После отъезда Авдеенко с девушкой, Виктор пристроился в углу на диване, чтобы не мешать команде Синицына заниматься своими делами. Сам Синицын вышел поговорить с соседями.
Прямо передо глазами Черноусова оказалась репродукция, единственная оставшаяся на стене (прочие валялись на полу). Виктор долго смотрел на нее. Неожиданная мысль пришла ему в голову. Он снова раскрыл фотоальбом на той странице, которую показывал девушке.
Ошибки быть не могло. Фотография изображала двух мужчин: молодого – видимо, Семена Левина – и пожилого. Пожилой обладал запоминающейся внешностью: окладистая белая борода, длинные седые волосы. Изборожденное морщинами лицо и проницательный взгляд. В руках он держал какую-то картину. Левин тоже смотрел на эту картину. Оба улыбались.
Вернулся Синицын.
– Володя, – сказал Черноусов, – а вот этого старика я знаю.
– Да? – он заглянул в альбом. – Кто это?
– Мардер, – пояснил Виктор. – Ефим Мардер, художник. Учитель нашего с тобою общего знакомого, Женьки Маевского.
– Очень интересно… – рассеянно сказал Синицын. – Кстати говоря, тебе не кажется, что твоя подруга темнит?
– Во-первых, не подруга, – ответил Черноусов. – Это мое поручение. ("Наказание," – подумал он про себя). От высокого начальства.
– А во-вторых?
– А во-вторых… Ты имеешь в виду, что она отказалась просмотреть фотографии?
– И не очень уверенно опознала своего знакомого на одной из них.
– Но она не говорила, что хорошо знакома с Семеном Левиным, – вступился Виктор за свою подопечную. – Она дружила с его женой. В конце концов, она просто могла видеться с ним раз или два. И потом… – он замялся, не зная, стоит ли посвящать Володю в то, о чем сообщил Лисицкий. Конечно, это могло говорить в ее пользу – при данных обстоятельствах. Поэтому все-таки сказал: – Она недавно выписалась из психоневрологической клиники. Какой-то срыв, не знаю точно. Во всяком случае, люди при этом страдают ослаблением памяти.
– Не знаю, не знаю, возможно… – нехотя согласился Синицын. – Так что у тебя там с этим художником?
– Мардером? А вот, – Черноусов показал на репродукцию. – Я из-за этого и вспомнил. Это репродукция с его работы. Я знаю, сама работа висит в мастерской у Маевского.
– Да? – Синицын осторожно снял репродукцию с единственного гвоздя. – "На память коллеге и другу С.И.Левину – из "Школы искусств". 25 февраля 1982 года". И подпись, – он осторожно положил репродукцию на диван, рядом со мной. Повернулся к помощникам:
– Что у вас, ребята?
– Пуля, – сообщил Сергей. – Застряла в книжном шкафу, – он подошел, протянул находку Синицыну. Володя внимательно рассмотрел деформированную пулю. Черноусов поднялся, подошел ближе.
– Что? – спросил Виктор. – Что-нибудь понятно?
– Я откуда знаю? – буркнул Синицын. – Экспертиза покажет.
Виктор глубокомысленно промолчал. На самом деле он не понимал, что может сказать какая угодно экспертиза относительно того или иного кусочка свинца.
– А что соседи? – спросил он.
– Да так… – нехотя ответил Володя. – Выстрела не слышал ни кто. Собственно говоря, дома тут стоят довольно далеко друг от друга.
– Все равно, – отозвался Сергей. – Должны были слышать. Видимо, тоже работали с глушителем.
– Возможно. Одна из соседок сообщила, что слышала, как к дому подъезжала машина. Ночью, часа в два. Она выглянула. Может сказать лишь, что машина была светлая, легковая, то ли "жигули", то ли "москвич"… – Володя еще раз посмотрел на репродукцию. – Что же, надо бы поговорить с этим художником.
– Думаешь, убийство Левиной связано со смертью ее сына и невестки? – спросил Черноусов.
– Не знаю, не знаю. Во всяком случае, поговорить надо.
– Опоздал, – сказал Виктор. – Я тоже хотел встретиться с этим стариком. Правда по другому поводу, думал написать о нем очерк. Помер старик недавно.
