10
До чего же ему хотелось спать! Горячая и сытная еда разморила Чонгли, несмотря на то что ощущение безопасности почему-то по-прежнему не приходило. Брат ласково коснулся плеча парня и улыбнулся:
- Пойдем, я отведу тебя в туалет, потом ляжешь и уснешь. Соседей сегодня не будет, в ночную смену работают… Пойдем, Ли…
Он позволил Чонгбэю вывести себя, почти потерявшего собственную волю, из комнаты, покорно двинулся в конец коридора… И они как раз успели дойти до того места, где коридор поворачивал под углом в девяносто градусов к туалетам, когда сзади раздался звук мощного удара. Мгновенно сон слетел с Чонгли, братья, едва оглянувшись, нырнули за угол… Троих вооруженных мужчин в масках, пинком открывших дверь в комнату Чонгбэя и влетевших вовнутрь, увидеть успели оба…
Спустя еще мгновение парнишка уже стоял на карнизе дома, в котором размещалось общежитие, выскользнув через открытое коридорное окно - словно и не он едва не уснул над тарелкой еды несколько минут назад! Старший брат замаячил рядом с ним почти сразу, следом.
- Сумеешь? - Чонгбэй прошептал это едва слышно, Ли сразу понял, что тот имеет в виду…
Совсем маленькими мальчишками оба они вместе с отцом работали в крошечном передвижном шапито - под куполом, без страховки. Вот только времени с тех пор прошло немало. Старший был хорошим, очень хорошим акробатом, младший - тоже неплохим, однако семейное дело его не привлекало, быть цирковым всю оставшуюся жизнь Ли не хотелось… Кто знал, что именно этот опыт и пригодится ему в чужом огромном городе?
- Не бойся, - так же тихо ответил он. - Я ничего не забыл, у меня получится.
- Да, у тебя уже получилось… Ночь пережди, уезжай утром. Выбери электричку, где много народу.
- Прости, что навлек на тебя такую беду, - горестно прошептал Чонгли. - Я не понимаю, как они узнали, что я жив, и как меня нашли.
- Не беспокойся обо мне… - Чонгбэй проскользнул через окно обратно в коридор и теперь разговаривал с ним, сидя на подоконнике.
- "Триада" слишком много позволила себе, ворвавшись к нам в комнату. Так никогда не было. Мы скажем смотрящему… Пусть тебе сопутствует удача! Береги себя, Ли, помни: я отвечаю за тебя перед родителями.
- Прощай, брат… Я сделаю все, как ты говоришь. Чонгли легко двинулся по карнизу и, достигнув пожарной лестницы, устремился вниз с ловкостью обезьяны.
Старший брат, оставшись один, некоторое время всматривался в темноту, поглотившую парнишку, потом, бесшумно ступая, вернулся к углу коридора и осторожно выглянул из-за него. Как раз вовремя: все три бандита уже стояли перед дверями его комнаты, озираясь по сторонам. В общежитии царила абсолютная тишина: его обитатели чуяли опасность издалека, шкурой, и теперь - Чонгбэй в этом не сомневался - все двери, выходящие в коридор, были заперты изнутри.
Один из отморозков стянул с физиономии маску, сделанную из обычной лыжной шапки, и рявкнул, обращаясь по-русски к остальным:
- Е-мое… Не понял: где этот ваш перец?!
Один из оставшихся, в руках которого так же, как и у русского, был короткоствольный автомат, ответил ему тоже громко, но с заметным акцентом:
- Быстро надень. - Он ткнул в шапку концом ствола. - И никогда так не делай. У тебя ветер в мозгах!
Он повернулся к третьему, тоже вслед за русским успевшему стянуть маску:
- И у тебя, Шихуань, тоже!
Как ни быстро второй из бандитов натянул на себя шапку с прорезями, старший брат Чонгли успел не только увидеть, что перед ним китаец, еще до того, как его назвали по имени, но и узнать его…
- Тут же нет никого, - буркнул русский. - Где все, куда они подевались, а, Мояньпу?
