- Не останавливайся, - сказал Том. Он уже ни на что не надеялся.
Впереди был поворот на Шестую авеню. Здесь стояли машины, хотя Шестая - улица с односторонним движением, и выезда из парка на нее нет, только въезд. Аллея снова мягкой дугой пошла влево, огибая парк. Справа, под острым углом, виднелся въезд с Шестой авеню, дальше по курсу, возле мостика, приятели вдруг заметили группу из пятнадцати или двадцати человек. Они просто стояли на аллее и переговаривались, разбившись на маленькие кучки. У некоторых были велосипеды.
- Проклятье, - выдавил Джо.
- Перекрыли… - начал было Том, но тут же умолк. Дело было дрянь. Если они передавят все это кодло, мафия, конечно, отвяжется, но тогда ее место займут коллеги-полицейские, которые оцепят парк за считанные секунды.
Но и останавливаться нельзя.
Джо еще ниже пригнулся к рулю.
- Держись, - прошипел он.
- Что ты собираешься делать?
- Держись и помалкивай!
Джо рванул руль вправо, машина влетела на бордюр, пронеслась по газону, нырнула с невысокой насыпи и помчалась прямо на юг, к Шестой авеню. Нога Джо вдавила педаль газа в пол.
- Господи Иисусе! - завопил Том.
- Сирену! - крикнул Джо. - Сирену и мигалку!
Вытаращив глаза, Том смотрел вперед сквозь ветровое стекло. Наощупь отыскав на панели знакомые кнопки, он ударил по ним ладонью и услышал набиравший силу вой сирены. Машина неслась прямо на барьеры и баррикаду из двух легковушек, которая блокировала дорогу от бордюра до бордюра.
Но они забыли про тротуар. В последнее мгновение Джо вывернул руль влево, машина с резким толчком перевалила через бордюр и вонзилась в узкий коридорчик между автомобилем заграждения и каменной оградой парка.
- Бегите! - вопил Джо пешеходам, метавшимся по тротуару и бросавшимся врассыпную, но его крика не слышал даже Том; все перекрывал могучий рев сирены. Машины, ехавшие по Пятьдесят девятой улице в западном и восточном направлении, разом затормозили, словно налетев на стену. Джо направил автомобиль в узкий коридор. Гангстеры уже прыгали в свои легковушки, чтобы наладить погоню, а Том и Джо даже не успели миновать заграждение.
Фонарный столб. Машина перелетела через тротуар, Джо подал руль чуть вправо, и они проскочили между столбом и одним из преграждавших путь автомобилей, почувствовав толчок, когда правое заднее крыло царапнуло по бамперу стоявшей машины.
Друзья вырвались из кольца, и Джо помчался прямо на юг. Том потряс над головой кулаками.
- Господи! - завизжал он.
Шестая авеню тянется на север до самого парка. Здесь одностороннее движение в пять рядов. Патрульная машина неслась на юг, а впереди, в трех кварталах, виднелась фаланга встречного транспорта, занимавшая всю ширину проезжей части. Автомобили ехали плотным потоком, похожим на стадо коров, а Том и Джо летели навстречу со скоростью шестидесяти миль в час. И скорость эта росла с каждой секундой.
Одной рукой Джо впился в баранку, а другой неистово сигналил встречным водителям. Он дико орал, но из-за сирены криков не было слышно. Том прижался к спинке сиденья, уперся ладонями в приборный щиток и, выпучив глаза, смотрел вперед. Такси, грузовики и легковушки веером разбегались влево и вправо, лезли друг на друга и на тротуары, шарахались на боковые улочки, прятались за стоявшими автобусами. Пешеходы-нарушители удирали, спасая свои шкуры. На проезжей части образовался прямой коридор, и патрульная машина устремилась по нему как пуля по ружейному стволу. Перед глазами Тома и Джо мельтешили лица водителей с разинутыми ртами. Джо рвал руль из стороны в сторону, виляя между капотами такси и кузовами грузовиков.
