Но самое интересное - в Шанхайчике и впрямь немало жило китайцев-дунган. В конце девятнадцатого века династия Цин отказалась от своих восточных территорий, в то время известных как Восточная Татария, и передала их России. И вскоре тысячи китайских дунган бежали в пределы Российской империи, под защиту белого царя, от репрессий, последовавших за подавлением дунганского восстания. Они жили до тридцатых годов прошлого столетия в Приморье, затем их выселили в другие регионы Советского Союза из-за подозрений в сотрудничестве с японцами. Так и возник в городе микрорайон под названием Шанхайчик, где всегда, в любое время дня и ночи, можно было разжиться маковой соломкой и китайской ханкой, настоянной на какой-то гадости, шибавшей по мозгам почище первоклассного самогона-первача.
Никита какое-то время терзал дверной звонок, но изнутри не было слышно ни единого звука. Похоже, у "Света надежды" или звонок не работал, или отрезали за неуплату электричество. Что неудивительно - дела агентства, видимо, шли из рук вон плохо, потому что входная дверь была грязной и исчерканной китайскими иероглифами, которые для верности восприятия переводились на "великий и могучий" русский сленг, очень краткий и доходчивый. Не исключено, что русские китайцы придумали какие-то новые иероглифы, чтобы наиболее точно выразить смысл русской матерной брани. И это точно было очень нелегкой задачей.
Тогда Никита постучал. И тут же послышался голос:
- Входите! Не заперто.
Стараясь не касаться стен неширокого коридорчика, окрашенных в гнусно-зеленый цвет, - точно такой краской когда-то красили общественные туалеты, - Никита прошел в помещение детективного агентства и наконец узрел его главу. Он был миксом, в его лице явно читались китайские черты с изрядной долей славянской закваски. Впрочем, и фамилия у детектива вполне определенно говорила о его происхождении - хозяина "Света надежды" звали Иван Хайтахун. Никита подозревал, что Иван - это китайское Ван, но так было написано на визитке, которую дала ему Любка.
- Здравствуйте! - вежливо сказал Никита и с сомнением покосился на креслице возле стола, за которым восседал Хайтахун.
Был он толст до неприличия и слегка смахивал на известное изображение Будды. Как раз в этот момент глава детективного агентства чревоугодничал - то ли перекусывал перед обедом, то ли обедал, то ли полдничал, а может, все эти приятные моменты человеческого бытия совместил, поэтому стол перед ним был весь в крошках, а большой говяжий мосол, который держал Иван-Ван в руках, отсвечивал светлым янтарем, хотя потомок дунган все еще пытался найти на нем остатки мяса.
Хайтахун мрачно зыркнул в его сторону, отложил кость в тарелку, прикрыл остатки еды газетой, вытер жирные руки какой-то тряпкой и неприветливо спросил:
- Мент?
- Перестань обзываться, - фамильярно ответил Никита и все-таки сел в креслице, не дожидаясь приглашения, решив, что джинсы все равно нужно стирать. - В этой конторе я не состою. Но мы с тобой в какой-то мере коллеги.
- Да ну? - В голосе Хайтахуна прозвучала ирония. - И что же мы ищем?
- Уже нашел. Тебя.
- Оба-на… Это с какой стати?
- В плохую историю ты попал, Иван… как там тебя по батюшке?
- Называй хоть горшком, только в печь не сажай, - буркнул Хайтахун. - Иван так Иван. А тебя как зовут?
По его толстому, лоснящемуся лицу было видно, что он сильно обеспокоен. И то верно - частный детектив нередко ходит по очень узкой грани между законом и беззаконием. Этот момент Никита уже усвоил. Похоже, у китайца рыльце было в изрядном пуху.
- Никита, - ответил он, но руки не подал, хотя Хайтахун вроде вознамерился протянуть ему свою короткопалую ладонь.
- Будем знакомы… - недовольно буркнул Хайтахун вместо обычного "Приятно познакомиться"; похоже, ничего приятного для себя в Никите он не рассмотрел. - Ну так что там у тебя?
- Убийство. И ты к нему причастен.
