- Поспи, поспи пока, голубчик, - сказал Николай одобрительно - ему захотелось без всяких помех сделать в квартире небольшой обыск.
Вскоре он обнаружил простенький тайничок в стенном шкафу в коридоре. Здесь Евгений Кириллович прятал аккуратный кожаный баульчик, а в нем - очень неплохую портативную видеокамеру, чистые кассеты, две коробки патронов и еще какую-то электронику - не то простенький ноутбук, с которым Николай все равно работать не умел, не то большую записную книжку - вот с этой-то техникой он как раз разобрался бы даже без посторонней помощи.
Пока он возился с баульчиком, его вдруг осенила новая мысль. Он вытащил на свет божий видеокамеру и подготовил ее к работе. Подумав, покопался там, где у хозяина лежали документы, достал американский паспорт на имя Алекса Петерсена, выложил его, раскрытый, на стол. Полюбовался, как все складно у него получается. Ну вот, теперь можно было и владельца паспорта будить.
Нехорошо улыбаясь, он сходил на кухню, поискал там подходящую посудину - не нашел ничего лучше хрустальной цветочной вазы. Налил воды из-под крана и с каким-то злорадным удовольствием окатил этой водой крепко спящего Чванова. Тот мгновенно ожил на своем одре.
- А? Что такое? - выпучив от неожиданности глаза, прохрипел он.
- Пора, пора, дружок… - весело пропел Николай, беря в руки камеру. - С постели на горшок… Просыпайся давай, иностранец, дело есть!
- Какое еще дело? - Чванов, похоже, так до конца и не пришел в себя после химических экспериментов, произведенных над ним этим странным здоровяком, глядящим на него сейчас сверху вниз с улыбкой, от которой на душе становилось еще гаже.
- Давай вставай, сучок, кино снимать будем. Хороша у тебя камера, господин Петерсен! Вот мы ее сейчас и используем на полную катушку, да? Ну, ну, не дергайся! Давай смотри вот в эту дырочку и колись, как ты решил облапошить своего босса.
- Да ничего я не решал, с чего вы взяли!..
- Как дам в пятак - живо все вспомнишь, - равнодушно пообещал Николай, и от этого Евгений Кириллович затосковал еще сильнее. - Вообще-то мне и самому не очень хочется повторять все сначала, - продолжил между тем его мучитель. - А то прямо какая-то сказка про белого бычка получается. Ты признался, что задумал слупить с Остроумова лимон за несуществующую книгу…
- Кто, я признался? - искренне изумился Чванов. Сейчас, когда препарат почти утратил свою силу, он даже и поверить не мог, что совершил такую глупость.
- Ты, ты, - серьезно подтвердил человек, предложивший называть себя Васей или Ваней. - Нехорошо, брат, получается. Человек тебе доверился, в люди вывел, состояние дал сколотить, а ты взамен благодарности решил его ограбить. И не только по части книг, между прочим.
- Да ничего я…
- Ну, ну, не скромничай! Начни с того, как ты заказал всякие гнусные статейки про секты и прочую гадость. Ты или не ты?
Мокрый Чванов сидел на диване, понурив голову, молчал.
Николай закурил сигарету и, выпустив дым в помятую физиономию собеседника, похлопал его по плечу.
- Помнишь, что сталось с твоим книжным партнером? С этим самым, Альфредычем? Он ведь тоже все норовил надувать честных людей. За то и плохо кончил. Тебе не кажется…
- Да, - согласился Чванов уныло, - плохо…
- Так вот. Чтобы с тобой не повторилась такая же история, расскажи-ка мне, дружище Петерсен, что ты там еще надумал. Ну, например, что ты там планировал напортачить с его фармацевтической компанией?