Том внезапно впал в какое-то эйфорическое состояние. Тело стало легким и, казалось, готово было взмыть в небо. Продолжая держаться левой рукой за приборный щиток, он сжал правую в кулак и стал молотить ею по панели, визжа:
- Эх-ха! Эх-ха! Йих-хо-хо!!!
Джо усмехался и гримасничал, словно передразнивая встречных водителей. Он буквально лежал на баранке и правил машиной скорее при помощи плеч, нежели рук. Миновав три или четыре квартала, они пулей вылетели из автомобильного роя. Впереди, в шести кварталах дальше по улице, виднелся еще один такой же поток машин. Светофор сиял зеленым глазом.
- Выключай сирену и мигалку! - взревел Джо. Том ничего не слышал, и Джо пришлось здорово врезать ему по коленке. Он ткнул пальцем в выключатели, одновременно закладывая крутой вираж на Западную Пятьдесят четвертую улицу. Левые колеса оторвались от мостовой.
Том ударил по кнопкам и тут же вновь уперся ладонями в панель, потому что Джо обеими ногами давил на педаль тормоза. Скорость упала до двадцати миль в час, машина мягко подкатила к горстке автомобилей, ждавших зеленого сигнала на перекрестке перед Пятой авеню, и остановилась позади грузовичка для перевозки готового платья.
Друзья обменялись улыбками. Оба дрожали, как осиновые листочки. С восхищением и ужасом в голосе Том сказал:
- Ты сумасшедший. Законченный псих.
- Вот так смываются от погони, - заявил Джо. - Учись, браток.
Глава 17
Оба дежурили в дневную смену и оттого попали на магистраль, тянувшуюся через весь Лонг-Айленд, в самый час пик. Машину вел Джо, Том сидел рядом и читал "Ньюс".
После гуляний в парке прошла неделя. Привезя домой корзинку для пикников, друзья обнаружили в ней два миллиона долларов наличными. Они разделили пачки пополам, и каждый забрал свою долю. Том сунул деньги в парусиновую сумку из-под гимнастического инвентаря и спрятал под замок в шкаф позади бара в подвале своего дома. Джо уложил миллион в синий пластиковый пакет, которым они пользовались во время ограбления, снял фильтр бассейна (тот вновь вышел из строя), выкопал ямку, уложил в нее пакет, присыпал землей и снова поставил фильтр на место.
Спустя пару дней после происшествия в парке управление полиции вывесило в каждом участке бюллетень, призывающий к особой осторожности при езде по улицам с односторонним движением. Начальству, конечно, очень хотелось узнать имена нарушителей, выкинувших смертельный номер на Шестой авеню, но это было невозможно. Скорее всего, оно даже и не пыталось.
Друзья сидели в "плимуте" Джо и ехали короткими бросками в поминутно замирающем на месте потоке машин. Оба молчали. Вдруг Том выпрямился и сказал:
- Эй, взгляни-ка!
- Что такое?
- Вигано помер.
- Не врешь? - Джо тронул "плимут" с места, но тут же опять затормозил. - Ну-ка, прочти вслух.
- Ага, вот… "Король преступного мира Энтони Вигано, долгое время занимавший важный пост в семье мафии, главой которой является Джозеф Скараччи из Нью-Джерси, был застрелен вчера в десять часов сорок пять минут вечера при выходе из ресторана итальянской домашней кухни в Бейонне. Убийство, по свидетельству бейоннской полиции, обставленное в духе мафии, совершил неизвестный мужчина… Выйдя из припаркованного возле ресторана автомобиля, он дважды выстрелил в голову Вигано и скрылся на той же машине. Полиция разыскивает двух человек, бывших в ресторане вместе с Вигано, но исчезнувших с места преступления до приезда полицейских. Вигано скончался в карете "скорой помощи" по пути в бейоннскую Мемориальную больницу. Пятидесятисемилетний Вигано впервые попал в поле зрения полиции в тысяча девятьсот…" Ну, дальше биография пошла.
- Картинки есть?
