– Он американец, к тому же сотрудник какой-то из их спецслужб. Им свойственна прямолинейная прагматичность и полное отсутствие такта и вкуса. Посылайте его к дьяволу, если он переходит границы. А что предлагают ваши люди?
– Вообще-то они не подчинены мне.
– Вы старший партнер в вашем бизнесе.
– Ну, хорошо. Они хотят заранее отправиться в Тбилиси и прощупать там почву, не отвлекаясь на суету вроде митингов.
– Очень хорошо. Это предложение принимается, однако лично вам следует остаться при инспекционной комиссии. Завтра мы со Снайдером проинструктируем Суворова и Кочарова, передадим им связь с некоторыми нашими агентами, которые смогут оказать им содействие. Еще им следует изучить необходимые досье на фигурантов различных расследований, связанных с экстремистской деятельностью в Грузии. Их довольно много… И пусть отправляются в свободный поиск.
– Они могли бы заняться досье еще сегодня.
– Хорошо. Сейчас им в номер доставят компьютер с базой данных. Вы удовлетворены?
– Вполне, – поднялся с кресла Сергей.
Не желая, помешать затянувшемуся разговору Марата и Шеина, он отправился в номер к Бобу, чтобы сообщить новости, а заодно связаться с отцом в Москве.
Маркус Миллер, который пребывал в этот вечер в шаловливом настроении, после ухода Смирнова отпустил еще одну чисто английскую шутку – отправил факс в Москву.
Кому: Господину Губаренко С. Г.
Тема: По поводу передачи специальных кодов
Мы согласны с предложенной Вами суммой сделки – $2 ООО ООО в случае, если вы, в свою очередь, согласитесь считать последние два нуля обозначением центов – $ 20 000.00 с.
Маркус Н.С. Миллер
Когда Марат вернулся в свою комнату, Сергей и Боб сидели за появившимся откуда-то компьютером и увлеченно листали страницы с фотографиями каких-то мужчин и текстами на английском.
– Вам подарили компьютер? – спросил он. – В Doom играете?
Сергей оглянулся и приветливо махнул рукой:
– Пристраивайся. Тут база данных грузинской полиции, которую они предоставили Интерполу. Только лица, официально объявленные в розыск. Завтра Снайдер покажет кое-что из собственной базы, где есть политические лидеры и всякая другая сволочь. Но тут тоже интересно. "Георгий Меташвилли. Крупный аферист, торговля автомобилями. В розыске с 1995 года в связи с убийством…" – прочитал он очередную аннотацию. – Можно пропустить. Он давно где-нибудь далеко…
– Ты не старайся сильно вникать, – поучал его Боб. – Надо просто смотреть лицо, "фотографировать" его, смотреть профиль деятельности, чтобы он ассоциировался у тебя с воровской профессией. Можно за несколько часов вогнать в себя сотни персон. Если встретишься потом, эта информация обязательно всплывет в тренированной памяти.
Марат сел рядом с ними и тоже стал наблюдать.
– А вот любопытно, – перешел на новую страницу Сергей. – В Цхинвали сотрудник таможни так называемый Южной Осетии Гасиев в нетрезвом состоянии попытался выяснить отношения с местным ОМОНом. Сначала Гасиев устроил скандал в собственном доме, выстрелил в свою сестру, которая пыталась его остановить, а затем ранил двоих омоновцев, с которыми у него произошел конфликт. Все трое получили смертельные ранения. Убийца скрывается на территории Грузии. Информация получена от осетинских правоохранительных органов.
– А что ты удивляешься, они постоянно контактируют друг с другом – власти Грузии и Южной Осетии.
– Они же недавно обстреляли Цхинвали.
– А осетины опять захватили заложников. Но переговоры ведутся, и грузы идут по дороге, и полицейские передают друг другу ориентировки, – Боб не видел в этом ничего удивительного.
– Странно… – сказал Сергей.
– Вы подряд смотрите или выборочно? – спросил Марат.
– Сделали поиск по словам "terror" и "kill", чтобы не тратить время на домушников разных, – объяснил Сергей. – Я ведь с компьютером не расстаюсь.
