Пока Калашников философствовал, затягиваясь сигаретой, начался дождь. Крупные капли пузырились в глубоких лужах, заставляя вздрагивать отражения ночных фонарей. В салоне было тепло и уютно, по радио крутили приятную, давно забытую мелодию. Калашников почувствовал, как веки начинают смыкаться, словно сжимаются сильными магнитами. Накопившаяся усталость дала о себе знать. Таксист вздремнул и, когда в окно машины постучали, подскочил как ошпаренный. Рядом с такси, переминаясь с ноги на ногу и проклиная ливень, стояли две странные особы. Калашников непроизвольно перекрестился. Клиенты, по всей видимости, две девушки, имели очень странный вид: волосы взъерошены, глаза ярко подведены черным карандашом, плащи странного покроя и тоже черные, как воронье крыло. В детстве Калашникову бабушка часто рассказывала об упырях, домовых и вурдалаках. Так вот эти две особы очень уж напоминали гостей из потустороннего мира. И все-таки таксист, повинуясь профессиональной этике, опустил стекло автомобиля и спросил нетвердым голосом:
– Вам куда, девчонки?
Те как-то странно переглянулись друг с дружкой и почти одновременно выпалили:
– Ты, шеф, что, сегодня не в форме? Нам домой надо, на Щегловку.
– Это куда, на кладбище, что ли?
Девицы растерянно заморгали, но через мгновение, оценив оригинальность вопроса, ответили:
– Ну на само кладбище нам, пожалуй, еще рановато, но вот рядом можно.
У Калашникова появились нехорошие предчувствия. Обычно он старался находить себе постоянных клиентов. Ради таких любой таксист готов на все. Время сейчас довольно смутное, и гораздо спокойнее на душе, когда работаешь с более или менее знакомыми людьми. Но такое случается далеко не всегда. Сегодня ночью вообще полная невезуха. Калашников подумал и решил посадить этих ведьмоподобных дамочек. Выбирать все равно не приходилось. Сначала, конечно, он решил их проверить на вшивость:
– На Щегловку ехать не больно уж хочется. Ближний свет, понимаешь. Полтинник дадите, тогда повезу.
– Ну ты, шеф, в натуре кровопийца!
– Сами вы кто? На себя посмотрите, вампирши.
Клиентки поворчали и согласились. Деваться им было некуда, дождь разгулялся не на шутку. Калашников закурил новую сигарету и нажал на педаль газа. Машина тронулась с места. Сначала в салоне воцарилась напряженная тишина. Девушки смотрели в окно, не обращая внимания на таксиста. Это еще больше встревожило Калашникова. Ему в голову пришла нелепая мысль: "А вдруг эти ведьмы возвращаются с очередного шабаша? Время-то сейчас самое подходящее. Вот уж скоро и третьи петухи прокричат". Чтобы несколько отвести свои сомнения и подозрения, разволновавшийся Калашников спросил пассажирок:
– Ну как, вечеринка удалась?
Одна из девушек надменно посмотрела на шофера и, положив на колени вымокший зонт, ответила:
– Это смотря с какой стороны посмотреть. Вампиры сегодня ничего были, особенно Дракула. А вот привидения явно подкачали.
Калашников ошарашенно посмотрел в зеркало заднего вида. Сердце его сжалось до размеров теннисного шарика. Он ненавидел себя и свое любопытство, но, с другой стороны, разговор вроде бы завязался.
– А что же это за праздник такой у вас?
– А ты, шеф, что, только на свет появился? Видать, работа на тебя плохо действует. Сегодня число какое, знаешь?
– Ну пятница вроде уже, вчера четверг был.