– Ну вот, – вздохнул Синицын, без особого, впрочем, разочарования. – И давно?
– А… – он вдруг замолчал.
– Что? – Синицын подозрительно уставился на приятеля. Виктор посмотрел на подпись под репродукцией.
– В конце февраля… – ответил он. – Точно, в конце февраля этого года, мне Женька недавно сказал об этом.
– Ну-ну, – Синицын нахмурился. – А Семен Левин утонул в апреле.
– Точно.
– Что это они, один за другим, будто сговорились. Опять совпадение, верно? – он покачал головой. – Сплошные совпадения.
– Знаешь, – сказал Черноусов, припоминая подробности вчерашнего разговора в редакции, – вот тебе еще одно совпадение: шеф сказал, что Светлана Василенко попала в больницу примерно тогда же – в конце апреля прошлого года. После смерти подруги. Я так полагаю, что из-за этого.
– Ты уверен?
– Нет, конечно. Я же не говорил с ней на эти темы. Я с ней вообще ни на какие темы не говорил. Почти.
Синицын внимательно посмотрел на приятеля.
– Вы с ней не очень ладите, – сказал он.
– С чего ты взял?
– По-моему, она сегодня хотела от тебя избавиться. Нет?
– Не знаю.
– Думаю, да. Когда заявила, что ты рылся в ее вещах. А потом испугалась, узнав об убийстве, – он помолчал. – У тебя есть что-то еще? Хочешь рассказать еще о каких-то совпадениях?
– Мы действительно не ладим, – признался Черноусов. – Мне, сам понимаешь, обидно за отпуск. В кои-то веки выпал летом – и на тебе, навязали дамочку с отвратительным характером.
– Понятно, – сказал Синицын. – С тобой все ясно. Начальство остается начальством даже в отпуске. А как она?
Виктор пожал плечами.
– Знаешь что, – он взял пакет, лежавший на табуретке, – я немного проголодался. Тут бутерброды – Татьяна приготовила на дорогу – и кофе в термосе. Пойдем в кухню, перекусим.
Они молча выпили по чашке кофе. Закурили.
– Видишь ли, в ее неприязни как раз больше смысла, – сказал Черноусов. – По-моему, папаша отправил ее сюда без ее желания. На предмет исправления, – он рассказал товарищу о слежке в аэропорту, троице на пляже и в доме. И о своем предположении насчет неподходящего жениха.
– Жених? Возможно, – заметил он без особой уверенности в голосе. – Это, конечно, объясняет ее желание от тебя избавиться. Но вот остальное остается необъяснимым. Например: при чем тут твой сосед по домику? Не говоря уж… – он кивнул в сторону комнаты, где негромко переговаривались его помощники.
Тут Черноусову в голову пришла мысль, от которой он почувствовал себя весьма неуютно.
– Володя, – сказал он, – я только сейчас сообразил: этот парень… Илья… он ведь лежал на моей кровати. Может быть, эти типы охотились за мной? А его застрелили по ошибке. Перепутали. За меня приняли.
– А что, тебя есть за что стрелять? – с интересом спросил Синицын.
– Н-ну… Вообще-то нет… Откуда я знаю, – расстроено сказал Черноусов. – Я думаю, что нет. А они… – Черноусов замолчал. Предположение прозвучало глупо, это он сам понял.
– Не морочь мне голову, – с досадой сказал Синицын. – У тебя что, мания преследования развилась? Тоже мне, Джон Кеннеди нашелся: за ним охотятся таинственные убийцы. В таком случае, ты должен знать, чего они от тебя хотят. Или просто так – ребята резвятся? Как ты думаешь?
– Этого я не знаю. Но ведь рылись они в моих вещах! Разве это не доказывает…
– Ничего это не доказывает, – перебил капитан. – Ровным счетом ничего. У тебя пропало что-нибудь?
– Нет, – вынужден был признаться Виктор.
– А у Светланы? У нее все на месте? Вещи, деньги? Документы?
– Все, – ответил Черноусов. – Но ведь это означает, что в наших вещах не оказалось того, что они искали!
– А что они искали? – спросил Синицын с ласковой улыбкой. – Не знаешь? И я не знаю. Потом: ты проверял – рылись они в вещах твоего соседа или нет?
