И вдруг я почувствовала, что хватка ослабла, и Володя стал отодвигаться от меня. Я подняла зареванное лицо и увидела дородную, крепкую женщину, с красным лицом, державшую в руке увесистый половник, который она несколько секунд назад опустила на голову водилы. Вслед за этим послышался густой бас:
– Так ты, подлюга, вот чем здесь занимаешься, пока жена на работе? Да я ж тебя, сволочь, придушу!
– Тома, Тома, – заверещал водила, вскакивая с места и закрываясь руками. – Только не бей! Я тебе сейчас все объясню!
Но Тома не была настроена выслушивать объяснения. Как психолог я знала, что есть несколько типов людей: слушатели, зрители, и деятели. Очевидно, Тома была деятелем, потому что она кинулась на своего благоверного с половником. Металл сверкнул в воздухе, потом послышался звонкий стук и следом отчаянный крик. На лбу пострадавшего повисли ошметки лапши из супа, которыми был облеплен половник.
Я шементом метнулась в коридор, на ходу обулась и вылетела на улицу, не желая отведать половничка.
Я бежала по совершенно незнакомой улице. Стыд гнал меня вперед, не давая остановиться. Уже начало темнеть. Остановилась я только тогда, когда сил для бега уже не осталось. Куда же я теперь пойду?
Поняв, что идти мне некуда, решила брести просто так. Как говорится, куда глаза глядят. Добрела я таким макаром до каких-то кустов. Черт побери, ни одной лавочки! А отдохнуть охота. Я шагнула к кустам с намерением сесть прямо на землю. Не успела я пристроить свое мягкое место, как пронзительный визг подбросил меня вверх.
Подскочив, я посмотрела на то, что может издавать такие звуки. Перед моими глазами предстала юная парочка, активно занимающаяся в кустах любовью. В южном городе это совершенно нормально. Парень вел себя очень сосредоточенно, девушка была уже почти совсем довольна, и в этот-то момент я и опустилась ей на голову.
Вылепив какое-то извинение, я вылетела из кустов, красная, как рак, будто это меня застали в такой момент.
Пришлось идти дальше. Дошла я до одной веселой компании, о наличии которых в его живописном городе и говорил Артем.
– Привет, куколка! – поприветствовал меня худой прыщавый парень с маленьким магнитофоном в руках. – Не хочешь развлечься?
Я замотала головой, говоря, что, мол, спасибо большое, но не могу, я очень спешу…
Прыщавый двинулся в мою сторону, передав магнитофон своему приятелю, маленькому и толстому, в длинных шортах и рваной майке. Тот смотрел на нас с противной ухмылкой.
А ноги мои будто парализовало. Просто двинуться не могу с места. Прыщавый подошел совсем близко ко мне и теперь поглядывал оценивающе. Не знаю, во сколько он там меня оценил, но я решила, что так просто не дамся. И в тот момент, когда прыщавый уже протянул ко мне свою потную, липкую руку, я вспомнила, как махала ногами Полина.
Зажмурив глаза, я подбросила свою правую ногу вверх, целясь в самое уязвимое место, а руку сунула в сумку, сама не знаю, зачем. Полина так делала, имитируя, что выхватывает пистолет. Но мне выхватывать было нечего.
Узкая юбка треснула. Уж не знаю, причинила ли я ущерб прыщавому своим ударом, но следом произошло то, что меня спасло.
Раздался выстрел. Как я потом поняла, стреляли из ракетницы, так как в вечернем небе сразу же замелькали разноцветные огоньки. Но в тот момент этот прозвучало как самый настоящий выстрел. Компания вздрогнула одновременно. И тут же из кустов послышалось глухое рычание. Вслед за ним вылезла огромная собака, совершавшая в кустах свои собачьи дела, от которых ее так вероломно отвлек выстрел.
Оглядев присутствующих, собака сочла виновниками этого прыщавого и компанию и угрожающе двинулась на него. Прыщавый тонко закричал и повернулся, чтобы убежать. Едва он сделал это движение, как собаченция прыгнула на него, ухватив мощными клыками за штаны. Штанина лопнула, обнажив худую мальчишескую ногу.