– Поищите мне Зураба Гасиева.
– Я уже нашел, – сказал Боб. – Твой армянин при мне называл эту фамилию. Вот, посмотри.
С экрана смотрело невыразительное паспортное фото: обычное лицо, глубоко посаженные глаза, немного выдаются увеличенные надбровные дуги.
– Что написано?
Сергей стал выборочно переводить вслух:
– Год рождения – 1962. Осетин. Проживал в г. Джава. Гражданская профессия – кровельщик. Служба в армии 1981–1983 годы в качестве снайпера в Афганистане. Участник военных действий в Грузии и "горячих точках" с 1991 года: прошел Приднестровье, участвовал в карабахском конфликте, в 1997 году – в Сербии. Причастен к организации покушения на Э. Шеварднадзе в 1996-м и 2000 годах. В 2002 году был арестован грузинской полицией, но освобожден в обмен на четырех заложников-грузин. На левом бедре шрам длиной 12 см от осколочного ранения. Владеет всеми видами оружия. Склонен к самостоятельным и неконтролируемым действиям, практически не подчиняется командованию Южной Осетии. При задержании очень опасен.
– Ну, это и так понятно. Хороший знакомый гостил у Хачика.
– Вот такие одинокие волки и представляют единственную серьезную опасность, – сказал Марат. – А "майора Кожана" пробовали искать?
– Пробовали. В полицейском розыске таких нет.
Сергей ввел поиск по слову "русский":
– Вот такой есть, но без фотографии: "Разыскиваются члены диверсионной группы, в которую входили граждане осетинской национальности, а руководил офицер ФСБ России Анатолий Сысоев". Больше никаких данных по нему.
Боб ухмыльнулся:
– Недавно наши идиоты в Думе проговорились, когда трепались по поводу сокращения бюджета: заявили, что в Цхинвали действуют 200–300 сотрудников ГРУ и ФСБ, зарплата которых и командировочные расходы официально выписаны в бюджете Министерства обороны. Так что наших майоров там немерено.
– Этот "майор" командировочные вряд ли получает, – сказал Марат.
– Надо скопировать эту базу на диск, – предложил Сергей. – Даже если ее обнаружат у вас при каком-нибудь обыске в Тбилиси, то ничего криминального в этом нет.
Он принялся подсоединять свой ноутбук к компьютеру англичан. Однако оказалось, что база данных хорошо защищена от копирования. Он добился только того, что программа выбросила на экран красную панель, а затем произвела перезагрузку компьютера. Однако без хозяина техники они не смогли обойти защиту от взлома, а пароль им никто не сообщил.
– Ну что, мастер, – насмешливо сказал ему Боб. – как в том анекдоте? "Готово!" – "Что готово?" – "Сломал!" Эх ты. Ладно, давайте спать. Мозги завтра будем загружать…
"Мастер"-компьютерщик смущенно собрал ноутбук и отправился в свой номер.
Глядя ему вслед, Кочаров поинтересовался у Марата:
– Как прошло собеседование с доктором?
Марат отмахнулся:
– Убедительно излагает, трудно поймать на "метле"… сволочь такая!
– Надо пальцы дверью защемить, – посоветовал Боб.
– Может, и пальцы… – рассеянно согласился Седой.
