Жоржик полез в стол, достал кипу каких-то бумаг и начал в них копошиться.
– Вот! – он жутко обрадовался. – Вот, я же говорил, я знал! Как я мог забыть? Ведь именно в тот день я сам был в налоговой! – Он протянул мне какую-то бумажку. Я взяла ее и прочитала. В ней говорилось, что Георгий Павлович приглашается в налоговую инспекцию восемнадцатого октября к девяти часам.
Жоржик смотрел на меня ликующе.
– Вот! Теперь вы видите, что я говорю правду?
– Это еще ничего не доказывает, – вздохнула я, чувствуя, что Жоржик выкрутился. – Я еще все это проверю.
– Проверяйте, проверяйте! – Жоржик был счастлив. – Вы сможете убедиться, что я не лгу!
– Ладно, – я встала. – Сейчас я поеду в налоговую проверять ваши показания, а с вами будет работать Михаил Викторович.
Я вышла из кабинета и спустилась вниз. Подойдя к Мише, попросила его не трогать бедных, перепуганных девчонок-продавщиц, а также проверить, правду ли сказал Георгий Палыч. Миша обещал все сделать как надо. Я попрощалась с ним, пожелала удачи и поехала домой.
Ольга нервно ходила по квартире. Она постоянно смотрела то на часы, то на бутылку коньяка, которую кто-то (наверняка Жора) убрал на шкаф на самый верх. Бутылка была пуста на четверть. С утра она была полной.
Сам Жора спокойно восседал на диване и внимательно наблюдал за Ольгой.
– Поленька! – кинулась ко мне Ольга. – Наконец-то! Ну что?
Взгляд у Ольги был как у человека, у которого осталась одна-единственная, последняя надежда в жизни, да и та слабенькая.
– На, держи! – сказала я устало, вынимая из сумочки паспорт и кидая его Ольге.
Паспорт Ольга, конечно, не поймала. Он перелетел через диван и шлепнулся на пол с другой стороны. Обрадованная Ольга принялась двигать диван. Откуда только силы взялись!
– Господи, как я рада, Поля! – бормотала она из-под дивана и вылезла оттуда вся красная, прижимая к груди драгоценный паспорт. – Поленька, милая, как я тебе благодарна! Как я тебя люблю, спасибо!
Ольга с чувством поцеловала, но почему-то не меня, а паспорт.
– Не за что! – буркнула я. – Надеюсь, ты оставила все мысли о торговой карьере?
– Оставила, оставила. Ой, да я теперь эти магазины за версту буду обходить!
– Ладно, – вздохнула я. – Ты сейчас можешь ехать домой.
– Как? – удивилась Ольга. – Тебе разве не нужна моя помощь?
– Пока нет. Скажу, если понадобишься.
Ольга сильно не огорчилась. По-моему, она даже обрадовалась. Такова она, Ольга – пусть нету денег, лишь бы ничего не делать!
Но сейчас она и в самом деле была мне не нужна. Я планировала встретиться с Максимом Стариковым. Была у меня к нему пара вопросиков.
– На, возьми хоть немного денег, – протянула я сестре две пятидесятирублевые бумажки. – А то с голоду умрешь.
– Спасибо! – Ольга схватила деньги с таким видом, словно ничего другого от меня и не ожидала. Я только вздохнула.
– Жора, – обратила я внимание на Овсянникова, когда Ольга ушла. – Тебе какие координаты оставил этот рыцарь печального образа?
– Максим-то? Вот, сейчас, – Жора завозился и вытащил из кармана небольшой листочек бумаги. – Вот и телефон его и адрес. Да он тут замучился звонить и спрашивать, как идут дела!
– Он бы, собака, лучше помнил, что мне сообщить надо! А то номер моего телефона он помнит, а что его невеста была беременна – не помнит.
– А может, он и не знал?
– Может, когда она была жива, и не знал. Но когда она умерла, ему должны были об этом сообщить.
– Вообще-то конечно! – согласился Жора. – Что поделаешь! Память девичья!
Я быстро набрала домашний номер Максима.
– Полина! – он дико обрадовался. – Как здорово, что вы позвонили! А я просто места себе не нахожу! Ну что, нашли убийцу?
