- Какое дело? - спросил Евгений Кириллович и тут же сообразил сам какое, проследив, куда смотрит незнакомец. Незнакомец смотрел на "беретту" Решетникова. Евгений Кириллович, не дожидаясь приказания, пихнул пистолет ногой в сторону двери.
- Я же говорю, что ты догадливый, - снова похвалил незнакомец, подбирая и это оружие. - Ну вот, когда мы с тобой сделали все, что могли, тихо-онечко пойдем со мной.
- К-куда? - не выдержал, спросил, не скрыв страха, Евгений Кириллович.
- Давай прокатимся на природу, а? Ты как, не против?
- Да как вам сказать, - промямлил Евгений Кириллович. - А у меня что, есть право выбора?
- Нету, - просто сказал, как отрезал незнакомец.
- Ну, тогда, может, вы все же уберете пистолет? - попросил Евгений Кириллович. - А то, знаете, как-то неуютно…
Незнакомец негромко рассмеялся и спрятал пистолет, из которого только что разнес голову Решетникова, куда-то под мышку.
- И то верно, - заметил он при этом. - Все равно ведь если рыпнешься или вякнешь что не то, я тебя и без пистолета… Одним пальцем проткну.
Так что, спускаясь по лестнице в сопровождении незнакомца, Чванов даже не помышлял о том, чтобы куда-нибудь бежать или звать на помощь. И потом, Евгений Кириллович уже сделал для себя определенный вывод по поводу негаданного спутника. Не станет этот человек убивать его, как не убил девушку, находившуюся в решетниковской квартире. Ведь он вполне мог пристрелить ее, как-никак эта дамочка - лишний свидетель. Хуже того, он даже не удосужился проверить, что с ней. А ну как она хоть одним глазом… Нет, настоящий киллер так бы не поступил…
Выходит, либо этому субъекту совершенно наплевать на существование свидетеля, либо он нисколько не сомневается в неработоспособном состоянии этой Аллы. Или же так уверен в себе, что старается по возможности избегать лишней крови. Чертов профи!
"Но кто он? - ломал голову Евгений Кириллович. - И зачем ему понадобилось убирать Решетникова? - Он бросил осторожный косой взгляд на незнакомца. - Убил человека - и хоть бы хрен по деревне. Ужасный субъект! - Чванова вдруг всего передернуло - то ли от отвращения, то ли от страха, овладевшего всем его существом. - Кстати, зачем ему везти меня на природу?" - лихорадочно размышлял он.
Они вышли из подъезда. Незнакомец распахнул перед ним дверцу "Жигулей" первой модели.
- Запрыгивай, приятель, - приказал он Чванову, указав ему на пассажирское сиденье. Закрыв дверцу, перешел на другую сторону, сел за руль. - Пакет можешь положить назад. - Протянул руку, открыл бардачок, вытащил оттуда фляжку с коньяком. Протянул Евгению Кирилловичу: - На, глотни, а то весь с лица спал. Нервничаешь, поди?
- Ну, знаете! - Евгений Кириллович попробовал разозлиться, но это у него почему-то совсем не вышло. - Простите, господин…
- Зови меня просто Васей, - отозвался незнакомец. - А хочешь, можешь и Ваней. Мне все одно, - прибавил он совершенно равнодушно и тронул машину.
- Да-да… Послушайте, м-м… Вася… - Он произнес это имя со всей иронией, на какую сейчас был способен. Однако слова дались ему с трудом. - Куда вы меня?
- Да не менжуйся ты! - сказал неизвестный. - Выпей, говорю. Сразу полегчает!
Он остановил свой драндулет на красный свет, хотя вокруг не было ни души, не говоря уже о сотрудниках ГИБДД.
- Не будем нарушать, верно? - все в том же своем насмешливом тоне обратился к нему Вася-Ваня. - Закон - штука тонкая и очень строгая. А все его нарушения всегда начинаются с мелочей. Сперва ты едешь на красный свет, потом скупаешь краденые книжки…
Красный сменился зеленым, и пленитель Евгения Кирилловича уверенно повел машину в направлении проспекта. Его большие, сильные руки лежали на баранке так уверенно, словно он всю жизнь только этим и занимался. Очень легко было представить их держащими штурвал самолета или рычаги бронетранспортера… Или страшный пистолет, вдребезги разносящий чью-нибудь голову…
"Надо же, морализатор хренов, - со злобой подумал пленник. - Только что, не моргнув глазом, вышиб человеку мозги, а теперь преспокойно рассуждает о том, что нарушать закон - это плохо. И про книжки почему-то знает… Да, скверно мне придется… Потому что так вести себя может либо какой-нибудь маньяк, либо очень крупная сволочь…"
Осторожно поворачивая голову, чтобы по возможности не привлекать к себе внимание, он всю дорогу пытался рассмотреть этого странного человека. Но как ни старался, ничего особенного, ничего рокового в нем не заметил. Человек как человек. Это занятие даже немного забавляло его на длинном их пути - до того момента, когда "Жигули" наконец свернули с МКАД на второстепенную трассу, ведущую куда-то в глубины Подмосковья. А когда они и с этой дороги свернули в пустынный и совершенно незнакомый лес, он уже безо всякого юмора, напротив, с тоской подумал, что хоть и разглядел своего спутника, а все равно не будет знать, кто его, в случае чего, лишит жизни. Его начала бить откровенная, неудержимая дрожь панического страха.
