- Эй, мистер! - крикнул китайцу писатель. - Я пришел проверить, уж не мошенник ли ты!
Ха не ответил, только моргнул.
- Я подозреваю, что ты - самый настоящий плут. Писатель добился своего - его заметили, его узнали, и он явно наслаждался этим, с напускной важностью кивая всем, кто приветствовал его со своих мест. Бедняге было явно невдомек, что теперь он знаменит только как автор и архитектор собственной профессиональной смерти, прославлен лишь своими внезапными появлениями в городских забегаловках, где, скорчившись над бокалом бурбона, он, по свидетельству очевидцев, пересказывал двадцатилетним насмешникам литературные анекдоты сорокалетней давности. Впрочем, выглядел он по-прежнему неплохо, особенно хороши были пошитый на заказ костюм и зубы, обошедшиеся в небольшое состояние.
- Все это чистый цирк, подделка, - продолжал вещать литератор заплетающимся языком. - Салонный трюк, балаган, дешевка! - Он погрозил залу кулаком. - Кто из вас купился на это? Кто из вас будет участвовать в большом китайском надувательстве?
Клиенты в кабинках, сами не чуждые земных удовольствий, вмиг опознали в его интонациях пьяный вызов и отвернулись, и писатель вынужден был обратить свою речь к ухмыляющимся прихвостням, вне всякого сомнения знавшим о своей власти над ним - о том, что вышедшая в тираж знаменитость нуждается в них больше, чем они в ней.
- Да-да, мы увидим это своими глазами! - прогремел литератор в ответ на вопрос, который я не расслышал. - Гастрономические галлюцинации - вот как я называю это представление. - И он с силой ударил кулаком по стойке, словно призывая сюда псов инквизиции, но в этом жесте сквозила лишь тень былой мощи, лишь тень утраченного величия. А в мучительном, пугающе хриплом кашле, которым писатель разразился сразу же вслед за этим, мне почудилась и смерть - давно предсказанная, но мешкающая. Она, впрочем, не спешила, и вскоре в руках у писателя очутился новый бокал с виски, а сам он ждал дальнейшего развития событий с тем же радостным нетерпением, что и его свита.
Потом послышался какой-то шум, идущий со стороны лестницы.
- Я сам себя пригласил! - восклицал чей-то сердитый голос. - Где он?!!
Клиенты в зале выжидательно повернулись ко входу. Спустя несколько секунд в дверях появился невысокий мужчина в толстом шерстяном свитере, напряженно вглядывавшийся в полумрак сквозь плотный сигарный дым. Его бейсболка с длинным козырьком была припорошена снегом. Посетители Кубинского зала разочарованно отвернулись. Кого бы они ни ожидали, это, очевидно, был совсем не тот человек. Между тем пришелец ожесточенно заспорил о чем-то с официантом, и тот в конце концов указал на меня.
Незнакомец неуклюже зашагал в мою сторону, и вот я уже смотрю в морщинистое, красное лицо мужчины лет шестидесяти. Отчего-то мне сразу подумалось, что прожитые им шесть десятков лет оказались не самыми простыми - его обветренное, морщинистое лицо свидетельствовало о характере, который даже с большой натяжкой нельзя было назвать покладистым.
- Добрый вечер, - сказал я с радушием плотно поужинавшего человека. Сегодняшний вечер уже доставил мне удовольствия больше, чем я рассчитывал. - Чем могу быть полезен?…
- Где Джей? - коротко спросил незнакомец.
Я отложил вилку.
- Его здесь нет.
Он окинул взглядом стол, на котором все еще стояли тарелки и пустые бокалы.
- Но он был здесь?
Я сказал, что да.
- Когда? Только что?
- Он ушел, наверное, полчаса назад, - объяснил я.
- А ты кто такой? - требовательно спросил незнакомец.
- Его приятель, - сказал я. - Я часто прихожу в этот ресторан, вот мы и… разговорились.
Мужчина поморщился.
- Да хватит заливать, - сказал он. - Мне нужно срочно найти его.
- Я не знаю, где он может быть. Джей поехал куда-то в город.