– Экий ты быстрый, парень, – подивилась я его прыткости. – Послушай, если ты будешь и дальше скрывать от меня важные сведения, мы вообще ничего не найдем, понял?
– Нет, не понял. О чем вы?
– Ладно, встретимся, поговорим. Слушай меня внимательно. Я сейчас еду на работу в спорткомплекс. Подъедешь туда часикам к семи. Спросишь Снегиреву Полину Андреевну, тебе любой скажет, где я. Понял?
– Понял, буду.
Максим просунул голову в спортзал в половине седьмого. Видимо, он не мог дождаться, когда увидит меня и узнает новости. Сейчас я покажу ему новости!
– Это что же вы делаете, молодой человек? – начала я, проведя Максима в зимний сад.
– А что случилось? – заерзал он на стуле.
– Почему вы скрыли от меня, что ваша Алена была беременна?
Парень опустил глаза.
– Да я не думал даже, что это важно! – сказал он наконец. – Какое это имеет значение?
– Для меня все имеет значение! – рявкнула я. – Если ты хочешь, чтобы мы тебе помогли – имей в виду, что сообщать ты мне должен все до мельчайших подробностей, понятно?
– А когда я вам вначале рассказывал все подробности, вы меня выгнали! – обиженно припомнил Максим.
– Ну это… – я смутилась. – Это когда было! И потом, в тот момент я еще не занималась расследованием твоего дела.
– Да, конечно.
– Так что давай без обид, – добавила я уже мягче, кладя руку ему на плечо.
– Да, да, спрашивайте, я все расскажу! Извините меня, пожалуйста.
– Ты знал, что Алена была беременна?
– Да… То есть нет… Вернее, я узнал об этом только тогда, когда она умерла.
– Значит, она не говорила тебе? А может быть, она и сама на знала?
– Не думаю. Врач сказал, что у нее был срок шестнадцать недель.
– Да, при таком сроке она должна была почувствовать изменения… Хотя у всех организм разный. Но думаю, что все-таки она должна была хотя бы поделиться с тобой своими сомнениями.
– Вот-вот, мне это также показалось подозрительным. Алена вообще-то ничего от меня не скрывала.
– Так, пошли. Мне домой пора. Давай-ка я тебя подвезу и по дороге поговорим.
– Хорошо, – обрадовался Максим. Видимо, ему не улыбалось тащиться в Ленинский район на трамвае в да еще в такой мороз.
– У нее были подруги? – спросила я в машине.
– Ну… Алена не была душой нараспашку. То есть, допустим, с девочками из магазина она дружила. Но говорить им о том, что она беременна… Не думаю, что она бы это сделала. То есть рано или поздно она рассказала бы, конечно, но только уже на большом сроке. Не любила она интимные вещи обсуждать с подругами. Правда… – он замялся.
– Что?
– В общежитии у нее были подружки. Может быть… Они что-то знали? Все-таки она там жила.
– Так, понятно.
– Что понятно? – поднял он глаза.
– Ничего. На сегодня мы с тобой простимся. Звони обязательно, если вспомнишь что-нибудь важное.
Максим клятвенно заверил меня, что прозвонит непременно.
Я довезла его до дома и простилась с ним. Понятно мне было, что следующим этапом в моем расследовании должно было стать общежитие номер пятнадцать.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ (ОЛЬГА)
Как я была рада, что все мои мучения закончились, боже мой, кто бы знал! Я даже простила Полину, что она втянула меня в эту историю. Бог с ней, с Полиной, в конце концов несмотря на все ее выходки, она может быть полезной.
Так, это дело необходимо отметить! Я быстренько слазила в шкафчик и достала начатую бутылку вермута. Эх, не нужно было приканчивать "Мартини"! Выпила с горя, а теперь бы эта бутылочка пришлась как раз кстати.
Ну ничего. Мы и вермутом обойдемся. Попивая его из высокого стакана (я понятия не имею, нужно ли наливать вермут в высокий стакан. Думаю, что не обязательно – он и так хорош. Но мне хотелось создать атмосферу праздника), я раздумывала над тем, чего я добилась за прошедшие дни. И поняла, что ничего особенного.
