* * *
По дороге в Таврический Нертову все же удалось дозвониться и до Нининых охранников, и до конторы Иванова. Ребята моментально "въехали" в суть проблемы, после чего Алексею оставалось только на всякий случай заглянуть в сад. Но там было уже все спокойно. Осмотр места происшествия, естественно, был окончен, Анну Петртовну очевидно допрашивали, а адвокат, которого должен был срочно разыскать Арчи, уже торопился к своей подзащитной.
После телефонного разговора с охранниками у Алексея появились все основания не лететь сломя голову домой, а заняться именно выяснением обстоятельств происшествия. Поэтому он задумчиво бродил по саду, стараясь смоделировать предварительно в голове модель происшествия. Нертов представил, как слегка подвыпившая Нюра (журналистка и про это умудрилась разузнать!) идет по парку, везя на прогулку ребенка. Зачем-то ей понадобилось отойти в сторону. В это время некто спокойно подошел к оставленной без присмотра коляске, хладнокровно задушил малыша и также спокойно отошел.
- Да-да, - рассуждал про себя Нертов, - именно спокойно и хладнокровно. Иначе бы на него могли обратить внимание гуляющие. А так все тихо: какой-то папаша возится у коляски, ходит туда-сюда, например, посмотреть, как на скамейках у летней эстрады забивают "козла" или играют в шахматы. Вернувшаяся няня (наверное, забегала в кафе, расположенное рядом на холмике - туда коляску вести тяжеловато, а купить, скажем, бутылку пива или минералки - минутное дело) первым делом решила посмотреть, не проснулся ли ребенок. А дальше…
О том, что она увидела, думать не хотелось и Алексей, остановившись, попытался еще раз внимательно осмотреться. Не мог же пронырливый милиционер переписать всех очевидцев. Ведь должна же где-нибудь в отдалении находиться скамеечка с парой зорких-дальнозорких старушек, постоянно обсуждающих свои проблемы в излюбленном месте. Эти гипотетические бабушки могли не подойти близко, когда начался шум или просто уйти домой до следующего утра, встречать из школы внучат.
Нертов, действительно, приметил несколько скамеек, находящихся в отдалении, обитатели которых могли хоть что-то видеть. Он немного походил вправо-влево, чтобы убедиться: других мест для наблюдения поблизости нет, и вдруг заметил у одного из дубов, находившихся на краю полянки, свежий окурок от сигареты. Алексей, уже поняв, что это за окурок, присел на корточки и присмотрелся внимательнее. Фильтр сигареты был изжеван чуть ли не до табака. Он настолько увлекся осмотром, что не услышал тихих шагов за спиной, и прекратил рассматривать хабарик только когда чуть ли не над самым ухом услышал злой голос: "Ну что, нашел улики, сыщик хренов"?
В каком-нибудь гангстерском боевике герой, конечно же, прыгнул бы в сторону и в падении лихо вырубил неосмотрительно приблизившегося пришельца, но Нертов это не сделал, хотя почувствовал, что ему между лопаток уперся какой-то твердый предмет…
* * *
Сегодня у него был, наверное, один из самых удачных дней в жизни, причем удачный настолько, что человек позволил себе немного расслабиться и заказать в ресторане бутылку сухого вина. Вообще-то врач говорил, что пить ему нельзя и последствия даже легкого опьянения могут быть непредсказуемы, но известно, что из любого правила есть исключения и сегодняшнюю удачу следовало рассматривать именно как возможность нарушить заведенный порядок. Действительно, цель, к достижению которой он стремился последнее время, была достигнута. И помогла этому, несомненно, воля Высшего разума. Как же иначе могло получиться, что сегодня эта дура-нянька пойдет гулять без охраны? Он, потягивая молодое вино, прикрыл глаза и еще раз представил, как все произошло…
Утром он решил еще раз обследовать подходы к квартире монстра, которая смела считать себя женщиной и матерью. В голове настойчиво стучал один и тот же вопрос: какая же она мать, если думает не о маленьком человечке, а только о деньгах, акциях и рекламных трюках своей конторы? Она ведь хуже любой алкоголички или шлюхи, терзающих детей разгулами. А здесь мальчик был брошен на произвол судьбы, и ему следовало обязательно помочь освободиться от чудовища-матери. И Его долг был оказать поскорее эту помощь. Кроме того, к женщине-монстру были и личные претензии, которые только усугубляли ее вину…
Подходя к дому на Захарьевской, он заметил прохлаждающегося на бульварчике парня, который явно контролировал вход в парадную. Человек усмехнулся про себя, подумав, что мог бы отправить охранника на тот свет одним ударом так быстро, что тот даже не успел бы заметить своего ухода из жизни. Но охранника бить не следовало. Во всяком случае, пока не следовало - слишком большой может подняться вокруг шум. А умение убивать лучше было направить на другой объект…
Да, конечно, именно в этот миг Высший разум послал удачу, так как дверь парадной открылась и в нее протиснулась нянька, таща за собой детскую коляску. Эта коляска была ему так хорошо знакома! В ней выезжал на прогулки маленький человечек, обреченный на мучения в жизни Мира плотного и достойный скорейшего перемещения в Мир тонкий. Он хотел было спокойно пройти мимо, зная, что нянька не ходит гулять без охраны, но заметил, что сегодня следом за ней никто не топает. То ли у телохранителей оказался внеплановый выходной, то ли эта даутовская змея успокоилась или поругалась со своим хахалем, но нянька была одна!
