Опешившему адвокату хватило сообразительности сменить тон, промямлить что-то о недоразумении, а Латышев, весьма довольный замешательством правоведа, порекомендовал ему "раз так вышло" пойти и проводить женщину до дома. "Ведь у вас, кажется, есть ордер на ее защиту"? - Ехидно осведомился следователь…
Когда явно недовольный адвокат с подзащитной удалились, Латышев крепко призадумался. Ему в голову пришла очень простая мысль: а не было ли, как говорят юристы, ошибки в объекте? Не хотел ли неизвестный убить именно ребенка, как там говорила свидетельница, - Климовой?
Эту мысль следовало хорошенько обдумать и обязательно отработать в качестве версии. Оснований к тому, как решил Латышев, было более чем достаточно. Ведь просто так адвокат, стоимость услуг которого исчисляется тысячами долларов, не станет помогать простой безработной. К тому же оперативность, с которой правозащитник явился в прокуратуру, тоже настораживала. Как бы то ни было, следователь сел писать отдельное поручение в уголовный розыск, чтобы проверили Климову, а главное, ее окружение на причастность к преступлению.
* * *
Нина, действительно, в этот злополучный день забирала Митю, отвозила его к найденному с помощью связей Нертова профессору-педиатору, который осматривал мальчика в профилактических целях. Результатами осмотра молодая мама осталась довольна не меньше, чем медицинское светило полученным гонораром и на обратном пути Нина вместе с Митей заехала ненадолго в фирму, чтобы подписать там срочные бумаги…
Нертов, узнав от журналистки о нападении на ребенка, попытался сразу же связаться с охранниками Нины, но телефон оказался занят и он решил поехать к врачу, у которого должна была находиться Нина с сыном. Но уже в машине ему удалось дозвониться до коллег. Они сообщили, что с Климовой и ребенком все в порядке. Тогда он предупредил их о возникшей опасности, ни минуты не сомневаясь, что нападению должен был подвергнуться не чужой ребенок, по чистой случайности оказавшийся в Митиной коляске, а сам Митя. Поэтому Алексей немедленно направился к месту происшествия, предварительно договорившись с Арчи, чтобы тот помог няне с адвокатом…
А "Посланник Высшего разума" после торжественного обеда в ресторане вернулся в "Транскросс". Там он и увидел живого и невредимого мальчика на руках счастливой мамаши. "Посланник" чуть не закричал от ненависти, но усилием воли сдержал себя и улыбнулся: "Какой у вас славный и веселый малыш, Нина Анатольевна и как он похож на вас".
- Спасибо, - поблагодарила его счастливая Нина, ласково прижимая к себе малыша. Трое ее охранников, не считая контакт опасным, спокойно стояли поодаль.
Глава 2. Большой наезд
Евгению Машкину дорога между Хельсинки и Петербугом была столь же привычна, как шоссе Питер-Москва. Причем, трасса "Скандинавия" короче, приятней и безопаснее. Ибо он здесь работал шесть лет, перевозя четыре раза в неделю груз из хельсинкского терминала. Прежде, когда "Транскросс" был еще обычным советским предприятием, Машкин повидал все крупные города европейской части СССР. Приезжал он туда на своем "КАМАЗе" и знал дороги категории "Е" как таксист знает городские проспекты. Теперь он мог сказать уверенно: "Скандинавия" - лучшая трасса в пределах бывшего Союза. Или, хотя бы, СНГ. Прекрасное покрытие, никаких поворотов, деревушек на каждом шагу, где из-за заборов то и дело выскакивают ребятишки и собаки. Лишь под конец, после Большой развилки, когда Черная речка, Сертолово, Парголово шли один за другим, приходилось снижать скорость.
"Вольво" Машкина уже прошла половину пути. По обеим сторонам трассы белел снег, но сама дорога выглядела идеально, как на буклете строительной фирмы. В десять часов утра машин было немного. Это же не дачный сезон, когда в направлении садоводств из Питера тянется целый караван. Сейчас на дороге были только грузовики и легковушки менеджеров, спешащих в Выборг или Финляндию по неотложным делам. У одного из таких деятелей случилась небольшая проблема. Его "Форд-экскорт" стоял у обочины. Парень равнодушно проводил взглядом автомобиль Машкина отлично понимая: такой большегруз, похожий на самолет, так и не взлетевший с полосы, ради него не остановится. "Ничего, парень, кто-нибудь тебя вытянет", - подумал Машкин.
