– Чокан возглавляет одну из двух крупнейших компаний по нефтегазу Казахстана – государственную. Сейчас они наращивают добычу – примерно от ста миллионов тонн до полутораста. До сих пор основную долю они возили в Новороссийск. Сейчас пошли новые времена: китайцы вышли на первое место в мире по потреблению нефти, хотят строить нефтепровод в свою сторону – это раз. БТД будет лежать с полупустой трубой, если казахи не дадут своей нефти. Точнее, им придется идти на поклон к той же России за недостающими объемами. Вот Азербайджан – читай, British Petroleum – и тянут их за рукав халата: давайте проложим по дну Каспия "кишку" до Баку, – это два. Но больше всего они оглядываются на Россию, понимают главное – куда пришли Штаты и Европа, там неизбежен "оранжевый" переворот, – это три. Вот и крутится все между двумя чашами весов – кто больше заплатит и кто больше напугает. Так что ты ему правильно вставил словечко – оно попало куда нужно, в самую дырочку… этой сволочи, – неожиданно добавил Сергей Смирнов.
Марат посмотрел на него с удивлением:
– Какие-то личные счеты?
Сергей потребовал еще по рюмке коньяка:
– Нет, просто был еще один смысл разговора, понятный только нам. Я спросил его про жену…
– Амина, – продемонстрировал Марат память.
– Я с ней с юности был знаком, она бывала в нашем доме – московская студенточка из дипломатической семьи. Красавица черноглазая и умница, защитилась после МГУ по истории Востока. А у этой свиньи она – машина для производства маленьких чоканчиков. Наверное, страшная стала, забитая… давно ее не видел. Обычное дело для них. Вот он и намекнул – про двух жен, с которыми и собака не нужна. Я сам на ней жениться думал, когда был курсантом… Надо ему шлюху со СПИДом подсунуть, когда в следующий раз в Москве гулять будет, – заключил он.
– Не стоит, – рассудил Марат, – ее заразит.
– Да ей уже все равно…
– Не скажи. А что за Валиханова он упоминал, которому надо первому бежать в Китай?
Сергей отмахнулся:
– Замминистра, слетит не сегодня завтра. Наворовался уже, кончилось его время, не бери в голову…
Болгарский дипломат тем временем отделился от своего старинного товарища по борцовскому ковру, и Боб вырулил прямо на Марата с Сергеем. Приставучая журналистка умудрилась не выпустить его руки. Похоже, Боб вовсе и не противился ее присутствию. Высокая девушка была по-своему привлекательна – при белой коже и европейском разрезе глаз, форме носа – ее голову венчала почти африканская шапка волос, а пухлые губы выдавали наличие негритянской крови. Бдительные работники охраны наконец улучили момент, чтобы удалить из зала представителя ненавистной секьюрити прессы:
– Леди, вам давно следует покинуть прием, – настойчиво потребовали молодые люди.
Девица просительно взглянула на Боба, а тот внушительно повернулся всей своей массивной фигурой и грозно сказал что-то вроде:
– Звергни сон, котку малы, одраплем!
"Евроафриканка" прыснула от смеха, а молодчики немедленно растворились в толпе.
– Надо отметить мое чудесное спасение, – заявила девушка и махнула рукой, подзывая официанта с шампанским.
– Только не эту французскую газировку! – запротестовал Боб, приоткрывая кейс. – Я разжился у Тодора хорошим вином. Открой-ка нам его, мил-человек, и дай бокалы, – обратился он к гарсону.
Они пристроились на дальнем конце рояля, пока не используемого по прямому назначению. Боб наполнил бокалы бордовым вином из бутыли с номерной этикеткой:
– Это настоящий "Гроздей", а не какая-нибудь кислая вода из ваших "фирменных" магазинов, – заявил Богуслав. – И давайте наконец знакомиться. У меня – вот – очаровательная девушка, а у тебя кто, Марат?
– Судя по реакции охраны, вы, наверное, шпионка, – галантно обратился к журналистке Сергей.