- Снимок ресторана и белый крестик на том месте, где его кокнули.
Джо кивнул. Легкая довольная улыбка тронула его лицо.
- Ты знаешь, что это значит? - спросил он.
- Парень упустил два миллиона из казны мафии, и ей это не понравилось, - ответил Том.
- И все?
- А что еще?
- А то, что они не могут нас найти, - сказал Джо. - Попробовали, но ничего не вышло. Вот они и бросили это дело.
- Мафия не сдается, - возразил Том.
- Чушь! Все сдаются, когда больше нечего делать. Если б они еще надеялись нас разыскать, Вигано сейчас был бы жив, - Джо широко улыбнулся. - Мы чисты и свободны, дружище. Вот что означает эта статья.
Том посмотрел на него и тоже заулыбался.
Стоявшая впереди машина дернулась с места и проехала десяток футов.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ - ЧТО НАДО!
ИМПЕРИЯ ПОЛУМЕСЯЦА
Девица оказалась на редкость занудной.
- По-моему, это ужасно, - заявила она. Кэрби Гэлуэй кивнул.
- Я того же мнения, - пробормотал он, позвякивая кусочками льда в стакане. Вечеринка была в разгаре, отовсюду слышались бессмысленные разговоры; на стенах висели громадные картины, изображавшие замочные скважины или подоконники, а чуть ниже картин колыхалось море лиц и макушек - гости. Неподалеку маячил человек, ради которого Кэрби сюда и пришел, - некто Уитмэн Лемьюел, помощник куратора музея доколумбова искусства в Дулуте. Здесь, в Нью-Йорке, он был с закупочной комиссией, а на вечеринку пришел для разрядки и чтобы было о чем рассказать своим дулутским приятелям. Кэрби только нынче утром пронюхал, что Лемьюел в Нью-Йорке, и пришел на вечеринку загодя, дабы подготовиться к прибытию жертвы. Высокий самоуверенный симпатяга, Кэрби гордился своими рыжими усиками и небрежностью в одежде. Вряд ли на свете нашлась бы компания, которую он не сумеет очаровать. Тем более тут, в Сохо. Сюда он мог заявиться прямо из джунглей, в походных сапогах, заляпанных маслом брюках цвета хаки и потрепанной шляпе, и его бы приняли с восторгом, как художника или любовника какой-нибудь художницы.
Но он не был ни художником, ни любовником. Он был торгашом, и сегодняшний его покупатель - Уитмэн Лемьюел. Или нет? Похоже, положение осложняется. Неужели Лемьюел направился к выходу?
- Мистер Уитмэн Лемьюел, если не ошибаюсь?
Люди не ахти какие знаменитые любят, когда их узнают незнакомцы.
- Да, это я, и никто иной, - сказал круглолицый Лемьюел. Круглые очки, добренькие глазки, широкая улыбка и галстук-бабочка.
- Я хотел вам сказать, что выставка предметов искусства верховьев Амазонки очень впечатляет. Вы недавно устраивали…
- О! - Улыбка стала еще шире, а глазки подобрели пуще прежнего. - Вы видели ее в Дулуте?
- Увы, нет. В Хьюстоне. Она неплохо попутешествовала.
- Да, уж это точно. - Лемьюел закивал, но его физиономия чуть омрачилась. - Жаль, что не все экспонаты можно было вывозить из музея. Боюсь, вы получили неполное представление…
- Того, что я видел, вполне достаточно. Кстати, меня зовут Кэрби Гэлуэй.
- Вы связаны с хьюстонским музеем?
- Нет, я просто любитель. Я живу в Белизе и, понимаете ли…
- О, Белиз! - Лемьюел просиял.
- Так вы о нем знаете? Большинство людей даже не слышали о Белизе.
- Дорогой мой, - сказал Лемьюел, - Белиз - это бывший Британский Гондурас. Теперь, кажется, независимый…
- И даже очень.
- Белиз - очаровательная страна, мистер Гэлуэй. С точки зрения человека моей профессии.
- Правда?
- Это же самое сердце древнего мира майя.