Незнакомец словно прочитал его мысли.
- По-моему, я сказал: все зависит от тебя, - донеслось, как сквозь толщу воды, до Евгения Кирилловича. - Ветер-то какой, а? Кстати, о нем, родимом. Я слов на ветер не бросаю, заруби это себе на носу или где там тебе это удобней.
Он свернул на какую-то разбитую бетонку, и через полчаса неистовой тряски машина выбралась на проселочную дорогу.
- Вишь, лесок впереди темнеет. Вот там и тормознем.
- А дальше что?
- А дальше я задам тебе несколько вопросов, вот и все, - ответил незнакомец, по-прежнему не проявляя ровно никаких эмоций. - Кстати, дам тебе один дружеский совет. Мне уже известно, что ты мужик неглупый, так что до тебя докатит. В общем, так. Если начнешь крутить вола - считай себя покойником.
- Ясно, - кивнул Евгений Кириллович, до крови прикусив нижнюю губу, чтобы унять унизительную, мерзкую дрожь.
Машина въехала на опушку, проковыляла еще метров сто по просеке и остановилась в тени какого-то большого куста.
- Приехали, - проговорил незнакомец, глуша двигатель…
Глава 7
Возвращение сознания было страшным, потому что первое, что увидела Алла, с трудом открыв глаза, были какие-то красно-белые ошметки, лежавшие чуть ли не у самого ее лица и остро пахнувшие кровью, алкоголем и чем-то еще, от чего ее сразу замутило. Еще хуже ей стало, когда стремительно начало возвращаться сознание, и, вспомнив все, что здесь было до того, как она упала, она нашарила глазами тело Игоря Альфредовича. Вид любовника, вернее, того, что от него осталось, был страшен. У него просто-напросто не было головы…
Иностранный гость куда-то исчез, в квартире был полный разгром. Отодвинув от себя поднос с осколками бокалов, морщась от боли, женщина поднялась на ноги и, сдерживая позывы тошноты, усилившиеся от резкой вони разлитого по полу джина, еле доплелась до дивана, и здесь ее все-таки обильно вырвало на пол.
- Черт! - выругалась Ухтомская, вытирая губы тыльной стороной ладони. Снова посмотрела на безжизненное тело и с отвращением отвернулась. - Только этого мне и не хватало…
Алла громко заплакала, размазывая тушь по щекам. Она сотрясалась от неудержимых рыданий долго, плакала сначала безутешно, потом - всласть, с удовольствием. Не зная, что еще делать, она пошла на кухню, налила себе там полстакана коньяку и выпила залпом, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, ни жжения в горле. И странное дело - она враз будто перестала ощущать те страшные запахи, что царили в разгромленной квартире.
Теперь необходимо было собраться с мыслями и как следует подумать о том, что предпринять дальше.
Ей ужасно хотелось вызвать милицию и тем как бы сразу избавить себя от какой-нибудь причастности к этому страшному делу, но, помня о своей судимости, о которой жизнь не давала ей забывать практически никогда, она не бросилась к телефону. Нет, надо было придумать что-то еще.
Самое страшное сейчас для Аллы заключалось в том, что она и вправду не помнила, как это случилось. Чем она объяснит следователям свою временную амнезию - она не знала. И оттого пребывала в полной растерянности. Алла оглядела еще раз комнату, увидела валяющиеся на полу поднос, бутылки, битые бокалы, блюдце с лимоном…
"По-видимому, я выронила поднос, когда упала, - размышляла она, пытаясь восстановить картину происшедшего. - Но почему я упала? - Она машинально дотронулась до макушки и нащупала там большую шишку. - Мало того что упала, еще и сильно шарахнулась обо что-то головой… Игоря, скорей всего, убили из пистолета. Но кто? Не иностранец же этот, в самом-то деле. Такой вроде приличный мужик… - Она даже зажмурила глаза, пытаясь вспомнить этого самого иностранца. Невысокий, довольно крепкий, с загорелым лицом… Хорошо говорит по-русски". Она попыталась вспомнить, что именно говорил этот американец - слов не вспомнила, вспомнила только интонации фраз и то, что он время от времени все переспрашивал: "Так, да?" - и вставлял английские слова…
И чем больше она вспоминала, тем явственнее брезжила в ее голове догадка, требующая, впрочем, хоть каких-то подтверждений. Что-то в этом человеке чувствовалось такое… ненастоящее, фальшивое…
Но это "что-то" упрямо ускользало от нее, и тогда Алла, как бывший врач, "прописала" себе еще сто пятьдесят граммов коньяку. Чтобы лучше варила ушибленная голова. И надо же - подействовало!
Через две минуты Алла, развалившись на диване и раскурив сигаретку "Vog", выпила чашку давно остывшего кофе, который она сама же варила для гостя, вынесла последнее решение:
"Произошло убийство, деталей которого я не знаю. Не в курсе, потому как была в отключке, хотите верьте, граждане следователи, хотите нет. Стало быть, либо мне нужно избавляться от трупа, либо втихую линять отсюда. Спасет меня это? Вряд ли. В первом варианте не обойтись без грубой мужской силы. Другими словами - без свидетеля (скажем, того же Димона) или даже свидетелей. И сколько бы я ни заплатила, рано или поздно все равно все выплывет наружу. Равно как и во втором варианте… Вот черт! Влипла, хотя сама ни сном ни духом!"
И все же она решила еще раз на всякий случай просчитать второй вариант - просто свалить, исчезнуть отсюда. Дескать, была на работе и знать ничего не знаю… Хотя нет, это она усвоила еще во времена первой и единственной пока своей отсидки в камере предварительного заключения - врать не рекомендуется: поймают на мелком вранье - пришьют что-нибудь серьезное, навесят какую-нибудь чужую вину. Лучше уж промолчать… Так, стало быть, алиби у нее нет…
- В конце концов, я никого не убивала! - громко сказала Алла, подбадривая себя, и подошла к телефону.
Нервно набрала "02".
Утром Денису позвонил дядька, настоятельно, как сказал Вячеслав Иванович вроде бы в шутку, пригласил его к себе, в МУР.
- Заедешь, глянешь тут у нас одну распечаточку. Специально, между прочим, для тебя заказывал. Крутил мысленно твою информацию насчет этого миллионщика с Кипра и вспомнил, как у нас несколько лет назад шел по федеральному розыску какой-то Остроумов. Ну, я и сделал запрос… Так что цени заботу, племяш!.. К святая святых тебя допущу - материалам Информационного центра ГУВД. Какие материалы? Информация о семействе неких Остроумовых, проживающих в районе городишка Нижние Болота, что сравнительно недалеко от Нижнего Тагила - Урал, Российская Федерация. Усек? Давай, да поживей!
И Денис помчался, ни о чем больше не спрашивая, и сидел потом в дядькином кабинете, не слыша ни его разговоров по телефону, ни того, что говорили входящие сюда время от времени шустрые муровские офицеры. Читал. Внимательно читал. И про отца с матерью, и про спившуюся сестру, и про Владимира Остроумова, и про погибшего вояку Алексея, и про сгинувшего неизвестно куда младшего брата, Леонида, и про исчезновение денег из ветеранского фонда, и даже про жительницу Нижнего Тагила Надежду Осадчую, якобы имевшую какое-то отношение к братьям Остроумовым. Уральские оперативники, готовя это досье, постарались не ударить в грязь лицом перед москвичами, собрали всю информацию, какую могли (прямо на целый роман насобирали, усмехнулся про себя Денис).
Дождавшись, когда Грязнов-старший освободится, Денис возвратил ему тщательно изученную распечатку.
- Занятная семейка, - проговорил он. - Ну и что? Почему ты считаешь, что случайно мелькнувший у нас Остроумов - ну тот, что на Кипре, - тоже из этих бандюков? Остроумов - фамилия не такая уж и редкая… Имя правда полностью совпадает - Леонид Александрович, - но даже если это и он, все равно, судя по этой сводке, он ни в чем предосудительном не замечен…
Генерал ответил не сразу. Внимательно посмотрел на племянника, с треском покатал по столу карандаши.
- Хочешь честно, племяш? Показываю тебе это досье потому только, что имею свой интерес. Твой Остроумов нас, уголовный розыск, совершенно пока не волнует, у нас своя головная боль - Остроумов Алексей. У, это тот еще фрукт!
Денис посмотрел на дядьку в полном недоумении.
- Но, как я понимаю, он же погиб два года тому назад. Разве нет? Вот же в распечатке. - Он протянул руку, и генерал вернул ему всю шуршащую стопку. Денис перелистнул страницу, другую. - Вот же! Остроумов Алексей… побег из Нижнетагильского ИТУ. Ограбил кассу Фонда поддержки воинов-интернационалистов… с суммой, превышающей, по некоторым сведениям, два миллиона долларов, скрылся… был обнаружен в родительском доме в Нижних Болотах, где и погиб в перестрелке при задержании… Пожар… протокол опознания тела… Ну, и так далее…
- Так-то оно, может, и так, - сказал Вячеслав Иванович, - да ты только посмотри, сколько тут всего понамешано! Ведь он не просто сдернул из колонии - он давно готовился к побегу, и у него были подельщики как в зоне, так и на воле. Иначе откуда бы возникнуть идиотской необходимости везти его, осужденного, на следственный эксперимент по фактически закрытому делу? И вот смотри: привезли этого героя усмирения Чечни на место преступления. И не просто привезли - хватило ума у еще одного героя Чечни, следователя местной прокуратуры, поверить осужденному на слово и отправить его за пределы зоны в сопровождении стажера. И вот вам результат! Ладно хоть, обошлось на этот раз без жертв.
- Но ведь вот же записано: считать Остроумова Алексея Александровича… погибшим, - не сдавался Денис.
- Вот то-то и оно, что "считать". Мне кажется, тебе даже по формулировкам должно бы быть ясно: точно никто не знает - погиб он или нет. Посмотри протокол-то. Опознали местные жители. Причем как опознали? Вот ты сам прикинь, как опознать труп, если он обгорел чуть ли не до костей и в радиусе двести километров никто никакой путной экспертизы провести не в состоянии?
- А зубы? По зубам же в любом случае можно…
- Где можно? В Европе? Мы-то ведь с тобой говорим даже не о Евразии, а об Азиопии! Ближайший стоматолог - в райцентре, в двадцати километрах, так что удаляют зубы по старинке: засадил стакан - и в драку.
- Но на основании чего-то написали все же местные криминалисты свое заключение! - не выдержал Денис.
- А очень просто. Алексей Остроумов был высоким - под метр девяносто. На пепелище обнаружили пять трупов: сестра братьев Остроумовых, Мария, ее муж - оба горькие пьяницы и погибли, судя по всему, даже не просыпаясь - я видел фотографии из этого дела. Еще двое неопознанных мужчин - по-видимому, соколы из банды Свирида, которые по какой-то причине преследовали Алексея Остроумова и осадили его в доме…
- А кто такой Свирид? - насторожился Денис, впервые услышавший это имя.
- Свирид? - на мгновение задумался Грязнов-старший. - Это у них там, в районе Тагила, был такой авторитет, который подминал под себя все, что подворачивалось под руку: сначала киоски и рынки, потом мелких предпринимателей, потом начал прибирать к рукам госзаводы - как раз когда они приватизировались. Это хрен вроде красноярского Быкова, понял? Я знаю только, что он хотел взять под "крышу" фонды воинов-интернационалистов, где объединились и местные афганцы, и те, кто прошел Чечню, и на этой почве и в Тагиле, и в Екатеринбурге произошла серия крупных разборок, после одной из которых, кстати, и загремел на нары Алексей Остроумов, причем вменялось ему в вину, как ты видишь, исполнение заказных убийств и налет на одно из отделений Союза воинов-интернационалистов…
- Ладно, со Свиридом мне ясно. Они напали на след Остроумова, обложили его в родительском доме, а потом, чтобы выкурить его оттуда, дом подожгли… Ты говорил, там еще пятый труп был…
- Вот пятый-то и зарегистрировали как труп Алексея Остроумова - вроде как высокого роста был покойник. Но, заметь, никто даже рост этого жмурика не додумался замерить… Короче говоря, есть у меня такое подозрение, что этот самый Алексей Остроумов жив. Хочешь, назови это предположением, интуицией, хочешь - рабочей гипотезой…
Денис задумался, впрочем, совсем ненадолго.
- Честно говоря, дядь Слав, пока не вижу, с какого бока это должно быть интересно мне. Мы ведь ищем книги, верно? Ну, может, заодно поможем вам выйти на убийцу Ярослава Завьялова. А при чем тут какой-то уголовник из Нижнего Тагила?
- Из Нижних Болот, - машинально поправил Грязнов-старший. - Эк вы, молодежь, не любите смотреть дальше собственного носа! Ты интересуешься книгами, и некто Остроумов интересуется книгами. Выходит, вы уже почти породнились! Мало тебе этого? Вот тебе еще одно рассуждение. Ты же сам мне говоришь, что, если верить Интернету, этот Остроумов, который книжник, - он чуть ли не мультимиллионер. Скажи мне, откуда у русского ванька миллионы? Не думал?
- Честно говоря, как-то в голову не приходило чужие деньги считать…