Виктор обескуражено молчал. Синицын некоторое время ждал моего ответа, потом сказал:
– Можешь успокоиться. Соседа твоего положили на кровать уже мертвым. Так что приходили они вовсе не по твою душу. Видимо, он вошел в домик, когда они рылись в вещах. И тут же получил пулю в сердце. По ошибке, ты прав. Только, все-таки, не из-за того, что приняли за тебя. А просто: спугнул. Не повезло парню. Пуля прошла навылет и застряла в одном из столбов, поддерживающих крышу. Потом убитого перенесли в домик и уложили на кровать. Видимо, они не успели все просмотреть, а оставлять лежащего на веранде опасно. Так что перенесли они твоего соседа на кровать – случайно это оказалась твоя кровать – и закончили свои поиски… – он немного помолчал и добавил: – Поиски, цель которых тебе неясна. Так?
Черноусов согласился – да, цель ему неизвестна.
– Хотя, ты прав, конечно, – вынужден был признать Синицын. – Что-то во всем этом есть. Вообще, – сказал он после небольшой паузы, – я не люблю обилия случайных совпадений в расследовании. Случайные совпадения большая редкость. Но свет на эти дела могла бы пролить твоя подруга. А она, по-моему, не очень настроена сотрудничать с нами. Верно?
– Я могу с ней поговорить, – предложил Виктор. Синицын развернулся ко нему всем корпусом и строго посмотрел в глаза.
– А вот этого не надо, – ласковым голосом попросил он. – Хорошо? Давай-ка без самодеятельности. Поговорить с ней я и сам могу. Я поговорю. Как только мы закончим здесь.
Разговор прервала бригада медиков. Уже знакомые Черноусову студенты-практиканты увезли тело Софья Яковлевны Левиной.
– Ладно, – сказал капитан. – Ребята здесь закончат, а мы с тобой можем отправиться в отделение.
– А они тебе не рассказывали – кто их вызвал? – спросил Черноусов, когда они вышли на улицу. – Ну тогда, утром?
– Имеешь в виду местную милицию? – Синицын хмыкнул. – Да странная какая-то история получается. Им, видишь ли, кто-то позвонил. Мол, в пансионате совершено убийство. То есть, кто-то там уже побывал. До твоего прихода, я имею в виду. Только, знаешь ли, сказал этот кто-то, что убит журналист. По фамилии Черноусов. Вот так.
Подъехал Авдеенко.
– Она звонила в Москву, – сообщил он. – Отцу, – участковый посмотрел на меня. – Он у нее что, большой начальник?
– Завотделом ЦК, – ответил Черноусов. Авдеенко присвистнул:
– Тогда понятно.
– Что понятно? – спросил Синицын.
– После ее звонка в Москву позвонили из Симферополя. Полковник Грищук. Вас спрашивал.
– Да? – Синицын недовольно поморщился. – Что-нибудь передал?
– Просил передать, чтобы вы не задерживали гражданку Василенко Светлану Григорьевну, – ответил Авдеенко. – У нее билеты на самолет, ей нужно как можно скорее прибыть в Симферополь.
Друзья переглянулись. Синицын усмехнулся. Черноусов спросил участкового с тайной надеждой:
– А насчет меня ничего не говорил?
– Насчет вас – ничего, – ответил участковый, как показалось Виктору – с ехидцей.
Забрав вещи из домика, Виктор отправился за Светланой, все это время просидевшей на табурете в доме Земляникиных.
– Боюсь, что наш отдых подошел к концу, – сказал он. Она молча кивнула. – Капитан Синицын разрешил нам уехать. Перед отъездом я все-таки хочу спросить: что все это значит?
Светлана посмотрела на него и ничего не ответила. "Ну нет, – зло подумал Черноусов, – на это раз игра в загадки не пройдет." Он сказал:
– Светлана Григорьевна, произошло убийство. Даже два убийства. И совершены они, скорее всего, людьми, следившими за нами вчера от самого аэропорта. Да-да, – сказал Виктор, видя, что она пытается возразить. – Они обыскивали этот дом – в ваше отсутствие. Они следили за нами на пляже. Они были в аэропорту, когда вы прилетели. Меня попросили устроить вас отдыхать – ладно, я согласился. Но меня никто не предупреждал, что за вами идет охота. И что я тоже стану объектом этой охоты. Что, в конце концов, происходит?