Мужчина пристально всмотрелся в мое лицо и, убедившись, что я говорю правду, неожиданно уселся на стул напротив меня.
- Посижу здесь минутку, - сказал он. - Нужно немного передохнуть. Два часа в дороге - это тебе не шуточки. - С этими словами он снял перчатки, и я увидел его большие руки с такими распухшими, скрюченными пальцами, что больно было смотреть. Под ногтями у него скопилась грязь.
- Иисусе, матерь божья, как же я устал!.. Пришлось парковаться на тротуаре. С северо-востока идет большая снеговая туча, скоро станет совсем худо. - Он сдвинул в сторону тарелки, но я заметил, как он бросил быстрый голодный взгляд на остатки бифштекса.
- Ты, часом, не знаешь, где его можно найти?
- Честно говоря - понятия не имею.
Он снял свою кепку. Казалось, он укладывает волосы с помощью машинного масла - такими жирными они выглядели и так плотно липли к черепу.
- Может, тебе известно, куда он поедет потом?… - Его губы растянулись в плотоядной ухмылке.
Скорее всего, домой к Элисон, подумал я.
- Я увижусь с ним завтра утром в центре.
- Нет, будет слишком поздно. - Он потрогал пальцем зуб, словно проверял - не шатается ли.
- Ты - его друг?
- Друг? - Мужчина покачал головой. - Меня звать Поппи. - Вместо того чтобы протянуть руку, он огляделся по сторонам. - Шикарная забегаловка. Здесь, наверное, одни пижоны бывают. Сперва меня даже пускать не хотели.
- Ты не пробовал ему позвонить? - спросил я, хотя и был уверен, что Джей отключил мобильный телефон.
- Конечно, пробовал. - Поппи заметил мой недоеденный кекс. - Это твой?…
Кончиками пальцев я пододвинул тарелку к нему. Поппи поставил ее перед собой и некоторое время сосредоточенно жевал, потом запил минеральной водой из стакана.
В это время к нам подошел официант. Кивком извинившись передо мной, он обратился к Поппи:
- Это закрытый зал, сэр.
- Ничего подобного - дверь была открыта.
- Дверь была закрыта, сэр.
- А я ее открыл.
- Послушайте, сэр, мне только что сказали - на тротуаре перед входом стоит какой-то грузовик с картофелем. Вы, случайно, не…
Поппи кивнул:
- Это мой.
- Не будете ли вы так добры убрать его?
- Уберу, уберу… - Поппи ухмыльнулся мне, обнажив измазанные в шоколаде зубы. - Когда закончу.
- Но ваш грузовик мешает…
Поппи повернулся к официанту вместе со стулом:
- А как тебе кажется, приятель, если вывалить всю картошку прямо перед вашими дверьми - это вам помешает?!
- В таком случае, сэр, нам, вероятно, придется вызвать полицию.
- Валяйте, вызывайте.
- Но, сэр!..
- Только не рассчитывайте, что копы уберут эту кучу от ваших дверей.
Официант слегка пожал плечами и отошел.
- Ручка у тебя есть? - спросил Поппи.
Ручка у меня была. Поппи положил перед собой тисненую салфетку с напечатанным на ней логотипом "Кубинский зал" и попытался писать.
- Та-ак, сейчас я… - Салфетка прорвалась, и я протянул ему другую. Он склонился над ней.
- Что-нибудь не так?
- Да рука!.. Сосуды ни к черту. - Поппи поднял правую руку и с трудом пошевелил пальцами. - Совсем не работает. Шестнадцать лет назад ее переехало погрузчиком. Ох и больно же было! - Поппи помахал в воздухе другой рукой. - А в левой все сухожилия срослись от этой… от однообразной работы. Никакой силы не осталось - ложку и ту не удержишь.
Впрочем, со второй салфеткой Поппи добился больших успехов, хотя писал он медленно, неуклюже, совсем как школьник, вырезающий на парте свои инициалы. Каждый раз, когда он дописывал очередную букву, брови его слегка приподнимались.
- Вот, - сказал он наконец. - Передай ему, когда увидитесь.
- Можно мне прочесть? - спросил я.
- Кто ж тебе не дает?