Подобрав болтающиеся лохмотья, парень принялся улепетывать. Компания за ним. Следом собака, а за собакой вылетевшая из-за кустов хозяйка, связанная со своим питомцем длинным поводком. Она была вынуждена последовать за всеми, так как собака была явно сильнее ее. Бедная женщина просто летела по воздуху как Пятачок за Винни-Пухом и пыталсь что-то прокричать вышедшей из-под контроля собаке. Картинка, я вам скажу, маслом.
Я перевела дух и стала искать уединенное место, где меня никто не смог бы достать до утра. Доперлась я до пляжа и жутко обрадовалась. Уж здесь-то меня никто не потревожит. Только вот место нужно выбрать поукромнее.
Я торкнулась в кабинку для переодевания, но и туда дорога мне была заказана: в ней уже обосновалась еще одна юная парочка. Эти были не столь стеснительны, визжать не стали, а просто сказали: куда прешь, дура, не видишь, что ли, чем культурные люди здесь занимаются?
– Извините, пожалуйста, – в ужасе провизжала я, быстро захлопывая дверцу.
Господи! Да что они, с ума посходили? Неужели ничем другим здесь не занимаются?
Устроилась я в конце концов на деревянном лежаке и стала смотреть в небо. Вот, здесь и переночевать можно. Какое кому дело? Может, жарко человеку, душно, вот он и ночует на свежем воздухе.
Не успела я вытянуть ноги и впасть в глубокий сон, как над моим ухом раздался вкрадчивый голос:
– Девушка, вам не скучно?
О-о-о, нет! Сколько же можно?
– Нет, не скучно, – ответила я совершенно искренне, так как чего-чего, а впечатлений мне на сегодняшний день хватало.
Но некто присел рядом со мной. Я повернула голову и увидела мужчину лет тридцати пяти, стриженного под "ежик", в легкой черной ветровке и джинсах.
– Может быть, составить вам компанию? – улыбаясь, спросил мужчина.
– Спасибо, мне очень хорошо одной, – ответила я сонно.
– А вы что, спать, что ли, здесь собрались? – удивился он.
– А что, нельзя? – огрызнулась я. Все это начало меня раздражать.
– Да нет, но… почему здесь? И почему одна? Такая красивая девушка…
– Господи, да отстаньте от меня! – простонала я. – Я спать хочу и больше ничего!
– Да я и не пристаю, – пошел на попятную мужчина.
Но он меня уже разбудил. Чертыхнувшись, я поднялась с лежака и села.
– Сколько сейчас времени хоть? – буркнула недовольно.
– Половина двенадцатого, – тут же ответил мужчина, посмотрев на наручные часы.
– Черт! – с тоской выругалась я, представив себя на уютной вагонной полке, а еще лучше в собственной мягкой постели.
– У вас что-нибудь случилось? – услужливо спросил мужчина.
– Случилось, – усмехнулась я.
– А что?
Я промолчала. Не хотелось объяснять. Ничего вообще не хотелось говорить.
– Я смотрю, вы замерзли совсем, – сказал мужчина, снимая с себя ветровку и накидывая мне на плечи.
Я с благодарностью посмотрела на него. Замерзнуть я не то чтобы замерзла, но на берегу к ночи стало свежо. И моя тоненькая маечка была слабой защитой от ветра.
Мужчина оказался совсем не таким противным. Я подумала, что мне наконец-то попался настоящий джентльмен, который не станет приставать, а надежно защитит меня от дождя и ветра. И не стоит пока его прогонять.
– Меня зовут Сергей, – представился он. Я сказала, как мое имя, и Сергей принялся меня развлекать. Это у него хорошо получалось. Он сыпал остроумными анекдотами, рассказывал веселые истории из своей жизни, может, взаправдашние, может, выдуманные.
Я весело смеялась, забывая о собственных проблемах. Сергей казался мне настоящим рыцарем, способным стать надежной опорой попавшей в беду девушке.