Чонгбэй, услышав имя третьего, слегка вздрогнул.
- Замолчи, Леха, - отозвался тот. - Мы же договорились: там, где русские, слушаемся тебя. Где русские и китайцы - тоже тебя. Там, где одни китайцы, - меня. Сейчас лучше будет тебе вообще не говорить.
- Надо пойти по этажу, поискать! - подал голос Шихуань, одновременно вскидывая автомат.
- И ты, Ши, молчи. Ты - глупый, лишь бы стрелять! Будете оба слушать меня - найдем парня… А сейчас уходим. Очень тихо!
Дождавшись, когда бандиты исчезнут в противоположном полутемном конце коридора, выходящем на лестницу, Чонгбэй задумчиво побрел в сторону своей комнаты. Теперь он знал обоих китайцев из троих убийц, преследующих его брата. И по крайней мере один из них, тот, которого звали Мояньпу, был охранником одного из членов верхушки "Триады"… Как спасать парнишку, пока было совсем непонятно, ясно только, что нужно дождаться соседей и посоветоваться с ними. У Чонгбэя были очень хорошие соседи, когда-то, в их родном городишке, все они тоже жили рядом, вместе росли, вместе решились ехать в далекую Россию зарабатывать деньги на собственное дело… Плохого они ему не посоветуют!
С Константином Дмитриевичем Меркуловым Турецкий на этот раз встретился в недорогом, но очень уютном и симпатичном ресторанчике, который нравился обоим довольно давно. О делах они, как обычно, заговорили, когда перед каждым из них оказалось по чашке кофе.
- Я понимаю твои сомнения, Саша, - вздохнул Меркулов. - Но и ты меня пойми: Николай мне из всех наших ребят был самый, можно сказать, близкий. И я чувствую теперь обязательства перед его вдовой… Несмотря ни на что, Марина по-прежнему считает, что это был заказ на Кольку, а не китайские разборки…
- Ты ей все хорошо разъяснил насчет Гамзы?
- Конечно! - кивнул Меркулов. - Да я с самого начала не сомневался, что Толик не имеет к этому никакого отношения… Просто, чтобы Маринка успокоилась, понимаешь?
- Ага… - довольно сердито отозвался Александр Борисович. - Ради ее спокойствия мы, значит, должны работать психотерапевтами, тратя время на фантастическую версию, зародившуюся в ее головке неизвестно почему…
- Ты сам говорил, что со счета Мальцева пропала бесследно крупная сумма денег, - возразил Константин Дмитриевич. - Кроме того, официальная версия пока не сдвинулась с места ни на йоту. И это притом, что нам доподлинно известно: "Триада" тоже ведет собственное следствие! Такого у них еще не было, чтоб кто-то расстрелял дюжину людей… Эта диаспора у нас вообще самая организованная и спокойная.
- Ну хорошо, - вздохнул Турецкий и отпил из своей чашки. - Деваться некуда, давай поговорим о Даше…
Константин Дмитриевич виновато отвел глаза:
- Непрофессионально это, знаю… Но не могу я вот так о Дашке как о подозреваемой…
- Костя, я с ней разговаривал сегодня утром по телефону. Она пыталась убедить меня в виновности Марины. Зачем?
- Я же тебе рассказывал… У Даши с Колей роман был еще в школе, и потом еще какое-то время все длилось…
- Помню, любовь до гроба… Они что, пожениться собирались?
- Вроде нет… В школе точно нет… Мне тогда казалось, что вообще ничего серьезного там не было. Но я тогда лопухом был наивным, вообще не знал, что у девчонок под юбкой.
- Ты говорил, у Мальцева по части Дашки соперник был, я забыл, кто именно.
- Если ты имеешь в виду любовный треугольник, ничего такого точно. Ну разве что Пашка за ней, как тень, ходил, так его никто и всерьез-то не воспринимал, включая его самого. Скорее, уж у Дарьи могли быть соперницы!
