* * *
Полтора месяца спустя, как только зажили ссадины на лице, она уже сидела за игорным столом казино в Довиле, а еще через неделю она спустила все, что взяла с собой. Пришлось подрабатывать. Охотников на аппетитную фигуру Веры в стиле а-ля Монро нашлось много: пышная грудь заманчиво вздымалась в перламутровых чашечках платья из тончайшей кожи, волосы, приподнятые на затылке, вьющимися прядями спускались на плечи, синие глаза лениво-насмешливо поглядывали вокруг, бедра умело покачивались в нужно-соблазнительной амплитуде.
Вера отлично провела время с Вахтангом из Лос-Анджелеса и даже не заметила одного близкого знакомого, который с большим вниманием наблюдал за ней. Она столкнулась с ним в холле отеля. Безупречный черный смокинг, бриллиант на безымянном пальце. Губы Сергея Баркасова тронула недвусмысленная плотоядная улыбка.
- Очень рад нашей столь неожиданной встрече! - преувеличенно любезно произнес он.
- Чего не могу сказать о себе, - презрительно-насмешливо фыркнула Вера и хотела идти дальше, но Баркасов преградил ей путь.
- В чем дело, Веруня? Вахтанг уехал… место вакантно!..
- Не для тебя! - уничижительно громко расхохоталась она.
- Не понял?! - с покрасневшим от ярости лицом бросил Сергей.
- Что ты не понял? Что я с импотентами не связываюсь?! Это пусть тебя шлюхи местные ублажают! А меня ты в свой кружок умелые руки не втянешь! Вон сколько нормальных мужиков! Что ж я с тобой буду возиться?!
- Сука! - проскрежетал сквозь зубы Баркасов.
- Да хоть как назови, хоть как одари, а с твоим обмылком связываться не буду! - презрительно бросила Вера и, головокружительно покачивая бедрами, ушла.
Баркасов еле сдержался, чтобы не отхлестать ее по лицу. Он проводил девушку долгим тяжелым взглядом. Если бы Вера читала книги, то знала бы, что "нужно с крайней осмотрительностью выбирать себе врагов".
Баркасова очень заинтересовал приезд Веры и размах, с которым она играла в казино. Он кое-кому позвонил и отдал кое-какие распоряжения.
В "Шереметьеве" у паспортного контроля к Вере подошли двое в пограничной форме и предложили пройти с ними. Они завели ее в какой-то кабинет и передали милиционерам, которые с комфортом доставили девушку в КПЗ. Вера пыталась протестовать, но ее крик не возымел должного действия. В КПЗ ей сразу же предъявили обвинение в убийстве Михаила Егоровича Кумова, 1963 года рождения. В качестве неопровержимых улик фигурировали непонятно откуда взявшиеся в квартире Михаила ее фотографии и самое главное - орудие убийства, нож с ее отпечатками пальцев.
Вере, ошалевшей от контрастов между номером в "Гранд-Отеле" и камерой предварительного заключения, грозили все пятнадцать лет.
Она молчала об украденных деньгах и объясняла убийство ревностью. Следователь тоже молчал о деньгах.
"Неужели они их не нашли?.. Ведь обыск-то делали обязательно?!" - теряясь в догадках, думала девушка.
Следствие между тем быстро продвигалось к концу, и Вере стало ясно, что никакими рассказами о любви и ревности срок ей не скосить. Пятнадцать лет!.. В русых волосах девушки заискрились седые ниточки. Иногда на нее нападало спасительное отупение, но чаще она осознавала весь ужас своего положения, и бессилие что-либо изменить доводило ее до сумасшествия.
"Удавлюсь!.. Удавлюсь!.. Но так жить не буду!.." - твердила она.
Недели за две до суда к Вере пришел новый следователь, симпатичный темноволосый мужчина с чрезвычайно выразительными зеленовато-карими глазами. Когда конвойный закрыл дверь, он весело улыбнулся и предложил ей сесть.