Поняв это, он неторопливо остановился, достал из кармана пачку "Мальборо" и также неспешно прикурив, пошел следом за коляской в сторону Таврического. Никто и не мог догадаться о приближающейся расплате - он шел по противоположной стороне улицы - именно так следовало профессионалу вести наблюдение. А ведь он был не просто обычный профессионал, а карающая десница - посланник Высшего разума!
В саду няньке видимо было лень ходить с коляской туда-сюда, поэтому она просто сидела на скамеечке, не замечая, что за ней наблюдает пара внимательных глаз. Минут через двадцать провидение помогло очередной раз. Нянька направилась к небольшой горке, на которой стоял павильон кафе. Она не стала корячиться, затаскивая ребенка наверх, а бросила его без присмотра у подножия, а сама скрылась в кафе.
Вот оно и настало, долгожданное время расплаты! - Мужчина, оглянувшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, неспешно направился к коляске, рассчитав, что раньше, чем минут через пять-десять нянька не вернется. Склонившись над коляской, он увидел, что ребенок спит. "Так ему будет лучше", - подумал мужчина, высвобождая худенькую шейку из-под прикрывавшего ее одеяльца. Казалось, что его пальцами кто-то двигает и они, как стальной захват сильно сомкнулись, ломая слабенькие хрящики и позвонки. Миг очищения! Никто кроме избранных посланников Высшего разума не может понять, насколько он сладок!..
"Посланник", сидящий в ресторане, приоткрыл глаза и отхлебнул еще немного вина, стараясь не потерять ни с чем не сравнимого ощущения свободы и полного очищения от сует, которое у него возникало во время выполнения миссии.
Конечно, оставаться поблизости было опасно, но он не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать, как вернувшаяся нянька начала вопить благим матом, увидав результаты работы Посланника. Последствия нарушения правил самосохранения не заставили себя ждать. Какой-то не в меру ретивый сержант милиции пристал к нему, требуя назвать свой адрес. Вступать в конфликт с властями не следовало и "Посланник" довольно вежливо сообщил тут же выдуманное имя и место жительства. "Даже документы не догадался спросить, кретин", - подумал он, когда сержант старательно записывал координаты в свой блокнотик…
Ему, наверное, следовало вернуться в городской сад, чтобы начать работать над переходом в Мир тонкий следующей души. Но после грандиозного успеха навалилась усталость и началась головная боль, которая все больше нарастала, обнимая виски тугим кольцом.
* * *
…Алексей настолько увлекся осмотром, что не услышал тихих шагов за спиной и прекратил рассматривать окурок, лежащий у дерева в городском саду, только когда чуть ли не над самым ухом услышал злой голос: "Ну что, нашел улики, сыщик хренов"? В каком-нибудь гангстерском боевике герой, конечно же, прыгнул бы в сторону и в падении лихо "вырубил" неосмотрительно приблизившегося пришельца, но Нертов это не сделал, хотя почувствовал, что ему между лопаток уперся какой-то твердый предмет.
Голос был какой-то дребезжащий и явно принадлежал не молодому человеку. Алексей недоуменно оглянулся, затем медленно поднялся с корточек, став сразу же на две головы выше непрошеного гостя, этакого старичка-мухоморчика, у которого поля некогда солидной фетровой шляпы образца начала пятидесятых годов бросали тень на лицо, напоминающее печеное яблоко. Из-под темного и такого же старинного демисезонного пальто выглядывал стоячий воротник синего френча с подшитым некогда белым, а ныне пожелтевшим от многочисленных стирок подворотничком. Глубоко посаженные глаза старичка, словно два маленьких буравчика сверлили Нертова. В руках странный дедуля держал увесистую палку, которой и ткнул перед этим его в спину.
