1.3. Стоимость человеческого капитала
В аналитических обзорах истории появления концепции человеческого капитала отмечается, что еще В. Петти в XVII веке предпринял попытку оценить производительный потенциал человека. По этим оценкам "ценность основной массы людей, как и земли, равна двадцатикратному годовому доходу, который они приносят". Богатство общества зависит от характера занятий людей и их способности к труду. Стоимость потенциала зависит от опыта, приобретаемого с возрастом и сложности труда, требующего специальной подготовки [32].
В 1812 г. в России Людвиг Якоб высчитал сравнительные издержки от найма вольного работника и крепостного, выразив их в натуральных единицах: пудах и четвертях ржи [15]. В расчетах он использовал понятие "недополученный" или "упущенный" доход [4].
Это важно не только с точки зрения оценки трудового потенциала человека, но и с точки зрения потерь общества от его гибели, обоснования размеров страховых выплат. Близкой по содержанию является и проблема обоснования времени профессиональной адаптации и снижения текучести кадров. Считается, что среднее время освоения профессии составляет 3–5 лет, а в некоторых областях даже 10–15. При этом необходим период производительного труда, за который окупятся затраты на профессионализацию и адаптацию.
Кстати, со временем радикально изменилось отношение исследователей к оценке возраста работника. Некоторые специалисты считают, что к моменту наступления пенсионного возраста работник обесценивается и потери от его ухода равны нулю или минимальны. А наибольшую ценность для общества представляет ребенок, обладающий максимальным потенциалом. Есть, правда, и другая позиция, высказанная Питером Друкером [14].
В старении населения – демографическом феномене, которому столько внимания уделяют сегодня экономисты, политики и общественность развитых стран, – нет ничего нового. В развитых странах, начиная с XVIII и в особенности XIX века, наблюдается устойчивый рост продолжительности жизни. Темпы роста продолжительности жизни на протяжении последних SO лет ненамного превышают темпы роста, зафиксированные на протяжении предыдущих ISO лет. И поэтому мы знаем, как справиться с этой проблемой. Безусловно, решение это трудное, болезненное, спорное и чрезвычайно непопулярное. Заключается оно в том, чтобы в ближайшие 20–30 лет увеличить пенсионный возраст примерно до 79 лет в большинстве развитых стран. Именно возраст 79 лет с точки зрения продолжительности жизни и состояния здоровья соответствует сегодня возрасту 65 лет, который в 1936 году был признан пенсионным, когда США последней из стран западного мира приняла общенациональный план пенсионного обеспечения (в рамках программы социального обеспечения). Понятие "пенсия" приобретет два разных смысла. Вполне вероятно, что тенденция "раннего выхода на пенсию" сохранится. Но выход на пенсию не будет означать, что пенсионер прекращает трудиться. Это будет означать, что пенсионер больше не обязан работать полный рабочий день и целый рабочий год, как обычный служащий; пенсионер получит право работать лишь несколько месяцев в году. Трудовые отношения, традиционно наиболее косные и формализованные, скорее всего, приобретут новые формы и станут более гибкими, по крайней мере по отношению к пожилым работникам. Изменение трудовых отношений станет особенно актуальным после того, как большинство пожилых сотрудников составят не работники физического труда, а люди, которые никогда не зарабатывали на жизнь физическим трудом, и особенно высокообразованные работники умственного труда. В США это произойдет примерно в 2010 году, когда дети, родившиеся в период "бэби-бума" (начавшегося в 1948 году), достигнут традиционного пенсионного возраста. Дело в том, что "бэби-бумеры" – первая в истории группа населения, представители которой в основной своей массе выбрали не физический, а интеллектуальный труд. По этой же причине они стали первой в истории группой населения, которая за 30–40 лет полноценного труда не утратила здоровья на тяжелой физической работе; в большинстве своем они вполне могут трудиться и дальше – их физическое и умственное состояние позволяет это.
Поэтому кардинальные нововведения в организации работы и вопросах занятости особенно необходимы в Европе и Японии. В США пока еще достаточно молодежи, так что радикальные изменения можно отложить до приблизительно 2010 года. И все же с большой вероятностью можно предсказать, что новые трудовые отношения появятся сначала именно в США, причем по уже упоминавшимся причинам: наиболее гибкий и наименее ограниченный рынок труда в сочетании с устойчивой традицией эксперимента, как у работодателей, так и у работников.