Я пила вермут и мне становилось все хуже и хуже. Нет, не вермут был этому причиной, конечно, нет! Это я сама!
Признаться, меня стали мучить угрызения совести. Надо же, Полина попросила меня о помощи, а я мало того, что ничего не смогла установить, так еще повесила на сестру кучу забот.
Ой, как нехорошо получилось! Только теперь, когда под воздействием вермута все мои чувства обострились, я поняла, как была неправа, обвиняя Полину во всех моих неприятностях. Она-то тут при чем? Она думала, что на меня можно надеяться, поручила мне важное дело, потому что сама занята. В конце концов, она обо мне печется, хочет, чтобы я денег заработала… Ой, как стыдно! Боже мой, как стыдно! Мне двадцать девять лет, а я до сих пор так несамостоятельна… Так больше продолжаться не может! Нудно начинать новую жизнь. И перед Полиной непременно нужно извиниться. Просто необходимо! Прямо сейчас, немедленно!
Я вскочила, но тут же почувствовала тяжесть в ногах и снова плюхнулась на стул. Голова закружилась, и мне пришлось несколько минут посидеть, держась рукой за край стола. Неужели я так опьянела? И с чего бы вдруг?
Минут через десять я смогла встать и подошла к телефону. Только почему-то никак не могла набрать домашний номер сестры. Рука все время соскальзывала, и я три раза попадала не туда, куда нужно, бормотала извинения, и когда на четвертый раз меня просто выматерили, решила отказаться от бесплодных попыток дозвониться до сестры.
Я подумала, что проще будет доехать до Полины. Ну конечно, лучше поехать самой и извиниться, глядя ей в глаза! А что? Денег мне Полина дала (надо же, я даже не поблагодарила ее как следует!), сейчас я поймаю машину и вмиг доберусь до сестры. Полина все поймет и простит меня. Мы посидим, выпьем бутылочку… Черт, Полина же не пьет как назло! И как я могла забыть? Ну ладно, все равно. Посидим просто так.
Я натягивала в дверях шубку, долго не могла попасть в рукава, наконец, оделась, замоталась в шарф и стала спускаться вниз.
Ноги почему-то меня не слушались. Свет в подъезде, конечно, не горел. Я шла на ощупь, очень медленно, не выпуская перил из рук.
Спустившись вниз, я вышла на улицу. Прошла к остановке и стала ловить машину. Но в такой мороз они почему-то не ловились. Их просто вообще не было. Наконец, передо мной затормозила какая-то иномарка. Какая именно – не знаю, не разбираюсь в этом. Это Полина с ходу определяет все модели, а я вот нет.
Дверка открылась, и из машины высунулось лицо молодого парня. Он протянул ко мне руки.
– Замерзли, девушка? – весело спросил он. – Садитесь, сейчас согреетесь!
Я вообще-то не сажусь в иномарки. Мне бы какой-нибудь "москвичонок" старенький, а то еще заломят за поездку… Тем более их там двое – он и водитель.
– Спасибо, я не сяду! – покачала я головой, но тут из машины высунулся еще один парень. Это что же, с водителем уже трое?!? Нет, я точно не сяду!
Но парень ловко подхватил меня под мышки и поволок в машину. Я даже пикнуть не успела, как оказалась на заднем сиденьи. Справа от меня сидели еще двое парней. И двое спереди. Вот это я попала! Хмель сразу начал пропадать, я стремительно трезвела.
Заметив мой испуганный взгляд, один из них рассмеялся и сказал:
– Да не бойтесь вы! Не тронем мы вас! Куда ехать-то?
А я уже и забыла со страху, куда собиралась ехать и назвала свой домашний адрес. Они переглянулись.
– Так это же в соседнем дворе! – озадаченно произнес водитель. – Вы что, девушка, не знаете?
– Вот и отлично! – обрадовалась я. – Значит, мне и ехать не придется! Я же говорила, что не сяду! Вы меня выпустите, пожалуйста, а?
Водитель растерянно повернулся к своим друзьям. Один из них покрутил пальцем у виска и открыл дверь.