Девушка довольно чисто ответила по-русски:
– О, нет, я хуже – собственный корреспондент Би-би-си. Экологическая программа очень у нас популярна и актуальна. Так что нефтедобытчики меня обычно ненавидят. Мари Кунц, – представилась она, протянув руку Сергею, затем передав ее Марату.
Перезнакомившись, они воздали должное довольно терпкому вину, внимательно посматривая по сторонам, чтобы не пропустить призывный жест Смирнова-старшего или Федорцова. Однако те не торопились впускать их в свой высокий круг.
Марат предпочел бы простоять всю ночь в дежурстве в мокрых ботинках на ветру, чем тусоваться среди ходячих "кошельков" и надутых чиновников, которые старались запустить в эти кошельки свои руки.
– Как вам нравится экология этого вечера? – спросил Суворов у журналистки.
Та смешно наморщила нос:
– Все пропитано нефтью, будто Каспийское море.
Сергей продемонстрировал ей бутерброд с черной икрой:
– По-моему, нефтью не пахнет, – сказал он. – Вы давно с Каспия?
– Нет-нет, – замахала она рукой. – Я только собираюсь туда, но наши данные очень грустные. Ваши танкеры и вышки…
– К сожалению, у нас нет танкеров и вышек, – огорчил ее Сергей, – так что не представляем для вас профессионального интереса.
– Как жаль, – сказала девушка. – Я завтра улетаю в Баку, там собирают большое совещание всех участников проекта трубопровода. Я буду освещать для Би-би-си проблемы экологии этой трассы… и моря тоже. Боюсь, там тоже будут отовсюду гнать с камерой – и не найдется таких кавалеров, которых боится охрана… – Девушка явно пыталась на всякий случай очаровать всех подряд – своего рода профессиональный прием любой журналистки.
Смирнов, неравнодушный к женскому полу, заметил:
– В таком случае вас напрасно гнали из этого зала – здесь в основном собрались противники этого ужасного трубопровода, который зальет черной нефтью Азербайджан, Грузию и Турцию.
Девушка насмешливо покивала:
– Да, многие здесь готовы дорого дать, чтобы нефть не пошла в ту сторону… но только для того, чтобы направить ее через свои земли.
– Так точно, – поддержал ее Боб, – например, это я – болгарский и российский патриот в делах нефтегазопромышленности.
– И плевать на природу! – запальчиво воскликнула активистка, но тут же демонстративно захлопнула свой рот ладошкой. – Я забыла, что я не на митинге. Меня просто выведут!
– И не перед камерой, – подтвердил ее мнение Сергей. – Учтите, что вы присутствуете при секретном разговоре высшей важности, так что прячьтесь за штору от секьюрити – мы забираем на некоторое время вашего рыцаря.
Действительно, за небольшим столиком расселись Смирнов-отец, Федорцов и кто-то из ВИП-персон, – туда и призывали их заботы завтрашнего дня.
Следующие два часа были наполнены непрерывными переговорами, представлениями и водопадом информации, перемешанной с откровенной дезинформацией. Марат по мере сил старался вникнуть в расклад основных сил, но это была не его игра и не его поле. Поэтому он по большей части положился на Боба – тот был гораздо больше искушен в вопросах большого бизнеса, который вел его хозяин. Сам Суворов решил дожидаться постановки конкретных задач, а нет – пусть его больше не привлекают к маневрам за политическими и экономическими кулисами…
На регистрацию в аэропорт приехали загодя – только засветилось утро. В зале-накопителе обнаружили некоторые знакомые лица из вчерашних участников приема, раскланялись. Подошли к Чокану Салтангазину, который важно излагал свои мудрые мысли аксакала вездесущей "афроангличанке" Мари. Она, свежая и работоспособная в этот утренний час, держала перед ним микрофон, ее оператор, выведенный накануне из зала, теперь исполнял свои профессиональные обязанности, держа на плече дорогую камеру.
