– Да, это я, – подтвердил крепыш. – А с кем имею честь?
– Меня зовут Ольга, – сказала я чистую правду. – Понимаете, я была подругой Александра. Мне необходимо с вами поговорить. Я так расстроена его внезапной смертью, что…
Я…
На самом деле я была расстроена собственной бестолковостью и чуть не расплакалась. Но это обстоятельство оказалось мне на руку. Решив, что я убиваюсь по Маслову, Воронов взял меня за руку, провел в квартиру и усадил на диван.
– Успокойтесь, пожалуйста, – мягко сказал он, – и расскажите, что вас привело ко мне?
– Понимаете, – утирая слезы, принялась объяснять я, – Александр говорил мне, что вы его лучший друг. Я хотела просто поговорить с вами о нем, вспомнить… Понимаете, мне очень дорого все, что с ним связано. Мне совершенно не с кем поговорить, я так страдаю, – тут я зарыдала уже в голос. Даже не знаю, настоящими слезами или фальшивыми.
Воронов даже приобнял меня.
– Успокойтесь, Оля, пожалуйста. Я постараюсь вам помочь. Для меня смерть Александра тоже была большим ударом. Я просто не поверил, когда узнал. Только что-то я вас не помню. И Александр мне ничего не говорил.
– Он не хотел афишировать наши отношения. Понимаете, я замужем…
Господи, я становлюсь совсем уже бессовестной лгуньей! Но что же делать, когда речь идет о счастье сестры?
– Я понимаю, понимаю, – закивал головой Михаил, обнимая меня и даже как-то укачивая на манер убаюкивания ребенка. – Вы поплачьте, не стесняйтесь!
Плакать мне уже не хотелось, но я отчаянно заревела. Чтобы мой рев выглядел естественнее, я вспомнила все плохое, что случалось со мной в жизни: развод с Кириллом, нелады с матерью и даже детские обиды на Полину. Сразу стало себя жалко, и я поплакала и над судьбой Маслова, и над собственной. Продолжалось это около пятнадцати минут.
Все это время Воронов сидел терпеливо рядом, похлопывал по плечу и молчал. Наверное, у него был опыт успокаивания расстроенных женщин. Мне было приятно чувствовать его поддержку.
Бывают же такие мужчины! Другой или растерялся бы на его месте и бестолково топтался вокруг меня или выгнал бы к чертовой матери незваную гостью, а этот слушает мои всхлипы, успокаивает…
Наконец, я перестала себя жалеть и стала успокаиваться. Увидев, что я уже не плачу в голос, а лишь шмыгаю носом, Воронов отпустил меня и ушел в кухню. Вскоре он вернулся со стаканом воды и каким-то пузыречком. Михаил накапал из пузыречка в стакан немного темной жидкости и протянул мне.
– Выпейте, это поможет вам успокоиться.
– Спасибо, – всхлипнула я и проглотила залпом лекарство с каким-то мятным привкусом.
Михаил сел рядом. Я вздохнула и спросила у него:
– А вы давно были знакомы с Александром?
– Давно. Мы, знаете, учились вместе. Правда, я не закончил институт, но отношения наши всегда оставались хорошими. Встречались мы не очень часто. Но были искренне привязаны друг к другу.
– Да-да, я знаю, – закивала я головой. Надо только не перестараться и осторожно реагировать на его реплики. Кто его знает, может, он заподозрил, что я никакая не подруга Маслова и проверяет меня?
– Скажите, кто мог желать смерти Саше? Ведь он был такой хороший? – заныла я.
– Как кто? Так Глазунов же! Разве вы этого не знаете?
– Я знаю, я слышала об этом! Но следователь говорил, что сомневается в его виновности.
Ой, как бы мне не навредить Жоре своими высказываниями! Может, не стоило этого говорить?
На лице Воронова отразилось недоумение:
– Если его убил не Глазунов, то кто же? Ведь он был с ним в тот вечер?
– Да. Но очевидно, об этом знал кто-то еще. И этот кто-то поехал туда и убил Сашу. Это я так думаю.
– Ну, а может, его убили случайно?