Рыцарь тем временем обнял меня одной рукой, а вторую запустил под майку. С меня тут же слетели все мечты и иллюзии. И поняла я, что нужно защищаться самой. От рыцаря.
Трудности сегодняшнего вечера меня уже немного закалили, поэтому я грубо сказала:
– Руки убери!
Он не понял. Дурак, видимо, оказался. Что ж, нужно втолковать ему другим способом. Я сдернула с ноги туфельку и зарядила ему ей прямо в глаз. Это подействовало лучше всех аргументов. Парень моментально убрал руки и закрыл ими лицо, застонав от боли. А я тут же применила другой способ защиты, самый надежный: бегство. Отлично понимая, что на большее меня не хватит.
– Ах, ты сука! – взревел претендент на интеллигентность вовсем не по-джентльменски. Он успел ухватить меня за юбку, она треснула и осталась у него в руках. А я втопила, что было сил.
Бежать по песку было не очень удобно, я выскочила на дорогу и помчалась по асфальту. Остановившись на достаточном от пляжа расстоянии, я огляделась. Погони не видно.
Осмотрев себя, я убедилась, что вид имею весьма плачевный: без юбки, с подломившимся каблуком, в ветровке, едва прикрывающей белые трусики. Господи! Теперь я еще и с голой задницей осталась! Почти в прямом смысле. Все, теперь меня точно заберут.
Слезы жалости к самой себе снова выступили на глаза. Я сунула руку в карман ветровки, надеясь найти там носовой платок, но вместо этого обнаружила совсем другое. И это сразу вернуло мне хорошее расположение духа: рука моя сжимала пачку денег. Причем не вшивых рублей, а самых настоящих долларов.
Все, теперь надо немедленно их реализовать. Теперь я с голой задницей, но при деньгах. Но сперва придать себе мало-мальски приличный вид. Я завязала ветровку узлом на груди, представив, что так и было задумано. Туфли со сломанным каблуком скинула, отломала каблуки к чертовой матери, вспомнив находчивую девушку из рекламного ролика. И уверенной походкой двинулась в сторону аэропорта, делая вид, что просто прогуливаюсь. Город южный, ко всему привычный, должно прокатить.
Я поймала машину, видавший много чего на своем веку водитель никак не отреагировал на мой вид, а после того, как я протянула ему стодолларовую купюру, вообще не стал задавать никаких вопросов, а во взгляде его появилось уважение.
– Разменять есть, где? – спросила я, чтобы он не очень радовался.
Мужик сразу немного утух, поняв, что не получит все сто баксов, но все равно выскочил из машины и сказал:
– Да, вон прямо в здании аэропорта.
Я разменяла две сотни, заплатила за проезд и пошла покупать себе какую-нибудь одежду. В ближайшем ларьке были приобретеный светло-голубые джинсы, я померила их да так и не сняла и облегченно вздохнула, прикрыв свою наготу. Потом снова вернулась в здание аэропорта. Там я подошла к окошечку, купила билет на самолет на ближайший рейс и прошла в буфет. Желудок мой к тому времени уже выводил унылые восточные мелодии на разные лады, нудные, как зубная боль. Насытив его до отвала так, что он заткнулся, я прошла на посадку и через полчаса уже сидела в мягком кресле самолета, откинувшись на спинку.
Когда мы поднялись в воздух, я почувствовала, что стремительно засыпаю. Потом вспомнила, что лечу, наконец, домой, и провалилась в долгожданное забытье с улыбкой на лице..
ГЛАВА СЕДЬМАЯ (ПОЛИНА)
На следующий день, не дав Овсянникову как следует прийти в себя после начала рабочего дня, я позвонила и велела срочно узнать все, что возможно, по делу проводницы. Добавив, что приеду через час.
Приехала я даже раньше. Жора сидел в своем кабинете и наглым образом пил пиво. Это в рабочее время. Вид у него был, прямо скажем, неважнецкий.
– Привет, – сказала я.
– Привет, – ответил Жора. – Пивка холодненького хочешь?
– Не пью, – отрезала я. – Известия какие-нибудь есть?