Подошедший несколько секунд молча изучал Алексея, потом вдруг негромко рассмеялся.
- Ну что, сыскарь, не можешь ничего найти?
- Да, не очень-то получается, - сокрушенно согласился Нертов, сообразив, что его приняли за оперативника и начиная подыгрывать старику, - но только почему же я "хренов"? - Вон начальства набежало, затоптали все вокруг, а кто теперь расхлебывать будет?
Дед проглотил наживку и, еще раз хихикнул, будто прокашлялся, но уже гораздо миролюбивей:
- Так ты бы, соколик, не по земле ползал, а на людей посмотрел. Люди-то они все видят. Человеческий фактор как сейчас модно говорить. Вас что не учили этому? Да уж, а еще говорят, что кадры решают все.
Дед задумчиво пожевал губами, а потом вдруг снова разозлился и, зло сплюнув, чуть ли не выкрикнул:
- Хрен они сейчас что решают! Не умеете вы работать, нынешние. Вам бы только девок по каптеркам лапать, да водку жрать. А чтобы интерес государственный блюсти, так это некому…
Алексей внимательно слушал говорившего, только сокрушенно кивая время от времени головой и выражая всем своим видом готовность поучиться уму-разуму. Такое поведение, наконец, возымело действие, а когда Нертов вовремя бросил пару откровенно подхалимских реплик, вроде "профессионала всегда видно" и "к сожалению, сейчас и поучиться-то не у кого - всех ветеранов разогнали", дед совсем разошелся. Почувствовав в Алексее родственную душу и благодарного собеседника, он доверительно сообщил, что некогда служил в оперсоставе НКВД-МГБ. Только в пятьдесят третьем, "когда с Лаврентием Палычем расправились", его тоже уволили. "Под горячую руку", - как пояснил дед.
С тех пор, как понял, Нертов, его новый знакомый дорабатывал до пенсии, сидя в бюро пропусков какого-то завода. В конце восьмидесятых он стал вовсе никому не нужен ("а до того, очевидно, состоял на связи у старых коллег", - отметил про себя Алексей) и вынужден доживать последние дни в одиночестве.
Как бы долго не длился рассказ старика, но, наконец он, отведя душу ("оперативник, хоть и зеленый еще, но вроде парень толковый и понять должен, а так и слова сказать некому"), перешел к главному. Выяснилось, что дедок, гуляя в саду, достаточно профессионально заметил слежку за женщиной с коляской.
- Тот гад был не из наших и в "наружке" не волочет, - гордо заявил старик, - я его сразу "срисовал". Он стоит, будто ворон считает, а сам все дергается, то глазами зыркает, то головой вертеть начинает. Фильмов всяких вражьих насмотрелся, воротник поднял как Джеймс Бонд какой. И курит нервно так…
Ветеран решил, что, может, ревнивый муж подглядывает за своей супругой, но все-таки заинтересовался и решил в свою очередь тряхнуть стариной, последить за дальнейшими событиями. Он живо вышел из зоны обзора незнакомца и стал внимательно наблюдать. Бывший оперативник видел, как женщина зашла в кафе, оставив коляску у подножия пригорка, как незнакомец подошел к коляске и запустил туда руки. На близорукость дед не жаловался, но не смог заметить, что конкретно делал с ребенком "объект".
- Но, знаешь, соколик, харя у него была, будто он кончает. Он башку-то вверх закинул, глаза вроде как зажмурил и гримаса по всей харе…
Дед достал из кармана пальто большой носовой платок, смачно и неторопливо высморкался в него, а после продолжил рассказ.
Нертов узнал, что вскоре незнакомец отошел от коляски, но все же не прекратил наблюдения за ней. Сам ветеран в тот момент и подумать не мог, что тот совершил убийство, думал, что просто у папаши шарики в голове перепутались от счастья и ревности. А между тем, к коляске подошла женщина, и тут началось!.. Ветеран не сразу, но сообразил-таки, что незнакомец совершил тяжкое преступление. Конечно, его можно было бы попытаться "сдать" молоденькому милиционеру ("Он, кстати, адресок-то у бандита записал"), но постовой показался слишком "зеленым", неопытным. Бандит же - здоровяк ("да и поверит ли салага старику?"). Поэтому бывший чекист рассудил, что лучше проследить, куда двинется незнакомец, а потом уж добраться до "органов". Действительно, сразу же после короткого разговора с постовым злодей направился к выходу, а дедок поспешил за ним, держась на почтительном отдалении. Неподалеку от Дворца малютки, что на Захарьевской улице, он сел в иностранную легковушку и укатил.