И тут у Калашникова все в душе затрепетало. Страшная догадка пронзила растревоженный мозг. Ведь на дежурство он заступил двенадцатого июля. Получается, что уже наступило несчастливое тринадцатое число и, вдобавок ко всему, выпавшее на пятницу. Спать как-то сразу расхотелось. Машина неслась по пустынным улицам спящего города, и за рулем ее сидел человек, оледеневший от ужаса. Самые нехорошие предчувствия, закравшиеся в сердце, начали сбываться. Курить тоже расхотелось. Сигарета полетела в приоткрытую форточку. Нет, Калашников вовсе не был трусом. Просто в последнее время он все больше верил в приметы, особенно несчастливые. Время, наверное, соответствовало этим чувствам или что другое? Объяснить это было нелегко. Калашников ощущал перемены к худшему где-то в глубине собственной души, и это волновало и беспокоило его все больше. И вот сейчас, в этот напряженный момент, в нем что-то сломалось. Он вдруг почувствовал себя чужим в мире, где беснуются и веселятся дикие чертоподобные существа. Эх, быстрей бы от них избавиться, подумал таксист и нажал на педаль газа.
Девочки на заднем сиденье, словно чувствуя страх таксиста, стали вести себя нагло и вызывающе, что еще больше угнетало Калашникова.
– Эй, шеф, ты хоть раз "Кровавую Мэри" пил? А?
– Это что еще такое?
– Напиток такой.
– Хороший, видать, напиток, судя по названию.
Наконец машина выехала на финишную прямую, до района под названием Щегловка оставалось совсем недалеко – минут пять езды. Однако в этом месте дорога огибала край старого кладбища. Калашников не любил здесь проезжать, обстановка угнетала. Таксисту было непонятно, какой дурак построил здесь жилой массив по соседству с обиталищем бренных тел. Кладбище давило своей мрачной отрешенностью. В предрассветной мгле оно чернело, словно бездонная пропасть, где навсегда похоронены человеческие страхи и ожидания. Даже две странные спутницы за спиной, казалось, притихли, подавленные мрачной обстановкой. И вдруг одна из девчонок хихикнула и попросила остановить машину. Отгоняя смутные мысли, Калашников затормозил, включил свет в салоне и повернулся к пассажиркам. И тут его волосы встали дыбом, сердце в груди бешено заколотилось, а липкий страх сковал дыхание. В салоне вместо девушек сидели два ужасных звероподобных существа, похожих на зеленых болотных чудищ. Их шершавая кожа и красные воспаленные глаза навсегда запомнились бедному таксисту. Когда бедолага скрылся за поворотом, одно из "чудовищ", спокойно вышедшее из машины, сняло с головы резиновую маску и произнесло:
– Ну и дура же ты, Зинка! Смотри, что с человеком сделалось от твоих шуток.
– Да ладно, успокойся. Я же тебе говорила, что до дома бесплатно доедем!
И они медленно зашагали к ближайшим домам. "Бал вампиров", начавшийся в ночном клубе "Фантом", закончился для них вполне буднично.
Калашников же пришел в себя только в центральной части города, где решил остановиться и чего-нибудь выпить. Однако не тут-то было. От двери ночного заведения отделился небольшого роста коренастый мужичок, сунул в руку Калашникова хрустящую купюру и сказал:
– Отвези кореша домой, ладно? Помяли его немного. Ментов только не вызывай...
Тут Калашников заметил прислонившегося к стене дома человека. На лице у него была кровь, но одет он был в приличный пиджак. Тот открыл глаза и подтвредил:
– Ментов не надо... Отвези домой, я заплачу...
Филипп Агеев усмехнулся, но ничего не сказал, он играл роль недалекого типа по кличке Колесо, который просто выручил человека в знакомой ситуации.
– Ты чего, мужик? – спросил он у шофера, увидев его сомнения.
– Куда домой-то? Ну что сегодня за пассажиры, в самом деле?!
Валентин тем не менее смог сосредоточиться и назвать адрес Аллы. В пути он неожиданно пришел в себя и завязал с таксистом почти светскую беседу. Калашников, в свою очередь, рассказал про двух сумасшедших девчонок, которых подвозил к кладбищу. Валентин засмеялся, а потом задумался. Спросил:
– А откуда ты их вез?
