- Ну… Сейчас он не мой помощник, а раньше им был.
- Мелешко? - уточнил Турецкий.
Президент посерел на глазах. Потянулся к бокалу с минеральной водой. Передумал. Спросил:
- Откуда утечка?
- Никакой утечки. Мелешко - брат того самого человека, о котором я вам говорил. Двоюродный. К его поискам он тоже проявлял интерес.
- Вот как… Расскажите мне об этом подробней.
- К сожалению, я мало что могу рассказать. На Стасова обратили внимание в связи с телефонными хулиганствами: он звонил в Генпрокуратуру и в МВД, причем министру внутренних дел умудрился позвонить лично по прямому телефону.
- Лихо, - оценил президент.
- Вот именно. Только хулиганством и тем более терроризмом это назвать едва ли можно, потому что этот Стасов, с одной стороны, не преследовал открыто никаких личных целей, с другой стороны, как будто пытался предупредить о каких-то вещах. Но делал он это так, что понять было мудрено.
- Вы сказали: делал?
- Да, он больше не звонит, и найти его никак не удается. А кое-какие из его заявлений тем временем…
- Что, сбываются?
- Н-не совсем, но…
- Ладно, Александр Борисович, значит, вам тем более с руки заниматься Мелешко. Найдите мне его во что бы то ни стало и как можно скорее. Постарайтесь.
Турецкий кивнул, хотя, конечно, это был прямой приказ.
- В Генпрокуратуре, Александр Борисович, ничего рассказывать не надо. Используйте собственные неформальные методы работы. Я знаю, у вас их всегда в избытке. Разумеется, вашему начальству будет сообщено, что вы откомандированы на какое-то время. На какое - зависит от вас. Понимаете меня, Александр Борисович?
Турецкий сдержанно кивнул, хотя все это ему не слишком нравилось. Но выбирать не приходилось. Государева служба, туды ее в качель.
- Любую помощь, техническую поддержку, какая только возможна, если она вам потребуется, вы получите.
Турецкий вспомнил свои недавние рефлексии по поводу другого остроумного высказывания - грязновского: цель не должна оправдывать средства, но окупать их она обязана. Вот уж теперь, значит, колебаться точно не придется.
И все-таки он осторожно сказал:
- Видите ли, тут достаточно тонкая ситуация. Пропал ваш сотрудник. По-видимому, очень ценный для вас. Как же я могу в его поисках пользоваться помощью других ваших сотрудников? А вдруг они к этому причастны?
Президент прищурился, что бесспорно означало, что он почти готов вспылить. Однако, покачав головой, он сообщил свое решение:
- Согласен. Действуйте, как считаете нужным. Вам видней, - кивнул президент.
Турецкий встал. Потом что-то вспомнил, остановился. Президент это заметил, кивнул - говорите, мол.
- Кстати о демократии, - сказал Александр Борисович. - Я слышал, в итальянском парламенте депутатам разрешено не стесняться в выражениях на работе. По-моему, очень гуманно - иначе государственная работа у эмоциональных итальянцев может не заладиться.
- Любопытный опыт, - оценил президент. Подумал и добавил: - Но нашим гаврикам это вряд ли поможет.
Прошло два дня, и Турецкий вынужден был признать, что его поиски нисколько не продвинулись вперед. Все, что заслуживало внимания, было тщательно изучено, проанализировано, но никакого ощутимого результата это не дало - напротив, появились только новые, противоречивые версии. Да и что, собственно, удалось выяснить об этом Мелешко? Даже то, чем конкретно занимался тот в своем отделе, узнать было невозможно, несмотря на все высокие полномочия помощника генерального прокурора. Поразительно, но факт: несмотря на личное поручение президента, этот момент оставался государственной тайной за семью печатями! И чем больше Турецкий думал над странным исчезновением чиновника из аппарата президента, тем больше склонялся к простому по сути, но трудно доказуемому предположению: связь между исчезновением и профессиональной деятельностью Мелешко - самая прямая.
Одно Турецкий знал наверняка: государственную границу Мелешко не пересекал. Ну и что с того? Как будто в России трудно затеряться.