– То есть как? – открыла я рот.
– Ну, мало ли как! С целью ограбления, например!
– Но кто же потащится в такой час в Вишневку, чтобы ограбить человека? Там же никого нет, кроме дачников!
– А вы не думали, что его могли убить, скажем так, коллеги по работе? – осторожно спросил Воронов.
– Какие коллеги?
– Ну, вы ведь знаете, кем он был?
– Да, конечно, – пробормотала я.
– Честно вам скажу: не нравилось мне то, чем Александр занимается. Говорил ему, что не к добру он это затеял, ох, не к добру. И прав оказался. Это все Сережка Кравцов его подбил. У того вечно разные авантюры в голове.
– А вы знаете Кравцова?
– Конечно, знаю. Говорил Александру, чтоб от него подальше держался! И у Глазунова не советовал в долг брать!
– Почему?
– Как почему? Не смог отдать – и вот результат!
– Подождите, вы все-таки считаете, что его убил Глазунов или Кравцов?
– Я ничего не знаю. Но думаю, что кто-то из них. А кому еще нужно его убивать? Ну, может, не сам Серега, конечно, но и не без его помощи это произошло. Он хитрый парень. Деньги собрал, а Сашке не давал ничего. И как только проблемы с вкладчиками начались, на море укатил, а Сашку оставил расхлебывать это дело.
– Когда он уехал?
– Да с неделю назад. Может, раньше. Я вообще думаю, что он больше не вернется.
– Почему?
– А зачем? Ему же надо будет делиться. И с вкладчиками как-то разбираться. А это свалил – и все дела!
– Но ведь ему придется скрываться от правоохранительных органов!
– Ну и что? С его деньгами это ерунда! – Воронов махнул рукой.
– Подождите, но тогда получается, что у него алиби! Ведь его не было в Тарасове в ночь убийства?
– Ну и что? Может, он нанял кого! Зачем самому подставляться?
В словах Воронова была логика. Я задумалась.
– А почему вы этим так интересуетесь? – спросил вдруг Михаил.
– Я хочу найти убийцу и покарать его! – с горящими огнем глазами сказала я. – Я не прощу ему Сашину смерть!
– Но, Оля, зачем вам это? Вас же посадят, вы только неприятности себе наживете!
– Убийца должен быть наказан! – провыла я, сделав безумные глаза одержимой навязчивой идеей психопатки. Пусть думает, что мною руководить любовь к убитому.
Воронов уже поглядывал на меня с опаской. Я явно не вызывала у него больше доверия. Похоже, мне пора уходить. Я встала и сказала:
– Спасибо вам большое за поддержку. Скажите, если мне вдруг понадобится ваша помощь, могу ли я на вас рассчитывать?
– Да-да, конечно, – поспешил заверить меня Воронов, оттесняя к двери, но не спрашивая моего адреса и телефона.
– Я сама найду вас, – обнадежила я его и вышла из квартиры.
Я прошла через двор на улицу и направилась к остановке. Нужно съездить домой, поесть и передохнуть, а потом решу, что делать дальше.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ (ПОЛИНА)
Когда я приехала домой от Ольги, то почувствовала неимоверную усталость. Мне хотелось уснуть и не просыпаться по крайней мере неделю. А потом встать и обнаружить, что все вокруг чудесным образом устроилось само собой: Пашке больше ничего не грозит, у Ольги тоже все в порядке, с мамой никаких проблем.
Так всегда хотелось Ольге: закрыть глаза, а когда откроешь, то все уже по-другому. Но я же не Ольга, что это я так расслабилась? Мне еще предстоит поработать.
Сегодня я высплюсь, а завтра все же позвоню Жоре и попрошу его помочь мне осмотреть квартиру Маслова. А также надо заняться выяснением дел этого АО "Фараон". Надо сказать, этот "Фараон" совсем не внушал мне доверия. Вот им я и займусь завтра. Нужно сказать Жоре, чтобы нажал на них как следует. Пусть не церемонится.
Конечно, я понимала, что Жора и без меня знает, как ему работать, но мне не терпелось закончить это дело и убедиться, что Пашке больше ничего не грозит.