– Неважно, – холодно ответила она. – Вас это не касается, – она поднялась с табуретки, подняла сумку. – Мы можем идти. Спасибо за помощь.
Прежде чем отправляться на автостанцию, они еще раз зашли к Синицыну – попрощаться. Заодно узнать, нет ли чего новенького.
Он вопросительно посмотрел на Черноусова. Тот чуть заметно качнул головой.
– Ну хорошо, – сказал он. – Что же, Светлана Григорьевна, вы задержитесь в Симферополе?
– Еще не знаю, – ответила она. – Скорее всего, нет. Надеюсь сегодня же вылететь в Москву.
– Да, я понимаю. Счастливого пути. Я бы с удовольствием подбросил вас, но не знаю, когда освобожусь.
– Ничего, доедем автобусом, – сказал Виктор.
14
Белые стены крохотного павильона на автобусной станции уже успели нагреться. Черноусов тяжело вздохнул, поставил сумки под дырявый тент. Светлана отчужденно смотрела в сторону. казалось, после событий прошедшей ночи, она вообще перестала реагировать на факт постоянного присутствия постороннего. "И слава Богу, – подумал Виктор, – вот отвезу ее в Симферополь, посажу в самолет и…"
– Посидите здесь, под тентом, – предложил он. – Посмотрю, что там с билетами.
Она послушно села на лавочку, опустила голову. Черноусов немного постоял, не зная, сказать ли ей что-нибудь. Махнул рукой, поднялся по трем разбитым ступеням. Вошел внутрь павильона, направился к окошку кассы. Очереди не было. Билетов тоже. Виктор подошел к доске-расписанию, огорченно присвистнул. Ближайший автобус на Симферополь шел вечером, в 17.30. Он выглянул на улицу, окинул взглядом площадь. И, как назло, ни одного такси. Конечно, в крайнем случае, можно было подождать Синицына с бригадой и поехать вместе с ними. Но это означало, что он еще несколько часов должен будет думать о своем случайном соседе, о Софье Левиной и прочем. А этого Черноусову совсем не хотелось. Да и общение с московской гостьей чем дальше, тем больше раздражало его. "В конце концов, это не мое дело, – решил Виктор. – Разбирайтесь сами со своими проблемами". Конечно, он немного лукавил. К глубокому его сожалению, появившиеся, с позволения сказать, проблемы касались теперь и его тоже. Виктор вышел на крыльцо, остановился. Еще раз грустно обвел глазом пустой пятачок. Неужели придется до вечера сидеть и ждать?
– Куда ехать, хозяин?
Он обернулся. Молодой парень в шортах и расстегнутой ковбойке выжидательно смотрел на него. Глаза были прикрыты солнцезащитными очками с зеркальными стеклами.
– В Симферополь, – "Все-таки, есть Бог на свете!".
– А вас сколько? – спросил парень.
– Двое.
Его лицо разочарованно вытянулось.
– Я оплачу всю машину, – поспешно сказал Черноусов. – Четвертной устроит?
Он немного подумал.
– Ладно. Иди вон туда, за станцию, – он показал в сторону поворота на трассу. – Я сейчас подъеду.
Виктор почти бегом вернулся к Светлане, сидевшей с вещами под тентом. Они подошли к повороту.
Подкатили желтые "жигули". Парень в ковбойке вышел из-за руля.
– Вещи в багажник? – спросил он.
– Да, пожалуйста.
Черноусов поставил сумки в багажник. Парень открыл заднюю дверь.
– Пару минут подождем. Я тут попутчиков нашел, – сказал он, садясь за руль. – Сейчас поедем.
Действительно, через несколько минут появились двое. Один сел на заднее сидение справа, другой – на переднее, рядом с водителем. Выехав на трассу, повернули в сторону Симферополя.
– У вас в машине курить можно? – спросил Черноусов.
– Конечно, курите. Пепельница внизу.
Виктор похлопал по карманам в поисках спичек. Его сосед молча вытащил из нагрудного кармана зажигалку и протянул Черноусову. Прикурив, тот поднял глаза на него, чтобы поблагодарить. Сигарета выпала из рта.