Семьи у Мелешко не было. Была младшая сестра, но найти ее пока что не удавалось. Турецкий понимал, что время, возможно, ушло и с ней уже "поработали". С другой стороны, она могла владеть и какой-то косвенной информацией - сама того не подозревая. Слабая, но все же надежда, что с ее помощью удастся отыскать хоть какую-то зацепку. В ателье, которым владела Ольга Мелешко, то отвечали, что Ольга Филипповна будет с минуты на минуту, то говорили, что понятия не имеют когда. Ее мобильник и домашний телефон упорно молчали. Турецкий решил внимания своими действиями не привлекать и попросил об услуге Грязнова-младшего.
- А как же быть с поисками девочки? - спросил озадаченный Денис. Турецкий не говорил ему, чье поручение выполняет он сам.
- Ничего страшного. В конце концов, менты тоже ее ищут. Возможностей у них в любом случае побольше, чем у тебя.
- Это еще как сказать, - проворчал Денис.
В результате Щербак и Филя Агеев дежурили у дома Ольги Мелешко и возле ателье, периодически меняясь местами и регулярно отзванивая Турецкому, чтобы сообщить об отрицательном результате.
Сам же Турецкий периодически названивал Ольге Мелешко на мобильный телефон ("Абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позднее. Билайн!"), все больше мрачнея и придумывая себе истории - куда могла деваться сестра исчезнувшего чиновника - одну хуже другой.
Ольга Мелешко была замужем, полтора года назад развелась с мужем и вернула свою девичью фамилию. Ее бывшего мужа найти тоже не удалось. Он работал в Федеральном агентстве по делам туризма и спорта и сейчас отдыхал со своей новой женой где-то в Греции. На работе не знали, где именно. Связи с ним не было. Да и какова была вероятность, что он поддерживает контакт с Ольгой Мелешко?
И вдруг на третий день Турецкий прозвонился - после многих бесплодных попыток. Он представился, сказал, что хочет поговорить о ее брате, что это важно и неотложно. Могут ли они встретиться прямо сегодня, а лучше немедленно?
- Говорите - немедленно? - задумчиво повторила Ольга Мелешко. - А как я вас узнаю?
- Я сам вас узнаю, не беспокойтесь. Скажите, а где вы были целых два дня? Вас искали много людей.
- Уезжала в Петербург, к друзьям. - Она немного подумала и поправилась: - К другу.
Вот так-то, подумал Турецкий. Все предельно просто, а я напридумывал себе кучу химер.
- Но я не знаю… У меня туго со временем…
- Ольга Филипповна, - вкрадчиво сказал помощник генерального прокурора, - не хотите же вы, что бы я вызывал вас официально - для допроса в Генпрокуратуру?
Она вздохнула. Помолчала немного, потом сказала:
- На Земляном Валу есть ресторан "Калигула"…
- Знаю.
- Вы сможете быть там через полчаса? А лучше через сорок минут?
- Уже еду.
Турецкий позвонил Денису и снова скомандовал вернуться к поискам Жени Земляникиной.
А через полчаса в ожидании Ольги Мелешко он изучал меню ресторана "Калигула". Конечно, восемьсот двадцать рублей за рукколу с ломтиками утки и террином из фуа-гра или семьсот пятьдесят рублей за улитки со сморчками, спаржей и соусом из белых грибов… Слава богу, что он не обедать приехал, а то пришлось бы заказывать "наименьшее зло" - рулет из перепелки с изюмом или лосося с ризотто в красном вине. Свидания, не предполагающие плотного обеда, обычно спасает десертная страничка. Турецкий посмотрел: запеченный шоколадный флан со взбитыми сливками. О господи. Что такое флан? Или, не дай бог, кто такой? Вот есть еще - парфе из дыни и лайма с мятным сиропом…
Александр Борисович посмотрел на часы и заказал вторую чашку кофе. Ольга Мелешко опаздывала на двадцать пять минут.
Прошло еще четверть часа, и Турецкий ей позвонил.