- Что-о?! - Китаец неожиданно быстро для своей комплекции вскочил на ноги, выбежал из-за стола и с угрозой нагнулся над Никитой. - Повтори!
- У тебя со слухом плохо? - Никита был сама невозмутимость. - Попал ты, мужик, как кур в ощип. И я не имею представления, как можно тебя отмазать.
Хайтахун какое-то время пристально изучал невозмутимую физиономию Никиты, а затем спросил:
- Ты шантажист?
- Вроде того. Только я добрый и не побегу тебя закладывать. И даже денег не попрошу за свое молчание. Если, конечно, мы договоримся на полюбовных началах. Мне нужна лишь информация.
- Ты выход сам найдешь или тебе помочь?
Хайтахун вдруг стал потрясающе спокойным, но в его голосе прозвучала нескрываемая угроза.
- Найду, не беспокойся. А ты не хочешь узнать, что я в клювике принес?
- Не хочу!
- Напрасно. Что ж, тогда я потопал. Но уж не обессудь, если к тебе в один прекрасный момент заявится Альберт, начальник охраны покойного Олега Колоскова, со своими "быками". Хотелось бы послушать ваш весьма занимательный, как я предполагаю, разговор, когда на твой упитанный живот поставят горячий утюг. Будь здоров, коллега. Покеда.
Никита с ленцой поднялся и не спеша направился к двери.
- Постой! - вскричал Хайтахун. - Вернись!
- Ну, вернулся. И что?
- Сядь! Поговорим…
Китаец вернулся на свое место, и Никита невольно поразился, как легко и свободно он двигался, несмотря на внушительные габариты. Похоже, под его жиром скрывались хорошо развитые мышцы и он явно был неплохо тренирован. "Опасный тип, - подумал Никита. - С ним ухо нужно держать востро. Дунгане испокон веков были разбойниками, а эта особенность обычно передается с генами. Как у кавказских абреков. Разбойная сущность не просто выглядывает из него, а буквально прет наружу".
- Выкладывай, что там у тебя, - продолжил Хайтахун, злобно глядя на Никиту.
- Учти, моя информация не для широкой общественности.
- Учту, - буркнул китаец.
Его лунообразное лицо из смуглого стало светло-желтым - шафрановым; видимо, так у него проявлялась бледность.
- У следствия есть подозрения, что Колосков не покончил жизнь самоубийством, а был кем-то застрелен, - молвил Никита.
- Допустим. Но я тут при чем?
- А при том, что по поручению неизвестного нанимателя, - Никита решил не впутывать Любку в это грязное дело, - ты следил за женой покойника. И результаты слежки продал Колоскову.
Хайтахун немного натянуто заулыбался и ответил:
- Ну и что? Это мои дела, и они ни в коей мере не касаются посторонних, в том числе и тебя. Я не вижу здесь никакого криминала, тем более такого, о котором ты тут треплешься.
- Не видишь? Тогда ты плохой детектив. Тебя угораздило бросить с горы маленький камешек, который вызвал лавину. Неужели ты думаешь, что выйдешь из этой ситуации без единой царапины?
Детектив долго изучал лицо Никиты, который изображал улыбку Чеширского Кота. Затем спросил:
- На кого ты работаешь? Кто тебя послал ко мне?
- Все эти вопросы стоят денег. Тебе ли это не знать. Но я добрый, я ничего не скажу, и ты останешься при своих кровных. Мало того, я готов заплатить тебе за информацию… но в разумных пределах! Видишь, какой я непрактичный. Мог бы сдать тебя куда нужно и получить за это добрый куш.
- Не хочешь сказать…
- Не хочу и не могу. Торговля тут неуместна, друг мой ситцевый.
- Ну хорошо, допустим, я следил за женой Колоскова…
- Не допустим, а точно следил.
- Не придирайся к формулировкам. Допустим, я продал ему материалы расследования. Но каким боком ты хочешь приклеить меня к убийству? Если это, конечно, не фантазии твоего клиента. Или менты зашевелились?
- Они уже полицаи.
- Один хрен!
