– Вчера вы рассказывали, как убили сестру, – начал Сэм. – Надеюсь, эта история доставила вам удовольствие, потому что и я, и моя начальница остались недовольны. У вас не было сестер. Так что прошу извинить, но тратить время на выдумки мы не намерены. Слишком много дел. Уверен, вы понимаете, о чем я. Вчера вы говорили, что никуда не торопитесь, однако мы, в отличие от вас, своим временем дорожим.
Грант рассмеялся:
– Вчера я изложил все, что вам нужно знать. Я ведь уже говорил. Но вы, похоже, слишком глупы, чтобы разобраться самостоятельно. Похоже, я зря старался.
Сэм подался вперед:
– Простите, не у всех такой потрясающий интеллект, как у вас.
– Не язвите, вам не идет, – ответил Грант.
– Я совершенно серьезно. Разве не за этим вы хотели с нами встретиться? – парировал Сэм. – Чтобы мы вами восхищались? Ну же, блесните умом, объясните, что я упустил.
Грант продолжал молчать.
– А все эти рассуждения о моей сестре? – продолжил Сэм. – Не о несчастной покойной Элли, а о Руби? Вы же просто делаете вид, будто все про меня знаете, но на самом деле выяснить такие факты – пара пустяков. В наше время очень много информации находится в открытом доступе, достаточно одного щелчка мышки. Получается, вы умеете пользоваться компьютером? – Сэм изобразил, будто аплодирует. – Гениально! Ну же, поделитесь остальными своими свершениями. Что я недопонял?
Лицо у Гранта покраснело, однако он продолжал молчать. Сэм переглянулся с Шарлоттой, та лишь пожала плечами. Оба встали.
– Увидимся, Грант, – бросил Сэм и повернулся, будто собираясь уходить, но потом замер. – Нет, извините – не увидимся. Потому что вы за решеткой, а я на свободе.
– Я все равно с вами, – голосом полным холодной злобы процедил Грант. – Учтите.
– Каким образом? – парировал Сэм. – Только не говорите, что телепатическим путем. – Он фыркнул. – Глупости.
– Знаете, когда я сильнее всего ощущаю свою власть? – спросил Грант.
– Где уж мне? Просветите неразумного.
– Садитесь. Поговорим.
Сэм сделал вид, будто колеблется, но потом все же сел. Шарлотта опустилась на соседний стул.
– Только учтите, терпение у нас заканчивается.
Оба устремили оценивающие взгляды на Гранта, тот в ответ сердито смотрел на них. Сэм его порядком разозлил.
– Вас когда-нибудь предавали? – спросил Грант. – Если такое случается, любой разозлится на виновного. Возможно, моя злость повлияла на то, как и о чем я разговаривал с вами в прошлый раз.
– Кто вас предал? – спросил Сэм.
– Вы понятия не имеете, что такое убийство, – произнес Грант.
– Вы же только что о предательстве говорили.
– В нашем случае это одно и то же. Скажите, каково это, по-вашему, – убивать?
– С чего вы взяли, что у меня вообще есть мнение на эту тему?
– Наверняка есть. Уверен, всем когда-то приходили в голову такие мысли. И вы тому яркий пример – вы прямо сейчас хотите убить меня, я же вижу. Единственное, что вам мешает, – вы считаете, что такое поведение вас недостойно. Но вам бы все равно не понравилось.
– Почему вы так уверены? – спросил Сэм. – А вот мне кажется, я бы получил огромное удовольствие.
– А вот и не получили бы. Планировать, вспоминать – одно дело. Волнует предвкушение, а когда все произойдет, вы будете слишком поглощены делом, чтобы наслаждаться. Так что никакого удовольствия – включается адреналин, вдобавок возникает ощущение, будто вы просто наблюдаете со стороны, и все это происходит не с вами. Отсутствует это чувство только до и после. А убийство – просто способ добиться какой-то цели.
– Если так, когда же вы ощущаете свою власть?
– Для этого нужно взять кого-нибудь с собой.
Сэм вздрогнул. Он снова вспомнил ночь, когда арестовал Гранта. Тот был гораздо моложе, чем сейчас, а Сэм, в свою очередь, – неопытнее. Грант улыбнулся.