- Итак, - сразу приступил он к делу, - гражданка Бокунова Вера Борисовна, должен поставить вас в известность, что скорее всего вам будет определен срок в пятнадцать лет. Сейчас вам двадцать, а когда освободитесь, будет тридцать пять.
Вера прикусила губу, чтобы не расплакаться, а следователь, откинувшись на спинку стула, продолжал:
- Да, тридцать пять лет после пятнадцати, проведенных в колонии строго режима, - он покачал головой, - Вера Борисовна, ведь вы выйдете оттуда старухой… и за душой у вас ничего не будет…
Он поднялся, прошелся по кабинету-камере и вдруг, наклонившись к ней, шепнул:
- Но ведь все еще можно исправить!
Вера вздрогнула и посмотрела на него с таким отчаянием в глазах, что он невольно передернул плечами и, потеряв мысль, протянул: "Н-да…"
Затем сел за стол и вполголоса сказал:
- Есть возможность сбавить ваш срок до пяти лет.
Глаза Веры чуть ли не вылезли из орбит, и она подалась вперед.
- Год вы проведете в колонии строгого режима, а оставшиеся четыре в колонии общего режима.
Вера кивнула в сторону графина, от волнения у нее пересохло горло. Торопливо выпив воды, она прошептала:
- Так помогите мне!
- А я собственно и пришел сюда за этим, - многозначительно приподнял брови следователь. - Но! - Он сделал паузу. - Надеюсь, вы понимаете, что от вас тоже ждут услуг.
- Каких?! - вздрогнула Вера.
- Ну… - неопределенно протянул следователь. - В данной ситуации вы ничем не рискуете, для всех вы - в тюрьме.
Вера непонимающе покачала головой.
- Что, не хотите?! - удивленно воскликнул тот.
- Не понимаю, - прохрипела девушка.
- Надо же, - усмехнулся следователь. - Короче, у тебя будет все… даже отгулы из тюрьмы!.. Но за это все ты должна будешь выполнять кой-какую работу. - Он пристально посмотрел в ее глаза.
- Какую? - продолжала допытываться ничего не понимавшая Вера.
Следователь шумно вздохнул:
- Непонятливая какая попалась!.. Ты должна будешь кое-кого убрать! В принципе для тебя это дело привычное.
- Убрать? - по инерции переспросила девушка.
- Ну ты же ничем не рискуешь! Для уголовного розыска ты - в тюрьме! Понятно?! - с раздражением бросил он. - Короче, сутки на размышление. Не захочешь, на твое место сто человек найдем, а ты сгниешь!.. - Он внимательно посмотрел на нее и добавил: - Не будь дурой!
- За… закурить дайте! - попросила Вера и, увидев "Vogue", присвистнула, вспомнив былую жизнь.
"Что тут думать сутки! - решила она. - Будь что будет! Это шанс выжить, и не важно, какой ценой".
Затушив окурок, Вера сказала:
- Согласна!
Следователь был приятно удивлен ее оперативностью.
- Молодец! - развел он руками.
- Что я должна делать? - тут же решительно осведомилась девушка.
- Пока ничего. Пока мы будем делать. На суде молчи и со всем, что услышишь, соглашайся. Когда придет время, мы с тобой встретимся. - Он весело подмигнул ей. - Молодец!
Все прошло, как обещал веселый следователь. Суд неожиданно нашел массу облегчающих вину доводов и приговорил гражданку Бокунову Веру Борисовну к пяти годам заключения с отбыванием в колонии строгого режима.
Год спустя, как и было обещано, Веру перевели в колонию общего режима, которая ей показалась санаторием. Она убедилась, что поступила правильно, согласившись на условия следователя. Со дня на день девушка ждала, что кто-то выйдет на связь с ней и потребует оплату за услуги. И вот однажды ее вызвали из швейной мастерской и повели в здание управления колонией.