– Говорю же, из "Фантома" – из ночного клуба...
– Чушь какая-то, – сказал себе Агеев. Он был доволен тем, что прикрепил к пиджаку Валентина жучок – под левый лацкан. Пиджак был легкий, и Валентин таскал его с собой даже в жару. Собственно, другого у него и не было.
Важно было проследить, чтобы его подопечный вернулся домой и в своей одежде...
Но Валентина рассказанное таксистом наводило на определенные размышления.
...Алла заахала, увидев его в таком состоянии, но он отстранил ее руки и молча упал в постель. Хорошо было спать даже так – не раздеваясь. Сквозь сон он чувствовал, что она все-таки возится с его разбитым лицом, чем-то протирает. Он не чувствовал боли, но ее суета почему-то его раздражала.
14
Он вышел из дому на пару часов раньше и отправился в клуб "Фантом". С разбитой физиономией его сперва не хотели пускать. Но он предъявил новенькую корочку "Пресса", которой его снабдили на радиостанции, и проблема была решена. Валентин сказал музыкальному менеджеру, что руководство станции прислало его для переговоров по поводу совместной акции – концерта московских джазовых музыкантов со специально приглашенной английской звездой. Музыкальный менеджер немедленно впал в экстаз и показал ему все, что требовалось. Валентин смог изучить все помещения клуба, даже подвальные. Того, что он искал, – подпольной киностудии – здесь не было.
Он выпил по дороге пива и вскоре появился на работе.
У Шкуро вид был сосредоточенно-хмурый. Он вперил взгляд в монитор и даже не обратил внимания на разбитую Валентинову физиономию.
– Что читаешь? – полюбопытствовал Валентин.
– Исследование агентства "Уильям Мессерер". Пришло по электронной рассылке – для твоих новостей.
– Что же они исследуют?
– Кому на Руси жить хорошо.
– В самом деле? На кой черт им это надо?
– Заказал один тип из Государственной думы. Наверно, чтобы было о чем языком с высокой трибуны молоть.
– Ну и что там интересного?
– Самыми неблагоприятными по качеству жизни городами России официально признаны Новосибирск и Казань.
– Каковы же критерии? – заинтересовался Валентин.
– Социально-экономические факторы, климат, уровень преступности, качество образования и медобслуживания, экология, общественный транспорт, жилищная инфраструктура, степень личной свободы населения, межэтнические отношения.
– А где живется лучше всего?
– В России явных фаворитов, увы, нет.
– А в мире?
– В Ванкувере, например. В Цюрихе, Вене, Берне, Сиднее, Женеве, Копенгагене, Хельсинки.
– Надо же, сразу три города находятся в маленькой Швейцарии. А как же европейские столицы?
– Париж занял двадцать третье место. Лондон – только тридцать четвертое: в основном подвели климат и вечные пробки на дорогах. Правда, в Нью-Йорке жить еще хуже: "столица мира" получила незавидное пятидесятое место. Москва и Питер в списке пятидесяти лучших не оказались. Как не оказались, впрочем, и среди пятидесяти худших.
– Что тоже приятно, – усмехнулся Валентин.
– Да. Зато среди этих худших шесть городов находятся на территории бывшего СССР.
– А самый худший?
– Браззавиль, столица Конго. Там уже которой год идет гражданская война.
– Это еще больше успокаивает, – покивал Валентин.
– А что совсем не успокаивает, – оскалился Шкуро, – так это то, что тип, который заказал исследование, между прочим, начальник службы безопасности в одной из парламентских фракций, отдал богу душу. Причем не сам, а ему помогли. Расстреляли в машине. Причем где бы ты думал? У нас за городом, совсем недавно. Вот так и живем.
– Ваши местные менты не очень-то суетятся, а? – как бы легкомысленно заметил Валентин.
– Наши менты... – Шкуро сокрушенно махнул рукой.
– Что так? – поинтересовался Валентин.