– Вы ведь уже тогда заметили, – сказал он Сэму. – Когда я оставлял свое маленькое послание, а вы меня застигли. Вы с самого начала знали, что в кустах прятался еще один человек.
– Неправда, – ответил Сэм.
– Уверены? Я помню, как вы на меня смотрели. У вас тогда от страха фонарик в руке трясся, но тут вы услышали какой-то звук и отвернулись. Луч вашего фонаря дернулся в ту сторону, а потом вы снова направили его на меня, чтобы не сбежал. И что же вы услышали? Шорох кустов? Шаги? Может, вы впопыхах решили, что это просто птица или ветер? – Грант засмеялся. – И на суде ничего не сказали. Вы были похожи на испуганного маленького мальчика. Вас спросили, был ли я в кустах один. Помните, что вы ответили?
Сэм сглотнул.
– Естественно, помню, потому что я тогда ответил чистую правду и ничего, кроме правды. В кустах никого не было, только вы. Я никого не видел. Не было никаких доказательств, что там прятался кто-то еще.
– Доказательств? Предъявить доказательства требуют виновные, а невиновные их отрицают. Значит, вам, полицейским, обязательно нужны улики? А где же ваше хваленое чутье, интуиция? – Грант снова постучал себя по голове. – Но вы наверняка не забыли этот шорох и вспоминаете его всякий раз, стоит вам услышать мое имя. – Грант прищурился. – Когда я вышел к вам и опустился на колени, очень хорошо видел, как вы вздрогнули и покосились на кусты. Вы услышали то же, что и я. Движение. Только я знал, что означают эти звуки, а вы – нет.
– В кустах никто не прятался.
Грант небрежно отмахнулся:
– Вы бы все равно не признались. Вы же герой, поймали монстра. Так зачем все портить и признаваться, что изловили не всех?
– Новую тактику пробуете, Грант? На этот раз отвлекающий маневр? Вы просто надеетесь облегчить вину. Спрашивается, зачем? Думаете, вам срок сократят? Дайте угадаю – попытаетесь убедить всех, что напрасно вас считают негодяем, а виноват во всем другой человек, который и сбил вас с пути истинного.
– В том, что я негодяй, даже не сомневайтесь. Причем самый отпетый из всех. Меня заводит, когда я заставляю других делать то, чего я хочу. – Грант осклабился. – Наблюдать, как некогда обычный человек, которого тебе удалось привлечь на свою сторону, исполняет твои фантазии, – вот это мне по вкусу! Тогда я получаю все – и предвкушаю, и наблюдаю подготовку, и слежу за самим моментом, потому что так ничто меня не отвлекает и не портит ощущения. А потом вспоминаю. Но лучше всего то, что я заставляю другого человека расти, меняться. Это очень приятно. Вот что я называю властью, мистер Паркер.
– Да вы совсем больной.
– Да, настоящий монстр. Но вы кое-что не понимаете. Никто не будет стараться так, как человек, которого недавно удалось вовлечь в свои ряды. Я получаю свое удовольствие, а сообщник испытывает наслаждение, служа мне.
– Значит, у вас с самого начала был помощник?
– У всех есть помощники, и это те обстоятельства, которые заставляют вас вести себя определенным образом. Например, ваше окружение, или жизнь, которую вы ведете, или даже ваши секретные фантазии. Все это тоже помощники.
– Но вы-то говорили не о таких помощниках, а о людях, – вставила Шарлотта. – Значит, вас предал сообщник?
Грант покачал пальцем из стороны в сторону.
– А вы мне нравитесь. Сразу сообразили. Мы с вами потом отлично повеселимся. Расскажите побольше о себе, чтобы можно было вообразить ситуацию в деталях. Как вам больше нравится – погрубее или понежнее? Любите, чтобы над вами доминировали, или предпочитаете медленные ласки с поцелуями и объятиями?
– Кто ваш сообщник, мистер Грант? – повторила Шарлотта более настойчивым тоном. – Ронни Бэгли?
– Не забывайте, о чем я говорил, – о предательстве, – сощурился Грант. – В нем все дело.