- Заключенная Бокунова доставлена! - отрапортовал молоденький солдат и закрыл за собой дверь.
Мужчина, стоявший у окна, повернулся, и Вера увидела своего следователя.
- Ну здравствуй! - весело бросил он. - Садись! Кури!
- Что я должна делать? - закурив, тут же спросила Вера.
- Да подожди ты… - подойдя к ней и проведя рукой по ее шее, усмехнулся он.
От этого прикосновения Веру бросило в жар. Ей безумно, до боли, разламывающей все тело, захотелось мужчину. Его пальцы уже скользили по ее, увы, исхудавшей груди. Веру затрясло от желания.
- Я сюда и пришел за этим, - прошептал он.
Вера едва не потеряла сознания от удовольствия. Невероятное чувство покоя наполнило ее грудь. После "допроса" она едва передвигала ноги, тело не повиновалось ей, губы невольно расплывались в совершенно глупой улыбке.
Вячеслав, так звали "следователя", сказал, что на днях ее выведут за пределы колонии, а о том, что она должна будет сделать, девушка не хотела и не могла думать. Все мысли были только об одном: "На днях на час, на два, она окажется за пределами колонии!"
Три дня спустя после свидания со "следователем" Вера, как ей было указано, пожаловалась надзирательнице на сильные боли в животе и была незамедлительно отправлена в лазарет.
"Эх, заболеть бы на все четыре оставшихся года и пролежать здесь!" - мечтательно вздохнула она.
По сравнению с камерой лазарет показался ей отелем. Но на вторую ночь ее разбудил чей-то голос и толчок в спину.
- Быстро одевайся! - скомандовала надзирательница, которую Вера раньше никогда не видела.
Девушка в одно мгновение выполнила команду.
- Пошли! - бросила та и повела ее по узкому, освещенному редкими лампочками коридору. - Стой! - приказала она перед железной дверью и посмотрела на часы. Несколько минут они стояли друг против друга, учащенно дыша от тяжелого воздуха.
- Теперь можно, - сказала та и вставила ключ в замок. Они быстро прошли по двору по направлению к кирпичной будке.
- Все, свободна! - усмехнулась надзирательница и открыла небольшую дверь, ведущую из будки наружу.
Вера захлебнулась от сладкого воздуха. Ей чудилось все: и легкий бриз моря, и прохладное дуновение гор, и запах полевых цветов.
- Эй! Замечталась! - вдруг схватила ее в темноте чья-то рука. - Надо поторапливаться, Золушка!
- Славик! - воскликнула Вера.
- Да тише ты! - весело прикрикнул он и потянул ее за собой.
Минут через пять они подошли к небольшому автофургону.
- Карета подана! - продолжал шутить Вячеслав.
Вера поднялась в фургон, Вячеслав закрыл дверь и включил свет.
Девушка с удивлением оглянулась по сторонам.
- Прямо гримерная, - произнесла она, рассматривая туалетный столик, прикрученный к полу, и большое зеркало над ним.
- Так и есть! А ты - актриса! - ласково погладив ее по бедру, подтвердил Вячеслав.
Вера тут же обвила его руками за шею.
- Нет… нет!.. Это потом, - отстранил он ее. - А теперь слушай и запоминай! От того, как ты поймешь и сделаешь, зависит твоя жизнь. - Он вынул из блокнота две фотографии и протянул Вере. - Вот - твой клиент. Сейчас ты переоденешься, и я отвезу тебя к этому субъекту на дачу. У него сегодня шумная вечеринка. Когда часть гостей разъедется, а другая отправится спать, ты, притворившись сильно выпившей, ляжешь на диван в гостиной. Он, заметив тебя, подойдет, а ты вставишь ему меж ребер вот это. - Вячеслав протянул девушке прозрачный пакет, в котором лежал нож с длинным тонким лезвием. - Потом выйдешь в сад, подойдешь к воротам, а там я тебя уже буду ждать.
