Потом – пришла пора идти в политику. Украинские политиканы, сами проституированные донельзя, искали способ в очередной раз отмыться. Если предыдущие разы – в списки включали героев майдана, было понятие "квота Майдана" – то в этот раз включали героев АТО. Наличие в списке человека в форме – хоть как то облагораживало этот список, на остальных участниках которого давно некуда было ставить клейма. А так как общество на фронте не бывало, оно и не знает, кто честно служил, а кто сколачивал капитал на крышевании контрабанды. Но понятно, что политики Украины – старались выбрать в списки вторых, а не первых. У вторых и наград, кстати, было побольше – потому, что они начальству заносили. И договариваться с ними было проще – рыбак рыбака видит издалека. А через кого происходила политическая вербовка в зоне АТО? Кто называл фамилии, кто подкатывал, предлагал, проводил предварительные переговоры? Конечно, тот, кто свой и тут и там. Балуев и такие как он.
Так, после выборов Балуев стал не просто помощником депутата Рады. Он – стал решалой. Тем, кто может протолкнуть вопрос. Он брал деньги, которые депутаты не могли брать напрямую. Он – при необходимости служил передаточным звеном между Администрацией президента и Радой. Он – до сих пор курировал связи между Киевом и "нулевкой", линией фронта. И если кому-то в киевской политике нужны были "левые", не отслеживаемые деньги налом, чтобы порешать какой-то вопрос, или надо было кого-то убрать – Балуев знал, к кому обратиться, сводил людей и брал за это процент.
Как то незаметно появились деньги – в Украине всегда, как только у тебя появляется причастность к принятию политических решений, как только ты становишься "вплывовым" – у тебя как то сами собой появляются деньги. Машина. Бизнес. Так – все это появилось у Балуева.
Но дьявол – никогда не забывает явиться за товаром.
Когда начались аресты – Балуев, белый как мел рванул в администрацию президента – ночью, не дожидаясь, начала рабочего дня. Как человек, имевший отношение к фронту он знал о давнем конфликте между армией, СБУ и добробатами, о том, как СБУшников отжали от многих лакомых кусков, от схем с углем, от продуктовой контрабанды. О том, как несколько СБУшников в зоне АТО элементарно убили – а СБУ это каста, они такого не прощают. И они не поверят россказням про случайно попавшуюся на пути диверсионную группу сепаров. О том, как СБУшников тупо, силой часами, а то и днями не пускали в нужные им места на фронте – ссылаясь на то, что там "опасно". Он понимал, что СБУ рано или поздно нанесет ответный удар, пользуясь тем, что чистых – нет. И он понимал, что в качестве члена "злочинного угруппованья", замышлявшего "замах на владу" может оказаться и он сам.
Уже к утру – он получил гарантии в администрации президента, что его лично не тронут, что Банковая контролирует ситуацию. И вообще – речь идет о расправе не над армией в целом, а над некоторыми зарвавшимися вконец генералами, покусившимися на святое – на власть. И над ГУР МО – главным управлением разведки Минобороны – наиболее ненавистном для СБУ подразделении Минобороны, потому что они были конкурентами и посягали на единоличное право СБУ дуть президенту страны в уши. А право это сладкое, поскольку СБУ занимается и разведкой и контрразведкой, и от того, какой компромат на кого председатель СБУ положит (или не положит) на стол Папе – зависеть может очень многое…
Но Балуев тут совершил непросительную ошибку – вместо того, чтобы быстро с Банковой уйти, отключить телефон и исчезнуть из поля зрения, пока все не закончится – он продолжал тут крутиться в расчете непонятно, на что. На что чтобы еще что-то вымозжить или выхватить. И "выхватил" – его включили в состав спешно формируемой группы ЛОМ (лидеров общественного мнения), направляемой на Майдан, чтобы выступить перед фронтовиками.