Потом я вдруг вспомнила визит Ираиды Сергеевны. Делать, что ли, ей нечего? Чего по ночам ходит? И ведь совсем не для того, чтобы узнать, здоровы ли мы. Просто надеялась к чему-нибудь прицепиться у Ольги и прочитать ей лекцию. И если бы я не выпроводила ее тактично, то она точно нашла бы, за что отчитать дочь. Например, за…
Пока я думала над всем этим, на меня навалилась дремота, и я уснула, так и не додумав, за что Ольга могла получить от матери.
Наутро я позвонила на работу и сказала Айрапету, что все еще чувствую себя очень плохо и сегодня не смогу прийти. Айрапет посоветовал мне пройти полное обследование в клинике, я сказала, что уже думаю над этим и повесила трубку.
Ничего, обойдутся без меня на работе еще пару дней. Тут позвонила Ольга и стала спрашивать адрес Маслова и его друзей. И зачем они ей понадобились? Ведь понятно, что она туда не поедет.
Я позвонила Жоре и договорилась, что заеду к нему на работу через час. Жора был очень рад.
Мы встретились, и Жора предложил вместе позавтракать. Я не возражала, так как дома выпила только чашку кофе и теперь умирала от голода. Мы прошли в кафе "Россия", Жора заказал пельмени и пирожки с яблоками. Пельмени оставляли желать лучшего, но пирожки были просто великолепны. Я с удовольствием уплела два и теперь пила компот из сухофруктов.
– Поленька, у тебя никакого дела нет? – как бы между прочим спросил Жора, но я его разочаровала.
– Нет, Жора, есть. Во-первых, мне нужно обследовать квартиру Маслова. Во-вторых, нужно заняться "Фараоном"…
– С "Фараоном" понятно, но насчет первого пункта я что-то не понял: чем я должен тебе помочь?
– Проникнуть в квартиру Маслова, – твердо заявила я.
– Ну, Полина, в этом я тебе не помощник. Говорю сразу и навсегда. Я понимаю твое желание помочь сестре, но здесь я бессилен. Это же частное владение! Ты хочешь, чтобы меня с работы уволили? Как ты себе это представляешь? Я открываю дверь отмычкой, мы проникаем в квартиру, а следом приезжает брат Маслова и застает нас там! Веселенькая картинка! Нет, Поля, даже не проси!
Черт! Ну, что это такое? Похоже, Жора начал выходить из-под контроля. Раньше он, не задумываясь, сделал бы это для меня. Стареет, что ли? А может, завел кого? В том, что бабы у моего бывшего мужа меняются чуть ли не каждый день, я была уверена, так ведь это все ерунда. Но может быть, у него что-то серьезное?
Я вдруг почувствовала укол ревности. Глупо, конечно. С какой стати я стану ревновать Жору? Да пусть себе встречается с кем хочет!
Жора между тем активно пил компот, давая понять, что не собирается возвращаться к обсуждению темы о взломе квартиры Маслова. Я поняла, что дальше настаивать бесполезно.
– Жора, тогда давай займемся "Фараоном"! Ты же просто обязан проверить этих "друзей" Маслова. Я почему-то почти уверена, что это сделали они.
– Проверим, обязательно проверим. Но, Поленька, может быть, я все-таки сам разберусь с ними? Уверяю тебя, что у меня это получится не хуже, чем у тебя. Ну зачем тебе самой в это встревать? Я обещаю тебе, что найду настоящего убийцу. Неужели ты думаешь, что я не хочу помочь Ольге?
– Жора, я тебе, конечно, верю, но все-таки я тоже буду в этом участвовать.
Жора в очередной раз вздохнул.
– Ну, ладно. Я попрошу доставить этих Кравцова с Мялкиным к нам.
Мы встали и отправились к Жоре на работу.
В его кабинете я поиграла в тетрис за его персональным компьютером, пока не доставили Мялкина с Кравцовым. Правда, выяснилось, что привезли только Мялкина. Кравцова на работе не было.
Мялкин оказался совсем молодым белобрысым парнем с оттопыренными ушами. Когда его ввели в кабинет, он испуганно таращил глаза и вертел головой.