- Славик, а ты не бросишь меня? Не подставишь? - зная, что не получит правдивого ответа, тем не менее спросила Вера.
- Нет, не подставлю, - вполне серьезно ответил Вячеслав. - Это не входит в наши планы. Ты нам нужна. Ну, давай быстренько приводи себя в порядок. Вот платье! - Он протянул ей пакет. - Украшения!.. Одним словом, все что надо, - открывая большую дорожную косметичку, объяснял он.
Вера принялась делать макияж.
- А это что? - спросила она, указывая на маленькую коробочку с двумя коричневыми кружочками.
- Линзы, чтобы цвет глаз изменить!
Промучившись с ними минут пять, Вера выругалась и сказала:
- Нет, не могу я их вставить!
Вячеслав посмотрел на часы.
- Ладно, потом научишься. Поторапливайся!
Вера вынула из пакета синее, мерцающее потаенным блеском платье, которое обхватило ее фигуру, оставив обнаженными руки и спину. К платью прилагались длинные черные перчатки и сумочка. Парик цвета дикой вишни сделал Веру неузнаваемой. Вячеслав не скрыл своего восхищения, начав осмотр с длинных, упругих ног и закончив синими, горящими дерзким огнем глазами.
- Черт возьми! Ни дать ни взять - красавица!
Он сел за руль, и фургон тронулся с места. Они ехали около часа, затем остановились и пересели в "Опель", водителем которого был молодой мужчина.
- Да, Веруня, ты надеюсь, поняла? Никаких фокусов с твоей стороны, - холодным тоном, словно лезвие ножа, который лежал в ее сумке, вдруг сказал Вячеслав. - Если попробуешь удрать, менты, может, тебя и не найдут, а мы найдем, и тогда… лучше бы ты не родилась!..
Вера ничего не ответила.
- Так, подъезжаем, - напряженно вглядываясь в темноту, сказал Вячеслав. - Ты все поняла? - жестко спросил он девушку.
- Все! - кратко отозвалась та.
- Ну давай! - Вячеслав открыл дверцу машины.
С помощью складной лестницы они перелезли через забор.
- Сигнализация отключена, так что порядок, - объяснял он ей мимоходом. - Но обратно, как я сказал, пойдешь через ворота.
- Почему?! Через забор же безопасней, у ворот охранник!
- Потому! - огрызнулся он. - Мы же не можем отключить сигнализацию на весь вечер. Охрана заметит.
- А как же я? - ныла Вера, притаившись с Вячеславом в пышных кустах жасмина.
- Заткнись! - прошипел он и слегка развел ветки. - Отлично, все в нужной стадии подпития… Можешь идти!
Вере вдруг стало жутко страшно, и она схватила Вячеслава за руку.
- Ну, без глупостей! Давай! - и он вытолкнул ее из кустов.
Девушка сделала несколько шагов по направлению к дому. Стеклянные двери, выходящие на террасу, были раздвинуты, повсюду виднелись силуэты гостей.
- Ну иди! Иди же, дура! - раздался из кустов злой шепот Вячеслава.
- Да иду! Заткнись! - огрызнулась Вера и пошла к дому.
Она поднялась на террасу и остановилась, прислонившись к двери. Вячеслав оказался прав - гости были в нужной стадии подпития. Вера смотрела на этих беззаботно веселящихся людей, и ей страстно захотелось, хоть на какое-то мгновение, забыть обо всем и стать одной из них. Девушка решительным шагом направилась к длинному столу, уставленному бутылками и закусками, взяла из серебряного ведерка запотевшую бутылку шампанского и налила себе полный бокал. После тюремной пищи вид тостов с черной, красной икрой, розовые кусочки лососины, ломтики ананасов, залитых сиропом, вскружили ей голову. Она сделала большой глоток шампанского и с жадностью набросилась на закуску. Постепенно Вера добралась до пышных, украшенных волнами безе пирожных и едва не подавилась, когда мимо нее прошел хозяин, ее клиент. Эйфория обманной радости мгновенно улетучилась.
