- Нет, просто сознание потерял. Солнечный удар. - Турецкий склонился над Валентином. Затем разогнул спину и протянул руку парню. - Спасибо. Вы нам обоим жизнь спасли, кажется.
- Я-то тут при чем? - искренне удивился парень. - Вот мужик тебе проставится, когда оклемается, - это да! Ладно, это моя электричка, бывай.
- Угораздило же вас туда свалиться, - не сдержался Турецкий. - Запросто ж могли в ящик сыграть…
- Презрение к смерти - лучший жест из всех жестов, когда-либо придуманных людьми, - Стасов, к изумлению своего спасителя, уже вставал на ноги. Слабость еще не покинула его окончательно, но он выглядел уже гораздо лучше, чем минутой раньше.
- Не понимаю, о чем вы?
Щуря глаза, Стасов тихо сказал:
- Александр, возвращайтесь к себе. Я позвоню вам… как только смогу. Сейчас у меня уже ничего не получится вам показать.
- Вам нужен доктор.
- Мне нужно отдохнуть. Я не спал несколько суток.
Турецкий не стал спрашивать, почему так случилось, он только сказал:
- Давайте я, по крайней мере, посажу вас на такси.
К его удивлению, Стасов согласился, и они пошли
к дороге, где частники ловили немногих потенциальных клиентов. Стасов шел медленно, дыхание его восстанавливалось, щеки розовели.
Турецкий был доволен: дальше за ним можно было не следить. Достаточно лишь назвать Грязнову номер машины, а остальное - дело техники. Вячеслава Ивановича учить слежке не надо - сам кому хочешь десять очков вперед даст.
Турецкий посадил Стасова в зеленую вазовскую "девятку" и взял с него слово, что сегодня, в крайнем случае завтра, он ему позвонит. Впрочем, все это было уже несущественно по сравнению с тем, что теперь Стасов - под колпаком: городские улицы - это не метро, тут он уже не затеряется.
Пока Турецкий ехал в прокуратуру, разношерстные мысли приходили в голову. Вся ситуация восстанавливалась по шагу, и только два момента были темными и не поддавались пока что логическому объяснению. Во-первых, свистящее "стой" Турецкий услышал точно до сильного порыва ветра. Во-вторых, он мог поклясться, что Стасов взялся за его плечо только правой рукой и без какого-либо видимого усилия переставил его на метр с лишним вверх. Всем этим следовало немедленно поделиться хотя бы с Меркуловым. Голова еще отказывалась адекватно воспринимать происшедшее. Турецкий уже какое-то время не воспринимал Стасова как обычного человека, но все-таки его поведение в метро было из ряда вон…
Что же такое произошло там, в метро? Турецкий пытался привести мысли в порядок. Меркулову лучше рассказывать все стройно, чтобы был не сбивчивый набор фактов, а красивая картина, где ясны все причины и все следствия. Костя - голова, никто не спорит, но и формалист жуткий. Начнет придираться к словам, искать какие-то мелочные ошибки в изложении событий, крохотные противоречия.
Итак, первое. Стасов второй раз появляется неожиданно и неизвестно, откуда вообще. Второе. Как будто угадал, что упадет эта идиотская вывеска. Третье. Проявил недюжинную физическую силу. Четвертое. Потерял и недюжинную сначала, а потом и обычную. Пятое. Совершенно неясно, чего Стасов ждет от него - от Турецкого…
Неутешительная картина. Кто же он такой? Экстрасенс? Едва ли. А кто еще? Нельзя же все гипотетические особенности Стасова валить на ФСБ или КГБ. Да и откуда вообще знать, был ли он с ними хоть как-то связан? Турецкий даже вздохнул. Может быть, он пришелец? Турецкий, увы, не верил в пришельцев - ни с Марса, ни из альфы Центавра. И вообще ни во что не верил. Как теперь это неверие приспосабливать к современной жизни - в частности, к событиям в метро? Александр Борисович вздохнул в очередной раз. И… невольно подумал о Жене Земляники-ной, вспомнил, как порекомендовал ей обратиться к уфологам. Уфологи, считается, якобы что-то знают о пришельцах. По крайней мере, они сами так считают. Может быть, спросить у всеведущего Стасова о матери Жени? Или о самой исчезнувшей Жене?