- А поподробнее? - заинтересовался Александр Борисович.
- Понимаешь, Колька был настоящим красавцем, все девчонки наши по нему страдали, а ему наплевать!
Он заводной был, веселый, над всякой романтикой подсмеивался. А Дашка… Ну это она сейчас такая - вся из себя. А тогда была обыкновенным угловатым подростком, на пацаненка походила… Это уж много позже попала в богемные круги.
- Как попала-то?
- Чего не знаю, того не знаю. Но думаю, благодаря своей профессии. Там ведь что? Среда элитная, тогда, кстати, тоже: вернисажи всякие, выставки… Теперь презентации и аукционы… Ну и деньги, конечно, водились. Дарья высококлассный эксперт, тоже разбогатела довольно быстро…
- Хочешь сказать, что необходимости занимать какие-то там пустяковые двадцать тысяч, тем более у Николая, не было?
- Почему? У нее дома отличная коллекция картин. Могла присмотреть еще что-то, а свободных денег на тот момент… Но вот то, что у Мальцева заняла бы, как-то не верится.
- У нее что, после школьной романтической истории личной жизни вообще не было? - удивился Александр Борисович.
- Да были какие-то весьма даже бурные романы, но в итоге она всегда оставалась одна. И детей, как ты понимаешь, нет… Может это быть версией - застарелая ревность, зависть? Самому мне трудно судить… Только всякий раз, как я видел их общение с Колькой, у меня было ощущение, что я снова в школьные годы попал: как она на него тогда смотрела, словно завороженная, так и теперь…
- Будем считать, что это тоже версия! - зло буркнул Турецкий и достал бумажник. - Ладно, посидели-побазарили, пора и честь знать… За Дарьей твоей сегодня Плетнев ходит с одним умным приборчиком в кармане… Завтра сам понаблюдаю: давненько я что-то наружкой не баловался!
- Он что, подслушивает ее?! - вдруг заволновался Меркулов. - Как?
- Костя, а ты бы что хотел, поручая нам это дело и высказывая столь серьезные подозрения? Чтобы мы, прежде чем приблизиться к подозреваемому, деликатно предупреждали: мол, на всякий случай, не вздумайте ничего лишнего сказать?
- Да, но…
- Что касается твоего "как?", покойный Дениска создал в "Глории" такой запас всяких хитрых штучек-дрючек, что от одного их вида любой опер от зависти позеленеет… Не пропадать же добру.
Меркулов подавленно промолчал, а Александр Борисович, сурово глянув на своего старого друга, действительно поднялся из-за стола. В "Глории" его ожидала куча дел, как ни странно все время увеличивающаяся. Кроме всего прочего, он собирался связаться с Петей Щеткиным и озаботить его поисками юного китайца Чонгли, в том числе не исключено, что находящегося в одной из городских больниц с ожогами или огнестрелом…
Щербак молча смотрел на профессора Хабарова, пытаясь осмыслить только что услышанное от него признание о третьем погибшем пациенте.
- Значит, тоже… несчастный случай?
- Именно. Мало того - в точности так же, как у Клименко, его гибель связана с машиной - к счастью, не моей…
Судя по тому, с каким видом говорил Владимир Кириллович - задумчиво, но спокойно, - у него успела в этой связи сложиться собственная версия.
- Видите ли, - продолжил он, не дожидаясь вопроса, - в принципе вы очень вовремя объявились… Я и сам подумывал, не обратиться ли к сыщикам? Правда, милиция вряд ли заинтересуется моими предположениями и проблемами.
- И что за предположения у вас?
- По-моему, все очевидно, - профессор слегка пожал плечами. - Погибли не просто пациенты, а больные с ремиссией… Вы в курсе, что это такое?
Щербак кивнул.
- Хорошо, - одобрил Хабаров. - Добавлю, что ремиссия в онкологии - дело крайне редкое, а тут - сразу трое подряд… Я собирался разобраться в причинах, вдруг повезет и пойму?