Это был один из двух "леваков". Второй сидел рядом с водителем. Сам водитель, видимо, наблюдал за пассажирами в зеркальце.
– Не волнуйтесь, – сказал он. – Все будет в порядке.
Черноусов вспомнил насчет светлой машины, которая, по словам соседки подъезжала ночью к дому убитой Левиной, и понял, что – да, все будет в порядке. Смотря что под этим понимает водитель. Светлана удивленно взглянула на спутника и хотела было что-то спросить. Виктор нахмурился и отвернулся.
Машина неожиданно свернула с трассы на проселочную дорогу, в сторону заповедника.
– Куда это мы? – спросил Черноусов.
– Тут недалеко, – охотно объяснил водитель. – Нам нужно подъехать к избушке лесника. Дела, знаете ли. Но это ненадолго.
Кажется, Светлана тоже поняла, что они все-таки влипли, на этот раз – основательно. Она непроизвольно прижалась к Черноусову и вцепилась в его руку. Виктор попытался ободряюще ей улыбнуться. Не удалось, улыбка оказалась похожей на гримасу.
Машина остановились на небольшой поляне перед крепким одноэтажным домом. Поляну со всех сторон окружали высокие и густые заросли шиповника.
– Ну вот, – сказал водитель. – Приехали. Сейчас мы с вами переговорим и поедем дальше. В городе, знаете ли, неудобно.
Один из "леваков" молча ткнул Черноусову в бок пистолет. "Серьезные ребята, – подумал Виктор, – вот тебе и курортный романчик…" Они вышли и направились к охотничьему домику.
– Проходите, проходите, – нетерпеливо проговорил водитель. – Вот так, садитесь.
Светлана села на табурет, Черноусов замешкался, тут же получил хороший тычок в спину. "Леваки" (Виктор по-прежнему называл их так) внесли сумки своих вынужденных гостей, положили их на стол, встали у двери. Лица были непроницаемы. Светлана явно утратила способность соображать. Сам Черноусов тоже.
– Не надо волноваться, – заботливо сказал водитель в очередной раз. – Расслабьтесь, что вы, ей-Богу? Обычный разговор, буквально два-три слова. Если хотите курить – курите, пожалуйста, – он протянул журналисту пачку сигарет. Черноусов взял, прикурил от любезно протянутой зажигалки. Все это он делал механически, как автомат. – Ну вот, вот и прекрасно… Светлана Григорьевна, у нас очень мало времени, поэтому только один вопрос: что вы делали у Софьи Яковлевны Левиной прошлым вечером?
– У вас будут неприятности, – угрожающе заявила Светлана.
– Разве? – удивился водитель. – Вот не думаю… – словно спрашивая о чем-то, он посмотрел на своих молчаливых помощников. Один из них неторопливо шагнул вперед и не замахиваясь ударил девушку. Она упала. Черноусов вскочил и тут же получил свою порцию.
Пока оба приходили в себя, водитель задумчиво смотрел в окно. Потом повернулся к ним.
– Сядьте, пожалуйста. И давайте не будем больше о неприятностях, которые ожидают нас. Подумаем лучше о вас, – сказал он неожиданно усталым голосом. Черноусов подумал, что он гораздо старше, чем показалось сначала. Во всяком случае, парнем его не назовешь.
Их быстро и бесцеремонно подхватили с пола и усадили на место.
– Так что? – снова спросил водитель. – Что вы делали у Софьи Яковлевны вчера вечером?
– Ничего, – тихо ответила Светлана. – Навестила.
– Да-да, вы же дружили с Семеном, ее покойным сыном, – Черноусову показалось, что он сделал легкий нажим на слове "покойный". Он невольно поежился. – Она вам ничего не передавала?
– Что она могла мне передать? – вопросом на вопрос ответила Светлана. – Письмо от сына.
– Письмо… – задумчиво повторил водитель. – Очень хорошо. Оно у вас?
– У меня.
– Будьте так добры, покажите, – вежливо попросил водитель. Вежливость совсем не вязалась с действиями троицы. Черноусов подумал, что они просто издеваются.
Светлана достала из сумочки вчетверо сложенный листок бумаги и протянула водителю.