– Есть, – ответил Жора. – "Спартак" продул бразильцам шесть-два.
– Да ну? – удивилась я. – Здорово! Это ты горе заливаешь?
Жора промолчал.
– А с Мариной что? – напомнила я.
– С какой Мариной? – сделал вид, что не понял, Жора.
– С Левкиной, с проводницей. Давай, говори. Это мое желание.
– Я думал, ты чего получше попросишь, а ты такое, – ответил Жора. – Ну что я могу тебе сказать? Ничего интересного. Работает проводницей три года, все было нормально. С коллегами отношения обычные. Никто вроде бы зуб на нее не имел. Из новых коллег тоже…
– Что значит из новых коллег? – перебила я Жору. – Она что, еще где-то работала?
– Так она перешла с новороссийского поезда на адлерский. Три месяца назад.
– Правда? – удивилась я.
– Да.
– Интересно, – протянула я, думая о своем. – Жор, а еще что-нибудь известно?
Жора принялся рассказывать, где и с кем жила Марина Левкина, но все это мне уже было известно от Ольги. Поэтому слушала я в полуха.
Я рассказала, что ходила на вокзал. По следам Вадика Старцева.
– Все ясно, – пренебрежительно ответил Жора. – Засветил твой Вадик бабки, скорее всего, вот его и кокнули. Ищи-свищи.
– Мне надо идти, – решительно заявила я, вскакивая с места.
– Куда ты собралась? – насторожился Жора.
– Не бойся, ничего со мной не случиться, – ответила я. – Я совсем по другому делу.
– И что, все? Ты больше ни о чем со мной не поговоришь? – загрустил Овсянников.
– Боюсь, что нет. Наговоримся еще!
Я выскочила из кабинета и побежала вниз. Сев в машину, поехала в сторону вокзала. Скоро мне этот вокзал во сне будет сниться. Господи, как бы мне найти кого-то, кто работал с Мариной? К кому бы подмазаться?
Я шагала по шпалам, не обращая внимания на то, что туфли покрываются слоем мазута. На туфли мне в этот момент было наплевать.
Я уже почти дошла до конторы, как мне на глаза попалась знакомая фигурка с большой сумкой в руках. Присмотревшись, я поняла, что это проводница Рая с новороссийского поезда. Я бросилась к ней как к родной.
– Здравствуйте, Рая!
– Здрасьте! – ответила Рая, не замедляя шагу и делая вид, что не узнает меня.
– Вы торопитесь, да? – спросила я, стараясь идти с ней в ногу, что мне плохо удавалось.
– Тороплюсь, – отрезала Рая. – Я за зарплатой приходила, теперь домой спешу.
Маленькая женщина шустро семенила вперед так, что я со своими длинными ногами никак не поспевала за ней. Она явно хотела от меня избавиться.
– Ой, мне еще сюда надо, – словно вспомнив что-то, юркнула она в вагон стоявшего рядом поезда. Я за ней.
– У меня к вам пара вопросов, – говорила я на ходу, вернее, на бегу, пока мы пробирались по длинному узкому коридору.
– Маша, ты здесь? – не слушая меня, прокричала Рая.
– Тут, – послышался голос из одного из купе. Вслед за этой репликой высунулась всклокоченная голова еще одной проводницы. – Чего тебе? – уставилась она на Раю. – Подожди там, я сейчас освобожусь.
И она опять скрылась, задвинув дверь купе. Мы с Раей остались вдвоем.
– Ну чего вам? – наконец, обратилась ко мне Рая. – Сказано же, не знаю я ничего!
– Я по другому поводу, – ответила я. – На вашем поезде ездила такая Марина Левкина, вы ее не помните?
– Ну и чего теперь? – переспросила Рая, что, видимо, должно было означать: а какое это ко мне имеет отношение?
– Вы не могли бы мне что-нибудь рассказать о ней?
– Нет, – словно шашкой рубанула Рая. – И вообще нечего по поездам ходить. А то сейчас милицию вызову! Проваливай!
"Ну, погоди, старая сучка"! – подумала я про себя. Я уже не сомневалась, что Рае что-то известно, но она не хочет говорить.