Когда он подъезжал к Большой Дмитровке, в кармане завибрировал мобильный телефон. Звонил Гряз-нов.
- Саня, мы его упустили, - сказал он без обиняков.
- То есть?!
- Он доехал до Таганки, там вышел и стал стоять столбом в центре площади, пока мы его не подобрали.
- Ничего не понимаю, - сказал Турецкий. - Если вы его подобрали, так как же вы его упустили?!
- А вот так! Тот, кого мы подобрали, оказался не Стасов, а водитель такси, к которому ты его посадил. Такой высокий мужик лет сорока пяти, верно?
- Да…
- Наверно, по дороге Стасов поменялся с ним одеждой и переместился за руль. Видимо, пока где-то на светофоре стояли.
- Ну и ну, - пробормотал Турецкий. - А что водитель говорит?
- Ничего толком не говорит. У него что-то вроде шока. Ничего не может объяснить. Талдычит, что у него провалы в памяти. Что он вдруг обнаружил себя на заднем сиденье собственной машины. И когда ему приказали выйти, почему-то решил, что это совершенно необходимо сделать. Естественно, пока он торчал на Таганке, а мы, как дураки, на него пялились, и машины, и Стасова уже и след простыл.
- Что ж, водитель ничего объяснить не может? Гипноз, что ли?
- Да черт его знает. Ты у нас узкий специалист по этому Стасову, тебе и решать. А впрочем, я пока что водилу отправил к знакомому медику, пусть разбирается. А машину ищем.
- Ладно, - упавшим голосом сказал Турецкий. - Позвони, когда будут новости.
В то, что Грязнов найдет Стасова, он уже не верил. Он припарковал машину и пошел к Меркулову. Доклад много времени не занял.
Едва Турецкий пришел в свой кабинет, зазвонил рабочий телефон. Он взял трубку, не рассчитывая, что у Грязнова могут появиться новости за такой короткий срок. И действительно это был не Грязнов, это был Стасов!
- Александр Борисович, извините за эту маленькую инсценировку. Я хочу сказать, что со здоровьем у меня все в порядке, не волнуйтесь. Машину я оставил в двух кварталах от Генпрокуратуры. Найдете.
И в трубке раздались короткие гудки - Турецкий не успел вставить ни полслова.
Турецкий тут же перезвонил Грязнову-старшему.
- Твои люди разговор слышали?! Он только что мне звонил!
- Слышали, - вздохнул Вячеслав Иванович. - И снова ничего не получилось. Ускользнул.
- Да как же так?!
- А вот так! Невозможно понять, как он это делает. Нет исходной точки - телефона, с которого он звонит. Знаешь, это происходит так, будто он из воздуха вещает. Но - можешь гордиться - персонально тебе.
- Я в таких нюансах ничего не понимаю.
- Да я тоже. Просто мне самому так объяснили специалисты.
- Какие еще специалисты?
- Из Экспертно-криминалистического управления ГУВД Москвы.
Турецкий немного воодушевился - чужая неудача, особенно когда накладывается на собственную, всегда немного поднимает настроение. И не преминул съязвить:
- Какие-нибудь ушлые американцы, Славка, давно отследили бы его со спутника и шагу не дали б ступить, не то что по телефону звонить. А он у вас творит, что хочет. Захочет президенту позвонить, и ты ничего не сделаешь.
- Во-первых, это не в моей епархии - политиков от психов охранять, а во-вторых, не так-то просто вычислить человека в мегаполисе, если тот категорически не хочет, а на него ничего нет, - защитился Гряз-нов. - В Москве двенадцать миллионов человек и псих - каждый второй.
- Да ладно! Американцы небось нашли бы как миленького. А вы тут дедовскими методами…
- Наши всегда опережали Запад по части технического прогресса, - обиженно возразил Грязнов.
- Ну да!