Сэм покачал головой:
– О чем вы? Кто вас предал?
Грант скрестил руки на груди. Пауза затягивалась. Стало ясно, что больше ничего из Гранта вытянуть не получится.
– Я еще вернусь, Грант, – пообещал Сэм.
Тот устремил взгляд на Шарлотту.
– Когда? Как только новые жертвы появятся? – Грант улыбнулся. – Жду с нетерпением.
Глава 55
Джо принялся разглядывать дом, в котором жила мать Ронни. Маленький каменный коттедж с широкими подоконниками и низким дверным проемом. Похоже, чтобы войти внутрь, Джо будет вынужден пригнуться. Ронни выпустили под залог при условии, что он будет проживать здесь. К телефону Бэгли не подходил.
Джо постучал в дверь и в ожидании ответа стал прохаживаться около крыльца. Необходимо было разыскать Ронни. Руби угрожает опасность, и Ронни имеет к этому непосредственное отношение. Ронни потребовал, чтобы его защищал Джо, однако позже стал предъявлять адвокату непонятные обвинения.
Дом располагался в низине, рядом с железной дорогой. Мартон разделял на две части высокий холм, благодаря которому здесь и пролегала долина. С вершины холма открывались живописные виды, поэтому район считался престижным, здесь стояли величественные старинные дома. Но Ронни и Кэрри жили совсем в другом месте. В низинной части долины теснились коттеджи рабочих. Жителям этих домов приходилось дышать дымом заводов и фабрик, который оседал именно там.
Наконец дверь открылась. На пороге стояла мать Ронни.
– Миссис Бэгли, ваш сын дома?
Женщина окинула взглядом улицу и покачала головой.
– Вообще-то, на самом деле он здесь не живет, – тихо ответила миссис Бэгли. Голос у нее дрожал.
– Как это – не живет? Ронни не имеет права проживать где-либо еще. Таково решение суда.
– Значит, это дело Ронни и судьи, а я тут ни при чем.
– И где же он живет?
– Понятия не имею. Он мне не рассказывает.
– Надо поговорить, – произнес Джо.
Миссис Бэгли замерла в нерешительности, а потом повернулась и шагнула обратно в коридор. Джо последовал за ней. Когда дверь захлопнулась, внутри стало так темно, что пришлось сощуриться. Создавалось впечатление, будто вся обстановка в доме разных оттенков коричневого. Ковер, бежевые обои, старая потемневшая краска. Войдя в гостиную, Джо сразу заметил серебристую картонную пачку сигарет и сделал вывод, что потемнели стены не только от времени.
Как только Джо сел, миссис Бэгли достала из пачки сигарету и закурила, выдыхая дым, из-за которого окружающая обстановка предстала в еще более мрачном свете.
– Должны же вы хотя бы примерно знать, где его можно найти, – произнес Джо.
Миссис Бэгли покачала головой:
– Я не спрашиваю, а он не рассказывает.
Когда Джо озадаченно нахмурился, миссис Бэгли пояснила:
– Я его сюда не приглашала. Это была ваша идея – ну, или той девушки, которая мне звонила. Она сказала, что иначе Ронни останется в тюрьме. Ну и что мне оставалось делать?
– Ронни ваш сын. В таких случаях мы всегда обращаемся к родным. А в чем дело? Почему вы не хотели его принимать? У вас с ним произошла какая-то размолвка?
Сделав глубокую затяжку, миссис Бэгли произнесла:
– Ронни ненормальный. У него… как бы это сказать? С головой не все в порядке.
– Вы о чем?
– У него какие-то противоестественные потребности. Ронни не рассказывал? Люди ко мне прямо домой приходили, кричали, что он ходит за молоденькими девушками, пугает их. До волос их дотрагивался – и в автобусах, и в магазинах, бывало, возле домов терся. Говорю же, он ненормальный. И всегда таким был. С тех пор как… – Миссис Бэгли запнулась, потом прибавила: – В общем, с тех пор как случилось кое-что… неприятное.