– Выходи! – мрачно сказал он. – Шутница тоже, блин!
Я поскорее выскочила из машины. Иномарка сорвалась с места и умчалась, обиженно обдав меня грязным снегом из-под колес.
Фу-у-ух ты! Нет уж, не поеду я к Полине. Еще чего не хватало! Вон, одни бандиты на дорогах! В том, что в иномарке сидели бандиты, я не сомневалась. А кто же еще?
Быстро дошагав до своего подъезда, я взялась за ручку двери. И тут же ко мне метнулась какая-то тень.
– Попалась, сука! – прошипел чей-то зловещий голос, а крепкая рука схватила меня за горло.
– Вы кто? – пискнула я.
– Что, мужа родного уже не узнаешь?
"Кирилл? – мелькнуло у меня в голове, – но это же невозможно!"
– К… Кирюша? – на всякий случай все-таки уточнила я заплетающимся языком.
– Какой еще Кирюша? С хахалем своим меня перепутала?
– Ой, да кто вы в конце концов? Вы меня с кем-то путаете!
Рука ослабла. Я повернула голову и увидела мужчину лет тридцати пяти. Он был немного пьян. Глаза его смотрели недоверчиво и удивленно.
– Ой, извините! – пробормотал он. – Я вас с женой перепутал!
Он отошел подальше и закрыл руками лицо. Мне показалось, что мужчина плачет. Жалко его стало. Я подошла поближе.
– У вас что-то случилось? – участливо спросила я, тронув его за плечо.
– Да… Нет… Не ваше дело! Идите своей дорогой! – раздраженно произнес он и тут же спохватился:
– Простите, девушка, я немного не в себе. Извините ме – А что у вас случилось? Может быть, я смогу вам чем-то помочь?
Дело в том, что когда я вижу человека, у которого какие-то проблемы и который явно страдает, то не могу пройти мимо. Может быть, дело в моей профессии психолога? Хотя Полина говорит, что это потому, что я ненормальная. Но у Полины все вокруг ненормальные! Она судит слишком категорично.
– Да чем вы мне можете помочь? – парень махнул рукой и достал из кармана сигареты.
– Понимаете, я психолог. И вижу, что у вас проблемы. Давайте попробуем хотя бы поговорить. Вот увидите, вам станет легче!
Парень все еще недоверчиво на меня поглядывал, но во взгляде его появился интерес. Он начал рассказывать мне свою историю.
Он оказался мировым парнем. Через пятнадцать минут, рассказав мне о проблемах в семейной жизни, мужчина, которого звали Серегой, предложил сбегать за бутылкой. Я согласилась, и вскоре мы уже сидели в моей кухне за бутылкой "Мартини", которой мне так не хватало!
Серега очень любил свою жену Людмилу. Но с недавних пор стал подозревать, что она ему изменяет. По этому поводу он очень сильно переживал. Но доказательств супружеской неверности у него не было. И Серега мучился. Работал он шофером-дальнобойщиком, по нескольку дней не был дома. И все время в поездках терзался муками ревности. Сегодня он как раз вернулся из рейса, и, не застав жену дома, решил, что она у любовника. Серега выпил в баре триста граммов водки, и в голове его возникла блестящая мысль: дождаться жену на улице и поймать ее с поличным. Как он собирался ее уличать – мне до сих пор непонятно. С чего он взял, что жена ему изменяет, мне тоже было непонятно. А понятно мне было, что парню можно и нужно помочь. Иначе на этой почве у него может развиться самое настоящее психическое расстройство. Я высказала ему свои соображения очень мягко, так как боялась, что он распсихуется, услышав намек на то, что у него не все дома.
Серега, к чести его, отнесся к моим словам серьезно. Мы решили, что он станет моим клиентом и назначили сеанс на завтра.
Я радовалась, что все так удачно получилось. Вот как хорошо! И человеку помогу, и денег заработаю. Хорошая все-таки у меня профессия.
– Я, знаешь, – наполняя бокалы, откровенничал Серега, – стал себя на мысли ловить, что порой ее ненавижу..
– Ты погоди! – останавливала я его. – Еще ничего неизвестно! Может, ты зря на нее грешишь?
– Чего зря? – взвился Серега. – А где же она сейчас шляется?
Я спокойно посмотрела на него. Серега тут же взял себя в руки.
– Знаешь, – грустно сказал он помолчав. – Мне кажется даже иногда, что я ее убить могу.
– Что? – поразилась я.
– Да ты не бойся! – он усмехнулся. – Я для общества неопасный. Просто иногда такая злость в душе растет, такая ненависть к ней… Один раз даже думал квартиру поджечь. И ее вместе с ней.
– Да ты что! – я чуть со стула не упала.
– Да нет, это я так, – сразу же начал успокаивать меня Серега. – Я шучу, не бойся.
– Сжечь любимого человека – о чем ты говоришь?
– Да нет, конечно. Но я понял, что правду говорят – от любви до ненависти один шаг.
Что-то было в его словах, что-то очень важное, я просто чувствовала это! Что-то, касающееся того, чем я занималась в последние два дня. Какая-то связь… Но какая?
Я изо всех сил собралась с мыслями, даже лоб наморщила, но Серега продолжал что-то говорить, а в голове моей шумел хмель, поэтому я отбросила все свои попытки сосредоточиться на промелькнувшей в моей голове мысли, и вернулась к застольному разговору.
Я непременно подумаю над этим, постараюсь понять, что там просверлило мой мозг на одну секунду, но не сейчас, Сейчас я все равно ничего путного не придумаю.
Мы проболтали с Серегой часов до трех утра, потом он все-таки ушел домой, пообещав мне на прощание не затевать с женой никаких скандалов и вообще не делать глупостей, а завтра прийти на сеанс. А я наконец-то легла спать.
ГЛАВА ПЯТАЯ (ПОЛИНА)
В общежитие номер пятнадцать мне пришлось отправиться только на следующий день. Прямо с утра. Надо сказать, что я совсем не выспалась, потому что пронырливый Овсянников что-то уж больно быстро пришел в себя и вечером, когда я улеглась спать, прихромал в мою комнату. А с Жорой разве уснешь?
Короче, утром мне пришлось выпить две чашки крепчайшего кофе, чтобы хоть как-то взбодриться. А наглый Жора просто спал с самым счастливым видом и даже сладко посапывал во сне. Козел!
За окном было еще хмуро и темно. День, видно, будет непогожий. Я люблю не такую зиму. Мне нужны мороз и солнце.
Быстро сделав зарядку и позавтракав (даже душ не стала принимать с утра – так было холодно), я вышла на улицу и вывела машину из гаража. Сегодня "Ниссан" был послушнее и завелся сразу.
До общежития я доехала быстро, потом поплутала между его корпусов, прошла мимо контейнеров с мусоркой, завернула в какую-то подворотню и, наконец, уперлась в здание, о котором говорил мне Максим Стариков.
Подойдя к пожилой вахтерше, которая пила чай, постоянно дуя на него, я протянула ей предусмотрительно купленную в ларьке шоколадку и вежливо улыбнулась. Бабуська тут же развернула шоколадку и стала жевать. Чай с ней пить было, конечно, намного веселее, чем просто с сахаром.
– Мне бы хотелось побеседовать с девочками, которые знали Алену Гвоздикову, – сообщила я о цели своего визита.
– Из милиции, что ль? – спросила вахтерша, отрываясь от чая.
Я не стала рисковать и врать, что я из милиции, потому что бабулька могла запросто потребовать показать удостоверение, которого у меня нет. А могла и не потребовать, кто разберет их психологию?
– Я… – черт, как всегда, не придумала заранее, кем мне назваться. Но мысль о человеческой психологии пришла мне в голову как нельзя кстати.
– Понимаете, я психолог, – представилась я, вспомнив, что именно так часто отрекомендовывалась честная Ольга. – Мы сейчас работаем над проблемой суицида среди молодежи и подростков. Проблема эта стала просто глобальной. Поэтому мне необходима беседа с теми, кто знал Алену.
Бабулька ничего не поняла из научной терминологии, зато отлично поняла, что от нее требуется.