– Баку мне очень нравится. Хороший город. Но мне противно видеть этих неудачников, перекрывающих улицы и кричащих в мегафоны всякую чушь. Они кричат, что лучше бы власти накормили народ, чем пыль пускать в глаза. Я не согласен с ними. Власти Азербайджана накормят свой народ. Просто нужно немного потерпеть. Нетерпеливость – вот один из главных недостатков всех тюркских народов. В Азербайджане экономическое положение такое же, какое было у нас в Казахстане лет десять назад. В то время у меня была маленькая зарплата, мне не всегда хватало денег. И не только мне. Почти всем. Но мне и в голову не приходило мысли хаять власти, обвинять их в том, что мне живется плохо. И при этом орать и кричать в толпе озлобленных демонстрантов, иногда устраивающих ужасные беспорядки. Я долго делал анализ и принял решение работать лучше, чтобы жилось лучше. Я собрал волю в кулак, приучил себя работать настолько, что действительно через некоторое время мне стало лучше жить. Я не направлял свою энергию на лишние дела, как выступления против властей, шествия, митинги… И не только я. Почти все. А кто выступил, получил по башке, милиция у нас строгая. На корню успокоили самых горячих. И правильно сделали. Потому что через несколько лет мы все стали жить намного лучше, чем раньше. Пускай на нефтяные деньги государства. И сейчас никто и не думает выступать против правительства. А те, кто брызгал пеной на митингах, сейчас являются успешными людьми и не хотят помнить свои ошибки.
У Азербайджана тоже будет все хорошо. Дайте государству нормально развиваться, не надо мешать мышиной возней и обливать грязью тех людей, которые что-то делают во имя государства. Оппозиция – это враги любого государства, это неудачники, у которых слишком много свободного времени, поэтому они существуют на подачки своих заграничных хозяев. Извините за резкие высказывания, но я так считаю…
Друзья слушали эту галиматью, тихо стоя неподалеку, чтобы не помешать записи. Марат негромко спросил:
– Что это он так старается?
– Планируется личный визит Назарбаева в Баку и Тбилиси. Он едет подготовить почву, поторговаться, пошпионить – примерно, как мы. Вот и делает политические реверансы перед осенними выборами в Азербайджане, к тому льет воду, чтобы не отвечать на конкретные вопросы, – довольно громко ответил Сергей. По крайней мере достаточно громко, чтобы Мари оглянулась, сморщив носик. Впрочем, она тут же улыбнулась и, спрятав микрофон, бросила своего клиента, чтобы подойти к новой компании.
– Как, и вы здесь? Провожаете кого-то?
Последовали два галантных поцелуя руки и обычное пожатие от Марата.
– Провожаем друг друга, – объяснил Сергей. – Вчера перебрали на банкете и не можем вспомнить, кто же из нас должен лететь в Баку.
Мари, которая не смотрела "Иронию судьбы", сделала большие глаза и посоветовала:
– А вы посмотрите в билете: там должна быть фамилия.
Все полезли в карманы.
– У меня есть билет, – сказал Боб.
– И у меня, – поддержал Смирнов.
– Я тоже лечу, – завершил Марат.
Оценив немудреную шутку, Мари Кунц рассмеялась и позвала оператора, который не преминул как бы невзначай скользнуть по ним глазом камеры.
– Это мой напарник – Рой Элдридж, вчера я не могла вас познакомить. А как мне правильно представить вас? – Журналистка почувствовала профессиональный интерес и пыталась изящно выведать, с кем имеет дело.
– Сергей, Марат, – показал Боб, – а меня зовут Боб.
– И это все, что вы можете о себе сказать? – разочарованно сморщилась по своей привычке Мари.
Боб решительно заявил:
– Остальное не для прессы, а только очаровательной девушке в личном общении. Пойдемте в бар?
На самом деле засветка в прессе могла помочь им обратить на себя внимание в Баку, равно как и помешать их планам. На всякий случай следовало укрепить завязавшееся знакомство.
– Вы участвуете в совещании? – достаточно настойчиво расспрашивала Мари, вертя в руке стакан сока.
Сергей, неравнодушный к женскому полу по натуре и к тому же сердитый на Чокана, отвечал ей:
– Ваш знакомый Салтангазин, который излагал вам свои оригинальные взгляды, гораздо интереснее вам, Мари. Казахская нефть будет прикупом во всей будущей игре, так что вы зря покинули его ради нас.