- То есть?
- То и есть! Случаи ремиссий у нас есть описанные вполне детально, а вот ответа на вопрос почему? - нет пока ни у кого… Бывает, к примеру, что человек в неизлечимой стадии, узнав, что с ним, идет в церковь, всерьез приходит к Богу, переосмысливает свою жизнь на уровне покаяния и… Итогом становится полное и окончательное выздоровление!
- Да вы что? - Щербак изумленно покачал головой.
- Вот именно: и что прикажете делать? Какие выводы из этого следуют? Я имею в виду, практические выводы?
- И представить не могу, - признался Николай.
- Вот и я тоже! Рак поражает людей самых разных национальностей и вероисповеданий. Не могу же я, допустим, мусульманину в качестве рекомендации посоветовать лечиться в православном храме? Между тем, во всяком случае, зафиксированные случаи такой ремиссии зафиксированы как раз в рамках христианской церкви…
- А может, и ваши эти пациенты…
- Нет! Вы забыли, что одного из них зовут Рубисом. Двое других… Ну, Уваров вообще убежденный атеист, полагающий, что цель его жизни сводится к тому, чтобы после смерти превратиться в лопух на собственной могиле. Насчет Клименко такого не скажу, но и он отнюдь не истинный христианин… был.
- Вы говорили, у вас есть какая-то версия, - напомнил Николай.
- Есть, и, по-моему, очевидная: дорогие коллеги-конкуренты! Только не говорите мне, что для доктора убийства людей ради того, чтобы раздавить более удачливого соперника, - нонсенс! Вы просто не представляете, возможно, какие деньги крутятся в сфере онкологии…
- Вы имеете в виду стоимость операций и лекарств?
- И взятки лечащим врачам тоже. Ради спасения близкого человека его родные идут на все! А самое действенное на сегодняшний день терапевтическое средство - не буду напрягать вас его названием - если говорить о лекарствах, стоит от тридцати до семидесяти тысяч рублей один курс… Для результата сколько-нибудь стабильного требуется минимум три курса. Гарантий, что жизнь будет продлена пациенту больше чем лет на пять максимум, никаких при самом благоприятном исходе… Мне продолжать?
- Достаточно, - пробормотал потрясенный Щербак.
- А я бы мог! Но и так ясно, что людишек, заинтересованных в том, чтобы ничего по-настоящему способного помочь, дающего полную гарантию выздоровления и дальнейших долгих лет жизни до старости, не появлялось в обиходе как можно дольше, предостаточно. - Хабаров помолчал и задумчиво покачал головой. - Знаете, я имею в виду не только, а возможно, и не столько врачей… Есть ведь еще и чиновничья братия, впрочем, как и везде…
- И вы при таком раскладе полагаете, что найти заказчика на ваших волшебным образом выздоровевших пациентов, если таковой вообще имеется, возможно?
- Искать - не моя профессия, а ваша, - усмехнулся Хабаров. - А насчет того, что заказчик имеет место быть, я не сомневаюсь.
- У кого я могу получить все сведения о названных вами больных?
- У их лечащего врача, сейчас мы его вызовем…
- Они что же, все трое лечились у одного и того же доктора? - подозрительно прищурился Щербак.
Профессор в ответ улыбнулся:
- Вижу, вы полагаете, что у меня штат врачей не меньше, чем на Каширке… Терапевтов-онкологов у меня, разочарую вас, всего и есть двое! Наша клиника совсем не так богата, как думают многие. Большинство средств расходуется на аппаратуру и небольшую, в меру наших сил, лабораторию… А докторов-терапевтов, как я уже сказал, действительно двое - мужчина и женщина, причем женщин мы стараемся записывать к Анне Яковлевне Долиной, мужчин соответственно к Вадиму Юрьевичу Субботину… Так сказать, по половому признаку, для лучшего психологического контакта.