И сейчас – они стояли у машин, припаркованных у "готеля Козацький" и нервно курили, не глядя друг на друга, ожидая пока придут провожатые от организаторов и проведут к сцене. Здесь были волонтеры. Журналисты. Пара депутатов Верховной (З)рады. Писатель – перебравшаяся в Киев по делам шестерка днепропетровских "паханов". И все они понимали, что пахнет жареным – но отступить не могли.
Балуев – вслушивался в гул толпы – нестройный, не имевший ничего общего с восторженным ревом или речевками Майдана. Но он то – понимал, что такая толпа – наиболее опасна. Не заведенная умелым оратором, но заводящаяся сама по себе, не ведомая, но ведущая, себе на уме, кипящая, бурлящая, выплавляющая, как в химической реакции в тигле неведомое.
– Пошли… – люди в камуфляже с желтыми повязками, на которых был "волчий крюк" – пришли за ними.
* * *
И вот – сцена…
Вроде был обычная сцена. На которой он, журналист, блоггер, волонтер – оказывался "багато раз", и ему всегда было что сказать. Но почему тогда так страшно.
Стра-а-ашно.
Он оглянулся. Товарищи по группе – смотрели на него, и в глаза у всех было одно и тоже, одно и тоже. Умри ты сегодня, а я – завтра. Закон, по которому Украина живет последние двадцать шесть лет…
Он вышел на сцену – совсем не такую, какая была на обоих Майданах, низенькую, в основном самодельную. Ему дали мегафон, нормальной звукоусилительной аппаратуры тоже не было. Он выкрутил громкость на максимум.
– Побратимы! – крикнул он
Толпа недовольно заворчала, послышались выкрики "Какой ты нам побратим?!" – на русском.
– Побратимы, послушайте меня!
Бах!
… хлопнуло в толпе, почти неслышно на общем фоне – и Балуев, вдруг почувствовав, что ноги его не держат, и рука не держит мегафон. Он упал, и мегафон ударился об пол и издал обрывочный, но сильный звук, который услышали все на площади, и все – поняли. И толпа согласно взревела, приветствуя пролитую кровь и совершенное у всех на глазах умышленное убийство. Они впервые своими глазами увидели, как можно взять власть в свои руки, не отдать ее в очередной раз уродам. Надо просто убить.
И они готовы были это делать…
Информация к размышлению. Документ подлинный
Сегодня на Украине утвердилась самая передовая разновидность неофашизма – либеральный фашизм, именуемый более коротко либер-фашизм. Если апеллировать к Пелевину, то его можно назвать "кровавой демократурой". Это своего рода симбиоз демократии и тоталитарной диктатуры, где от демократии взята форма – выборы, "свободные СМИ", толерастия, а от тоталитарной диктатуры – суть.
В чем разница между классическим и либер-фашизмом? Объясняю образно: при классическом фашизме вас прилюдно арестуют, запытают в гестапо до смерти, а потом без всякого стеснения повесят труп на главной площади города. Далее выстроят на площади школьников, пенсионеров, трудовые коллективы и торжественно провозгласят, что так будет с каждым, кто посягнет на великого фюрера (нацию, империю, священную идею) словом или делом.
При либер-фашизме вас похитят тайно, запытают в гестапо до смерти, а потом неполживые СМИ объявят, что вы террорист, который сам себя взорвал, дважды застрелился в голову из пистолета, убил себя, не снимая наручников, сам себя пожег коктейлем Молотова, расстрелялся из РСЗО "Град" или ПЗРК (спасибо кондиционеру!). Чтобы никто не сомневался в сказанном, у вас в гараже найдут склад боеприпасов, а на Кипре счета для финансирования терактов, опубликуют в Фейсбуке план захвата мира из взломанной электронной почты. Ваш дом сожгут ваши же соратники по террористической ячейке, чтоб замести следы, а родственники, не вынеся позора, покончат с собой (описанными выше способами, конечно).