Поэтому организации США, использующие наемный труд – и отнюдь не одни только коммерческие предприятия, – должны как можно скорее приступить к внедрению новых трудовых отношений, при которых активная роль отводится пожилым работникам, и в особенности пожилым работникам умственного труда [14].
Данное высказывание П. Друкера нельзя воспринимать так примитивно, чтобы требовать повышения пенсионного возраста. Речь идет о перестройке трудовых отношений, стимулировании работников и работодателей использовать труд высококвалифицированных работников послепенсионного возраста. Тем более что некоторых работников этого возраста действительно нецелесообразно использовать в дальнейшем. В настоящее время работодатели не заинтересованы в работниках, обладающих не только большим профессиональным, но и жизненным опытом, зачастую большим, чем у руководителей и собственников. Они не заинтересованы и во вкладывании средств в повышение квалификации и переподготовку, требующих больших усилий, работников, которые могут в любой момент уйти на пенсию. Не заинтересованы предприниматели и в создании особых условий труда, о которых писал П. Друкер [14].
В свою очередь, многие работники в предпенсионный период не видят необходимости следить за нововведениями в специальности, развивать свои способности, которые, может быть, не успеют применить на практике. На многих давят требования организационной культуры, наивно заимствованные в западных компаниях и ориентированные на более молодых работников, и стиль руководства.
Следует отметить, что и модели формирования и развития человеческого капитала ориентированы на начало жизненного цикла работника. Так, инвестициями в человеческий капитал, по мнению Г. Беккера, могут быть:
• образование;
• накопление профессионального опыта;
• охрана здоровья;
• географическая мобильность;
• поиск информации [63].
Разработанные модели больше похожи на гипотезы. Они рассматривают вырванные из контекста отдельные факторы и не пригодны для практического применения. Г. Беккер одним из первых осуществил статистический анализ экономической эффективности образования. Доход, полученный от высшего образования, можно посчитать как разность между пожизненными заработками совокупности лиц окончивших учебное заведение и лиц не получивших такого образования. При этом в издержках должны учитываться прямые затраты (плата за обучение, проживание и др.) и "потерянные заработки". Потерянные заработки (а кто сказал, что можно было устроиться на хорошо оплачиваемую работу? – В. К.) измеряют ценность времени учащихся, затраченного на обучение, и являются альтернативными издержками его использования. Определив отдачу от вложений в учебу как отношение доходов к издержкам, Г. Беккер получил цифру в 12–14 % годовой прибыли [79].
Речь, конечно, не идет об оценке качества образования. Скорее всего, высшее образование позволяет занимать более высокие уровни должностей. Именно наличие такого стимула, связанного со званиями, степенями и др., заставляет людей учиться, повышать квалификацию для повышения последующего статуса. Еще Питирим Сорокин, описывая механизм действия кар и наград, отмечал: "В былое время сколько "недорослей" изнывало над книгами (время Петра и Анны Иоанновны) исключительно из-за того, чтобы получить соответственные права и привилегии. Сколько таких же "недорослей" томится теперь в учебных заведениях, которым столько же дела до изучаемой ими науки, сколько до жителей Марса! Если бы уничтожили абсолютно все дипломы и привилегии, связанные с образованием, то вся эта категория "недорослей" моментально забросила бы книги и занялась бы совершенно иными делами…" [39].
Однако наряду со стимулированием проявляется и мотивация в получении знаний. Такая мотивация отмечается у обучающихся (не по ускоренным и дистанционным формам) по программам MBA. Такая же мотивация была у рабочих в советское время, получавших образование в учебных заведениях при заводах-втузах. Остается актуальным как стимулирование, так и мотивация при формировании и развитии человеческого капитала. Можно совершить большую ошибку, следуя утверждениям некоторых специалистов, предлагающих не учитывать прошлые заслуги работников, их звания, степени, квалификационные свидетельства. Предполагается некоторая корреляционная зависимость между наличием дипломов и аттестатов и уровнем квалификации специалистов. Согласно закону В. Паретто для того чтобы 20 % писателей писали 80 % книг, нужны оставшиеся 80 % писателей.
Во второй половине прошлого столетия в нашей стране развернулась широкая дискуссия о ценности представителей разных профессий, о "физиках" и "лириках". Даже спорили, кого в первую очередь спасать из пруда, если и "физик" и "лирик" одновременно тонут. В конце концов пришли к выводу, что спасать в первую очередь нужно того, кто хуже плавает.