– Был тут толковый парень, да и тот разбился недавно...
А еще ты слышал, что одной из самых дурацких шуток является звонок по телефону с ложным вызовом пожарных или объявлением о бомбе? У нас в городке часто так развлекаются. И никто не чешется.
– Кажется, эта шалость распространена по всему миру, – кивнул Валентин. – Но я думаю, с этим бороться совершенно невозможно. Подростки в основном, что с них взять...
– А вот и нет. Я придумал как.
– И как же?
– Нужно модернизировать телефонную будку. Если человек, находящийся в будке, набирает номер пожарной команды, то дверь автоматически захлопывается и открывается только через пять минут – вполне достаточно, чтобы приехала милиция и наказала "шутника".
– А если в самом деле пожар?
– Тогда пусть награждают честного гражданина.
– Хм, логично. Ну и что же из этого вышло? – заинтересовался Валентин.
– Ничего не вышло. Они отказались.
– Почему? Чэм мативировали? – спросил Валентин с кавказским акцентом.
– А ничем. Это нам не нужно, сказали, и все... А почему вы говорили с акцентом?
– Это анекдот, не знаешь? Один грузин рассказывает другому, как он девушку соблазнял: "Цвет дарил. Театр водил. Дискотека танцевал. Ресторан кушал..." Второй все время переспрашивает с интересом: "Ну?" Наконец первый говорит: "Что – ну? Не дала!" Второй: "Вах! Слюшай, чэм мативировала?"
– Остроумно, – серьезно сказал Шкуро. – Надо запомнить. Ладно, ты готов?
Эфир свой Валентин начал так:
– Только что позвонили несколько зеленогорцев и буквально потребовали поставить композицию ДДТ "Дождь". В связи с чем не могу не спросить: что это вы, дамы и господа, все на жару жалуетесь? Вот в Арабских Эмиратах дождь идет только два раза в год, а как замечательно там живут люди! Впрочем, не во всем. Вот, например, что касается алкоголя, то он, конечно, чужд арабскому образу жизни. Если уж совсем невмоготу – извольте приобрести баночку-другую безалкогольного пива. А для развращенных западных туристов имеются специальные магазины, предлагающие широкий ассортимент "огненной воды". Но даже купив заветную бутылку, не стоит распивать ее на общественном пляже или в городской лавочке – увезут в кутузку, невзирая на иностранный паспорт и карьерные достижения. Ходят слухи, что для слабовольных любителей крепкого градуса в эмиратских тюрьмах созданы практически райские условия. Один мой знакомый попал таким образом за решетку и вернулся оттуда спустя десять дней в полном восторге. Он божился, что жил как минимум в четырехзвездной тюрьме, гулял, смотрел телевизор, спал вволю и ел от пуза и даже купался в теплых водах Персидского залива! Его компаньоны, коротавшие досуг в тесных номерах сомнительного отеля, завидуют узнику до сих пор... Зато совершенно по-другому обстоят дела с наркотиками. За них можно сесть надолго. Часто местные предлагают разомлевшим от солнца и моря гостям марихуану или чего позабористей. Купившие зелье почти наверняка попадают за решетку: на них доносят сами продавцы. Эмиратское законодательство приветствует активную гражданскую позицию и выплачивает всем настучавшим премию, эквивалентную трем тысячам американских долларов. При этом никого не интересует, откуда у свежеприбывшего туриста пакетик с гашишем. Впрочем, россиянам в основной массе наркотики ни к чему. У них есть дела поважнее. Они крепят арабскую экономику, покупая товары в буквальном смысле вагонами. Стоит нашей шоп-делегации появиться на рынке, как торговцы забывают о немцах, англичанах и прочих иноземцах. Русская речь действует на коробейников как дудочка заклинателя на змею. От себя добавлю, что зрелище торгующихся соотечественников угнетает людей с тонкой душевной организацией, и таковым лучше поскорее покинуть арену купли-продажи. И отправиться хотя бы в пустыню. И там поправить здоровье баночкой-другой пива... А сейчас по заявке бригады из мыльного цеха химической фабрики Зеленогорска группа "Сплин" и их "Мое сердце"...