- Я…
- Знаю, знаю! Тебе показалось вопиющей несправедливостью, что какой-то полуграмотный болван стал миллионером, а ты, без пяти минут министр или кто там еще, - стал у него мальчиком на побегушках. Так или нет? У тебя высшее образование, у тебя языки, а он - простой малый, чуть ли не деревня… Так или не так? Конечно, это, по-твоему, до того несправедливо, что дает тебе право на любую подлость. Ну так и расскажи мне, своему новому другу, какую ты ему свинью-то подложил?
То ли препарат все-таки еще продолжал действовать, то ли Евгений Кириллович был окончательно сломлен новым поворотом собственной судьбы, но он вдруг честно признался:
- Я подкупил бухгалтера компании…
- Двойная бухгалтерия, так? - Николай хмыкнул, махнул рукой. - Да какая там двойная! Небось какая-нибудь пятерная… - Чванов кивнул. - Ну а там уж недолго и до того, чтобы сдать хозяина полиции, верно? Ну скажи, скажи - в случае чего настучал бы в налоговые органы, так? Один ловкий ход - и твой хозяин оказался бы в тюряге, как какой-нибудь гребаный Аль Капоне…
- Ну зачем же так?… Да и невозможно это - хотя бы потому, что Остроумов исправно платил и платит налоги…
- Платить-то он платил, да опирался при этом на фальшивые сведения о доходах, заниженных тобой и бухгалтером этой самой "Фэрмаси", верно? Ну и сволочь ты, как я погляжу. И жаден к тому же до безобразия…
- Да вы на себя-то посмотрите! - не удержал нервы Чванов. - Убил человека, а теперь объяснять будет, что хорошо, а что плохо!
- Ох, не хочу я тебя калечить, Женя… или ты предпочитаешь Алекса? - усмехнулся Николай. - Но, похоже, придется, если ты, гнида, еще раз залупишься и если не сделаешь, что тебе говорят. В общем, так. Твое воровство - не моя проблема. Во всяком случае, пока. Моя проблема - книги. Завтра же ты отправляешься на Кипр и сообщаешь своему хозяину, что у тебя появилась возможность приобрести целую коллекцию редких книг. Целую, понял? Что касается состряпанного вами липового тома "Истории" - о нем лучше даже и не заикайся. Передаешь Остроумову также, что хозяин коллекции категорически настаивает только на одном…
Он замолчал, и Чванов вопросительно посмотрел на собеседника:
- На чем же?
- Чтобы Леонид Александрович лично прибыл в Россию для переговоров по этому поводу. Дескать, хозяин коллекции хочет с ним познакомиться, а самое главное - не знает, как можно переправить такую коллекцию за рубеж. Дескать, в этом вопросе он полагается только на него, на Остроумова. Сам он ее на Кипр не потащит, ведь так? А поскольку Остроумов перед Родиной чист и не боится иногда ее навещать… у него же здесь вроде родные имеются… то пусть он приедет…
- Леонид Александрович - человек очень щепетильный во всем, что касается отношений с законом, - заметил Чванов.
- Что ты имеешь в виду?
- Он ни за какие коврижки не станет ввязываться в авантюру. Он сначала тысячу раз убедится как в порядочности владельца, так и в том, что коллекция не краденая. И вообще, честно говоря, ваше предложение - бред собачий. От начала и до конца.
- Не понял?!
- Вы ведь хотите познакомиться с Остроумовым для того, чтобы он помог вам вывезти коллекцию, так, что ли?
- Гм… Похоже, я действительно неверно сформулировал свое требование, - согласился Николай. - Передай, что я хочу продать ему коллекцию.
- В таком случае ему понадобится ваша рекомендация, и не одна.
- Какие, к черту, рекомендации! - взревел Николай. - Скажешь ему, что я - Краснов Антон Григорьевич, и точка! Он должен был о Краснове слышать!
- Ишь, как все просто! - иронически протянул Евгений Кириллович. - Вы что его - совсем за лоха держите?