В то же время широко распространилось понятие "стоимость человеческой жизни", которое, однако, в прямом смысле этих слов лишено смысла. С моральной точки зрения жизнь человека оценить в деньгах нельзя. Речь может идти о стоимости защиты жизни людей, об экономических потерях общества от преждевременной (по сравнению со средними значениями) смерти человека или его не рождения.
Например, Кэсс Санстейн из Университета Чикаго и его единомышленники пришли к выводу, что "стоимость жизни" каждого человека уникальна и индивидуальна, следовательно, все статистические подсчеты такого рода просто бессмысленны [69].
И все же такие методики разрабатываются, и для нас они могут быть интересны с той точки зрения, что в них пытаются оценить экономические потери общества (на макроэкономическом уровне) от гибели или смерти человека, связанные с неокупленными инвестициями и недополучением прибыли от потребления его рабочей силы и человеческого капитала.
Один из методов основан на учете факторов, характеризующих потенциал человека (уровень образования человека, состояние его здоровья, возраст, реальный доход и пр.). На основе этих данных высчитывается, сколько денег способен заработать данный человек за определенный период своей будущей жизни. Полученная сумма и показывает, сколько приблизительно стоит его жизнь. Это возможно осуществить только на основе статистических данных, путем расчета корреляций.
Как медицинские, так и технические методики рассматривают человека как орудие производства. Международная комиссия по радиологической защите, анализируя такого рода методики, разъясняет: "Метод оценки жизни предполагает, что индивиды подобны некоторому типу капитального оборудования, чья потенциальная производительность (отдача) утрачивается в связи с преждевременной кончиной. Ценность жизни приравнивается к ценности средств к жизни, как это отражается в индивидуальных утратах будущих заработков… Принятие этого подхода привело бы к выводу, что безвременная смерть пожилых людей приносит обществу чистую пользу. Чтобы избежать вовлечения такого неприемлемого подтекста, подход, основанный на рассмотрении состояния (капитала) людей и использующий чистый заработок в качестве меры чистой производительности, обычно дополняется умением правильно разбираться в социальных расходах". Из этого вытекает требование: выделять средства на обеспечение безопасности пожилых людей.
Однако люди живут не для того, чтобы производить материальные блага; они производят материальные блага для того, чтобы жить.
Специалисты Всемирной организации здравоохранения считают, что, если бы смертность людей в трудоспособном возрасте в результате хронических болезней в России удалось уменьшить всего на 2 %, это позволило бы к 2025 г. увеличить ВВП на 26 % по сравнению с ростом экономики, который может быть достигнут при сегодняшней демографии [44]. Однако для этого работодатели должны быть заинтересованы в использовании трудовых ресурсов нашей страны и создании привлекательных для населения страны рабочих мест.
Разработанные экономической и медицинской наукой методики расчета экономической эффективности от снижения заболеваемости и преждевременной смертности людей оперируют следующими критериями:
• недопроизведенная продукция;
• потери чистого национального дохода;
• недополученный чистый продукт;
• оплата больничных листов;
• содержание стационарных и амбулаторных больных;
• потери рабочего времени;
• затраты на лечение, пенсии, пособия и т. п.
Этот метод применяют страховые компании, которые оценивают размеры своих потенциальных выплат наследникам покойного и некоторые государственные структуры, заранее определяющие размеры компенсаций, в случае если служащий умер при исполнении служебных обязанностей. Условная цена человеческой жизни применяется при расчете компенсаций потенциальным жертвам, например несчастных случаев на производстве.
Данный метод не учитывает региональных различий в уровне и качестве жизни и, конечно, при этом не учитывается человеческий ресурс.
Использование такого метода, по мнению специалистов, приводит к тому, что наиболее ценной признается жизнь молодых, богатых и здоровых людей. Критики указывают, что это мало соответствует действительности. К примеру, великий физик Стивен Хокинг, который является инвалидом и не способен даже говорить, внес колоссальный вклад в сокровищницу знаний человечества, однако этот фактор данный метод оценки цены жизни не учитывает [69].
Другой популярный метод основан на опросах населения, самооценке респондентов.