Он сел на стул напротив Жориного стола. Я устроилась чуть поодаль.
– Владимир Алексеевич, скажите, в каких отношениях вы были с Масловым.
– В каких отношениях? – переспросил Мялкин, – как в каких? В нормальных отношениях.
– У вас не возникали конфликты в работе?
– Нет, никогда. Мы всегда ладили.
– Хорошо. А теперь давайте поговорим о специфике вашей работы. Вы обещаете своим вкладчикам баснословные проценты. А откуда вы собирались их брать? Мы проверили все документы вашего АО и убедились, что вложенные деньги не включались ни в какой оборот. Они просто лежали мертвым грузом. Тем, кто первым приходил получать дивиденды, вы платили из денег других вкладчиков. А как вы собираетесь рассчитываться с остальными?
– Я не знаю, я ничего не знаю! – чуть не плача, закричал перепуганный Мялкин. – Этим Сергей должен был заниматься. Он мне всегда говорил, мол, не переживай, все будет нормально. Я же только рекламой занимался! Через меня и деньги-то никогда не проходили. Сергей платил мне зарплату, и все.
– Но ведь вы являетесь соучредителем?
– Да? – опять переспросил Мялкин, словно впервые услышал об этом.
– Да, – жестко ответил Жора. – И отвечать за вашу авантюру придется.
– Но ведь я ничего не знаю, – снова заныл Мялкин.
– Что произошло между вами и Масловым? За что его убили?
– Я его не убивал! – в ужасе закричал Мялкин. – Это не я! Я ничего об этом не знаю! Зачем мне его убивать?
– У Маслова были трения с Кравцовым?
– Не знаю!
– Опять "не знаю"? Может, ты в камере быстрее вспомнишь?
– Нет, я сейчас, я постараюсь…
Бедный Мялкин был похож на школьника, который по глупости, подстрекаемый старшими учениками, не думая о последствиях, подложил своей учительнице дохлую крысу. А теперь сам раскаивается и ломает голову, зачем ему это было нужно.
– Да нет, они не ссорились. Я не знаю, какие у них были дела! Я знаю только, что Александр занимался чем-то, что не нравилось Кравцову.
Я один раз слышал разговор между ними интересный. Сергей спросил: "Опять с этим хмырем встречаешься? Зачем тебе это нужно? Все равно ничего с него не поимеешь!" А Сашка отвечает: "Посмотрим, посмторим!" А Сергей ему: "Смотри, добром это не кончится!"
– О чем они говорили? – спросил Жора.
– Я не знаю, честное слово, не знаю! Но я понял, что Маслов занимался чем-то таким, что не нравилось Кравцову. И сам Кравцрв в этом не участвовал.
– А кого мог иметь в виду Кравцов, называя "хмырем"?
– Этого я тоже не знаю. Они не очень-то посвящали меня в свои дела.
– Где сейчас Кравцов?
– Он на юг уезжал отдыхать. Не знаю, вернулся или нет. Вообще-то он еще вчера должен был вернуться. Раз на работе нет, может, и не приехал еще. Хотя он может и дома побыть несколько дней.
– Домой мы звонили, там никто не отвечает.
– Может, он спит с дороги?
Жора чертыхнулся про себя, я увидела это по выражению его лица. Он вызвал молодого опера и велел ему съездить к Кравцову домой. И если он дома, то доставить его к Жоре в кабинет. Через некоторое время тот вернулся и сказал, что дома у Кравцова никого нет.
– Где может находиться Кравцов? – спросил Жора у Мялкина.
– Ну, я не знаю.
– Ну, так подумай! Может, у родителей, у друга какого-нибудь, у бабы!
– Не, у родителей навряд ли. Он у них почти не появляется. Друзей у него, кроме Сашки, и не было вроде.
Мялкин наморщил лоб.
– А может, у Марии? – спросил он неуверенно?
– У какой Марии?
– Ну, у подруги своей…
– Адрес, адрес какой у этой Марии?
– Я не знаю…
– Фамилия ее как? Работает где?
– Да не знаю я! Но я вам показать могу, где она живет.
– Так чего ж ты молчишь-то? Собирайся, поехали!
Собирать Мялкину было нечего. Я быстро схватила сумочку и встала рядом с Жорой, демонстрируя всем своим видом, что имею непосредственное отношение к этому делу и, следовательно, поеду вместе со всеми.
Жора, похоже, устал со мной бороться, потому что ничего на это не сказал и молча пошел вниз с Мялкиным. Я последовала за ними.
Мы подъехали к пятиэтажному дому в тихом районе. Я, Жора, Мялкин и молодой опер вышли из машины. Еще один остался в ней.
Мы поднялись на третий этаж, и Жора позвонил в дверь. Никто не открывал. мы уже подумали, что никого нет дома, но Жора еще раз нажал на кнопку звонка, похоже, просто для очистки совести.
– Кто там? – вдруг послышался тихий женский голос.
– Горгаз! – произнес Жора то, что всегда произносит милиционер в отечественных кинофильмах. Не мог придумать что-нибудь пооригинальнее, что ли? Например: "Мария, откройте! Я безумно люблю вас! Если вы не впустите меня, я покончу с собой!" Какая женщина устоит после таких слов? А то "Горгаз"!
– А что случилось? – спросила женщина.
Я выразительно посмотрела на Жору, показывая, как он банален, и к чему привела его банальность.
– У вас в квартире утечка газа, – хмуро ответил Жора, бросив на меня недружелюбный взгляд.
– Подождите минутку, я оденусь, – пропела женщина.
Жора достал рацию и передал сидящему в машине оперу:
– Леша, проверь балкон.
Через несколько секунд опер ответил по рации:
– Георгий Михайлович, там какой-то парень собирается спускаться. Меня он не видит.
– Быстро вниз! – крикнул Жора, хватая меня и Мялкина, – а ты останься у двери! – это второму оперу.
Мы сбежали вниз по лестнице. Жора втолкнул меня в машину и приказал сидеть и носа не высовывать. Я изо всех сил пыталась рассмотреть, что происходит во дворе.
С балкона третьего этажа пытался спуститься парень в белой футболке и синих брюках. Жора и опер стояли под козырьком подъезда и наблюдали за его действиями. Когда между парнем и землей осталось расстояние, позволяющее спрыгнуть на землю и не разбиться, опер достал пистолет.
Не успел парень благополучно приземлиться, как тот выскочил, подбежал к парню и скрутил ему руки. Тут уже подбежал и второй опер и надел на парня наручники. Все произошла так быстро, что мне даже стало жалко парня в наручниках. Лез-лез, а тут скрутили в одночасье.
Парня впихнули в машину. Через некоторое время из дома вывели молодую светловолосую девушку. Глаза ее были заплаканными.
– Это и есть Мария? – спросила я у Мялкина.
Он кивнул.
– А парень? Кравцов?
– Да, – грустно ответил Володя. – он теперь мне голову оторвет за то, что я сказал, где он может быть.
– А может, он и Маслову голову оторвал?
– Да нет, я не думаю. Маслов поумнее был Сереги. Он бы не допустил того, что сейчас происходит. А у Сереги голова беспутная. Надеется на авось. Вот и расхлебывает теперь. Сашка Сереге был ох, как нужен. Что он без него?
Мялкин, видимо, почувствовал, что я не из милиции, и разговаривал со мной вполне доверительно.
Когда мы все приехали в милицию, в Жорином кабинете остались трое: я, Жора и Кравцов.
– Ну, расскажите нам, Сергей Юрьевич, почему это вы убегать надумали? Газовиков испугались?
Кравцов молчал.
– Отвечать вам все равно придется.
– Я испугался, – хрипло ответил Кравцов.
– Чего?
– Я, когда с юга приехал, узнал из газет, что Сашку убили. Ну и испугался. Во-первых, я не знал, как теперь без Сашки мне с делами АО нашего разбираться. Сашка уладить мог все. А я не знал, что теперь делать.
– А может, ты его и убил? – спросил Жора.
– Да вы что? Когда? Я же на юге был!