"И за что я должна его убить?"
Но ее отвлек от размышлений вертлявый юноша, который бесцеремонно обвил талию Веры рукой и потянул танцевать. Девушка взглянула в его остекленевшие глаза. "По-моему, он едва различает очертания", - подумала она.
В плавных ритмах мелодии она подвела его к дивану и чуть толкнула в плечо. Он глухо осел. Вера заметила легкое движение: гости начали расходиться. Помня указания, она прошла в зимний сад и села на кушетку, увитую розами. Когда хозяин вышел на террасу, чтобы проводить последних гостей, Вера пробралась в гостиную, легла на диван и притворилась заснувшей. После шума в доме воцарилась тишина. Вера услышала шаги, вынула из сумки складной нож, нажала на кнопку, и с легким свистом, словно жало змеи, выскочило тонкое длинное лезвие. Девушка легла животом на нож, одним глазом наблюдая за приближающимся хозяином. Он подошел к ней и развел руками:
- О! А это кто тут заснул?
Вера растерялась и упустила момент. Он слегка потрепал ее по плечу. Она подняла голову и вяло перевернулась на спину.
- Вставай! Вставай! - ласково приговаривал хозяин. - В гостиной спать не годится!
Вера поднялась, держа правую руку с ножом за спиной, и встретилась взглядом с искрящимися глазами хозяина.
- Простите, забыл, как вас зовут, - улыбаясь, начал он.
Вера, не шевелясь, словно сфинкс смотрела на него.
"Почему и за что я должна убить этого симпатичного молодого мужчину? - мелькнула нехорошая мысль. - Мишку-то понятно… а этого за что?.. За то, чтобы выжить самой!" - вовремя пришел ответ.
- Меня зовут… - нарочито растягивая слова, начала девушка и вдруг резким молниеносным движением руки вонзила ему в живот нож.
Хозяин широко открыл рот, согнулся и, не поняв, что же произошло, рухнул на пол.
Вера стрелой бросилась в сад, но, завидев будку охранника, была вынуждена сбавить шаг. Она нервно покусывала губы, соображая, что же ей теперь делать, как вдруг увидела смеющуюся физиономию Вячеслава за стеклом будки. Он нажал на кнопку, и ворота плавно разъехались. Схватившись за руки, они побежали к "Опелю", притаившемуся в кустах. Дальнейшие действия были пленкой, стремительно перекрученной назад. Вера опомнилась лишь на койке в лазарете.
На следующий "допрос" Вячеслав вызвал ее через два месяца.
- Отлично, Золушка! - рассмеялся он и притянул ее к себе. - Получай награду!
От сумасшедшего желания ее била дрожь. "Допрос" длился дольше обычного. Обессиленная Вера с трудом вернулась в камеру. Тело долго еще не выпускало из себя полученное удовольствие, растягивая его до следующего раза.
Вера пристрастилась к "глоткам свободы", как она называла свои выходы за стены колонии, до такой степени, что готова была убить хоть взвод. Ее "послужному списку" мог бы позавидовать матерый бандит, на ней висело уже семь убийств. Как она догадывалась, хозяин, которому она была вынуждена служить, по всей видимости, продавал ее услуги и другим. Но жаловаться она не могла. Вячеслав честно выполнял условия их договора и некоторое время спустя после удачно выполненного задания даже стал потчевать Веру черной икрой в ресторанах. Она ела исключительно черную икру, как бы награждая себя за все лишения.
"Эти свободные граждане, - захмелев, хохотала она, - только жадными глазами могут смотреть на тарелки, полные икры, а я лопаю ее ложками!"
Но возвращаться в колонию всегда было тошно, словно голову класть на плаху…