Толпы даунов узнают обо всем этом из ток-шоу по зомбоящику, и тут же бросятся строчить в соцсетях и жэжэшках, что всегда подозревали в вас врага нации, потому что двоюродный брат сестры жены любовника вашей соседки, который знал вас лично, сообщил по секрету, что вы были педофилом, сатанистом, продавали детям наркотики, лечились в психушке и являлись агентом пяти иностранных разведок. Тогда даже самые закоренелые скептики отбросят последние сомнения и будут радостно скакать, потому что террористическая угроза свободе и процветанию нации с вашей смертью устранена.
Надеюсь, я доходчиво объяснил? Для тех, кто предпочитает определения посложнее, скажу так: классический фашизм опирается на прямое насилие и принуждение, инструментами власти выступают спецслужбы, армия, единственно правильная партия и прочие привычные институты тоталитаризма. Либер-фашизм построен на манипуляции и имитации. При либер-фашизме имитируются "свободные" выборы, парламентаризм, многопартийность, плюрализм мнений в СМИ, декларируются всякие права человека и сексменьшинств. Инструментами утверждения либерфашизма выступают не иерархические структуры (бюрократический госаппарат, партии, церковь и т. д.), а сетевые – НКО, соцсети, медиа, корпоративные системы, модные явления масскульта, всякого рода секты и т. д.
Классический фашизм добивался унификации сознания (внедрению единственно верных и незыблемых идеологических установок), либер-фашизм стремится к его стерилизации, то есть полному отсутствию каких-либо идеологических предпочтений, убеждений, взглядов. Дело в том, что актуальную точку зрения современные медиа способны внедрить в мозг быдлу почти мгновенно, а для этого мозг должен быть чист.
Классический фашизм провозглашает высшим смыслом служение нации (фюреру, идее), либер-фашизм дает установку на то, что высший смысл состоит в служении себе. Классический фашизм проповедует аскетизм, культ силы (здоровья), семьи. Либер-фашизм есть производная общества всеобщего потребления, поэтому во главу угла ставится алчность (культ потребления и наживы, личного благополучия), стремление к наслаждениям, традиционные ценности активно замещаются толерастией.
Классический фашизм неизбежно приводил к вождизму, в ходе естественного отбора возносил на олимп харизматичных лидеров, способных повелевать толпами. При либер-фашизме не вожди повелевают толпами с помощью медиа, а медиа создают у толпы иллюзию, что ее куда-то ведет мудрый вождь. Сам вождь является имитацией, продуктом медиагипноза, и потому легко может быть заменен на более актуальный образ. Смена декораций происходит путем имитации выборов или иным способом.
http://kungurov.livejournal.com/90264.html
Украина, Киев. 24 июля 2017 года.
Многие шавки Гитлера скоро побегут отсюда – и попадутся. А вот когда в Берлине будет греметь русская канонада и солдаты будут драться за каждый дом, вот тогда отсюда можно будет уйти, не хлопая дверью. Уйти и унести тайну золота…
Семнадцать мгновений весны
* * *
Как я выжил, не попал в первый же день в замес? Да чудом…
СБУ созвонилось с Администрацией Президента Украины и решила "усугубить" – снять со мной несколько роликов для внутреннего и внешнего пользования. Поскольку мои показания были такими, что могли очень чувствительно затронуть струны души рядового украинца, то же упоминание про ГУЛАГ – они решили записать что-то вроде интервью со мной. С разоблаченным российским шпионом. А там, как мне сказали – и мини-фильм, возможно, снять – минут на тридцать – сорок. В формате разоблачений. И понятное дело, что повезли меня в "придворный" Пятый канал, принадлежащий Президенту лично.