Мари поежилась:
– У меня мурашки бегают от его взгляда. Смотрит, будто примеряет меня к своему гарему.
Боб подал голос:
– Ну что вы, в Казахстане многоженство даже не обсуждалось в парламенте. Вот в Баку, по-моему, Милли Меджлис собирался рассматривать этот вопрос. А что, эти проблемы тоже входят в круг ваших интересов?
– Только как свободной женщины, – закрылась ладонями журналистка. – Но раз есть опасность стать четвертой женой какого-нибудь нефтяного шейха, я предпочла бы иметь рядом таких защитников, как вы. – Она тонко намекнула на вчерашнюю услугу Боба. – Вы в нефтяном бизнесе? Кого вы представляете?
Запасной гусар Смирнов, беря пример с поручика Ржевского, тут же предложил рассказать фривольный анекдот в тему:
– Представьте себе Техас. Лента раскаленной дороги. Одиночные машины. Паренек голосует автостопом и видит притормаживающий "форд", в котором сидит рыжеволосая девица. "Эй, бэби, подбросишь до Хьюстона?" – спрашивает он. Она в ответ: "А вы в нефтяном бизнесе?" – "Нет…" – растерянно пожимает плечами он. Она закрывает дверь и со словами: "Sorry", – уезжает. Проходит еще десять минут, останавливается жгучая брюнетка на черном БМВ. "Эй, бэби, не подбросишь до Хьюстона?" – "А вы в нефтяном бизнесе?" – "Нет". – "Извините…" Еще через пятнадцать минут путника замечает фантастическая блондинка в красном "феррари" – фигура, томный взгляд, бриллианты в ушах, – в общем, мечта Голливуда. "Эй, бэби, подбросишь до Хьюстона?" – "А вы в нефтяном бизнесе?" Паренек подумал: "Не стоять же мне здесь вечно, – и говорит: – Да, я в нефтяном бизнесе". Блондинка: "Ах! Конечно, садитесь!" – и распахивает дверь настежь. Автостопщик садится рядом с ней, блондинка трогается с места, проезжает 100 метров, съезжает на проселок и, не говоря ни слова, снимает с себя одежду… Пережив самый сумасшедший секс, который когда-либо был в его жизни, парень закуривает сигарету, смотрит в окно, на себя, на блондинку – и говорит ей: "Ну надо же, всего пятнадцать минут, как я в нефтяном бизнесе, а УЖЕ ТАКОЙ УСПЕХ!"
Мари покачала головой и сказала, указывая на цвет своих волос:
– Я была второй – брюнеткой, – которая захлопнула дверцу и уехала.
Марат заметил:
– Да мы и не голосуем на дороге. Ждем на заправочной станции, пока клиенты сами подъедут.
– Но, кажется, вы все-таки летите в Баку. Гора не идет к Магомету на этот раз?
Боб кивнул:
– Пожалуй, вы правы. Мы представляем российско-украинский консорциум, у которого нет доли в БТД, – так что мы не загрязняем акваторию Каспийского моря. Вы разочарованы?
Мари снова улыбнулась:
– Скорее обрадована – за рыб и чаек. Но ведь вы, кажется, полностью – Богуслав, болгарин?
– Болгарские интересы нам тоже близки, – скромно заверил ее Боб и добавил: – А этот Дон Жуан – младший Смирнов, заместитель и наследник нефтяного… м-м-м, не шейха – думного боярина. Похоже, он тоже склонен к многоженству.
Марат возразил:
– Он склонен к холостой жизни.
– Это почти одно и то же, – закончил, широко улыбаясь, Сергей.
Мари сморщила нос и произнесла странную фразу:
– Так вы вместо Евгения Золотарева? Его, кажется, решили пока не пускать в Азербайджан?..
В этот момент объявили посадку, и все потянулись к выходу. Ответ на странный вопрос отложился до встречи в Баку, поскольку сидели они далеко друг от друга.