- Не может быть! Я-то думал, Мексика…
- Там ацтеки, ольмеки, тольтеки. А майя там было сравнительно мало.
- Ну, тогда Гватемала. Как бишь его? Тикаль? Ну, где они…
- Разумеется, разумеется. - Лемьюел уже раздражался. - До недавнего времени считалось, что основные городища майя там, и это верно. Но дело в том, что никто серьезно не изучал Белиз, никто не знал, что там, в джунглях.
- А теперь знают?
- Начинают познавать. Сейчас известно, что империя майя имела форму огромного полумесяца и тянулась от Мексики на юго-запад, в Гватемалу. Но знаете ли вы, где была самая середка этого полумесяца?
- В Белизе? - рискнул Кэрби.
- Вот именно! Из Белиза начали доставлять предметы искусства доколумбовой эпохи - нефритовые статуэтки, резьбу, золотые украшения. Просто удивительно! Замечательно! Невероятно!
- Э… вот что… - задумчиво сказал Кэрби, забрасывая крючок, - на моем участке в Белизе есть…
- Майя? Я не ослышалась? Майя?
Это воскликнула все та же девица. Кэрби почувствовал себя как человек, которого толкнули под локоть, когда он уже поймал цель на мушку. Чертова баба! Кэрби повернулся и увидел ее перед собой. Это была высокая девушка лет двадцати пяти, привлекательная, несмотря на некоторую резкость черт продолговатого овального лица. Прямые волосы, горящие глаза. Блузка, длинная юбка и коричневые кожаные сапоги уже несколько лет как вышли из моды, зато на шее болталась тяжелая серебряная мексиканская цепочка, а уши украшали крупные серьги из Центральной Америки. Вероятно, гватемальские, туземные, ручной работы. Кэрби почуял неладное. "Черт бы тебя побрал!" - подумал он.
Лемьюела, напротив, присутствие хорошенькой высокой девушки воодушевило куда больше, чем давно исчезнувшие майя. Он с радостью принял ее в свое общество.
- Да, майя, - сказал он. - Вас интересует их культура? Мы как раз беседовали о Белизе.
- Я там еще не была, - защебетала девица. - Хочу поехать. Я писала диссертацию в Королевском музее в Ванкувере, классифицировала материалы из Гайаны.
- Так вы антрополог?
- Археолог, - ответила надоедливая красотка.
- В Гайане мало что можно найти, наверное, - заметил Лемьюел. - Так вот, о Белизе…
- Десполиация! - закричала девица. Глаза ее метали молнии. Кэрби ни разу не слыхал, чтобы кто-нибудь употреблял в разговоре такие словечки. Он посмотрел на нее с уважением и еще большей злостью. Лемьюел моргнул и пробормотал:
- Не уверен, что я…
- Вы знаете, чем они занимаются в Белизе? - спросила девица. - Все эти города и древние городища майя в джунглях совершенно не охраняются…
- Уже тысячу лет или больше, - вкрадчиво вставил Кэрби.
- Но теперь-то! Теперь тамошние находки приобрели ценность. А всякие воры и грабители могил едут туда и спокойно растаскивают постройки…
Беда, подумал Кэрби. Такого невезения он никак не ожидал.
- Ну, не так уж плохо обстоят дела, - поспешно перебил он и попытался сменить тему. - Что меня действительно тревожит, так это война в Сальвадоре. Если так и дальше пойдет…
- А, ерунда! - Она презрительно тряхнула головой. - Подумаешь, война! Лет через семьдесят она кончится, а вот уникальные постройки майя исчезают навсегда. Правительство Белиза делает что может, но у них не хватает людей и денег. А тем временем нечистые на руку торгаши и директора американских музеев…
О, боже, заставь ее замолчать! Боже…
Но было поздно. Лемьюел теребил свой галстук и переминался с ноги на ногу с таким видом, будто проглотил жука.