15
Пока Валентин вел свой эфир, Шкуро вышел перекурить. В коридоре его остановил крепко сбитый моложавый мужчина.
– Моя фамилия Гордеев. Я адвокат.
– И что? – сказал несколько растерявшийся Шкуро.
– Вы Матвей Григорьевич Шкуро?
– Верно.
– Где мы можем побеседовать?
– А о чем?
– Я не займу у вас много времени, – уклонился от прямого ответа Гордеев. – Я вот что хотел сказать... Фамилия у вас знаменитая, – заметил он осторожно, не зная, как Матвей Григорьевич относится к своему однофамильцу, белогвардейскому генералу, воевавшему, между прочим, во Вторую мировую на стороне немцев, затем попавшему в плен к союзникам и повешенному советскими властями.
– Да уж, – заметил Матвей Григорьевич, – мой дедушка был выдающимся изобретателем. К сожалению, при жизни неоцененным.
– Вот как?
– Можете мне поверить. Видно, я тоже пошел по его стопам.
– Мы можем где-нибудь сесть?
Шкуро пришлось пригласить его в свой рабочий закуток. Валентин бросил на них равнодушный взгляд и снова наклонился к микрофону...
Каждое слово Шкуро Гордеев записывал в крошечный ноутбук.
– Американский? – сказал Шкуро. – "Хьюлит Паккард"?
– Что?
– Я говорю, компьютер – американский?
– А... в некотором роде.
– Американцы – потрясающие ребята, – серьезно сказал Матвей Шкуро. – Они изобрели водоотталкивающее полотенце.
– Что? – удивился Гордеев.
– Водоотталкивающее полотенце, – повторил Шкуро. – Оно заняло первое место!
– Где?
– Среди самых бесполезных изобретений.
Гордеев почесал затылок.
– Да-да! А еще звуконепроницаемый микрофон и форточку для подводной лодки.
Гордеев подумал, что не так давно слышал что-то подобное.
– Потом – книгу о том, как научиться читать самостоятельно, здорово, правда? А еще надувную мишень для игры в дартс, оглавление для словаря...
И тут Гордеев вспомнил, где и когда он это слышал. Это список самых ненужных изобретений, а слышал он его по радио, в собственной машине.
– Подводный парашют, – добавил Юрий Петрович. – Стул на колесиках с педальным приводом.
– Потрясающе, – восхитился Шкуро. – Вы знаете?
– Ну конечно. Я без ума от этих вещей.
– Потрясающе! Наконец-то я встретил человека, который разделяет мои увлечения. – Он, кажется, готов был расцеловать Гордеева.
– Я вот только не помню, – уклончиво сказал адвокат, – что там заняло последнее место? – И это, между прочим, была истинная правда, потому что в тот момент, когда он слышал по радио про эти ненормальные изобретения, в него въехал "мерседес".
– Водонепроницаемый чайный пакетик.
– А...
– Вам не нравится? – расстроился Шкуро.
– Ну, даже не знаю... Все-таки после подводного парашюта и растворимой воды это как-то вторично.
– Ну, может быть... Подобных изобретений в мире наберется достаточно для того, чтобы заполнить их описанием не один десяток томов. В Америке, например, такие сборники давно уже существуют и их регулярно переиздают, так сказать, "исправленные и дополненные". Вот смотрите, – он протянул Гордееву толстый том под названием "Totally Absurd Inventions: America’s Goofiest Patents". – Это можно перевести как "Самые идиотские американские патенты", – подсказал Шкуро.
– Так вы тут тоже есть? – уточнил Гордеев, недоверчиво разглядывая массивную книгу.
– А как же! – похвастался Шкуро. – Я придумал устройство для инъекций воздушному террористу!
– Это как же? – заинтересовался Гордеев.