- Неужели у вас только два врача?
- Я этого не говорил, имелись в виду онкологи-терапевты… Есть еще двое хирургов: Сергей Владимирович Кашапов и Солодовникова Ирина Сергеевна… Конечно, иногда они помогают разгружать своих коллег на приемах. Но вообще-то у них и без этого хватает…
- Владимир Кириллович, - поинтересовался Щербак, - а вам не приходила в голову мысль, что именно среди ваших подчиненных имеется?… Ну, как у нас говорят, "крот"… Короче, предатель: кто-то же слил вашим конкурентам, если вы не ошибаетесь со своей версией, информацию о выздоровевших больных? Не думаю, что вы кричали о них на каждом углу!
- Я не ошибаюсь - это во-первых, - произнес Хабаров. - За своих докторов ручаюсь головой - во-вторых… Прежде всего, потому, что они не являются в данном случае заинтересованными лицами, и уж потом - в силу того, что каждого из них знаю со студенческой скамьи! С преподаванием я расстался всего десять лет назад… А вот что касается сотрудников низшего звена, тут придется разбираться с каждым отдельно. Хотя старшая медсестра работает с нами уже четыре года, получает хорошие деньги, отличный профессионал и вряд ли станет рисковать своим местом… Ну и, наконец, на "каждом углу" о потоке ремиссий никто не кричал. И не только "на углу": было принято решение - коллегиальное - тщательно исследовать все случаи. Доктор Субботин пишет сейчас диссертацию по этой теме, я по мере сил руковожу…
- Вы упоминали про небольшую лабораторию, имеющуюся при клинике…
- Ну а как же без нее? - удивился Хабаров. - Подавляющее большинство анализов мы делаем сами, заказывать их на стороне - никаких средств не хватит.
- Я думал, лаборатория исследовательская… Ну, по лекарствам там или еще по чему. - Щербак постарался принять при этих словах максимально наивный вид. А Хабаров посмотрел на него, как на сумасшедшего.
- Смеетесь? Вы хоть представляете, какие нужны средства для серьезных биохимических исследований? Тут менее чем штатовским грантом, причем не самым мелким, не обойдешься! Да и кто мне, простите, такое позволит?
Владимир Кириллович вздохнул и примолк, задумавшись о чем-то своем, а Николай исподтишка изучал лицо профессора: неужели так артистично лукавит? Нет, на лгуна доктор никак не походил…
Наконец Хабаров вернулся к своей суровой реальности и посмотрел на часы, после чего в его глазах мелькнуло нечто, похожее на панику:
- Простите, Николай Алексеевич, но у меня больше нет ни секунды! Если вы не против, сейчас мы озаботим Анну Лазаревну, она вызовет Вадика Субботина с картами всех троих погибших, можете устроиться прямо здесь, у меня… Надеюсь, много времени это не займет? Вас ведь не медицинские подробности интересуют?
- Не займет, - кивнул оперативник. - Интересует в общих чертах вся картина от первого визита погибших сюда до… до финального: адреса, телефоны, профессии и семейное положение, конечно…
- Ну, все это Вадим вам в два счета изложит. Учтите только, что к полудню он мне будет нужен… А сейчас… - Хабаров извлек откуда-то из-за пазухи прямоугольный кусочек картона. - Вот моя визитка, буду признателен, если станете сообщать мне о ходе вашего расследования… Я попрошу Анну Лазаревну, чтобы передала на вход - впускать вас к нам в любое время… Все, мне действительно пора, меня ждут в операционной.
На пороге Владимир Кириллович на секунду задержался и улыбнулся Щербаку:
- Кстати, мы с вами мыслим сходно: сыщика я собирался нанимать вовсе не для того, чтобы он Минздрав шерстил. Не сомневаюсь, что кто бы ни был заказчиком, информацию об этих несчастных "сливали", по вашему меткому выражению, увы, отсюда… Если найдете эту крысу, я вам и сам заплачу!