- Не "ну да", а так оно и есть. Вот тебе живой пример. На заре развития космонавтики американцы столкнулись с проблемой неписания шариковых ручек в условиях невесомости.
- То есть как это?
- А вот так. Не пишут там ручки, и все. Тогда их выдающиеся ученые умы изобрели специальную космическую авторучку, которой можно писать на потолке и в невесомости.
- А наши чем им ответили? - поинтересовался Турецкий.
- Наши в этом никакой проблемы не увидели и денег ни на какие разработки не тратили. И космонавтам выдали обыкновенные карандаши.
Тут в кабинет без стука вошел Меркулов, в руке у него была газета.
Турецкий сказал Грязнову:
- Ладно, генерал-майор, звони, когда будут новости, - и положил трубку.
Меркулов положил газету на стол.
- Что это?
- А ты почитай.
- Где?
- Где подчеркнуто.
"Британские исследователи, проведя многочисленные эксперименты, вывели универсальную формулу счастья. Итак, если вы счастливы, ваше эмоциональное состояние должно соответствовать формуле: Р + 5Е + ЗН.
По словам ученых, они разработали простое уравнение, чтобы определить количество счастья, которое может кардинальным образом влиять на эмоциональную сферу человека и таким образом делать его устойчивым к негативному воздействию среды и общества. В ходе исследования были опрошены 1000 человек, и, основываясь на их физиологическом состоянии и образе жизни, ученые пришли к выводу, что уровень счастья определяется следующими характеристиками.
В уравнении Р + 5Е + 3Н:
- Р обозначает личные характеристики человека (взгляд да жизнь, способность к адаптации и жизненную гибкость);
- Е обозначает состояние в конкретный момент времени (здоровье, наличие дружеских связей и финансовую стабильность);
- Н представляет собой так называемый "высший порядок" (чувство собственного достоинства, ожидания от жизни и амбиции)…"
- Черт побери, Костя, - сказал Турецкий. - Ста-сов-то не соврал, а?!
- Вот именно, - заметил Меркулов.
- Ну и ну! - Турецкий возбужденно потер руки. - Весь вопрос теперь в том, кто у кого спилил эту штуку!
- Если только в ней есть какая-нибудь внушительная научная ценность, - уточнил Меркулов. - Ты, Саша, мне кажется, за деревьями не видишь лес.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Не важно, кто и что у кого спилил. Важно, каковы реальные дивиденды от этого, с позволения сказать, открытия. Ты помнишь заявления, с которыми Стасов звонил к нам в прокуратуру?
- Кажется, он установил связь между фазами луны, политическими событиями на Ближнем Востоке и ротацией сотрудников в силовых министерствах.
- Что дальше?
- Ничего особенного. Из этого он делал вывод о мировом господстве какой-то секты и утверждал, что знает, как от нее, от этой секты, обороняться.
- Вот. - Меркулов многозначительно поднял указательный палец.
- Что - вот? - разозлился Турецкий. - Костя, бога ради, ты хоть загадками не говори!
Но Меркулов махнул рукой и ушел. Наверно, по существу ему нечего было сказать. А впрочем…
Турецкий сделал себе кофе, выкурил сигарету, достал из пачки следующую, перечитал статью, посмотрел на название газеты и наконец понял, что его друг и начальник имел в виду. Вполне возможно, что Стасов намеренно забивал баки всякой научной и псевдонаучной галиматьей, чтобы закамуфлировать от посторонних глаз и ушей нечто важное. Если верить его словам, обращенным лично к Турецкому, он рассчитывал на его сообразительность. Вполне возможно, что "формула счастья" и прочие замечательные открытия действительно не имеют никакого значения, а на самом деле Стасов хочет сообщить нечто стратегически важное. Ну что ж, с нетерпением ждем-с следующей встречи.
Ждать пришлось недолго - Стасов позвонил.
- Александр, мы обязательно должны сегодня увидеться.
Турецкий разозлился. Стасов был в своем репертуаре: ни малейшего сомнения в том, что именно ради него и учредили, видимо, должность помощника генерального прокурора. Еще бы рассказал или показал, в конце концов, что-нибудь важное, а то ведь пока что выходил один пшик.