Он не видел, что лишь только "Вольво" скрылась из виду, парень схватил рацию и что-то сказал.
Минуты через три Евгений увидел машину ГАИ. Перед ней стоял офицер, приказывая остановиться. Удивленный Машкин взглянул в зеркало - не обгоняет ли его какая-нибудь легковуха. За последние шесть лет вне пределов города его не тормозили ни разу. Но сзади никого не было. Приказ относился к нему и только к нему. Происходящее огорчило Машкина. Он уже давным-давно привык вести машину как поезд, по расписанию и не любил непредвиденных задержек. К тому же, будучи профессионалом, он прекрасно знал, к чему может придраться дорожная милиция. Сейчас его машина была в полном порядке. Может, его надо отбуксировать? Или хочет закурить? Думая так, Машкин остановил "Вольво" в десяти метрах от гаишника. Офицер неторопливо направился к машине. Машкин открыл дверцу, но вниз не спрыгнул. Зачем мельтешиться? Закурить можно дать и из кабины, а другого повода для остановки Евгений придумать не мог.
- Ты на левое заднее колесо посмотри. - Укоризненно кивнул головой гаишник.
"Что он такое нашел на заднем колесе"? - подумал Евгений, вылезая из кабины.
В этот момент Машкин сделал два наблюдения и один вывод. Вывод был следующим: офицер, приказавший машине остановиться, с расстояния в полтораста метров не мог заметить чего-либо предосудительного на любом из задних колес, даже если его бы и не было вовсе. Указательный палец гаишника украшал массивный золотой перстень-печатка. По размеру его можно было смело сравнить с головкой одного из болтов, закрепляющих колеса остановленного грузовика. Что же касается второго наблюдения, то Машкин наконец-то разглядел за кустами вторую машину. Никакого отношения к ГАИ она, явно, не имела.
Тот, кто проработал дальнобойщиком двенадцать лет, умеет себя контролировать. Машкин спокойно сделал два шага вдоль белой стены своего автомобиля (офицер следовал за ним) и потом, столь же спокойно развернулся и рванулся к кабине. Сзади послышался мат, крик "Стой…ля!". Машкин уже схватился за ручку двери, когда что-то двинуло его в плечо. "Каблуком меня пнул, что ли"? - Подумал Машкин, хотя уже понял: это был не каблук.
Затем, когда его с простреленным плечом стащили со ступенек, били уже каблуками. Теряя сознание, он успел заметить нависшие над ним ноги ребят в черных кожанках, выскочивших из той, затаившейся машины. Но он уже не видел и не помнил, как его тащили к кустам и, обыскав карманы, швырнули в углубление между заснеженными кочками. Не видел он, так же, как один из бандитов влезает в кабину его автомобиля, пару минут матерится, пытаясь разобраться с управлением и, наконец, трогается с места. Путь трейлера был недолог. Он углубился в лес по еле различимой дорожке, которой воспользовался бы не всякий тракторист. Дорожка спускалась в болото. Парень в кожанке выскочил из кабины, машина проехала еще метров пятнадцать и завалилась набок, ломая двухлетние сосны.
Двое бандитов садились в подъехавший "Форд", рассовывая по карманам небольшую добычу, взятую в кабине. Остальные же, вместе с "гаишником" срывали с "жигуля" фашьшивые номера, синие пластиковые полосы и отвинчивали мигалку. Позже наклеить это обратно и опять превратить обычную машину в гаишный милиции хватило бы пяти минут.