Джо обвел взглядом тесную комнату. Повсюду стояли дешевые статуэтки и фотографии в рамках. Ронни не было ни на одной. Зато часто встречались снимки юной девушки. Настоящая красавица – длинные волосы, на губах обаятельная улыбка.
– Можно узнать, кто это? – спросил Джо, указывая на снимки. Невольно вспомнились слова Сэма.
Миссис Бэгли повернула голову. Джо обратил внимание, как крепко сжались ее челюсти.
– Сестра Ронни, – ответила миссис Бэгли и снова глубоко затянулась. – С нее-то и начались его извращенные выходки.
– Какие выходки?
– Знайте, кому помогаете, – произнесла миссис Бэгли, тыча в Джо прокуренными пальцами. Пепел с сигареты посыпался на ковер. – Он больной.
От этих слов беспокойство Джо только усилилось. Что за опасный человек разгуливает на воле по его милости?
– Рассказывайте, – произнес Джо.
– Ронни за ней подглядывал. Представляете, за родной сестрой! Она поймала его, когда он… занимался самоудовлетворением. Грязный, мелкий извращенец. Словами не передать, что мы пережили. Мой муж, Фрэнк, не выдержал и ушел. Не мог оставаться в одном доме с этим.
– Где сейчас ваша дочь? Может быть, Ронни живет у нее?
Миссис Бэгли медленно покачала головой. На глаза навернулись слезы. Она перекрестилась.
– Окажись Ронни там же, где и она сейчас, я была бы только рада, – с трудом выговорила миссис Бэгли. Дрогнувшим голосом женщина прибавила: – Ее Салли звали. Она погибла. Поскользнулась в ванной и неудачно упала.
Глава 56
Когда тюремный охранник вернул Сэму телефон, он сразу обратил внимание на пропущенный звонок. Даже полицейским не разрешалось проносить внутрь средства связи. Оказалось, поговорить с ним пыталась инспектор Эванс. Прежде чем перезвонить, Сэм решил обсудить кое-что с Шарлоттой.
– Кажется, насчет сообщника Грант не врал. На простую издевку не похоже, – задумчиво произнес Сэм. – Вот только не пойму, при чем тут предательство?
– Понятия не имею, – пожала плечами Шарлотта. – Ну ладно, пусть наслаждается маленькой победой. Какая разница – все равно он надежно упрятан за решетку и опасности не представляет.
Сэм невольно улыбнулся, но улыбка сразу исчезла, стоило Шарлотте спросить:
– Грант что-то говорил насчет второго человека в кустах. Неужели и это правда?
Сэм замялся на секунду, однако Шарлотта успела сделать правильный вывод. Лицо у нее стало удивленное.
– Значит, правда.
Сэм плотно сжал челюсти.
– Нет, – произнес он и шумно вздохнул. – Если уж совсем начистоту – не знаю. В суде я ответил совершенно искренне. Меня спросили, видел ли я кого-то еще. Нет, не видел. Слышал ли звуки голоса или шагов? Не слышал. Были ли у меня основания предполагать, что, кроме Гранта, там находился еще кто-то? Нет, не было.
– Если так, то почему его рассуждения тебя смутили?
– Потому что я не могу сказать с уверенностью, что там точно никого не было.
Шарлотта замедлила шаг и остановилась.
– Ну-ка, расскажи поподробнее, что происходило в ту ночь.
Несколько секунд Сэм молчал и наконец решился:
– Просто возникло ощущение, даже не знаю, как назвать… Я и правда слышал какой-то тихий шорох, но главное, чувствовал – мы здесь не одни. Да и Грант вел себя так, будто всеми силами старался привлечь мое внимание – вышел вперед, заговорил, опустился на колени…
– Вернее, отвлечь твое внимание от кого-то другого, чтобы этот человек успел скрыться.
– Может быть.
– Да, похоже, у Гранта действительно был сообщник.
– Этого исключать нельзя.
– Неужели ты так и промолчал?
– Почему? Рассказал инспектору, которому было поручено расследование, но тот ответил, что в рапорт такие подробности записывать ни к чему. Маньяк пойман, и, если после ареста Гранта убийства прекратятся, какой смысл строить ни на чем не основанные догадки? И он был прав, этот инспектор. Какая польза от моих предположений? Если бы я еще кого-то заметил… А так – просто ощущение. Зачем давать защите лишний аргумент в пользу невиновности Гранта? Еще попытались бы свалить все на другого человека.