- Э… мой бокал, кажется, опустел. Прошу прощения…
Какая чудовищная несправедливость! Разве он, Кэрби, виноват, что эта девка встряла в разговор? А теперь Лемьюел ушел, и, значит, ему придется остаться и поболтать с ней хотя бы пару минут. Если даже и удастся опять заарканить Лемьюела, дело пойдет туго, он уже не сможет небрежно бросить: "У меня есть кое-что на продажу".
Девушку, похоже, вполне устраивала аудитория и из одного слушателя.
- Меня зовут Валери Грин, - представилась она, протягивая узкую ладонь с длинными пальцами. Кэрби не знал, то ли пожать ее, то ли тяпнуть зубами. На всякий случай он пожал эту проклятую руку и тоже представился.
- Кэрби Гэлуэй. Было очень приятно с вами…
- Я не ослышалась? Вы живете в Белизе?
- Совершенно верно.
- Вы, часом, не археолог?
- Боюсь, что нет. Я фермер. То есть будущий фермер. Я сейчас скупаю землю. А пока работаю пилотом, вожу грузы по фрахтам.
- В какой компании?
- У меня собственный самолет.
- Стало быть, вы не можете не знать, какому разграблению подвергаются районы археологических раскопок в Белизе.
- Я видел кое-что в газетах.
- По-моему, это ужасно.
- По-моему, тоже, - пробормотал он, глядя, как Уитмэн Лемьюел проталкивается к двери. Ужасно. Но не смертельно, утешил он себя. Когда речь зашла о краже древностей, Лемьюел явно смутился. Значит, этим типом наверняка стоит заняться. Не удалось сегодня - удастся в другой раз. В Нью-Йорке, в Дулуте или еще где-нибудь. Сегодня десятое января, у него еще три недели до возвращения в Белиз. За это время он найдет пару-тройку уитмэнов лемьюелов. Как бы там ни было, он уже подцепил на крючок две крупные рыбины.
- Люди, которые занимаются такими делишками, утратили всякий стыд! - долдонила свое Валери.
- Да, да, я согласен, - ответил Кэрби, видя, как за Лемьюелом закрылась белая дверь пожарного выхода. - Полностью согласен. - Он улыбнулся ей, сгорая от ненависти, и пошел прочь.
Вот же зануда!
РЕЙС 306
Ясным солнечным днем в начале февраля человек по имени Инносент Сент-Майкл выехал из Белиз-Сити и направился в международный аэропорт, чтобы поглазеть на посадку самолета из Майами. Инносент только что отобедал в обществе сослуживца-чиновника, фермера с тростниковой плантации возле Ориндж-Уолк и еще одного парня, который хотел бы построить в Белизе телецентр. Обед приятной тяжестью лежал под ложечкой, кондиционер в салоне зеленого "форда" выдувал ледяную струю воздуха прямо в довольную круглую физиономию Сент-Майкла. Воротничок белой сорочки был расстегнут, хлопчатобумажный пиджак еще не успел помяться. Эх, до чего же славная штука жизнь!
Бог уже подарил ему пятьдесят семь лет этой хорошей жизни, а ей еще конца не видно. Сент-Майкл любил поесть, был не дурак выпить и приударить за дамочками. И хотя туловище его напоминало бочонок, он пребывал в прекрасной форме, а сердце его работало не хуже пароходного котла. Созданный объединенными усилиями индейцев майя, испанских конкистадоров, африканских невольников и выброшенных на берег ирландских моряков, он удался на славу. Любой из предков был бы счастлив видеть такой результат своих трудов. Шевелюра у Сент-Майкла была негритянская, кожа - индейская; он был храбр, как ирландец, и хитер, как истый испанец. Вдобавок ко всему - и это немаловажно - Сент-Майкл был заместителем директора бюро распределения земельных наделов и оборотистым торговцем участками земли. Ну не прелесть ли?
Инносент развалился на сиденье, небрежно придерживая руль двумя пальцами. Проезжая мимо публичного дома, он надавил на клаксон, и девицы замахали руками, когда увидели знакомую машину. Минуту спустя он свернул налево, к аэропорту.