- Каким боком, говоришь? А у самого соображалка совсем в отключке? Что ж, слушай, просвещаю. Все очень просто: Колосков наехал на любовников, и хахаль его жены недолго думая мочканул своего соперника, потому как понимал, что наш олигарх это дело так не оставит и зароет его на два метра вглубь. Все остались в выигрыше (естественно, за исключением покойника): ты с бабками в кармане, у Полины Колосковой вскоре появится новый любимый муж, заказчик убийства, который получит в наследство финансовую империю Колоскова. Говорят, что она тянет на несколько миллиардов зеленью, - приврал Никита.
- Чепуха! Даже если все было так, как ты тут заливаешь, мое дело все равно сторона. Я всего лишь выполнял задание клиента. Слежка - это мое ремесло. А то, что я будто бы слил информацию Колоскову… так это еще нужно доказать. Но даже в этом случае я чист перед законом. Ведь я никого не убивал. Так что бери свою задницу в горсть и проваливай… коллега. - В голосе несколько успокоившегося Хайтахуна прозвучала насмешка.
- Я-то пойду… а вот тебя могут вынести отсюда вперед ногами.
- С какой стати?
- Как думаешь, что первым делом должен сделать убийца в свете открывшихся обстоятельств? Верно - замести следы. А как это сделать? Предельно просто - избавиться от опасных свидетелей. И кто тут первый на очереди? Пальцем показать или сам догадаешься?
- Бред… Бред!
- Ты еще скажи - сивого мерина. Может, и бред, но если мысль связать убийство со слежкой за женой Колоскова пришла в голову одному человеку, то она придет и другому, уже из конторы. А партнеры Колоскова землю копытами роют, чтобы докопаться до истины. Они не верят в самоубийство. Сам понимаешь, российский бизнес не ограничивается договорами, есть еще и устные договоренности, которые нужно исполнять в обязательном порядке. А Колосков держал в руках чересчур много нитей, которые оборвались в одночасье. Такие вещи не прощают. Никому. И уж тем более какому-то проныре, который влез по самые уши туда, куда его не просили.
- Так, значит, ты работаешь на партнеров Колоскова? - попытался догадаться Хайтахун.
- Не все ли тебе равно? Открой мне имя любовника Полины Колосковой, и я даю слово, что отмажу тебя. Притом бесплатно! Тогда ты точно останешься в стороне и сохранишь не только дело, но и свою жизнь. Она еще тебе не надоела?
- Ну ты сказанул… - Китаец стал мрачнее грозовой тучи; видимо, до него начало доходить, что он здорово влип. - Мне только непонятно, с чего это ты такой добренький? Я тебе не брат, не сват и даже не приятель…
- Коллега. Ты мой коллега. А сдавать своих - это подлое дело. Мне бы очень не хотелось замараться. Ну что, идет? По рукам?
- Чтоб тебя разорвало! - вызверился Хайтахун. - Откуда ты взялся на мою голову?!
- Дурашка… Ведь в данной ситуации я твой ангел-хранитель. Вернее, стрелочник. Переведу стрелки на другой путь - и никто твои шаловливые ручонки не положит под паровозик. Так что колись. Это твое единственное спасение.
- У-у-у… - застонал Хайтахун, обхватив голову руками. - Зачем я пошел на поводу у этой суки?!
- Ты о ком?
- Какая разница! Это тебя не касается.
- Ну нет уж, если начал, звони дальше. Ведь разговор у нас идет начистоту.
- Каким я был идиотом!.. - И Хайтахун выругался по-китайски.
Нужно сказать, что его "Као ни ма!" прозвучало очень выразительно и доходчиво, и Никита совершенно не сомневался, что перевод этой фразы на русский язык мог бы потешить любого сквернослова.
- Знаешь, почему я слил информацию Колоскову? - спросил Хайтахун.
- Конечно. Деньги не пахнут, а большие - тем более. Так что шибко не винись. Ты всего лишь человек. А человек - существо слабое. Наверное, твой клиент был не в состоянии предложить тебе более достойное вознаграждение. То ли дело тот человек, которому ты предоставил свой отчет.
- Ни хрена ты не въезжаешь! Сначала я подкатился к жене Колоскова и попытался ее шантажировать…
- Ни хрена себе! А что она?