Николай сгреб Чванова за грудки:
- Это не моя забота, дерьмо собачье, а твоя! Сделай так, чтобы все выглядело как можно убедительнее, ты же хитрая бестия! И учти: не выполнишь мои условия - сдам ему тебя с потрохами. Ну а если он мой материальчик получит - непременно тебя в полицию сдаст! Сядешь за решетку как миленький, понял?
Похоже, этот гад Вася-Ваня загнал-таки его в угол. Хотя… одно дело, если он пугает его, Евгения Кирилловича, здесь, в Москве, и совсем по-другому все это будет выглядеть там, на Кипре.
- Хорошо, я постараюсь, - сказал он после долгой паузы.
- Да уж, будь любезен, - усмехнулся Николай. - Тебе это только на пользу. Все, дружок, сеанс связи, как говорится, окончен. Собирайся давай на свои юга, а я тут поживу пока у тебя. Мне твоя квартирка сильно приглянулась. Просторная, теплая, в центре…
- Но позвольте!!
- Что, дурила? Что тебе позволить? - презрительно бросил Николай. - Учти, хоть одной живой душе скажешь, что я тормознулся у тебя - считай себя трупом. К тому же тебе сдавать меня совсем не выгодно.
- Можно узнать - почему?
- А потому, что теперь у меня пленочка с твоими откровениями, забыл? Так что ты у меня вот где! - И незваный гость показал Евгению Кирилловичу свой огромный кулак.
- Зачем вам этот убогий шантаж? - пожал плечами Чванов.
- Для страховки от такой продувной твари, как ты, - честно ответил Николай. - И вот что. Меня не сильно волнуют твои грязные делишки в "Остроумов фэрмаси", - еще раз сказал он. - Тем более что рано или поздно тебя все равно возьмут за хибон, не сомневайся. Для тебя лучше, чтоб поздно, верно? Так что не забывай ни на минуту, что я в курсе всех твоих махинаций. Просто помни все время: ежели что - я сообщаю Остроумову о твоих проделках… Ну а он сам - и ты усвой это как следует - нужен мне только для беседы о птичках. By компроне? Да, вот еще что… Спасибо, что предложил пожить у тебя в квартире, очень трогательно… Только раз уж ты так щедр, предупреди там, кого надо, что у тебя остановился родственник, вот и все. Кто у вас тут заправляет? Председатель кооператива? А то окажутся соседи бдительные, охрана там какая, вахтеры… Ну, словом, ты лучше меня знаешь, кого надо предупредить. И выметайся-ка ты к едрене фене, не отсвечивай здесь. А то я, знаешь, за себя не ручаюсь - уж больно от тебя подлостью смердит…
- Но… - заикнулся было Чванов.
- Никаких "но"! Запомни, я дважды не повторяю.
- Все, все, понял, - покорно пробормотал Евгений Кириллович.
- Давай-давай, приступай к сборам, - распорядился Николай. - Хотя нет, вот еще что… Давай-ка сооруди письмецо своему хозяину от имени Антона Григорьевича Краснова. Дескать, он хотел бы продать, а может, даже передать безвозмездно свою коллекцию надежному, понимающему человеку…
- Но позвольте! Ведь это же самый настоящий подлог…
- Да? Странно. А я думал, просто послание старого коллекционера ценителю из другой страны… А ну пиши, сволочь!
Евгений Кириллович испуганно втянул голову в плечи.
- Ч-что писать? Диктуйте!
- Еще чего! Давай-давай, потрудись, как будто для себя, а я, если понадобится, буду на ходу корректировать. Так, по-моему, получится плодотворнее. Согласен?
- С-согласен, - выдавил Евгений Кириллович, берясь за ручку.