На салфетке корявыми буквами было написано:
ДЖЕЙ! У нас праблема с Херш. Я не виноват. Приезжай СРОЧНО. Я сам ничево не смог сделать.
Буду ждать да утра.
Поппи.
Поппи надел кепку, встал.
- Могу я рассчитывать, что ты передашь записку Джею? - спросил он.
Я убрал салфетку в карман:
- Попытаюсь что-нибудь сделать.
Поппи взял с тарелки пригоршню холодной картошки-фри и сунул в карман куртки.
- Вот-вот, попытайся.
Именно в этот момент я заметил в конце зала красивую чернокожую женщину в голубом платье, которую уже видел раньше. Посетители зашевелились. Может быть, ее они ждали?
- Ты правда попробуешь? - повторил Поппи. Я перевел взгляд на него:
- Конечно.
- Это нужно сделать сегодня, приятель. - Поппи откашлялся. - Как можно скорее!
- Да, разумеется, - промямлил я. Чернокожая красавица - высокая и элегантная, обходила клиентов, приветствуя каждого рукопожатием и радушной улыбкой. Литератор, ожидая, пока до него дойдет очередь, едва не свалился с табурета.
- Эй, кореш, я с тобой разговариваю!.. - вернул меня с небес на землю Поппи. - У меня такое чувство, что ты сможешь найти Джея, если захочешь. Ты знаешь эту его девку, знаешь, где она бывает. Мне сказали, она вроде как управляет этой забегаловкой. - Он показал на мой карман, где лежала салфетка. - Джей все поймет. Ему надо срочно ехать туда.
- Куда? - тупо переспросил я.
- Он знает.
- О'кей. - Я кивнул.
- Я не могу объяснить тебе всего, - осторожно добавил Поппи. - Это на сто процентов секретное дело, понял?
- Я понял, да.
- Скажи ему, что мне пришлось вернуться назад.
Женщина в голубом, любезно наклонив голову, слушала дурацкие шутки писателя. Я видел, что он достаточно пьян, чтобы считать себя дьявольски остроумным; в конце концов он уронил ей под ноги свою сигарету, и красотка в голубом воспользовалась этим, чтобы продолжить обход посетителей.
- Я обязательно должен вернуться, парень.
- Я понял.
- Из-за снега. - Глядя мне прямо в глаза, Поппи застегнул куртку и сразу как будто ссутулился, словно уже ощущал на себе удары холодного ветра. - Если не найдешь Джея, виноват будешь ты. И не думай, что он ничего не узнает!
Мне не понравилось, как он это сказал.
- И еще передай ему - я не знаю, как это случилось.
- Хорошо. - Я видел, что Ха положил на стойку рулон белой ткани. На моих глазах он развернул его, и я заметил, как внутри что-то блеснуло.
- У меня в машине еще осталось кофе.
- О'кей, Поппи, - повторил я.
- Ты обязательно должен передать Джею записку.
Ха в глубине бара наполнял водой из-под крана пластмассовое ведро.
- Я передам.
- Скажи - это касается Хершела.
Мне показалось, элегантная чернокожая женщина знакома буквально со всеми, кто пришел сегодня в Кубинский зал.
- Я же сказал, что передам.
Поппи заметил, что я опять отвлекся.
- Джей должен знать, что я не мог не вернуться. Когда он увидит, что стряслось, он сразу все поймет.
- Вот как?
- Я думаю - ему даже придется позвать кого-нибудь на помощь. От меня-то с моими руками пользы немного, а дело серьезное - это ты ему тоже скажи.
- О'кей, скажу.
- У тебя вид приличного человека. Я тебе доверяю, парень.
Поппи поднялся и вышел, на ходу зачерпнув из стоявшей на стойке миски пригоршню соленых орешков, а я достал салфетку и еще раз перечитал безграмотное послание, но понятнее оно от этого не стало. Интересно, как доставить записку Джею? Он и Элисон поехали куда-то "праздновать", а это означало - они могут прохлаждаться где угодно. Разумеется, у обоих были с собой мобильные телефоны, но я не знал номеров. Впрочем, я тут же подумал, что могу позвонить Элисон на домашний телефон и оставить сообщение на автоответчике. Она как-то говорила, что ее номер есть в справочнике. И если подумать, иначе и быть не могло - ведь надо же было куда-то звонить Элисон, если бы среди ночи ресторан вдруг загорелся.