- Я буду в центре зала в восемь вечера, подойдет?
- Подойдет. Только в половине восьмого и не в "Текстильщиках", а на "Китай-городе". В туннеле, где идут поезда в сторону "Планерной".
- Там, должно быть, очень людно, - заметил Турецкий. - Может быть, лучше возле памятника Ногину, знаете, там такой тупичок?
- И очень хорошо, что людно, - вполне откровенно сказал Стасов и закончил разговор.
…Денис пересел на другую машину - взял у Фили Агеева его "девятку" - и бесцельно кружил на ней в районе улицы Герцена, но никаких задних дворов или иных боковых подходов к зданию "Илиады" не нашел. Зато обнаружил небольшой ресторанчик кабинетного типа, основные посетители которого являлись либо обслуживающим персоналом из посольств, либо руководителями близлежащих компаний. Из окна углового кабинета было видно крыльцо "Илиады". Шершеневич почти весь день в офисе не показывался. Но к концу рабочего дня, в 17.40, неожиданно приехал. А уже через четверть часа покинул офис, но в сопровождении все того же знакомого старичка. Денис тут же расплатился за те литры минеральной воды и горы салатов, которые он употребил, и быстро вышел из ресторана. Пока он оббегал задворками улицу и разворачивал в узких переулках свою машину, "БМВ" и след простыл. Чертыхаясь, Денис сделал несколько кругов вокруг близлежащих кварталов, но - безрезультатно. И разочарованно покатил домой. Кажется, он допустил ошибку, рассчитывая только на себя одного - напарник сегодня явно не повредил бы.
Погода резко изменилась. Хлынул ливень, и вокруг сразу потемнело. И только когда он выехал за город, дождь прекратился. (Этим летом Денис жил в пригородном коттеджном поселке - у своей новой пассии, модного дизайнера интерьеров.) На развилке машину здорово занесло, и Денис въехал в глубокую лужу. И зачем только он пересел со своего внедорожника на "Жигули"?! Понятно зачем - чтобы не примелькаться. Но теперь-то это уже было неактуально.
Смяв посадку молоденьких акаций, он стал снова выруливать на дорогу. И впереди, в нескольких метрах перед собой, он увидел перевернутый набок "мерседес". Денис тут же остановился и вышел из машины. В кювете, в луже воды, ничком лежал мужчина. Денис бросился назад к машине. Взял с приборной доски мобильный телефон, вызвал "скорую помощь" и еще позвонил в милицию - вызвал дежурную оперативно-следственную группу ГУВД. Продолжая объяснять оператору направление дороги, он увидел, как в лужу вступила какая-то дворняжка и тут же, дергаясь, упала как подкошенная. От ее грязной шкуры повалил легкий дым. Денис положил телефон в карман и внимательно осмотрел местность.
Со старой деревянной мачты из фарфоровых пробок в лужу спускались обрывки проводов.
Спустя полчаса на место происшествия приехали "скорая" и милиция. Денис сразу подошел к старшему группы в звании капитана,
- Предупредите всех, в воду вступать нельзя! - Он указал пальцем на покосившуюся мачту и оборванные провода.
Милиционеры с опаской отошли от лужи.
Но молодой доктор, поковырявшись в металлическом фельдшерском ящичке, вынул оттуда тестовую отвертку с небольшой лампочкой на конце и подошел к воде. Он поболтал ею в луже и пожал плечами:
- Да нет здесь электричества. И мачта старая. Она небось и не используется.
После чего осторожно ступил в воду.
- У меня подошва резиновая! - отмахнулся он от кинувшихся к нему милиционеров.
Он еще в нескольких местах коснулся отверткой воды и, подойдя к мужчине в луже, пощупал у него пульс на сонной артерии.
- Готов…
Капитан не без опаски подошел поближе. Ощупал тело. Вытащил документы - паспорт, права и пенсионное удостоверение на имя Ивана Михайловича Стойкого.
Уже добравшись до дома, Денис позвонил в "Глорию".