Украинские Геббельсы были вполне себе нормальными людьми, журналистами, у них не было ни копыт, ни рогов – зато было неплохое чувство юмора. Сами по себе – они являлись отличной иллюстрацией к тезису об обыденности зла: ведь и в СССР тридцать седьмого года и в фашистской Германии большинство винтиков той человекоядной машины, государственного молоха, жадно пожирающего человеческие судьбы – были вполне себе обычными людьми, с чувством юмора, с семьями, с детьми. Они просто делали свою работу. Вот и все…
Сначала – мы обговорили план передачи, потом – на его основе сделали список вопросов для ведущего и темник для меня. Записали несколько дублей. Все это время – альфовцы, выделенные мне то ли как охрана, то ли как конвой – маялись от безделья и заигрывали со сновавшими мима симпатичными сотрудницами телестудии…
А потом, прямо посреди записи кто-то ворвался в студию и крикнул "Банковую бомбили!". И с этого момента к нам, как всегда открыв с пинка дверь – ворвалась война…
Украина, Киев. Ул. Банковая 11.
Здание Администрации президента Украины
Чтобы вы понимали ситуацию – второй Майдан в/на Украине не был чем-то отдельным от первого, еще того, оранжевого, образца 2004 года. Майдан-2014 – это был срыв перемирия, заключенного десять лет назад, отказ от того худого мира, который лучше доброй драки. Кроме того, это был и первый шаг в сторону от демократии. Как известно, договоренностью соблюдается, пока она выгодна обоим сторонам. К 2014 году – одна из сторон по итогам десяти предыдущих лет убедилась, что не может демократическим путем ни прийти к власти, ни удерживать ее. И – встала на путь насилия.
А вот третий Майдан – по-моему, стоял особняком. Это был первый майдан, в котором война велась не за власть в стране – а против властей. Любых. Это была чистая оргия разрушения, разжатие долго сжимавшейся пружины народного гнева. Это была первая на постсоветском пространстве война народа против политиков и элит, когда власть не брали, не захватывали – а уничтожали. Не задумываясь о том, как будут жить без нее…
Информацию о резком обострении обстановки на Майдане, совершенном там убийстве – президент получил практически сразу, ему позвонили по телефону. Но правильно оценить степень опасности он не смог – решил, что это хоть серьезный, но инцидент. В связи с произошедшим – президент вызвал к себе командующих Национальной гвардией, министра внутренних дел, председателя СБУ. Он позвонил секретарю СНБОУ – но того не оказалось на месте.
Президент и не подозревал, что секретарь СНБОУ в настоящее время находится в Мариуполе и поднимает войска на мятеж. А с юга – к Киеву движутся вооруженные до зубов банды неонацистов и наемников из Днепропетровска, численностью несколько тысяч человек. Это была личная армия Днепропетровского паханата – крупной и мощной олигархической группировки, находящейся в серьезном конфликте с президентом. Они были вооружены лучше, чем Нацгвардия и обучены американскими инструкторами и десантниками, прошедшими зону АТО и Донецкий аэропорт. У них были винтовки калибра 12,7 и 14,5, крупнокалиберные пулеметы, минометы и реактивные гранатометы. Вместе с ними было до двухсот человек профессиональных наемников – американцев, поляков, англичан, колумбийцев.
Собраться удалось не сразу – долго не было министра МВД. Когда он прибыл – оказалось, что машину министра в городе обстреляли из автоматического оружия. Сам по себе – очень тревожный факт.
Министры доложили о начале работ по блокированию Майдана, в город были введены подразделения КОРД, Сокол и Альфа – соответственно, два МВДшных и СБУшный спецназ. Плюс в городе были подразделения Национальной Гвардии. Все до тошноты напоминало события трехлетней давности, только на сей раз – сразу кровь.