Следующий день был полностью посвящен подготовке к "десанту" в Тбилиси. Несколько часов подряд они изучали куда более интересные досье американских спецслужб на политических и общественных лидеров Южной Осетии, Аджарии, Абхазии и грузинской оппозиции. Все это приходилось, конечно, делать из-под руки Дейла Снайдера, к клавиатуре он никого не подпустил и показывал, конечно, далеко не все. Без специальной подготовки, которую когда-то проходил Марат, нечего было и думать удержать в памяти неудобочитаемые фамилии, одинаковые на взгляд европейца лица: депутат Мамука Кацитадзе, депутат Леван Бердзенишвили, вице-премьер Абхазии Леонид Лакербая, руководитель железной дороги южной территории Владимир Белявский, председатель движения "Единая Абхазия" Артур Миквабия, новый мэр Тбилиси Гиги Угулава, глава МВД Южной Осетии Михаил Миндзаев, министр обороны Южной Осетии Анатолий Баранкевич… Относительно каждого из них американец добавлял от себя некоторые бытовые детали, не занесенные в официальное досье: один любил молоденьких девочек, другой страдал запоями, третий ненавидит второго и так далее до бесконечности. Ребята поняли, что имеют дело с весьма профессиональным человеком, знатоком грязного белья целой группы стран…
Затем настал черед военных, боевиков, полевых командиров, просто бандитов. За ними последовали обиженные новой властью предприниматели, крупные контрабандисты, аферисты и финансовые махинаторы. От них естественным путем перешли к уголовной среде, которая была тесно связана и с первыми, и со вторыми, и, конечно, с третьими.
К вечеру начало казаться, что они познакомились уже со всем населением этой маленькой страны, исключая честных людей.
– А что-нибудь хорошее вы можете сказать о ком-нибудь из этих людей? – поинтересовался усталый Богуслав, массируя лицо и особенно глаза, болевшие от всматривания в экран монитора.
Снайдер усмехнулся:
– Хорошие слова я говорю на могилах…
Рано утром Богуслава и Марата отвезли на железнодорожную станцию и посадили на обыкновенный поезд "Баку – Тбилиси". Билеты они взяли в дорогой спальный вагон, отдав за него огромное количество ненужных больше манат. После изнурительного насыщения информацией оставалось одно желание – спать. Однако уже через три часа их разбудили таможенники: Азербайджан – страна маленькая, граница оказалась слишком близко для того, чтобы выспаться. К счастью, к пассажирам, едущим с комфортом, претензий предъявляли минимум и не рылись в багаже и на полках, чтобы найти запрещенную четвертую бутылку вина или 201-ю сигарету.
Они дружно проспали Гардабани вместе с 1-й насосной станцией, где спешно готовились к приезду инспекции, потом Рустави, и во второй раз их подняли только в пригороде Тбилиси.
Они не спеша прошлись по Вокзальной площади к станции метро, проехали две станции и вышли на проспект Шота Руставели. Немного вернувшись, между улицами Шевченко и 9 Апреля отыскали небольшую уютную гостиницу "Алазани", где им был заказан номер на двоих. Начиная с Баку, им все время приходилось, как в общаге, жить в одной комнате, однако на этот раз двухместный номер был выбран сознательно, – здесь их никто не прикрывал, а потому элементарные меры безопасности требовали не разделяться без нужды.
Четыре часа сна под стук колес освежили их. Выбравшись снова на свежий апрельский воздух, они нашли ближайшую хачапурихана и сели то ли завтракать, то ли обедать. Марат, который никогда до сих пор не бывал в Грузии, с интересом наблюдал, как на их глазах пекли хачапури в глиняных сковорадах-кеци прямо на раскаленных углях. Целое произведение из теста с начинкой из сыра легло перед ними на тарелки, истекая маслом и остывая. Они выпили по стакану холодного белого вина, выбрав в честь гостиницы "Долину Алазани" – с мягким вкусом и соломенным цветом.
Предстоял хлопотный день. Вся предварительная работа по созданию их имиджа была грамотно проведена: материалы прессы и телевидения оперативно, но ненавязчиво переданы в Тбилиси, где ожидали представительную международную комиссию по трубопроводу и готовились к ней. Купленные и внедренные агенты в оппозиционных и уголовных кругах намекали своим знакомым: "Едут подозрительные лица, надо их проверить", – и показывали бакинские публикации о Суворове. На каналах местного телевидения были в достаточном объеме показаны сюжеты с интервью возмущенного Богуслава Кочарова и сценой освобождения Суворова из СИЗО. Эффект отдаленного места действия психологически создавал более значительный образ из Марата, который вблизи мог быть принят за обыкновенного скандалиста, побившего в гостинице ментов. Издалека он воспринимался уже как идейный победитель спецслужб. Активная работа с оппозицией в Кюрдамире и Гяндже не была пустой тратой времени: контакты, которые не дали значимых результатов в Азербайджане, привели к тому, что у Боба и Марата было с собой несколько адресов политических активистов, которых по телефону предупредили об их приезде, даже рекомендовали привлечь к готовящимся акциям. Они создали себе репутацию решительно настроенных и опытных людей.