- Вы знаете, ничего не могу поделать, - сказала Ольга. - У меня клиентка, с которой сейчас идет работа, мы перешиваем вещи. Это займет еще какое-то время. Может быть, завтра?
Врет или нет, гадал Турецкий. Вообще-то он знал, что в ателье Ольги Мелешко одеваются жены многих политиков - дамы в возрасте и часто нестандартных размеров и форм. Поэтому то, что она сейчас говорила, вполне могло быть правдой. И вполне могло быть привычной для нее отговоркой.
- Нет уж, давайте все-таки сегодня. Я сам могу к вам подъехать, хотите?
На сей раз они условились встретиться в кафе у метро "Алтуфьево", рядом с Ольгиным ателье.
Кафе оказалось уютным пивным барчиком, где при желании можно было и прилично перекусить. Турецкий подъехал к нему заранее и занял крайний у выхода столик. Посетителей тут было немного: за столиком у барной стойки сидела молодая пара, еще двое солидных господ пили из высоких бокалов пиво, курили и о чем-то негромко разговаривали, выложив на стол перед собой папки с бумагами. Оценив обстановку и ознакомившись с меню, Турецкий сделал вывод, что местный сброд сюда не заглядывает - не по карману. И как раз в этот момент в зал вошла молодая, элегантно одетая женщина, на вид не старше тридцати лет (хотя Турецкий точно знал, что ей недавно исполнилось тридцать пять).
Ольга Мелешко окинула беглым взглядом помещение и, не колеблясь, направилась к столику Турецкого.
- Ольга Филипповна?
Она кивнула и села напротив.
- Как ваша клиентка?
Она улыбнулась:
- Женщина оригинальных размеров. Но ведь вы хотели со мной поговорить по поводу брата? Я слушаю.
То, что она безошибочно вычислила его, произвело на Турецкого некоторое впечатление. И еще Турецкому понравилось, с какой простотой и легкостью она сама начала разговор. Он вручил ей свою визитку и в свою очередь поинтересовался:
- Я могу рассчитывать на вашу откровенность?
- Возможно. В разумных пределах. - Она посмотрела на часы. - Но у меня совсем мало времени.
- Я вас долго не задержу. Ольга Филипповна, я понимаю, что вам лишний раз отвечать на одни и те же вопросы не доставляет удовольствия. Тем не менее постарайтесь припомнить: возможно, ваш брат в последнее время упоминал, что собирается отлучиться из Москвы? Это очень важно.
- Я уже отвечала на этот вопрос каким-то людям, кажется его сослуживцам. Ну да ладно. Не упоминал и не собирался никуда выезжать.
- Хорошо, тогда поставим вопрос так: поскольку на своей даче Александра Филипповича не оказалось, мог он навестить за городом кого-нибудь из своих приятелей или знакомых?
- Я бы об этом знала. - Ольга немного подумала и добавила: - В крайнем случае, мне сообщили бы уже. Да Саша и сам всегда звонил и предупреждал. Это… - Она запнулась. - Это на него не похоже.
Все когда-то случается в первый раз, отметил про себя Турецкий, а вслух сказал:
- Быть может, у него был какой-то свой любимый уголок, где ему особенно нравилось отдыхать и где бы его никто не мог найти. Ну, знаете, когда человек устает от суеты и городского шума и просто-напросто сбегает, чтобы побыть одному? А у чиновника, занимающего такой серьезный пост, наверно, были все возможности для этого.
- Не припомню ничего такого.
- Вы уверены?
Вместо ответа она сказала:
- Не закажете мне кофе? Глясе.
- Вот уж не уверен, что у них тут есть.
- Есть. Я здесь бываю иногда…
Турецкий пошел к барной стойке, обдумывая, была ли эта ее просьба спонтанной, или она просто решила выиграть немного времени, чтобы обдумать ответ на вопрос? Что ж, сейчас увидим…
Через две минуты Турецкий вернулся с чашкой.
- Хотя, знаете… - Ольгины глаза чуть блеснули, - пару раз Саша проведывал своего армейского друга, который живет где-то в подмосковной глубинке. Он еше тогда говорил, что очень хорошо отдохнул. Там якобы потрясающая природа.