- Послушайте-ка, - обратился я к официанту, - я сейчас вернусь. Мне нужно позвонить из платного автомата в вестибюле. Попридержите пока столик, хорошо?
Официант неопределенно пожал плечами:
- Я бы на вашем месте поторопился, приятель. Ответ показался мне необоснованно грубым, но я не стал об этом слишком задумываться и поспешил к выходу из Кубинского зала. Миновав по дороге писателя, которому бармен пытался вручить счет, я стал быстро подниматься по стертым мраморным ступенькам. Моя тень бежала на шаг впереди. В вестибюле, пока я звонил в справочную и дожидался ответа, я заметил Тома Брокау , заехавшего в ресторан, чтобы перекусить. Очень интересный человек Том Брокау. Спокойный, солидный, умеющий четко формулировать свои мысли - настоящий американец. Я готов был побиться об заклад, что за свою жизнь он не убил ни одного человека, подав ему стакан молока.
Телефон Элисон действительно был в справочнике. Я позвонил и оставил на автоответчике сообщение для Джея. Ответный звонок раздался почти сразу.
- О, Билл, при-и-ивет! - послышался голос Элисон - шелковистый, ласковый, счастливый.
- Быстро ты. Неужели ты помнишь номер телефона-автомата наизусть?
- Конечно помню, я ведь у-прав-ля-ю этим рестораном!
- Ты дома?
- Нет, конечно. Просто у меня в аппарате стоит программа, которая пересылает все поступившие сообщения мне на мобильник вместе с входящим номером.
- Я звонил тебе на квартиру…
- Я знаю, Билл.
- Но ты сейчас не там?
- Разумеется нет. Я с Джеем в его большом-пребольшом черном джипе. Можно произносить: "джи-и-и-п" - по-моему, звучит очень соблазнительно. А как тебе кажется?
- Не знаю, меня никто не катал в больших черных джинах. Послушай, Элисон, мне нужно сказать Джею…
- Ты произносишь неправильно, Билл! Надо говорить не "джып", а "джи-и-ип"… "джи-и-ип Дже-е-я". Например, "Они только и делали, что катались с Дже-е-м в джи-и-ипе"… Чувствуешь?…
- Ты что, выпила?
- Вроде того. Но сейчас мы уже возвращаемся. Я немного опаздываю, но это ничего… Клиенты подождут. Нам просто хотелось немного проветриться.
- Похоже, - заметил я, - шоу вот-вот начнется.
- Без меня не начнется, - уверенно ответила Элисон. - Мы будем через три минуты. Передаю трубку Джею.
Сначала я услышал его тяжелое дыхание, потом голос.
- Привет, Билл, - сказал он. - Приезжай ко мне в офис завтра, мы решим вопрос с гонораром, а потом я покажу тебе…
- Я не поэтому звоню. - Я быстро рассказал ему о приезде Поппи и заодно о грузе мороженой картошки, которую тот грозился вывалить перед дверьми ресторана. Потом Джей попросил меня прочесть ему записку.
- О, черт! - пробормотал он, когда я закончил.
Джей зажал микрофон рукой, но мне все равно показалось, что я слышу недовольный женский голос. Наконец снова раздалось шипение статики и далекий шум уличного движения. Прислушиваясь к нему, я заметил пожилую даму в длинной меховой шубе, дожидавшуюся своей очереди позвонить.
- Я никогда не пользуюсь мобильным телефоном, - объясняла она метрдотелю. - У моей сестры был мобильник, и знаете к чему это привело? Она заболела раком мозга.
Метрдотель согласно кивал.
Я продолжал прислушиваться к тому, что происходило в трубке. "Большое спасибо!" - услышал я вдалеке голос Элисон. Потом Джей сказал в микрофон:
- Билл?
- Знаешь, Джей, я тут подумал, что мне необходимо еще раз взглянуть на документы. В особенности на историю перехода прав собственности.