Первому позвонили Гие Метревели – журналисту из газеты "Свободная Грузия" и хорошему знакомому красавицы Гюльзар. Не успели они представиться, как услышали темпераментную грузинскую тираду:
– Вай, мы не ждали вас так быстро! Срочно в номер! – Позже оказалось, что это любимое его присловье по любому поводу, ставшее едва ли не кличкой. – Почему не предупредили, чтобы я вас встретил на вокзале? Где вы? Я немедленно еду! Гюльзар тоже с вами?
Усмехнувшись про себя, Боб ответил:
– Нет, эта бакинская роза пока в Гяндже. Мы вырвались вперед автопробега, как Остап Бендер, чтобы снять сливки.
– Покупаю фразу! – среагировал Гия.
– Дарю! – в тон ему отвечал Боб. – Мы в центре, можем встретиться прямо на Руставели.
– Через двадцать минут! – прокричал в трубку Гия. – И не планируйте ничего на вечер, я вас отведу к замечательным людям! В каком вы месте проспекта?
– Будем на углу 9 Апреля.
Послышался панический возглас:
– Девятого?! А сегодня только шестое апреля! Неужели вам потребуется целых три дня, чтобы добраться до угла проспекта Шота Руставели? – Последовал громкий хохот, и Гия Метревели тут же стал пересказывать кому-то в редакции, как находчиво он придумал каламбур.
Боб даже отставил трубку подальше от уха, чтобы его не оглушил смех громогласного грузина.
– Ты с ходу стал выражаться цветисто, – заметил другу Марат, – влияние Грузии? "Бакинская роза"!.. – передразнил он.
– Здесь иначе нельзя, – уверенно заявил Боб. – Допивай вино и пошли. Между прочим, грузинские мужчины всегда пьют только белое вино – заметил, какой сорт "Алазанской долины" я выбрал?
– Почему? Я больше люблю красное.
– По самой простой причине: здесь приходится пить очень много и очень часто, за каждый тост и до дна. А белое вино легче, не так быстро свалишься.
– Учту.
Гия Метревели оказался крупным парнем лет двадцати семи, с густыми усами и вулканическим темпераментом. Он узнал их по газетным снимкам и набросился, как горный барс:
– Гамарджоба! Гамарджоба! Надо немедленно поселить вас в хорошем месте и угостить на славу настоящим обедом! Джигит должен иметь силы для работы! – Он говорил исключительно с восклицательными знаками в конце каждой фразы или даже каждого слова. – Как жаль, что Гульзар не приехала с вами!
– Мы уже поселились и поели, – сообщил Марат.
– Что вы наделали! Разве вы знаете этот город, как знаю его я? Где вы остановились? Голову даю – в Tbilisi Marriott для глупцов, которые платят по триста долларов за плохое обслуживание! Мы немедленно заберем ваши вещи.
– В "Алазани", здесь рядом…
Гия приятно удивился:
– Это достойное место, пусть ваши вещи остаются. Там тихо и культурно. Но вас надо правильно покормить. Что вы ели, несчастные?
– Имеретинские хачапури…
– А пили что?
– Белое "Алазани", – рассмеялся Боб.
Стоя посреди тротуара, Метревели распахнул руки во всю ширь, задевая прохожих, и во весь голос объявил:
– Оказывается, я имею дело с опытными мужчинами, честь и хвала! Вы нигде не пропадете! Разрешите я вас сфотографирую, – неожиданно заключил он и нацелил на них глазок встроенного объектива в своем мобильном телефоне. – Отлично, спасибо! Пойдемте в мою машину.