– Что за имя она назвала? – спросил Марат.
Боб усмехнулся:
– Интересная птичка – эта журналистка по экологическим проблемам. Странными зверями интересуется… Евгений Золотарев – председатель всеукраинской общественной организации "Новая пора". Это они организовывали акции протеста на майдане и вообще в Киеве во время "оранжевой революции". Не знал, что он собирался в Баку и не знал, что его не пустили. Надо присмотреться к этой Мари…
Сергей хмыкнул:
– Смотри-ка ты, не думал, что мы так быстро привлечем к себе внимание англичан.
– Не делай преждевременных выводов, – сказал Боб, который старался найти свободный и простой тон с Сергеем – в интересах дела. – Возможно, она просто хорошо информирована по своей работе, а занимается действительно чайками и рыбами. Однако надо заметить, какое первое впечатление производит слово "Украина". Они тут же соображают: Украина – значит, "оранжевая революция". Не пустили Золотарева – значит, приедет другой функционер… – Он повернул голову к Марату и озабоченно сказал с чуть преувеличенной серьезностью: – Ты бы сходил перед посадкой и проверил шасси: может, опять бомбу установили?..
Сергей удивленно посмотрел на них:
– Что, есть опыт?
Марат, который давно привык к подначкам Боба, объяснил товарищу:
– Ты не удивляйся, от Богуслава в любой момент нужно ждать подвоха. А неприятный опыт действительно был – не так давно. Я расскажу эту историю. Она была незадолго перед парижскими приключениями. Как раз для полета сгодится – нервы "укрепляет"… Ты же суеверный.
– Как все мы, – кивнул Смирнов, – кто воевал…
Бакинский аэропорт встретил ярким солнцем и довольно жаркой погодой – после прохладной Москвы было удивительно ощутить добрых двадцать пять градусов тепла. Они потянулись вслед за пассажирами в душные залы. Никто из товарищей прежде в Баку не бывал, организовать встречу тоже было некому. Предстояли мелкие житейские хлопоты с обменом наличных денег на невиданные прежде манаты, поиском такси, устройством в заказанной гостинице, отведенной для участников совещания, – забронировать в ней номера было предметом специальной заботы старшего Смирнова. Они были заявлены в последний момент на секцию по проблемам социально-культурных конфликтов как ведущие специалисты своих фирм. Это давало официальный статус и право присутствовать на общих мероприятиях международной конференции, но, конечно, не открывало входа на совещание участников строительства БТД.
Пройдя таможню, они глянули на цифры в обменном пункте и убедились, что в порту они носят грабительский характер.
– Таксисты тоже попытаются обжулить – не хуже шереметьевских, – предположил Сергей.
От багажного отделения послышался голос Мари:
– Мальчики, помогите!
У английских репортеров неожиданно оказалось довольно много багажа, а встречала их хрупкая черноглазая девушка-азербайджанка в интернациональных джинсах. Разобрав поклажу, они плотной группой отправились на автостоянку, где, как оказалось, их поджидал микроавтобус с фирменной надписью на борту: "PRESSA.BBC".
– У вас здесь все солидно, – оценил Сергей предоставленный транспорт.
– Конечно, – откликнулась Мари. – Знакомьтесь: руководитель местного корпункта Би-би-си – Гюльзар Азизова. Это, как у вас говорится, наши "ушки на макушке" в Баку. – Девушка открыто улыбнулась и подала лодочкой руку. – А эти ребята – Боб, Сергей и Марат – приехали вместо Золотарева от "Новой поры".
Гюльзар явно обрадовалась такой журналистской удаче. Она оглянулась и спросила с некоторым удивлением:
– Вас никто не встречает?.. – Она тут же смутилась. – Ах да, понимаю… Вы садитесь с нами. Между прочим, я знаю ребят, которые проходили боевую подготовку в ваших лагерях подо Львовом. И даже ветеранов, которые успели повоевать с вашим полковником Боровцом… – Она торопилась продемонстрировать свою причастность и сочувствие, пока все рассаживались в мягкие кресла кузова.
Сергей не выдержал: