- Долгое время я глядеть не мог на эту хоккейную клюшку. А потом начал думать о ней как о последнем подарке матери. - Эрих поцеловал веки Дженни. - Не грусти так, Дженни. У меня есть ты, и это все возмещает. Пожалуйста, Дженни, пообещай мне.
Она знала, что он хочет услышать. В порыве нежности она прошептала:
- Я никогда не брошу тебя.
Глава 10
Однажды утром, гуляя с Тиной и Бет, Дженни заметила Руни, облокотившуюся на штакетник на южной стороне кладбища. Вроде бы она смотрела на могилу Каролины.
- Я просто вспоминала прекрасные моменты своей жизни, когда мы с Каролиной были молоды, а Эрих был маленьким, и потом, когда родилась Арден. Однажды Каролина нарисовала портрет Арден. Такой красивый. Не знаю, куда он делся. Исчез прямо из моей комнаты. Клайд говорит, что я, наверное, таскала его везде с собой, как иногда со мной бывало. Почему так долго не заглядываете ко мне в гости?
Дженни была готова к этому вопросу.
- Мы просто были так заняты, обживались. Бет, Тина, ну-ка поздоровайтесь с миссис Тумис.
Бет стеснительно поздоровалась, а Тина выбежала вперед и подняла личико, чтобы ее поцеловали. Руни, наклонившись, отвела волосы со лба Тины.
- Она напоминает мне Арден, эта малышка. Вечно прыгает с места на место. Наверное, Эрих велел вам держаться подальше от меня. Ну, не могу сказать, что виню его. Наверное, иногда я бываю ужасной занудой. Но я нашла ту выкройку, которую искала. Можно сшить джемпера для девочек?
- Я была бы рада, - ответила Дженни, решив, что Эриху придется привыкнуть к тому, что она подружилась с Руни. Было в этой женщине что-то невероятно притягательное.
Руни повернулась, снова глядя на кладбище.
- Вы здесь уже начинаете скучать? - спросила она.
- Нет, - честно ответила Дженни. - Конечно, здесь все по-другому. Я привыкла к суматошной работе, к тому, что весь день разговариваю с людьми, надрываются телефоны, друзья забегают в гости. Наверное, кое-чего из этого мне не хватает. Но по большей части я просто счастлива быть здесь.
- Как и Каролина, - отозвалась Руни. - Какое-то время была так счастлива. А потом все изменилось.
Руни не отрывала глаз от простого надгробия по ту сторону забора. В небе повисли снежные тучи, а сосны отбрасывали беспокойные тени на бледно-розовый гранит.
- О, для Каролины и правда все поменялось, - прошептала женщина. - А когда она умерла, тогда и для нас все начало меняться.
- Ты пытаешься избавиться от меня, - протестовал Эрих. - Не хочу я ехать.
- Уж конечно, я пытаюсь от тебя избавиться, - согласилась Дженни. - О, Эрих, эта - просто совершенство.
Она подняла повыше картину маслом три на четыре фута, чтобы лучше ее рассмотреть.
- Ты поймал дымку, которая бывает вокруг деревьев как раз перед тем, как на них появляются почки. А это темное пятно, окружающее лед на реке... Оно показывает, что лед вот-вот тронется, что под ним течет вода, так ведь?
- У тебя зоркий глаз, дорогая. Все правильно.
- Ну, не забывай, что моя специальность - изобразительные искусства. "Смена времен года" - прелестное название. Эта смена здесь едва различима.
Эрих обнял жену за плечи и вместе с ней склонился над картиной.
- Помни, я не выставлю ни одну картину, которую ты захочешь оставить нам.
- Нет, это глупо. Самое время сделать тебе имя. Я совсем не против, чтобы меня знали как жену самого знаменитого художника Америки. Люди будут показывать на меня и говорить: "Смотрите, вот счастливая! И он тоже великолепен!"
Эрих потянул ее за волосы:
- Так и станут говорить?
- Угу, и будут правы.
- Лучше бы я сказал, что не могу делать выставку.
- Эрих, не надо. Для тебя уже запланировали прием. Я очень хотела бы поехать, но пока не могу оставить детей, а тащить их с собой - головная боль. В следующий раз.
Эрих принялся собирать холсты.
- Дженни, обещай, что будешь скучать по мне.
- Ужасно буду. Меня ждут четыре дня одиночества.
Дженни невольно вздохнула. Почти за три недели она общалась всего с горсткой людей: Клайдом, Джо, Эльзой, Руни и Марком.
Эльза была молчалива настолько, что практически не говорила ни слова. Руни, Клайда и Джо вряд ли можно было назвать приятелями. А с Марком после первого вечера она беседовала всего однажды, и то недолго, хотя и знала от Джо, что Марк по меньшей мере раз шесть навещал Барона.
Только пробыв на ферме неделю, Дженни осознала, что никогда не звонит телефон.
- Тут что, не слышали о кампании "держись на связи"? - пошутила она.
- Все звонки идут через контору, - объяснил Эрих. - Напрямую в дом они проходят только тогда, когда я жду определенного звонка. А в другое время кто-нибудь из конторы даст мне знать.
- А если в конторе никого нет?
- Тогда сообщения остаются на автоответчике.
- Но, Эрих, почему?
- Дорогая, есть у меня один заскок - терпеть не могу, когда все время нагло трезвонит телефон. Конечно, когда я буду в отъезде, Клайд установит линию, чтобы по вечерам звонки шли в дом и я мог бы поговорить с тобой.
Дженни хотела возразить, но передумала. Позже, когда у нее появятся друзья в округе, настанет пора уговорить Эриха на нормальные телефонные услуги.
Эрих закончил отбирать холсты.
- Дженни, я тут подумал... Самое время немного тобой похвалиться. Ты хотела бы в следующее воскресенье пойти в церковь?
- Клянусь, ты читаешь мои мысли, - рассмеялась она. - Я как раз думала о том, что хотела бы познакомиться с твоими друзьями.
- Мне лучше удается делать пожертвования, чем посещать службы, Джен. А тебе?
- Пока росла, ни разу не пропустила воскресную мессу. Потом, после того, как вышла замуж за Кевина, стала небрежной. Но, как всегда говорила Нана, яблоко от яблони недалеко падает. Может, в скором времени я снова начну регулярно ходить к мессе.
В следующее воскресенье семья отправилась в лютеранскую церковь "Сион". Церковь оказалась старой и не слишком большой, размером почти с часовню. Изящные витражные окна рассеивали зимний свет, так что он падал на святилище голубыми, зелеными, золотыми и красными лучами. На некоторых из витражей Дженни разглядела надписи: "ПОЖЕРТВОВАНО ЭРИХОМ И ГРЕТХЕН КРЮГЕР, 1906...", "ПОЖЕРТВОВАНО ЭРИХОМ И ОЛЬГОЙ КРЮГЕР, 1930".
Витраж над алтарем, сцена поклонения волхвов, был особенно красивым. Прочитав надпись, Дженни ахнула: "ПАМЯТИ ЛЮБИМОЙ КАРОЛИНЫ БОНАРДИ КРЮГЕР, ПОЖЕРТВОВАНО ЭРИХОМ КРЮГЕРОМ".
Дженни потянула мужа за рукав:
- Когда ты подарил этот витраж?
- В прошлом году, когда обновляли святилище.
Между ними спокойно сидели Тина и Бет, красуясь в новых синих пальтишках и капорах. Всю службу люди посматривали на девочек. Дженни знала, что Эрих тоже замечает эти взгляды. Он довольно улыбался, и во время проповеди его рука скользнула в ладонь жены.
На середине проповеди он прошептал:
- Дженни, ты прекрасна. Все смотрят на тебя и девочек.
После службы Эрих представил жену пастору Барстрому, худощавому мужчине лет семидесяти с добрым лицом.
- Мы счастливы, что вы с нами, Дженни, - тепло произнес он и опустил взгляд на девочек. - Ну, кто из вас Бет, а кто - Тина?
- Вы знаете их имена, - заметила польщенная Дженни.
- Да, знаю. Когда Эрих заезжал ко мне домой, он все о вас рассказал. Надеюсь, вы понимаете, какой у вас щедрый муж. Благодаря ему наш новый центр для пожилых будет очень удобным и хорошо оборудованным. Я знаю Эриха с детства, и сейчас мы все очень счастливы за него.
- Я тоже ужасно счастлива, - улыбнулась Дженни.
- В четверг будет встреча женщин прихода. Не желаете к ним присоединиться? Мы хотим познакомиться с вами.
- Я бы с радостью, - согласилась Дженни.
- Дорогая, нам пора, - вклинился Эрих. - Другие тоже хотят поговорить с пастором.
- Конечно.
Когда Дженни протянула руку, пастор добавил:
- Дженни, вам, безусловно, было очень трудно остаться вдовой в таком молодом возрасте, с такими малютками. Теперь вы с Эрихом заслуживаете большой удачи и благословения.
Дженни успела только ахнуть, и муж увлек ее вперед. В машине она воскликнула:
- Эрих, ты же не сказал пастору Барстрому, что я овдовела, правда?
Эрих повернул руль, и машина отъехала от тротуара.
- Дженни, Грэнит-Плейс - это не Нью-Йорк. Это маленький городок на Среднем Западе. Здешние люди поразились, услышав, что я собираюсь жениться на тебе через месяц после знакомства. По крайней мере, молодая вдова - образ, вызывающий сочувствие, а вот нью-йоркская разведенка в здешнем обществе - нечто совсем другое. И я не сказал прямо, что ты вдова. Я рассказал пастору Барстрому, что ты потеряла мужа. Остальное он додумал сам.
- Так ты не соврал, но, в сущности, я соврала за тебя, не поправив его, - продолжала Дженни. - Эрих, ты разве не понимаешь, в какое положение это меня ставит?
- Нет, дорогая. И мне ни к чему, чтобы люди в округе судачили, не вскружила ли мне голову прожженная дамочка из Нью-Йорка, которая обдурила деревенщину.
Эрих смертельно боялся показаться нелепым, боялся так сильно, что был готов солгать священнику, лишь бы избежать такого риска.
- Эрих, когда в четверг вечером я поеду на встречу, мне придется сказать правду пастору Барстрому.
- В четверг я буду в отъезде.
- Знаю. Вот почему мне кажется, что там будет приятно. Я бы хотела познакомиться со здешними людьми.
- Ты планируешь оставить детей одних?
- Конечно же, нет. Наверняка есть няни...
- Наверняка ты не собираешься оставить детей с кем попало?
- Пастор Барстром мог бы порекомендовать...
- Пожалуйста, Дженни, подожди. Не начинай светскую жизнь. И не говори пастору, что ты разведена. Я его знаю, он больше не заговорит на эту тему, если ты первая не заведешь разговор.
- Но почему ты не хочешь, чтобы я пошла на встречу?
Эрих оторвал взгляд от дороги и посмотрел на жену:
- Потому что я так сильно тебя люблю, что не готов делиться тобой с другими людьми, Дженни. Я ни с кем не будуделиться тобой.
Глава 11
Эрих уезжал в Атланту двадцать третьего февраля. Двадцать первого он сказал Дженни, что у него есть дело и на обед он опоздает. Когда Эрих вернулся, было почти половина второго.
- Пойдем в конюшню, - пригласил Эрих. - У меня для тебя сюрприз.
Схватив куртку, Дженни побежала за ним следом.
В конюшне их уже ждал Марк Гарретт, на его лице была широкая улыбка.
- Познакомьтесь с новыми жильцами, - сказал он.
В стойлах, ближних к дверям, бок о бок стояли два шетландских пони. У них были густые блестящие гривы и хвосты, а медные тела сияли.
- Подарок моим новым дочкам, - гордо объявил Эрих. - Я подумал, что нам стоит назвать их Мышка и Динь-Динь. Тогда девочки Крюгер никогда не забудут свои детские прозвища.
Эрих потянул жену к следующему стойлу:
- А вот и твой подарок.
Онемев, Дженни во все глаза смотрела на гнедую кобылу породы "морган", которая дружелюбно глядела на нее в ответ.
- Она настоящее сокровище! - воскликнул Эрих. - Четыре года, безупречная родословная, смирная. Она уже выиграла полдюжины ленточек. Нравится тебе?
Дженни протянула руку, чтобы погладить кобылу по голове, и поразилась, что та не отпрянула.
- Как ее зовут?
- Заводчик назвал ее Огненной Девой. Утверждает, что в ней есть огонь и смелость, помимо родословной. Конечно, ты можешь назвать ее как душе угодно.
- Огонь и смелость, - прошептала Дженни. - Прелестное сочетание. Эрих, я так рада.
Он был доволен.
- Я не хочу, чтобы ты пока ездила верхом. Поля еще обледеневшие. Но если вы с девочками начнете дружить с лошадьми и навещать их каждый день, тогда к следующему месяцу сможете приступить к урокам. А теперь, если ты не против, давай обедать.
Дженни импульсивно обернулась к Марку:
- Ты ведь наверняка еще не обедал. Не присоединишься к нам? Холодное мясо и салат.
Краем глаза она заметила, как нахмурился Эрих, но с облегчением увидела, что мрачное выражение исчезло так же быстро, как и появилось.
- Пожалуйста, Марк, - настоял он.
За обедом Дженни поняла, что все время думает об Огненной Деве. Наконец Эрих не выдержал:
- Родная, у тебя на лице счастливейшая детская улыбка. Дело во мне или в гнедой кобыле?
- Эрих, должна сказать, я так чертовски рада из-за этой лошади, что еще даже и думать не начала о том, чтобы поблагодарить тебя.
- Дженни, у тебя когда-нибудь были домашние животные? - спросил Марк.
Было в Марке нечто такое надежное и спокойное, что Дженни чувствовала себя уютно в его присутствие.
- У меня почтибыл питомец, - сказала она со смехом. - У одного из наших соседей в Нью-Йорке был карликовый пудель. Когда родились щенки, по дороге домой из школы я каждый день заходила к соседям, помогала ухаживать за ними. Мне было лет одиннадцать или двенадцать. Но в нашей квартире нам не разрешалось заводить животных.
- И ты всегда чувствовала себя обманутой, - высказал догадку Марк.
- Пока я росла, мне определенно казалось, что чего-то не хватает.
Когда все допили кофе, Марк отодвинул стул:
- Спасибо, Дженни. Было очень приятно.
- Когда Эрих вернется из Атланты, мне хотелось бы, чтобы ты пришел на ужин. Приводи подружку.
- Хорошая идея, - согласился Эрих, и Дженни подумала, что голос у него такой, будто он и вправду так думает. - Марк, как насчет Эмили? У нее всегда была слабость к тебе.
- У нее всегда была слабость к тебе, - поправил его Марк. - Но ладно, я ее спрошу.
Перед отъездом Эрих крепко обнял жену:
- Я так буду скучать по тебе, Дженни. Обязательно запирай двери на ночь.
- Хорошо. С нами ничего не случится.
- На дорогах гололед. Если захочешь что-нибудь купить в магазине, пусть Джо тебя отвезет.
- Эрих, я уже большая, - возразила она. - Не тревожься за меня.
- Ничего не могу поделать. Позвоню тебе вечером, родная.
В тот вечер, когда Дженни вытянулась на постели с книгой, на нее нахлынуло чувство свободы пополам с виной. В доме царила тишина, не считая гула отопления, которое то включалось, то выключалось. Иногда она слышала, как в комнате напротив говорит во сне Тина. Дженни улыбнулась, вспомнив, что девочка больше не просыпается в слезах.
Эрих, должно быть, уже добрался до Атланты. Скоро позвонит. Дженни оглядела комнату. Дверца шкафа была приоткрыта, а халат она оставила на каминном кресле с низким сиденьем и высокой спинкой. Конечно, Эрих возражал бы, но сегодня можно не беспокоиться об этом.
Дженни снова взялась за книгу. Через час зазвонил телефон. Она нетерпеливо сняла трубку:
- Здравствуй, дорогой.
- Как приятно такое слышать, Джен.
Это был Кевин.
- Кевин, - Дженни так резко поднялась с подушек, что книга соскользнула на пол. - Ты где?
- В Миннеаполисе. Театр "Гатри". У меня пробы.
Дженни стало очень неловко.
- Кевин, это замечательно, - Она постаралась, чтобы ее голос звучал убедительно.
- Посмотрим, как пойдет. А у тебя как дела?
- Очень-очень хорошо.
- А у детей?
- Просто отлично.
- Приеду с ними повидаться. Будешь завтра дома? - Слова прозвучали невнятно, а тон был резким.
- Не надо, Кевин.
- Дженни, я хочу увидеть своих детей. Где Крюгер?
Внутренний голос предупредил Дженни не признаваться в том, что Эриха не будет четыре дня.
- Сейчас его нет. Я думала, это он звонит.
- Скажи мне, как добраться до тебя. Я возьму напрокат машину.
- Кевин, ты не можешь так поступить. Эрих будет в ярости. У тебя здесь нет никаких прав.
- У меня есть все права повидаться со своими детьми. Удочерение еще не завершено. Я могу все отменить, щелкнув пальцами. Хочу быть уверен, что Тина и Бет счастливы. Хочу быть уверен, что ты счастлива, Дженни. Может, мы оба совершили ошибку. Может, нам стоит об этом поговорить. Так как мне добраться до твоего дома?
- Ты не приедешь!
- Джен, Грэнит-Плейс есть на карте. И уж наверняка все в городишке знают, где живет мистер Большая Шишка.
Дженни вцепилась в трубку, ладони у нее стали липкими. Можно представить, какие пойдут сплетни, если в городке объявится Кевин, спрашивая дорогу к ферме Крюгеров. Все равно, как если бы он сказал, что был женат на ней. Она вспомнила, какое лицо было у Эриха, когда он в день свадьбы увидел Кевина в подъезде ее дома.
- Кевин, не приезжай сюда, - умоляла она. - Ты нам все испортишь. Мы с девочками очень счастливы. Я всегда поступала с тобой порядочно. Я хоть раз тебе отказала, когда ты просил взаймы, даже если мне самой едва хватало на квартиру? Должно же это что-то значить.
- Так и есть, Дженни, - теперь в его голосе появились интимные, вкрадчивые нотки, которые она так хорошо знала. - Вообще-то я сейчас немного на мели, а ты при деньгах. Как насчет того, чтобы отдать мне и остальные деньги за мебель?
На Дженни нахлынуло облегчение. Он просто вытягивает деньги. Так все будет гораздо проще.
- Куда мне послать деньги?
- Я сам за ними приеду.
Он определенно настроен увидеться с ней. Ни в коем случае нельзя позволить ему приехать в этот дом, даже в этот город. Дженни поежилась, вспомнив, как старательно Эрих учил девочек говорить "Бет Крюгер, Тина Крюгер".
В двадцати милях отсюда в торговом центре был ресторанчик. Это единственное место для встречи, какое пришло Дженни на ум. Она быстро рассказала Кевину, как добраться туда, и согласилась встретиться с ним на следующий день в час.
Когда бывший муж повесил трубку, Дженни снова откинулась на подушки. Тихое удовольствие от вечера исчезло. Теперь она с ужасом ждала звонка Эриха. Нужно ли сказать ему, что она увидится с Кевином?
Когда Эрих наконец позвонил, Дженни так и не решила, что делать. Голос у мужа был напряженным:
- Я по тебе скучаю. Милая, я жалею, что поехал. Вечером девочки спрашивали, где я?
Дженни все никак не могла решиться и рассказать ему про Кевина.
- Конечно, спрашивали. А Бет начинает звать своих кукол "тварюшками".
Эрих расхохотался:
- Вот увидишь, они скоро заговорят как Джо. Мне пора дать тебе поспать.
Нужно сказать ему.
- Эрих...
- Да, родная?
Дженни помедлила, вдруг вспомнив удивление Эриха, когда она призналась, что отдала Кевину половину денег за мебель. Он предположил, что ей хотелось, чтобы у Кевина хватило денег на самолет до Миннесоты. Она не можетрассказать Эриху о встрече с Кевином.
- Я... я так сильно люблю тебя, Эрих. Я бы хотела, чтобы прямо сейчас ты был здесь.
- О, дорогая, я тоже. Спокойной ночи.