- Вы говорили об этом тем людям, которые с вами беседовали, - его сослуживцам?
Она покачала головой.
Ясно, подумал Турецкий, так и есть - она не спонтанно это вспомнила, она думала об этом, берегла информацию, пока ситуация, на ее взгляд, не стала серьезной. Кремлевским суперменам Ольга Мелешко не доверяет. Возможно, получала от брата на этот счет какие-то инструкции.
- Ваш брат - охотник?
- Скорее, рыбак.
- А адрес этого армейского приятеля у вас есть? - Турецкий напрягся, почувствовав, что кончик ниточки клубка Мелешко он нащупал.
- Один раз Саша получил оттого поздравительную открытку. Не уверена, сохранилась ли она…
Во всем ты уверена, подумал' Турецкий.
- Вообще это возможно: полгода назад он переезжал на новую квартиру, а старую оставил мне. Свою почту он не перевозил, а я ничего не выбрасывала - сложила в чулан в картонной коробке.
- Вы бы очень мне помогли, если бы разыскали фамилию и адрес этого друга.
- Я постараюсь, но не думаю, что это вам что-нибудь даст. Дело в том… По-моему, Саша говорил, что его приятель погиб. Кажется, попал в аварию.
Час от часу не легче, подумал Турецкий. Если она действительно придерживала эту информацию для такого человека, как я, то зачем же выдает в час по чайной ложке?
- И все же постарайтесь, Ольга. - Турецкий допил свой давно остывший кофе. - Я не говорил, но теперь это уместно сделать. Я занимаюсь его поисками по личному указанию президента. И мы должны использовать любой шанс найти вашего брата. Надеюсь, что с ним все в порядке, но время терять не стоит. Вы согласны со мной?
Она коротко кивнула:
- Я перезвоню вам вечером.
- Да, и вот что. Будет лучше, если о нашем с вами разговоре никто не будет знать. Ни его сослуживцы - вообще никто.
- Конечно, я понимаю.
Когда она вышла, Турецкий заметил, что к своему кофе она так и не притронулась.
В половине двенадцатого, когда Турецкий терпеливо ждал звонка Ольги Мелешко, к нему в кабинет заглянула Нинка:
- Папуля, забыла сказать, звонила тут на днях Женька Земляникина, уж не знаю, какие у нее к тебе дела, - Нинка фыркнула, - только она почему-то просила передать, что у нее все в порядке. Как будто тебе это может быть интересно, да?
Турецкий схватился за голову.
- Что такое?! - испугалась дочь.
- Почему ты мне раньше не говорила?!
- Я не думала, что это так важно. Да и мне вообще показалось, что она больше хотела узнать у меня про Юрку Ковальчука.
- Она у тебя про него спрашивала?
- Нет.
- Так с чего же ты взяла?
- Ну а зачем еще ей звонить, в самом деле? Странный ты папа какой-то. Женские разговоры - все на подтексте.
Турецкий только рукой махнул. Потом все-таки спросил:
- Дословно - что она сказала?
Нинка наморщила лоб:
- Ну ты даешь… Ладно… У меня все хорошо, я дышу свежим воздухом, много гуляю, играю на компьютере и сочиняю космическую сагу.
- Все?
- Все.
- Какой у нее был голос? Не заметила ничего необычного?
- Да нет вроде. Ну кашляла немного…
Едва дочь вышла из комнаты, позвонила Ольга Мелешко. Продиктовала адрес армейского приятеля своего брата и сказала:
- Я теперь буду в Москве. Вы сообщите мне, если что-нибудь узнаете?
- Непременно, - пообещал Турецкий и подумал, что понятия не имеет, сможет ли в самом деле исполнить свое обещание: результаты поездки могли оказаться самыми неожиданными.
И еще он задумался о том, что если Ольга Мелешко действительно ждала человека, которому готова была доверить информацию о друге брата, то почему же сразу не дала его адрес? Немного нелепо, кажется…
Впрочем, нет. Объяснение этому можно было найти. Например, ей понадобилось время, чтобы: а) навести справки о том, кто такой А. Б. Турецкий; б) уточнить, действительно ли мужчина, с которым она встречалась в кафе, и есть этот упомянутый помощник генпрокурора, а не подставное лицо.