Что же делать? Надо трясти Раю, это несомненно. Но не здесь же! Нужно просто проследить.
Я спрыгнула с поезда и прошла к росшим справа от путей кустам. Притаившись в них, я приготовилась ждать. Через десять минут ужасно затекли ноги и неимоверно захотелось курить. Я достала сигареты и все же закурила. Чтобы дым не был виден, курила в кулак и чувствовала себя как на войне. Словно сидя в засаде.
Рая появилась минут через двадцать и уверенно зашагала вдоль рельсов. Я кустами за ней. Держась на приличном расстоянии я проследила, что Рая вошла в одну из трех девятиэтажек, что стояли неподалеку от железной дороги. Рая вошла в ту, где на первом этаже располагалась комиссионка. Во второй подъезд.
Не успела я дойти до него, как увидела, что Рая выходит обратно. Сумки в ее руках уже не было. Очевидно, Рая здесь и живет. Хорошо, что недалеко и мне не пришлось тащиться куда-нибудь в Заводской район, все время прячась.
Теперь Рая направлялась к автовокзалу. Но пошла не через туннель, а через переезд. То есть прямо через пути. Я за ней.
Рая уже почти перешла на другую сторону, как вдруг я увидела, что по второму пути движется товарный поезд. Рая прибавила шагу и успела прошмыгнуть, пока он не перегородил ей дорогу. Я заметалась, не зная, что делать. Поезд был длинным. Обходить через туннель? Я могу ее потерять. Но не бросаться же под поезд?
Я кусала губы от досады. К тому же поезд вскоре остановился. Я выругалась. Но тут обратила внимание, что один из вагонов очень низкий и сбоку на нем есть какое-то подобие лесенки, по которой можно на него взобраться.
Я быстро ухватилась руками за железки и влезла на вагон. Перешла по нему и спрыгнула с другой стороны. Но оказалось, что делала это совершенно напрасно, так как Раи уже не было видно. И вообще никого не было. Тут уж я выругалась от души.
Что за паскудство такое? Что теперь делать? Похоже, надо ждать, пока Рая не вернется, раз уж проследить за ней не удалось.
Я решила вернуться к Раиному дому. Снова ухватилась за железки и поставила ногу на ступеньку. В этот момент поезд тронулся, но я не испугалась, а лишь сказала себе, что нужно быстрее шевелиться. Только я собиралась закинуть вторую ногу, как почувствовала, что за нее кто-то ухватился и натуральным образом пытается стянуть меня вниз, под поезд.
Вот тут я испугалась по-настоящему. Страх был настолько глобальным, что я заорала во всю дурь. Не знаю теперь, как мне это удалось, видимо, занятия спортом помогли, да и жить уж больно захотелось, только я, не поворачиваясь и не отрывая рук от железки, а наоборот, намертво в нее вцепившись, свободной ногой изо всех сил двинула в того, кто тянул меня за другую ногу, инстинктивно почувствовав, где у этой падлы самое уязвимое место.
Мгновения, на которое эта мразь выпустила мою ногу, мне вполне хватило, чтобы подтянуться на руках и влезть на вагон. Поезд уже набирал ход, раздумывать было некогда, и я сиганула с обратной стороны, упав на одно колено, так как в такой ситуации совсем забыла, что прыгать надо по ходу поезда. Если вас когда-нибудь захотят под него кинуть, вы это имейте в виду.
После этого я обернулась, хотя почему-то мне было очень страшно это делать. Заметила я лишь ноги неизвестного, которые мелькали внизу, в проемах между вагонами. Когда поезд прошел, его и след простыл.
Я побрела куда-то, сама не зная куда. Через несколько минут обнаружила, что сижу на лавочке у подъезда Раиного дома. Жутко хотелось курить. Я достала сигареты и почувствовала, что руки просто ходят ходуном, совершенно меня не слушаясь. И еще я очень боялась, что сейчас со мной начнется истерика, так как до этого все происходило стремительно, а теперь я начинала осознавать, что произошло.