Средством передвижения огромного грузина была старенькая "Ауди-100" – довольно разбитая, с еле тянущим аккумулятором, но с сиденьями, покрытыми роскошными яркими коврами, и с отличной стереосистемой.
– Я задержу вас на две минуты, – предупредил Гия, усадив их сзади и повернувшись через спинку к ним лицом, чтобы видеть обоих, – нам необходимо мгновенно передать в редакцию горячий материал. – Он прильнул к трубке: – Алло, Нина! Набирай, золотая моя, срочный материал – небольшой, но очень важный! Заголовок – "Впереди автопробега". Дальше текст: "Подобно своему знаменитому собрату Остапу Бендеру, двое участников международной инспекционной комиссии по нефтепроводу БТД на неделю раньше срока прибыли в Тбилиси, чтобы увидеть все приготовления к приему гостей на нашей политической кухне". На этом "лид" закончен, пошел основной текст. "Это необычные и неофициальные участники пробега вдоль русла нефтяной реки из Каспия в Атлантику представляют интересы российско-украинского консорциума. Их имена – Марат Суворов и Богуслав Кочаров, они с первого дня оказались на слуху у всех в Баку, когда местные спецслужбы попытались с ходу взять их в оборот. Застав четверых молодцов в штатском у себя в номере, Марат Суворов проявил лучшие качества уважающего себя мужчины и попросту хорошенько их взгрел, а затем сдал на руки охранникам гостиницы. Вслед за тем с треском провалилась попытка свалить вину с больной головы на здоровую и обвинить его в нападении на офицеров. Под давлением демократической общественности и свободной прессы Баку уже через несколько дней власти были вынуждены выпустить его на свободу и принести официальные извинения. Корреспонденту "СГ" Гие Метревели удалось первым взять эксклюзивное блиц-интервью у этих решительных людей". Господин Кочаров, какие впечатления сложились у вас за эти дни работы комиссии о готовности нефтепровода?
Метревели широко улыбнулся и передал телефон в руки Бобу, предупредив: "Говорите в трубку, там записывают". Боб вздохнул и спокойно надиктовал свой ответ:
– Англичане пытаются хорошо строить, но чиновники умеют еще лучше воровать. Но сегодня БТД остается едва ли не главной экономической надеждой Азербайджана и Грузии. К сожалению, бакинские говоруны превратили рабочую поездку в политическое предвыборное шоу, – и он вернул телефон.
– Скажите, каковы цели вашего визита?
Трубку взял Марат.
– Отвечает Марат Суворов. Поначалу мы вышли с определенными экономическими инициативами к балтийскому консорциуму, однако не встретили с его стороны готовности к диалогу. Они восприняли наши предложения как попытку присоединиться к дележу пирога. Присоединившись в качестве общественных наблюдателей к инспекции, мы преследуем цели изучения перспектив региона для общего бизнеса, завязываем связи. Наш российский концерн нашел общие интересы с авиастроением Киева, найдет друзей и в Грузии.
– Какие политические силы вы представляете?
Трубку взял Боб:
– У нас нет политического мандата. Но нам представляется неразумной конфронтация Грузии и России. Сначала Грузинская ССР вместе с Россией боролась с Америкой во главе с министром иностранных дел СССР Шеварднадзе, теперь защищается с помощью США от Российской Федерации. Я скажу вашей поговоркой: "Съел соль – солонку не разбивай". А ведь мы не солонку, а пуд соли съели вместе.
Метревели поднял вверх большой палец, оценивая фразу Богуслава.
– Некоторые газеты в Баку связывали ваши имена с националистическими и экстремистскими организациями, опасаясь развития событий по схеме "цветной" революции для Азербайджана.
Снова ответил Боб:
– В Тбилиси "цветная революция" уже произошла, новым властям надо опасаться "черно-белой контрреволюции".
– И последний вопрос: скажите, Марат, а если сегодня вечером вы обнаружите у себя в номере группу незнакомых мужчин в штатском, которые роются в ваших вещах, что вы им скажете?
Марат ответил лаконично:
– Ничего – я бью молча.
Гия Метревели выхватил у него трубку и радостно закричал в нее: