Все заржали, но Денис поддержал Ильюшенко.
- А я согласен с Витей: не та Марина женщина, чтобы с ней можно было так разговаривать.
Макс задумчиво почесал свою спутанную неряшливую бороду и уронил мудрое компьютерное слово:
- Не знаю насчет всяких там тонкостей, но мне весь этот разговор показался каким-то неестественным. Как будто он на кого-то еще рассчитан, на чьи-то настороженные уши. Почему бы нам с вами не предположить, скажем, что он просто-напросто просек нашу прослушку? Она ему про любовь, а он ей - про то, что трещит очень…
- А что, правда трещит? - спросил Денис у Ильюшенко. - Ты проверил?
- Ну, вообще-то, насчет треска преувеличение. При включении щелчок был, его и на пленке слышно.
- Ну и что с того? - не согласился Демидыч. - Если он просто ухажер, собрался жениться, какое ему дело до этих щелчков? Целую, люблю, жду не дождусь, остальное - при встрече! А этот девку просто-таки от себя отпихивает, как будто обрыдла она ему до нету сил! И я его могу понять, у меня был такой случай в молодости…
- Погоди, погоди, Демидыч! - остановил его Щербак. - Тут ведь вот что, ребята: этот самый щелчок - он хоть и характерный, а только простым гражданам он ни о чем не скажет, я больше чем уверен. И это значит что? Что человек с ходу среагировал и, еще не зная, чем это ему грозит, с ходу начал принимать меры. Тут, я думаю, налицо профессиональная реакция, с чем я вас и поздравляю! Квартиру по тому телефону не проверяли?
- Как не проверяли! - вздохнул Ильюшенко. - Я сразу сгонял - хрен знает где оказалось, в Выхине. И тоже, как ты, Коля, решил, что нарвался на профи - даже пушку с предохранителя снял, думал, если что - сразу пущу в дело…
- Ну и? - не выдержал Денис.
- Вот и ну. Встретила меня какая-то древняя бабка, глухая, как пень - пришлось кричать на весь подъезд, пока она наконец врубилась, о чем я ее спрашиваю. В конце концов доложила, что жилец ей попался хороший, не пьющий, деньги ей платил вперед, без всяких напоминаний, а вот как его зовут - не запомнила. Не то Валерий, не то Виталий. Да и зачем ей помнить-то? Тем более что он с утра сегодня и съехал. Вчера поздно вечером кто-то позвонил, она даже поругаться с ним хотела - очень поздно, пусть скажет, чтобы так поздно не звонили, а вот о чем у него там был разговор, она, как ни старалась, не расслышала. Вот и выходит, братцы, что прав Коля - имеем дело с профи.
Денис кивнул в знак согласия.
- Я вот еще чего, ребята… Эта Марина от старика звонила… Витя, ты замки когда врезал, ключи кому отдал, что-то я не в курсе…
- Ключи? Марии Олеговне. А что? Четыре комплекта, как положено при замках с повышенной секретностью… Даже себе не оставил…
- Ну и правильно, - кивнул Щербак. - Зачем он тебе? Лишняя морока!
Сказал - и словно напомнил Денису о поручении, которое давал ему.
- Коля, а что у нас с этой самой медсестрой? С Ухтомской?
- Насчет Ухтомской я много пока сказать не могу, хотя подобрался довольно близко. Колет она старику противовоспалительные и болеутоляющие лекарства, и последние в принципе, как меня проконсультировали, могут действовать как снотворное… Ну а кроме этого известно мне лишь, что до того, как стать медсестрой, она была уборщицей, а до уборщицы - заместителем главврача большой городской больницы.
Кто-то даже присвистнул от удивления.
- Не слабо! Это на чем же она так погорела-то?
- Вот это я пока и выясняю… Макс, у тебя ничего нет по этому поводу?
Макс затряс бородой - нет, мол, нету.
- Никак не вскрою минздравовские кладовые…
- Я могу кое-что сказать, - неожиданно встрял молчавший до поры Кротов. - Я в отличие от Дениса Андреевича мелочам значение придаю. Так вот, эта медсестра все время разъезжает на частниках. И на укол приезжает на машине, и с укола тоже машину ловит. Как вам это нравится? Мне - очень. Простая такая медсестра, а бабки, видать, очень хорошие имеет…
- Отлично! - кивнул Щербак. - Но я еще не кончил. Мною установлено, что Алла Валентиновна Ухтомская сожительствует с неким Игорем Альфредовичем Решетниковым, судимым несколько лет назад за спекуляцию антиквариатом. Это вам о чем-нибудь говорит, нет? По-моему, это тот самый Игорь Альфредович, который зафиксирован нашей прослушкой. Вряд ли даже в таком большом городе, как Москва, есть еще один Игорь Альфредович. Любопытное совпадение, правда?
- Да-а, миленький расклад! А вы говорите, хлопцы, что у нас жизнь скучная! - заметил оптимист Демидыч. - Ну и что же дальше?
- Дальше? - сказал Денис. - Дальше продолжаем все, как планировали, а я прямо сейчас звоню дядьке, прошу его допустить кого-нибудь из нас до сведений в 1-м спецотделе. Проверим-ка мы давайте через картотеку и Ухтомскую, и этого… Решетникова. Жаль еще, что на нашего Николая-Валерия внятных данных нет. Витюша, ты не сообразил там чего-нибудь насчет отпечатков пальцев?
- А что я мог? Дверную же ручку с собой не возьмешь. Прихватил у него в комнате бутылку из-под минералки - бабка говорит, жилец ее очень минералку уважал, ну и стаканчик граненый оттуда же - авось бабка переживет… Хотя и так небось пожалела, что впустила… Так вот, проверили стекло на отпечатки - стекло чистое! Совсем ничего! Ни на бутылке, ни на стакане…
- Во, блин! - восхитился Щербак. - Да что же это за зверь такой? Вот посмотреть бы на него! Прямо шпиён из Америки, да и только!
- Что не из Америки - могу сказать точно, - покачал Денис головой. - Думаю, что он откуда-нибудь с Урала. По выговору. А по ухваткам… Почему не предположить, что он либо высокого класса урка, либо бывший военный… Что-нибудь типа спецназа…
- У меня к тебе разговор, Денис, - подошел к начальнику Макс, когда летучка наконец закончилась.
- Что-то раскопал?
- С тебя две банки кофе, - торжествующе бросил великий компьютерщик. - Третью ночь не сплю. - Он показал Денису целую стопку каких-то распечаток. - Мы ж с тобой толковали насчет коллекционеров, насчет их обменов. Ну я и решил поковыряться в "паутине" - что там есть. - Он распустил распечатки веером. - Я, пока искал этих самых коллекционеров, наткнулся на один оч-чень любопытный сайт. И вот что я там, Денис, свет Андреевич, откопал.
Денис внимательно прочитал несколько страниц текста, отпечатанного на лазерном принтере. Недоуменно вернул Максу.
- Ну и что из того, что на Кипре живет наш бывший соотечественник, увлекающийся птичками? Миллионер - любитель птиц, это, конечно, впечатляет. Так сказать, загадочная русская душа на современном уровне. Но какое это имеет отношение к нашему-то делу?
- А думаю, что имеет. Во-первых, обрати внимание, он не только птичками, так сказать, во плоти интересуется, но и книгами о них, литературой. И готов платить любые деньги. Но я, вообще-то, не только из-за этого. Вот, видишь? Смотри сюда: информация о… и так далее. Какой-то гнус из какой-то гнусной газетенки с похабным названием "Правда про некоторых" обвиняет этого миллионера по фамилии Остроумов во всех смертных грехах, в том числе - в намерении завоевать весь мир, привлекая на свою сторону все большее и большее количество людей, оболванивая их с помощью технологий, разработанных на Лубянке, и в том числе с использованием демонического гипнотизма птичьего пения. Каково, а?
- Ну, это совсем как у нас, когда левые катят бочку на правых… Глупость - она везде глупость, хоть у нас, хоть за бугром. Человек просто-напросто птиц любит, а преподносится это таким образом, будто он не то сектант, не то сатанист…
Макс вздохнул, всем своим толстым обличьем давая понять, как глубоко он разочарован несообразительностью Дениса:
- Видишь ли, командир, вообще-то это все так, но я-то тебе все равно про другое хочу… У меня, знаешь, и на Кипре есть друганы. У нас, у настоящих компьютерщиков, кореша по всему свету - хакеры, интернет-фанаты… В общем, это наши пироги-лепешечки, долго непосвященному объяснять. И чтобы не тянуть кота за хвост, прямо скажу: мне друганы с Кипра уже на мой запрос сообщили, что газеты под названием "Правда про некоторых" просто-напросто не существует. Въезжаешь? Нет такой газеты, и в помине никогда не было!
- А… А как же тогда?
- Господи, командир! Тебе надо срочно завязывать с йогуртами - я слышал, от них в детство впадают, - гнусно захихикал Макс. - Все очень просто, у нас тоже теперь так делается. Надо - идешь в какую-нибудь типографию, выкладываешь на бочку баксы и делаешь заказ. Типографии ведь все равно что печатать - ты им отстегивай, а они хоть твое собрание сочинений напечатают. У тебя есть собрание сочинений? Жалко, что нету, а то бы выпустили каким скажешь тиражом.
- Ну, хорошо. Пусть будет такое объяснение. А тогда для чего, по-твоему, понадобилось этой… ну… не знаю кому… не газете, а типографии, что ли, очернять этого русского миллионера? Если он и в самом деле не сектант какой-нибудь…
Макс лишь пожал плечами:
- Мне-то откуда знать? Вариантов может быть много. Элементарная зависть - раз. Конкуренция - два. Изговнять парня и испортить ему бизнес - чем не вариант? У этого Остроумова ведь не только птички, у него своя фирма, и не одна. Ну, может, чтобы потеснить его на рынке. Можно бы предположить и хулиганство, но для простого озорства или хулиганства - слишком дорогое удовольствие. А впрочем, почему бы и нет, если его противник такой же миллионер, тоже денег куры не клюют. В общем, чего гадать на кофейной гуще… Конечно, так вот подумать, то ты прав - где наш старик со своими книгами, а где Кипр. Но ведь этот Остроумов, согласись, вполне реальный персонаж для нашего расследования! Мы же ведь предполагаем, что книги сворованы под заказ? Предполагаем… Остроумов любитель птиц - и пропадают почему-то именно книги о птицах. Ну, чего еще-то надо? А чтобы выйти на верный след… я думаю, нам нужно выяснить, кто заказывал эту липовую газетенку.
- Да? - хмыкнул Денис. - Вообще-то, тебе не кажется, что это не так просто, да и в копеечку хорошую выльется?
- Разумеется, - кивнул Макс. - И трудно, и недешево. И вообще, у этих денежных мульти-пульти врагов всегда предостаточно. Ну а если я прав? Ты посмотри, сколько совпадений! Совет хочешь? - Он смотрел на Дениса исподлобья, совершенно серьезно.
Денис кивнул - давай, мол, свой совет.
- Попроси дядю, Вячеслава Ивановича, "прозвонить" этого Остроумова. Как следует! Если, конечно, у этого человека раньше не было другой фамилии - что-то на него должно быть… А пока - на, держи на всякий случай. - И протянул сочно отпечатанную на цветном принтере фотографию, с которой на Дениса смотрел высокий широкоплечий мужчина с русой бородкой и спокойными васильковыми глазами. От человека исходила какая-то надежная внутренняя сила и… доброта.
Чем больше Денис вглядывался в фотографию, тем сильнее ощущал, что этот Остроумов - человек обстоятельный, очень сильный духовно и - как это ни странно - по-детски доверчивый. Почему так казалось - он и сам не мог бы ответить, но скорее всего ощущение это не обманывало. Уж очень неподлое было у человека на снимке лицо…
- Может, ты и прав, - задумчиво проговорил он. - Миллионер из России - и чтобы без какого-нибудь хвоста? Не-е, это практически невозможно. В это я ни за что не поверю. Он еще молодой, значит, свалил уже после перестройки. Хотя, честно говоря, не поверю и в то, что он был генерал-лейтенантом КГБ, как написано в этой газетенке. Уж это-то - явная чепуха. Получается, что он генералом стал уже чуть ли не в школе… Ладно, Макс. Спасибо тебе за необычную информацию. Отличная работа! - Только тут он позволил себе посмотреть на компьютерщика неслужебным, обычным человеческим взглядом. Лицо бледное, осунувшееся, огромные мешки под глазами. Ассирийская борода Макса сейчас напоминала неопрятную метелку. - Что ты с собой делаешь, что такой дохлый? - спросил он. - Всю ночь в Интернете своем, что ли, балдеешь? Знаешь что? Давай-ка немедленно отправляйся домой и выспись как следует, черт побери. Ты, между прочим, нам еще очень понадобишься!
- Да? - неуверенно переспросил Макс. - А как же компью…
- Компьютер? А что с ним сделается? Ты что думаешь, ты один в этой своей хренотени разбираешься? - усмехнулся Денис. - Если что придет по Е-мэйлу или еще как - справимся, не волнуйся. Или Чувашову своему позвони. А теперь живо - спать! Учти, - нахмурился Денис, - это мой тебе приказ, потому как, может, уже завтра тебе придется торчать за машиной безвылазно! И вместе с Алексом.
Он собрал распечатки, наблюдая, как Макс, шаркая подошвами, нехотя направился к своему столу, вернулся к стулу, на спинке которого висела его видавшая виды просторная кожаная куртка.
Все, можно было отчаливать домой.
И он бы отчалил, если бы не звонок Вити Ильюшенко, отправившегося обратно на дежурство к старику на Трифоновскую.
- Денис Андреич, а тут уже чепэ!
- Что за чепэ? - нетерпеливо спросил Денис, думая о том, что вряд ли на Трифоновке в это время могло случиться что-то такое уж серьезное, из-за чего нельзя будет наконец отправиться домой, почувствовать себя свободным. - Ты откуда звонишь? - решил уточнить он.
- Ну вы ж сами говорили - следить в оба, - немного даже обиделся Витя. - Ну я и слежу, а тут такое дело у нас! Представляете, сижу в машине, слушаю, и вдруг - бац! - опять звонок из автомата, и опять вроде как тот же голос: "Антон Григорьевич, а вы знаете, что вашего племянника Ярослава убили?" Ну и готово! С дедом плохо, уже "скорую" вызвали - мне же все слышно. Эта соседка, старшая, говорит в трубку, а сама рыдает. Помирает, говорит, такой заслуженный человек… И окна все в квартире сразу позажигались. Я уж думаю, может, он уже того, помер? Мне-то чего делать, Денис Андреич? Мне пойти туда?
- Ничего не делай, - распорядился Денис. - Сиди в машине, я сейчас сам подъеду!
Он приехал - и еще застал и старика, и врача "скорой" - тот не решался трогать Антона Григорьевича, ждал вызванного реанимобиля.
- Какой диагноз? - шепотом спросил Денис у зареванной Марии Олеговны, нисколько не удивившейся его появлению.
- Инсульт, - как большую тайну сообщила ему женщина сдавленным шепотом.
Денис еще раз посмотрел на старика, на его синее лицо, на тяжко вздымающуюся грудь, поросшую редким седым волосом.
"Какая сволочь могла пойти на такое? - подумал он. - Найти бы эту мразь, и своими руками… Убийца, самый настоящий убийца! Киллер. Ведь убить можно не только из пистолета или ударом ножа… Как бы, как бы найти эту сволочь…"
Он не стал толочься в квартире - там и без того становилось людно и как-то излишне нервно. Он спустился к подъезду к Вите. Протянул руку:
- Дай послушать.
Витя, ни о чем не переспрашивая, сразу понял, что он просит, высунул в форточку наушник, включил воспроизведение записи.