* * *
Прежде Нина не могла представить, что газета, прочитанная утром, может испортить настроение на целый день. Уже шла вторая неделя, как ей хотелось выбрать из толстой пачки, оставляемой на столе секретаршей, лишь конверты, а прессу и питерскую, и московскую, разом засунуть в мусорную корзину. Но хозяйке "Транскросса" не хотелось сознаться самой себе, что она просто трусит, боится обычного листа, покрытого печатными буквами. Поэтому, она опять раскрывала газету. Сегодня отличился "Петербугский делец". Статья, занимавшая добрую четверть третьей полосы, называлась кратко и емко:
"Разбой
Машину украсть трудно. Конечно, можно ее угнать, как это нередко делают несознательные подростки, накататься и оставить на обочине. Или перегнать в другой город, чтобы продать там. Или сразу же разобрать на запчасти. Но мало кому придет в голову, украв машину, даже не перебив номера, просто вписать в технический паспорт свое имя и нагло кататься на ворованном транспортном средстве по городу, красуясь перед взором прежнего владельца. Поэтому преступники идут по более легкому пути. Они крадут сразу тысячу машин. А так как раньше, столько машин было только у государства, то именно его они-то и обкрадывают.
Чем был "Транскросс" для нашего города десять лет назад? Предприятием, работающим на пользу всего общества. Чем стал "Транскросс" теперь? Конторой, предназначенной для личного обогащения группы дельцов. Неприятно лишний раз употреблять навязшее в зубах слово "прихватизация", но именно в данном случае оно выглядит наиболее приемлемым. Ибо именно таковыми были методы тех, кто отнял "Транскросс" у Петербурга"…
Далее шел краткий экскурс в историю приватизации фирмы. Нина никогда особенно не интересовалась подобной фактурой, но, судя по некоторым выражениям автора, вроде "ловкий пройдоха", чувствовалась некоторая пристрастность. Потом автор, некто Леонид Бананов, перешел к обстоятельствам прошлогодней борьбы за акции фирмы.
…"И в этот момент, когда, казалось, "Транскросс" перейдет в руки людей, способных распорядиться им с учетом интересов города, появилась "наследница". Нина Климова, как уже мог догадаться читатель, не является родной дочерью Анатолия Семеновича Даутова. Возможно, этим и объясняется ее странное поведение летом прошлого года, когда она фактически убежала от "отца" во Францию. Владелец "Транскросса" умер, но его "дочка" почему-то не торопилась домой. В Петербург она вернулась лишь поздней осенью, чтобы вступить в права наследования. Эта рутинная процедура сопровождалась безобразной историей с привлечением СОБРа. Кстати, руководитель операции, майор Шестаков, уже уволен из органов за аморальное поведение"…
Конец статьи был посвящен сегодняшнему дню фирмы. Автор приводил цифры неких неучтенных доходов, называя "Транскросс" одним из главных неплательщиков в городской бюджет. Помня начало статьи, Нина уже заранее представляла, каким должен быть финал.
…"Но бесконечно ездить на машине сомнительного происхождения нельзя. Рано или поздно такой автомобиль будет остановлен. И шоферу зададут два вопроса. Первый: знает ли он правила дорожного движения? И второй: откуда машина у вас, мил человек? Кстати, такие вопросы обычно задают в суде".
Нина не даром начинала обзор прессы именно с "Петербургского дельца". Во-первых, этот еженедельник обладал большей популярностью у городских чиновников и бизнесменов (впрочем, последнее было мнением самой редакции). Во-вторых, он считался независимым изданием, то есть, мог предоставить свои страницы для публикации материала любой направленности. Особенно, если за информацию хорошо платили. Иногда это приводило к анекдотическим ситуациям. На предпоследней полосе газеты можно было найти огромный материал, полный сетований на падение отечественной духовности и вырождение петербургской культуры, а на последней - рекламу некоего чудодейственного лекарства с коротким девизом: "Оргазм - сейчас".
- Что скажешь об этом? - Нина кинула менеджеру Васе, заглянувшему в кабинет, номер "Петербургского дельца" со статьей Бананова.
- Такие вещи можно печатать только в одном случае: когда знаешь, что главный герой этой статьи уже заказан киллеру.
Нина слегка побледнела, и Вася понял, что в очередной раз сморозил глупость.
- Извините, Нина Анатольевна, просто я имел в виду: когда кто-то рискует опубликовать такую статью, он должен быть уверен, что жертва не успеет подать на него в суд.
- Знаешь, Вася, - невесело сказала Нина, - возможно, ты ближе к истине, чем думаешь.
Вася произвел еще пару неудачных шуточек и ушел. Нина опять села, рассеянно перебирая сегодняшние городские газеты. Интересно, где еще есть какая-нибудь гадость?
Впрочем, не только газеты. Недавно Нина, включив телевизор (не помнила, какой канал) попала на информационный блок. Комментатор подробно расписывал криминальную обстановку в Северной столице после недавних известных заказных убийств. А потом, неизвестно почему, упомянул "Транскросс". Вроде бы, ничего не сказал, но каково соседство?
Вася, ко всему прочему исполнявший в фирме функции пресс-секретаря, связывался с редакциями. Там легко признавали свою ошибку, обещали позволить высказаться представителю фирмы и выражали готовность напечатать опровержение. А что в нем толку? Назвать сперва козлом, а потом, в маленькой заметке сообщить - ошибка вышла, этот человек - не козел. Если кто-то и прочтет маленькую заметку, то уяснит для себя одно: "этот козел еще и заставил написать, что он - не козел". А если он еще и хозяин богатой фирмы? Значит, добился сволочь, чтобы газета отреклась от своей общественной позиции.
Нина задумывалась над этой проблемой. Конечно, не помешала бы мощная имиджевая кампания. Чтобы пару раз в неделю "Транскросс" мелькал на питерских, а то и федеральных телеканалах: "Транскросс" открывает представительство в Турку, священник благословляет здание нового офиса, фирма помогает восстановить усадьбу Набокова. Обеспечить, чтобы подобные статьи появились в городских газетах. Тот же Бананов с большей радостью будет писать "во здравие", а не "за упокой". Ведь хвалебные статейки писать безопасно. Кстати, не надо было бы даже выдумывать сюжеты для телевизионных и газетных историй. Одной из привлекательных черт покойного Даутова была благотворительность. "Транскросс" выплачивал пенсии десяти престарелым артистам, заброшенных родными и коллегами, спонсировал выпуски книг по истории российской армии, и фактически за свой счет восстановил персидские павильоны в Старо-Александровском парке. К сожалению, ему никогда не приходило в голову потратить еще некоторую сумму, на то, чтобы такая деятельность получила хоть какую-нибудь огласку.
Однако было непонятно, поможет ли сейчас такое средство? Когда температура поднялась до сорока, глотать витамины и травяные настои несколько поздновато. Тут требуется нечто более радикальное. Лучше всего выйти на организатора и хотя бы понять: кому это нужно? Неужели все затеял Ивченко? Но, даже если это и так, ей не хватит решимости самой вызвать его на откровенный разговор. Она не сможет сказать ему напрямую в глаза: не из-за вас ли нас ежедневно поливают грязью?
После короткого стука в дверь вошел Вася. Нина раздраженно посмотрела на него: чего еще надо?
- Серьезная неприятность на Выборгском шоссе. Остановили наш трейлер с грузом масла для кампании "Норд-вест".
- Кто остановил?
- Сам бы хотел знать. У шофера огнестрельное ранение и полный комплект травм. Машина валяется в лесу, наполовину ушла в болото. За пару дней ее вытащат, а содержимое придется перетащить вручную в другой грузовик. Особо погано, что случилось это на трассе "Скандинавия". Если бы на Московском или Киевском - понятно. Но на Выборгском все спокойно. И на обычных отморозков не похоже: груз весь цел. Будто кто-то специально работает против "Транскросса".
- А может против "Норд-веста"?
Вася посмотрел на Нину как на несообразительную школьницу.
- Пока груз в нашей машине - это наши проблемы. И наши убытки. Лучше было бы, окажись груз нашей собственностью.
- Понятно. - Невесело усмехнулась Нина. И подумала, что хорошо бы людям Нертова кончить играть в Шерлоков Холмсов и, как полагается примерным мангустам, заняться злыми кобрами.