- Да-да, конечно… - сказал Джей, но он меня не слушал.
- Спокойной ночи, Джей. - Я уже торопился вернуться в Кубинский зал. - Еще раз поздравляю.
- Послушай, Билл, какие у тебя планы на сегодняшний вечер? - неожиданно сказал он.
- На сегодняшний вечер? Ты хочешь сказать - ночь?…
- Ну да, конечно… Так как?
- Рано или поздно я собираюсь лечь спать.
- У меня возникла одна проблема, Билл. Боюсь, мне понадобится твоя помощь.
- Я чертовски устал, Джей, честное слово. Уже почти час.
- Погоди, не вешай трубку…
Снова в трубке раздались приглушенные звуки. Элисон что-то говорила, быть может - возражала; то и дело сквозь шорох статики прорывались далекие гудки и голоса. Тем временем в ресторан, несмотря на по-настоящему поздний час, продолжали входить новые и новые клиенты, и только знаменитого литератора вместе со свитой выводили из Кубинского зала два официанта.
- Но ведь ночь только началась!.. - кричало литературное светило, спотыкаясь на каждом шагу. - Я хочу посмотреть шоу! Я сам видел ножи!..
- Билл! - снова зажурчал у меня в ухе искаженный коротковолновой связью и потому казавшийся невыразительным голос Джея. - Мне позарез нужен человек, который согласился бы поехать со мной на Лонг-Айленд и помочь в одном деле. Это займет всего три или четыре часа. Просто пара рабочих рук - поднести, подержать и все такое… Ничего особенного.
Всего час назад я добыл для него двести шестьдесят пять тысяч долларов, сотворил из воздуха четверть миллиона баксов словно чертов Копперфильд, а теперь он хочет использовать меня в качестве подсобного рабочего? Хрен тебе в глаз!.. Но я решил быть вежливым.
- Поднести и подержать? - уточнил я.
- Ну да. От Поппи толку мало.
Краем глаза я увидел, что дверь в Кубинский зал закрывается.
- Мне нужно подумать. Я перезвоню. - Я повесил трубку и быстро пересек вестибюль, но дверь уже была заперта. На всякий случай я подергал старинную фарфоровую ручку. Все впустую. За латунной накладкой на двери больше не было желтой карточки с просьбой закрывать дверь.
- Закрыто, - сообщил мне метрдотель. Я почувствовал себя обманутым.
- Но ведь только что было открыто! - возразил я. - Я сам видел!
- Да, - подтвердил метрдотель, не поднимая головы от книги предварительных заказов. - Было открыто.
Я снова покрутил ручку, попробовал потрясти дверь, но она не поддалась. Она даже не шелохнулась. Ощущение было таким, словно ручка привинчена прямо к бетонной стене.
- Эй, сэр! - резко прикрикнул метрдотель.
- Но послушайте, ведь я же только что вышел оттуда. У меня столик, и мой заказ!..
- Мне очень жаль, - без тени сочувствия проговорил он.
- Меня пригласила сама Элисон Спаркс! - сказал я.
- Да, - кивнул метрдотель, - но вы вышли оттуда, а теперь зал закрыт.
- Ничего не понимаю! - возмутился я.
- Будьте добры отойти от двери, сэр, - твердо сказал метрдотель.
- Но я знаю, что Кубинский зал вовсе не закрыт. Там что-то…
- Отойдите от двери, сэр! - с угрозой сказал метрдотель.
Пока я препирался с ним, дама в мехах завладела платным телефоном. Она вцепилась в него просто мертвой хваткой, и мне ничего не оставалось, кроме как взять в гардеробе куртку и выйти в холодную, снежную ночь. Обозленный и разочарованный, я стоял у входа и смотрел, как падает снег. Элисон сказала, что они с Джеем подъедут через три минуты, но время идет, а их все нет и нет. У бордюра валяется несколько присыпанных снегом картофелин. Зимний ветер, дующий со стороны Седьмой авеню, хлещет меня по щекам, лезет за шиворот ледяной змеей; он способен разбудить и мертвого, но напомнить мне, что люди глупы и склонны совершать ошибки, он не в силах.