"Алло, это Антон Григорьевич Краснов? Антон Григорьевич, вы давно видели вашего племянничка Ярослава? Ах, давно? Ну, значит, вы его больше не увидите! - В голосе звонившего гуляло какое-то паскудное торжество. - "Что случилось, что случилось", - передразнил он Краснова. - Да помер ваш племянничек, подох! Убили его, наркомана, по пьяному делу, вот и лежит теперь в морге… А вы, видать, и не знали? А еще любимый дядя…"
Фраза обрывалась на полуслове - где-то здесь Антон Григорьевич, потеряв сознание, выронил трубку…
Голос молодой, наглый… Нет, не наглый - глумливый. Сволочь. Киллер. Но откуда он мог узнать, почему позвонил старику? Он подумал, что теперь будет говорить Константину Дмитриевичу - ведь вроде как пообещал ему присмотреть за дедом… И вдруг его пронзила мысль о полной беззащитности Краснова. Ну а если эти гады настигнут его и в больнице?
Нет, неотложно надо было звонить дядьке, рискуя вызвать его неудовольствие. Он вытащил мобильный телефон.
- Дядь Слав, извини, что домой звоню, но тут у нас такая хренотень заварилась… - начал Денис издалека, но плюнул, вывалил все сразу: - Понимаешь, какая-то тля брякнула Краснову о племяннике…
- Да ты что?!
- Ну да, по телефону. Старика тут же расшиб инсульт. Очень он плохой… Слушай, я тут все думаю, а не могли твои…
- Исключено! - взревел Вячеслав Иванович, грудью вставая на защиту славной муровской братвы. - Я тебе отвечаю чем угодно - исключено!
- Да ты не волнуйся, дядь Слав, я вообще-то тоже так думаю. Но сам видишь - кто-то очень уж много знает. И сдается мне, кто-то всерьез хочет деда угробить. Но вот кто…
- А вы-то на что, сыщики хреновы! - снова взревел Вячеслав Иванович. - Работайте, ройте землю носом. Ну и я своих подключу, не сомневайся! Запись разговора есть? Вот и отлично!
- У меня еще одна к тебе просьба, дядь Слав. Я тут подумал… Ты не мог бы распорядиться, чтобы за больницей приглядеть? Незаметно, конечно? А я установлю постоянную наружку возле дома. Круглосуточную. Прямо с сегодняшней ночи, хотя сегодня-то уж вряд ли кто сунется…
- Ладно, Дениска, разберемся, - помягчел наконец Грязнов-старший. - И с больницей все о’кей будет. - Он помолчал, обдумывая что-то. - Да, подсиропил нам Костя клиента. А? Ты небось думал - книжечки, птички-собачки, а оно вон как все оборачивается. И труп у тебя на руках, и второй дозревает… тьфу-тьфу-тьфу…
- Знаешь, дядь Слав, - угрюмо сказал Денис, задетый его последними словами. - Я там был, ну, после того, как старика хватил удар… Знаешь… теперь для меня это как бы личное… Эта сволочь целилась в старика, а в душу всем нам плюнула. Я теперь сдохну, а до него доберусь! Так и передай Константину Дмитриевичу…
Глава 5
Небольшая белая вилла, залитая солнцем, была надежно укрыта от посторонних глаз пыльно-зеленой оливковой рощицей. Когда-то эта местность в восьмидесяти километрах от Никосии была облюбована англичанами, хозяйничавшими на острове, ими же застроена по своему вкусу, так что жить здесь и по сей день считалось очень престижным, что, естественно, могли себе позволить лишь состоятельные люди. Впрочем, о доходах владельца этой усадьбы можно было судить даже по тем пляжным трусам-бермудам, в которых он сейчас кайфовал на надувном матраце, плавая у самой кромки большого овального бассейна. Эти длинные цветастые трусы были куплены в одном из самых дорогих и модных бутиков Парижа. Однако их владельцу - высокому, крепко сбитому мужчине лет тридцати - они пришлись по душе вовсе не потому, что были, что называется, последним писком моды, а потому, что напоминали ему родину, где такие вот трусы (сатиновые, без всяких этих глупых цветочков, конечно) именовались "семейными".
Звали владельца виллы и обладателя роскошных пляжных трусов Леонидом Александровичем Остроумовым.