- Сначала сильно разозлилась, затем начала хохотать… долго хохотала. А потом… потом заплатила!
- Все-таки заплатила…
- Ага. Притом больше, чем я просил! Но с одним условием - чтобы я продал информацию еще и самому… Колоскову!
Никита едва с кресла не свалился от удивления. Он был наповал сражен этим признанием.
- Это… это правда?! Ты не брешешь? - спросил он запинаясь.
- Чего ради? Мы ведь с тобой договорились, что ты прикроешь мою задницу.
- Договорились. Но это же бред! Она что, с ума сошла на тот момент?
- Вот уж чего не знаю… Я получил бабки и свалил - довольный, как слон. А что там у нее было в голове, фиг его знает. Бабы - они такие…
Какие именно, Хайтахун не договорил. "Интересно, он женат?" - мельком подумал Никита, критически глянув на мятый костюм обрусевшего китайца. Ну, это вряд ли… Кривой и засаленный узел галстука, похожего на бычий хвост, могла завязать только лапа Хайтахуна с пальцами, напоминающими сардельки. Никакая женщина не позволила бы себе такого безобразия. Разве что какая-нибудь бомжиха.
- Ладно, разберемся… - Никита лихорадочно соображал; ситуация становилась все запутаннее и запутаннее. - И кто тот счастливчик, который удостоился отведать женских прелестей жены олигарха?
- Ты не поверишь. У меня самого голова пошла кругом, когда я его вычислил. Фамилия Шервинский тебе что-нибудь говорит?
Еще как говорит, подумал Никита и почувствовал, как ему за шиворот кто-то словно горсть снега кинул. Ни фига себе! Шервинский занимал второе место в списке крутых бизнесменов областного масштаба. Не исключено, что он был богаче самого Колоскова, только источники его богатства происходили из криминальных сфер. Поговаривали, что Шервинский связан с мафией, которая контролировала один из каналов поступления в Россию афганской наркоты. А еще он торговал оружием и у него были высокие покровители в Министерстве обороны.
"Полина, сучка ты эдакая! Куда ты меня втянула?! И не пора ли тебе, Измайлов, дать задний ход? Похоже, тебя, дурака, бросили в змеиное гнездо и теперь наблюдают за тобой, потирая ручонки от удовольствия. Шервинский! Да если он узнает, что я копаю под него, мне останется лишь заранее заказать и оплатить себе самому пышные похороны, так как больше некому".
- Говорит. Еще как говорит, - мрачно ответил Никита.
- Вот и я об этом. Знаешь, какой меня мандраж пробил, когда я вышел на квартирку, где они устраивали любовные игрища? О-о, это было что-то! Я думал, копыта откину от разрыва сердца. Ну а потом взыграло профессиональное самолюбие, и я продолжил наблюдение.
- Я так понимаю, прежде ты работал в органах…
Китаец помрачнел.
- Было дело, - признался он неохотно.
- Погнали?.. - догадался Никита.
- Ну да.
- А за что, если не секрет?
- Какие там секреты… Рожу своему начальнику начистил. Между прочим, за дело! Но это тебя не касается.
- Проблемы есть у всех… - туманно ответил Никита, который поинтересовался биографией Хайтахуна лишь для того, чтобы навести порядок в собственной голове, где царил ералаш мыслей. - Кстати, когда ты слил информацию Колоскову? Число не помнишь?
- Помню. Я пока на память не жалуюсь… - Хайтахун назвал дату.
Оба-на! И спустя несколько дней Олег покончил жизнь "самоубийством". Ну и дела, брат… Никита коротко вздохнул и наконец задал самый главный вопрос, который приберег напоследок:
- А скажи мне, коллега, какие-нибудь материалы по этому делу у тебя остались?
- Нет! Зачем они мне? - Китаец ответил чересчур быстро, и Никита ему не поверил.
- Слушай, мы же договорились по-честному… - Взгляд Никиты был полон укоризны. - Нехорошо так. Хоть убей меня, но я просто не могу представить, что ты не оставил где-нибудь в загашнике такой отличный компромат. Ведь Шервинского, как я понимаю, ты еще не окучил своей "заботой" истинного патриота.
- Догадливый… - Хайтахун тяжело вздохнул. - Да, была у меня такая мыслишка. Но, увы, я не успел… Теперь, когда Колосков там, - он ткнул пальцем в потолок, - мои материалы уже никому не нужны.
- Кроме твоего покорного слуги. Мне они пригодятся. Очень даже.
- Зачем?
- Это та печка, от которой я намереваюсь плясать.
- А может, ну его?.. Мне жалко тебя.
- А себя?
- Еще больше.
- У меня уже нет выбора, - хмуро ответил Никита. - Раньше надо было свалить… Но кто же знал, чем это пахнет? Камень сдвинулся с места, а там недалеко и до обвала. Нужно найти убийцу Колоскова прежде, чем он поймет, что по его следу уже идут. Тогда зачистки не миновать, это и к бабке не ходи.
Хайтахун снова пожелтел до шафранового цвета. Но он промолчал, поднялся и скрылся за дверью, которая вела в подсобное помещение. Отсутствовал он недолго. Китаец принес диск и тонкую пластиковую папку.
- Здесь все: и видеоматериалы, и мои записи. А я умываю руки. Не хочу больше слышать о Колоскове!
- Спасибо, коллега. Кстати, ты давно не был в отпуске?
- Два… нет, три года. Финансовое положение не позволяло. А что?
- Тогда у тебя есть шанс наверстать упущенное. Линяй из города как можно скорее. И подальше. Но никому не говори, где ты находишься! Посиди в русской глубинке или в какой-нибудь заморской тмутаракани с месячишко, а за это время я попытаюсь управиться. На всякий случай запиши мой телефон.
- Спасибо за совет… - буркнул Хайтахун. - А то я сам не догадался бы… - Он записал номер Никитиного мобильного на грязном клочке бумаги.
- Ну вот и ладушки, - сказал Никита и встал. - Бывай, коллега.
Они попрощались, но без рукопожатия. Китаец был погружен в мрачные мысли, поэтому для него Никита уже покинул помещение, а Измайлову как-то не улыбалась перспектива сунуть свою руку в жирную ладонь хозяина детективного агентства…
Оказавшись дома, Никита первым делом сварил крепкий кофе и поторопился включить компьютер. Ему очень хотелось увидеть любовника Полины. Он слышал о Шервинском, но лицезреть второго по значимости городского олигарха ему не приходилось. Рассказывали, что Шервинский был очень падок на женщин. Еще бы, хмыкнул Никита, с такими-то бабками любую можно снять без особого напряга. Но Полина… Она не была "любой". Что ее толкнуло в объятия этого бабника? Неужели банальная месть мужу за его измены? Такое случается.
Никита вспомнил, как при их встрече Полина буквально вспыхнула, уловив в его ухмылке намек на то, что у Олега могли быть любовницы. Похоже, она продолжает играть роль Принцессы, да вот только благодарные зрители уже давно выросли из коротких штанишек. Что ж, посмотрим…
Устроившись поудобнее, Никита включил воспроизведение, и на экране замелькала Полина, а затем и весьма представительный мужчина гусарской наружности. Правда, с небольшой плешью на макушке. Да и усы у него не были лихо закрученными, а аккуратно подстриженными и едва прикрывали верхнюю губу. Но повадки все же были гусарскими. При первой встрече, зафиксированной Хайтахуном, Шервинский подарил Полине огромный букет алых роз и элегантно поцеловал ручку.
Контакт оказался мимолетным и при свидетелях - Шервинский был с охраной. Но уже следующие кадры вызвали у Никиты живейший интерес. Это явно была тайная встреча. Свидание? Возможно. Первой приехала Полина. Она была в платке, из-за чего Никита узнал ее лишь по походке. Затем появился и Шервинский - без охраны и тоже изменив внешность с помощью уродливого пиджака и кепки-аэродрома; ну вылитый грузинский мачо, задумавший поторговать мандаринами на местном рынке. Он появился откуда-то из-за угла, и Никита едва не проморгал его появление.