То, что Турецкий узнал от Ольги Мелешко, было весьма кратким: Московская область, поселок Красная Пахра, улица Зеленая, дом семь. Егоров Виктор Иванович. Турецкий открыл атлас области, поискал Красную Пахру. Она нашлась на речке с почти одноименным названием - Пахра. Турецкий не бывал в тех краях раньше и представил, какая там может быть рыбалка. Ведь должно же было быть в этой Пахре что-то этакое экзотическое, милое сердцу городского жителя, если Александр Филиппович так умилялся?!
Турецкий завел будильник на половину шестого и, не ужиная, лег спать.
Рано утром, когда жена и дочь еще спали, а он уже выходил из квартиры, зазвонил городской телефон. Первой мыслью было, что звонит Ольга, вспомнившая еще какую-нибудь упущенную ею подробность из биографии брата. Турецкий буквально сорвал трубку, коротко бросил:
- Слушаю!
- Слушай, ищейка, внимательно, слушай, - ответил на другом конце хрипловатый мужской голос. - Дружеский тебе совет: брось вынюхивать и путаться под ногами. Забудь о Мелешко и поезжай лучше отдыхать. Полезней будет для здоровья.
- Кому обязан такими замечательными бесплатными советами? - спросил Турецкий, как ему показалось, вполне спокойно и даже равнодушно.
- Тебе знать не обязательно. Повторяю, пока совет дружеский. Он же - единственный. Не свернешь свою деятельность - обижайся сам на себя.
В трубке раздались гудки, и Турецкий, вернув трубку в исходное положение, покрутил головой.
За совет, конечно, преогромное спасибо, подумал он, но вы, ребята, не по тому адресу обратились. Хотя буду иметь в виду, что появилась еще одна конкурирующая фирма. Точнее, проявилась наконец.
Турецкий подумал немного и позвонил Грязнову-младшему. Разумеется, Денис еще спал. Турецкий подумал, что в этом его шанс, и, не извиняясь, сказал:
- Денис, я возьму джип?
Денис к своему "форду" относился трепетно, да и машина, легендарная во всех отношениях, того стоила.
- Сан Борисыч! - заныл Денис, будучи не в состоянии сразу со сна придумать достойную отмазку. Потом сообразил: - Так я ж не в Москве, я ж за городом!
- Денис, - вздохнул Турецкий, - это ж я тебе звоню, а не ты мне. И звоню я тебе в московскую квартиру.
- Вот черт, - сокрушенно сказал Денис, просыпаясь уже окончательно и понимая, что от Турецкого отделаться не удастся. - Сан Борисыч, у меня кондиционер барахлит, вы уж поаккуратней там… и вообще поберегите машину в кои-то веки, а то прошлый раз пришлось на неделю в автосервис сдавать…
До Подольска никаких сюрпризов не было, как, впрочем, и после него, когда Турецкий выехал на ведущую на Красную Пахру дорогу. "Форд" довольно порыкивал, радуясь простору и возможности мчаться в полную силу. Справа, вдоль дороги, вилась голубая лента реки, скорее всего той самой Пахры. То и дело поглядывая в зеркало заднего вида, Турецкий начал успокаиваться: пока все говорило о том, что "хвоста" за ним не было. Не хотелось бы притащить за собой нежелательных свидетелей поисков. А возможно, и удачного их завершения.
Красная Пахра оказалась растянутой вдоль берега реки деревушкой, и далеко не маленькой, как отметил Турецкий, проезжая по ее главной улице. Многие здесь жили зажиточно, не исключалось также, что часть домов здесь была выкуплена под летние особнячки москвичами.
Сообразив, что его джип привлекает к себе излишнее внимание, Турецкий передумал искать отделение милиции или контору местного домоуправления - могли не так понять, задавать лишние вопросы и вообще только помешать - и направился сразу на поиски улицы Зеленой. Остановил проезжавшего на велосипеде мальчишку.