В сентябре – октябре 2010 г. Центр стратегических исследований Росгосстраха провел очередной замер "стоимости" человеческой жизни. В исследовании приняли участие 5656 респондентов из 66 крупных, средних и малых российских городов. В 2010 г. "стоимость" человеческой жизни в России снизилась с 4,1 до 3,1 млн рублей – эта сумма возмещения удовлетворила бы сегодня 81 % россиян.
"Стоимость" человеческой жизни исследователи считают условным понятием. Под "стоимостью" подразумевается экономический эквивалент человеческой жизни, а точнее, возмещение, которое должен получить человек или его родственники при потере жизни или здоровья в результате несчастного случая.
В то же время значение справедливой "стоимости" жизни заметно снизилось по сравнению с 2008 и 2009 годами. Падение связано с экономическим кризисом и его последствиями. Он вызвал среди населения всплеск безработицы и значительное замедление темпа роста реальных доходов. Ценность человека для экономики в кризис заметно упала.
Оценки, полученные с применением данного метода, существенно зависят от качества проведенного исследования и от субъективности самооценки. К примеру, при опросах населения нашей страны большая часть опрашиваемых не видела необходимости зарабатывать больше 300 рублей в месяц (зарплата директора завода составляла 350 рублей). А сейчас выпускники программ рассчитывают через год после окончания обучения зарабатывать 50–100 тыс. долларов в год.
Нам свойственно думать, что жизнь человека бесценна, но на самом деле человеческая жизнь стоит $50 000. Таков согласно мировым стандартам размер индивидуальной медицинской страховки, необходимой, чтобы покрыть все основные расходы на лечение человека. Другими словами, иностранные страховые компании подсчитали, что именно эта сумма – $50 000 – необходима для предоставления медицинских услуг одному человеку в течение года. Однако последние исследования показали, что этой суммы совсем не достаточно. Стэнфордские экономисты подтверждают, что для предоставления человеку качественного медицинского обслуживания сумма должна составлять около $129 000.
Человеческая жизнь бесценна. Так ли это? С одной стороны, попытки определить стоимость человеческой жизни в долларах аморальны. С другой стороны, отсутствие таких оценок приводит к еще большим нравственным проблемам. Сколько нужно платить родственникам погибших в боевых действиях, пострадавшим от террористических актов? Проекты, которые могли бы снизить уровень смертности, считаются слишком дорогостоящими. Государство и общество предпочитают тратить деньги на другие важные цели, но что в конечном счете важнее нашей собственной жизни? [92]
При оценке "стоимости жизни" человека используются, главным образом, два подхода. Первый заключается в оценке средних затрат общества на среднего человека или относящегося к определенной социальной, профессиональной, возрастной и др. группе. Все затраты на образование, здравоохранение, безопасность и др. можно представить как составляющие качества жизни, способствующего повышению качества населения, развитию совокупной рабочей силы и человеческого капитала [69].
Второй подход состоит в оценке стоимости нереализованных потенций (рабочая сила и человеческие ресурсы), которые должны были потребляться в процессе труда.
В своей публикации И. Л. Трунов, Л. К. Айвар, Г. Х. Харисов рассматривают оценку человеческой жизни как выраженную в денежной форме стоимость человеческой жизни, измеряемую путем определения чистой приведенной стоимости выгод, которые другие лица (супруг, супруга, зависимые лица, иждивенцы, партнеры, работодатели) могли бы разумно ожидать от будущих усилий индивида, чья жизнь оценивается. В стоимость человеческой жизни они включают и затраты, произведенные на безопасность. В данном случае наблюдается частичное и весьма эклектичное смешение этих двух подходов.
Итак, располагаемые трудовые ресурсы, или совокупная рабочая сила, нуждаются в развитии и совершенствовании за счет инвестиций в образование, здравоохранение, безопасность, а вернее в образованность, здоровье и др.
По некоторым оценкам инвестиции в сохранение и развитие населения в целом и совокупной рабочей силы в частности, использование интеллектуальной составляющей рабочей силы и увеличение срока ее использования возможны и наиболее эффективны при условии изменения техники, технологий и условий труда. Очень важным является и замечание о переориентации экономики: труд для жизни, а не жизнь для труда. Для этого нужна соответствующая мотивация собственника, в том числе главного собственника – государства, и менеджмента. Такая мотивация не возникает самостоятельно, следовательно, нужна система стимулирования, задаваемая государством, профсоюзами и организациями предпринимателей.