- Макс, ты можешь найти схему силовых линий вдоль дорог в направлении моего дома? Есть где-нибудь дублирующие? Или неиспользующиеся мачты?
- Попытаюсь. А ты завтра будешь в офисе?
- Обязательно. А ты? - спросил Денис, хотя и так знал ответ.
- Да никуда уходить и не собираюсь…
- Тогда попробуй еще выяснить, кто такой пенсионер Стоцкий. Вернее, кем он был.
Тут на кухню заглянуло худенькое изящное создание - модный дизайнер интерьеров - и проворковало:
- А не пойти ли нам баиньки?
Глава шестая
Во сне Денис попал на аэрошоу и очень этому обрадовался. Дело в том, что уже несколько месяцев он собирался оформить членство в каком-нибудь летном клубе. В прошлом году Денис брал уроки пилотирования спортивного двухместного самолета, Но не довел дело до конца: было слишком много работы, и хобби пришлось отложить на неопределенное время.
Во сне ему показалось, что он уже давно и прочно летает и совершенно тут свой человек. Только вот единственно непонятно было, где все это происходит - и не в Тушине, и не в Жуковском… Десятки людей по-летнему веселились, глядя на то, что вытворяют летчики на самых разных летательных аппаратах. Денис держал в руках летный шлем и ждал своей очереди, хотя понятия не имел, на чем и когда он полетит. Впрочем, почему-то это его совсем не волновало, - наверное, скажут, кому положено.
И вдруг в небе появились два юрких истребителя, которые одновременно зашли на "мертвую петлю" и… столкнулись в верхней точке. Зрители закричали от ужаса, глядя на пылающие обломки, которые долго падали на землю, оставляя за собой следы черного дыма. С завываниями сирен к предполагаемому месту падения обломков ехали спасательные службы. Денис тоже бежал в том направлении - ему было можно, он был тут свой человек. Бежал долго и тяжело - место аварии то приближалось, то отодвигалось. Но вот подвернулась пожарная машина, Денис вскочил на подножку и приехал первым. Спрыгнул на землю и только открыл рот: никаких следов катастрофы не было, трава по-прежнему зеленела, и если только где-то чуть-чуть выгорела от солнца, но уж никак не обуглилась.
Турецкому в эту ночь приснились горы. Турецкий нечасто бывал в горах, но горы он любил. Только никак не мог понять, куда именно он попал: бурная растительность в сочетании с очень уж острыми скалами. Ничего в голову не шло. Разве что Крым? Но для Крыма тут была слишком экзотическая фауна. Немыслимых размеров деревья, высокая изумрудная трава, какие-то невероятные оранжевые цветы. И самое неприятное, что по всему этому великолепию он гулял один. Это единственно чуть омрачало настроение, а так на душе было исключительно солнечно. Никаких проблем больше не существовало, он почему-то знал это наверняка. Турецкий обогнул чудесное прозрачное озеро, на котором не было не то что волн - зыби на воде, и оказался под палящим солнцем - в долине, с трех сторон окруженной причудливыми скалами. Среди них выделялась одна, самая островерхая, обросшая ярко-красной травой. Трава странно шевелилась, несмотря на то что ветра не было совершенно. Турецкий сделал несколько шагов в ее сторону и вдруг увидел, что перед скалой стоит тоненькая девичья фигурка. Он не мог разглядеть, кто это, но было в ней что-то до боли знакомое. Турецкий побежал, но, сколько он ни прикладывал сил, расстояние не сокращалось. Вдруг из земли вокруг фигурки начало расти что-то прозрачно-белое, словно облако. Оно скрыло фигурку, расширилось и стало похоже то ли на гриб от ядерного взрыва, то ли на идущий снизу вверх снег. Оно слегка колебалось в воздухе. А Турецкий не колебался, он остолбенел - настолько это было неожиданно и странно. А может, и страшно. Он смотрел на облако-гриб как зачарованный. А потом оно растаяло. И на том месте не было больше ничего, ни фигурки, ни скалы за ней - вообще ничего.
А компьютерщику Максу приснился настоящий кошмар.