- Да не дергайся ты, соколик, - дедок самодовольно улыбнулся, - капитан МГБ Савинский, хоть и давно служил в органах, свое дело знает - пиши.
И он продиктовал Нертову номер. Алексей про себя тихо охнул, так так это была одна из машин, числившихся за администрацией "Транскросса".
* * *
Следователь районной прокуратуры Латышев, в отличие от своего милицейского коллеги, имел больше представления не о сопромате, да всяких СНиПах (сборниках норм и правил), а о юриспруденции, так как закончил не инженерный институт, а юрфак госуниверситета. Поэтому, вопреки мнению милицейского коллеги, он и не думал выносить постановление о задержании Анны Петровны Плошкиной в качестве подозреваемой. Вместо этого он допросил ее как свидетеля. Разговаривать с женщиной было достаточно трудно, так как она еще не оправилась от пережитого, но Латышев на всякий случай для начала вызвал "Скорую", врач вколол няне успокаивающий укол и сказал, что через несколько минут с ней вполне можно беседовать. Анна Петровна и не возражала.
Она, немного успокоившись, поведала, что вообще-то считается безработной, но помогает соседке с нижнего этажа - Климовой Нине Анатольевне убирать квартиру и ухаживать за ее ребенком. Сегодня же соседка взяла мальчика с собой и куда-то уехала, предоставив домработнице возможность спокойно убраться в доме. В это время ей позвонила другая соседка, бестолковая Люська, живущая в той же квартире, что и свидетельница, которая слезно попросила приглядеть за ребенком.
Нюра постаралась опустить в рассказе мелкие подробности, касающиеся того, как она согласилась помочь, но следователь наводящими вопросами все же вынудил ее признаться, что Люська сначала пригласила ее в свою комнату, там налила немного мартини, а когда глаза у Нюры потеплели, дала ей немного денег и буквально умолила побыть пару часов с мальчиком на улице. Люське удалось убедить добрую женщину, что в это время будет решаться ее, Люськина, судьба, так как к ней в гости придет очень симпатичный и порядочный человек, за которого есть шанс в скором времени выйти замуж.
Анна Петровна не стала брать старую Люськину коляску, у которой во время движения все норовило слететь колесо, а повезла ребенка гулять в новой, принадлежащей Климовой. "Я вас очень прошу, - попросила женщина следователя, - отдайте коляску, мне ее вернуть надо". В Таврическом саду она "на минутку" забежала в кафе, чтобы купить бутерброд (здесь няня опять слукавила: в действительности она оставила ребенка, чтобы выпить всего один стаканчик винца, который бы дополнил приятный букет мартини. Вообще-то Нюра пила редко и пьяниц не любила, но почему бы иногда не позволить себе маленькую слабость?..).
После возвращения из кафе она заглянула в коляску, чтобы посмотреть на ребенка, но…
Ничего подозрительного она не видела, кому мог помешать Люськин малыш - даже представить не могла, как не могла и представить, где ей придется жить - в одной квартире вместе с Люсей и ее матерью теперь оставаться невозможно.
Латышев готов был уже отпустить Анну Петровну (все равно от нее толку никакого), тем более территориалы уже разыскали мамашу погибшего мальчика. Позвонив по телефону в прокуратуру, они, правда, сообщили, что мамаша здорово пьяна, и допрашивать ее будет сложно. Но следователь рассудил, что именно в такой ситуацией лучше говорить с пьяной - пусть она даже закатит скандал, зато алкоголь заменит хоть частично те психотропные средства, которые ей понадобятся, когда она узнает о недавней трагедии в Таврическом саду.
Отпустить свидетельницу он не успел, так как в кабинет вошел респектабельный мужчина. Следователь узнал в нем одного из известных, но очень скандальных адвокатов и приготовился к неприятностям.
Предчувствие не обмануло, так как адвокат, предъявив ордер на защиту гражданки Плошкиной, сразу же перешел в наступление, упрекнув сотрудника прокуратуры в том, что он не обеспечил задержанной право на защиту. Только весь пафос выступления адвоката попал в явно неподготовленную аудиторию. Латышев заявил, что свидетель Плошкина никем не задерживалась, сейчас идет домой, а участие защитника при допросе этой процессуальной фигуры вообще законом не предусмотрено.