Но пока еще страха не было – было понимание того, что ситуация под контролем, что все не более серьезно, чем тогда, в августе, когда при голосовании по вопросу внесения изменений в Конституцию в правоохранителей, охранявших Раду – бросили боевую гранату и погибли четверо. Даже несмотря на то, что от Банковой до Майдана менее километра по прямой – страха не было. Пока – не было…
Оставшись один – президент полез в ящик рабочего стола – там всегда была фляжка с горячительным. Но – тут же передумал, толкнул ящик обратно, невидящими глазами уставился в стену, словно ища там ответы на вопрос, который он страшился честно задать даже себе самому…
Кто он? Предатель Украины или ее спаситель? Герой или негодяй?
Надо сказать, что он не был ни предателем, ни патентованным злодеем. Просто – он объективно не соответствовал той исторической реальности, в которой находилась Украина и ее народ. Если бы его избрали следом за Кучмой, его, а не сибаритствующего интеллектуала, в жизни не создавшего ничего, ни бизнеса, ни нормальной семьи, ни политической силы (только проблемы… создавать проблемы он был мастер, этот человек) – скорее всего, не было бы того непроходящего кошмара, в котором вот уже долгие годы жила Украина.
Он был неплохим выбором – для мирной страны и нормального, не расколотого перманентной гражданской и социальной войной, озлобленного и опущенного общества. Бизнесмен, олигарх – но это значило то, что он создал что-то своими руками, давал работу людям, знал, что деньги берутся не из тумбочки, и не из печатного станка. Значительная часть бизнеса находится в России – что ж, это обещало передышку, а может и мир в бессмысленной и безумной холодной войне, которую Украина вела против России, и которая большинству украинского народа не принесла ничего кроме горя и нищеты. Прихожанин Московского патриархата – это давало надежду на мирное завершение трагического церковного раскола, на то, что христиане, наконец, станут христианами, и вспомнят, что Бог завещал любить, а не ненавидеть. Семьянин, четверо детей – может, вспомнит о нуждах простых украинцев с детьми, которым нужен не украинский язык, не перемога – которым нужно накормить детей, вырастить их, поставить на ноги – и не для того, чтобы потом получить похоронку.
Но, увы. Не смог он по-настоящему подняться над политической грызней, не хватило у него политической воли – ни для того, чтобы прекратить войну, ни для того, чтобы победоносно ее завершить.
Он хотел, чтобы в противостоянии с Россией победила Украина – но не был готов на крайние меры. От него требовали аналога хорватской операции Буря – стремительной атаки на сепаратистские территории, максимально жестокой их зачистки – но он не отдал такого приказа, потому что понимал: за содеянное придется отвечать. И отвечать – придется лично ему. Причем отвечать придется и в случае победы и в случае поражения – которое при лобовой атаке на сепаратистов, поддерживаемых российской армией более чем вероятно. Те, кто требовал от него Бури – не знал, или не хотел знать, что хотя Хорватия и одержала блистательную, кровавую победу – первый президент Хорватии Франьо Туджман поплатился своим постом и едва не угодил под трибунал. Его просто не переизбрали. Хорватия шла в Европу, а в Европе не место тем, кто отдавал приказы об этнических чистках. Туджмана отправили в политическое небытие, а кое-кто из хорватских генералов – попал под Гаагский трибунал. И это при том, что с Туджмана взять было нечего, так – отставной милицейский генерал. А он – олигарх, с миллиардным бизнесом. С него – можно взять.
Оказавшись перед потребностью заканчивать войну, и понимая, что заканчивать ее победой невозможно – он начал действовать так, как действовал всегда в таких ситуациях – договариваться. Подал сигнал "я свой", сигнал услышали. Путин – готов был договариваться и условия выдвигал, в общем-то, приемлемые. Ему самому – тоже надо было наводить в стране порядок. Он не хотел каждый свой шаг согласовывать с олигархами – в конце концов, он президент или нет? И он не хотел зависеть от толпы.
В своей политике – он сознательно старался не принимать стратегических решений – чем грешил крестный его дочерей, третий президент Украины. Но так получилось, что принимая одно за другим решения тактические, он принял решение стратегическое. И решение это было – быть вместе с Россией.