– Да, тяжелая у нас работа. Иногда – даже слишком, – задумчиво произнесла Шарлотта. – Вроде все просто: произошло преступление, твоя задача найти виновного. Но в конечном счете дело сводится к тому, производит ли этот человек впечатление виновного. Получается, результат будет зависеть не от вины или невиновности, а от того, как представить дело.
– Предположим, пропавшие девочки стали жертвами сообщника Гранта, – вздохнул Сэм. – Получается, будь я настойчивее тогда, ничего этого, возможно, не случилось бы.
– Сейчас нас больше всего интересует Ронни Бэгли, – сразу перешла к делу Шарлотта. – Он – связующее звено между исчезновениями. Ронни обвиняют в убийстве женщины, которая постоянно навещала Гранта, он же питает пристрастие к волосам. Ты ведь рассказывал, что вчера Грант упоминал этот фетиш. Грант как будто рассказывал не о себе, а о другом человеке, только делал это от собственного имени. Что, если этот другой – Ронни?
Тут Сэму тоже пришла в голову идея.
– Если на то пошло, Грант может оказаться не организатором, а тем самым сообщником, о котором шла речь! Вдруг Грант опять произносил речь от лица кого-то другого? Получается, он взял на себя вину за двоих.
– Зачем ему это надо?
– Варианта два – либо Грант преклоняется перед этим человеком, или, будучи застигнутым на месте преступления, захотел присвоить всю славу себе. Посмотри на него. Жалкий тип, у которого единственная радость в жизни – корчить из себя важную персону. Кем он был, пока не угодил в тюрьму? Безымянным рабочим конвейера, на заводах таких великое множество. А теперь? Люди знают его имя. Тюрьма ограничивает его свободу, но при этом дает известность.
– Но почему девочки начали пропадать именно сейчас? – спросила Шарлотта. – Грант уже несколько лет сидит. Что изменилось? Исчезновения имеют отношение к делу Гранта, но почему они происходят спустя столько времени? Да и сам Грант раньше не выказывал желания пообщаться с полицией.
– Он что-то говорил о предательстве, – попытался ответить на ее вопрос Сэм. – Что, если Грант чувствует себя преданным? Его приговорили к пожизненному, а его сообщник, или ученик, или наставник, снова взялся за свое – без Гранта? Теперь Грант хочет сдать его полиции, но, несмотря на свои обиды и жажду мщения, не может удержаться, чтобы не подразнить нас. Он ведь все еще жаждет внимания, вот и не называет имени преступника напрямик.
– Получается, нужно выяснить личность второго, и тогда мы, скорее всего, найдем человека, из-за которого пропадают девочки.
– Ронни Бэгли, – произнес Сэм. – Кто же еще? Видимо, по этой причине Кэрри с ним и сошлась. Конечно, не то же самое, что Грант, но на безрыбье и рак рыба. А потом Ронни Бэгли убил Кэрри и их общего ребенка. Боялся, что Кэрри его выдаст? Избавился от опасной свидетельницы?
Шарлотта не ответила – должно быть, сама была погружена в раздумья. Тогда Сэм прибавил:
– Ладно, пора докладывать обстановку Эванс.
Сэм позвонил инспектору Эванс и рассказал все новости: сначала описал встречу с Грантом, потом изложил факты о похождениях Ронни в социальных сетях. Однако по ходу рассказа в тоне Эванс явно чувствовалось нетерпение.
– Необходимо немедленно разыскать Ронни Бэгли, – наконец объявила она.
– С чего начать? – уточнил Сэм.
– Вы ни с чего начинать не будете, – парировала Эванс. – Этим займутся другие люди. Езжайте к Тэрри Дэю и запишите показания.
С этими словами Эванс повесила трубку. Сэм бросил сердитый взгляд на телефон.
– Что-то не так?
– Нас, похоже, низвели до звания посыльных – правда, с секретарскими обязанностями, – прокомментировал Сэм.