Сначала письмо у него не шло, но потом творческая натура Евгения Кирилловича взяла свое - письмо вылилось так бойко и толково, будто в Чванова и впрямь вселился дух старого коллекционера. Когда Евгений Кириллович все кончил, Вася-Ваня заставил его набрать письмо на компьютере и вывести два экземпляра. Пробежал глазами то, что получилось, пододвинул к нему оба:
- Распишись! Да не за себя, за Краснова! - и решительно забрал у него второй экземпляр. Сложил его вдвое, сунул в карман. - Передашь это письмо Остроумову. Прямо в руки, слышишь? Второй экземпляр я оставлю у себя - на всякий случай… Ну и все, не смею больше задерживать, - с издевкой напомнил он, - можешь приступать к сборам. - Он был по-прежнему безжалостен. - Улететь можешь и завтра, но здесь чтоб я тебя больше не видел. И попробуй только не передать это письмо! Ты, по-моему, так до конца и не понял, на что я способен. Не дай бог тебе убедиться в этом на собственной шкуре! - Он ушел было на кухню, но тут же вернулся. - К слову, господин Алекс Кириллыч, я тут порылся у тебя немного и обнаружил целый филиал паспортного стола. У тебя случайно не найдется для меня лишнего документика?
Чванов опешил, но возразил:
- У нас, знаете, даже в габаритах несходство полное, не то что…
- Насколько мне помнится, на фотографии в паспорте красуется только физия владельца, - заметил Николай. - Давай-давай, не жмись, поройся по своим сусекам, задница, да побыстрее, а то на самолет опоздаешь!
Евгений Кириллович подошел к серванту, аккуратно вытащил одну из полочек. Она оказалась полой внутри, и из этой полости высыпались на стол несколько пачек долларов и с десяток паспортов.
Николай взял первый же паспорт, внимательно вгляделся в фотографию, недовольно отбросил документ, принялся за следующий.
- О! Расторгуев Василий Викентьевич. Год рождения - 58-й. Рожа, правда, помятая, словно по ней в кирзачах ходили, но сходство имеется, а? Глянь-ка? И имя подходящее. - Он больно хлопнул Чванова по плечу. - Что бы я без тебя делал, а, мистер Пидорсон?
- Слушайте, - взвыл Евгений Кириллович. - Вы у меня и так все отняли! Можете хотя бы не глумиться и выбирать выражения… - и уже тише проворчал: - Ему, можно сказать, любезность оказывают…
Долго, видать, сдерживавший грубые инстинкты гость с удовольствием заехал Евгению Кирилловичу в ухо, и когда тот рухнул на колени, зажав голову в руках и тихонько подвывая, размеренно пояснил:
- Запомни, тля, это не ты мне, это я тебе оказываю любезность… Хотя бы тем, что ты еще дышишь! - Он небрежно подгреб к себе пачки с долларами - двадцать пять тысяч, неосторожно вытряхнутые Чвановым из тайника. - Надеюсь, ты не против одолжить своему лучшему другу такую малость?
Ответом был зубовный скрежет. Впрочем, на сей раз Чванов все же смолчал, как ни тяжко ему это далось.
- То-то, - одобрительно пробурчал гость, чем как бы поощрил Евгения Кирилловича все же открыть рот. Он и открыл, произнес нерешительно:
- Простите, ну а после… после операции, так сказать… мне будет какая-нибудь… ну… компенсация за риск? Я ведь могу лишиться всего, если Остроумов догадается о моем…
- О твоем предательстве, ты хотел сказать? - рассмеялся Николай. - Значит, халявных денег захотел, козел? И сколько же, если не секрет?
- Э… Двадцать пять процентов со сделки.
- С какой еще сделки? - издевательски изумился гость.
- Ну… с продажи коллекции Краснова, - сказал Евгений Кириллович и поспешно прибавил, показав на пачки денег, что были у Николая в руках: - Эти двадцать пять тысяч, разумеется, не в счет!
- Коллекция… - угрюмо повторил следом за ним гость. - А ты ее оценивал?
- Я наводил справки, - оживился Чванов. - Специалисты из общества книголюбов утверждают, что собрание Краснова может потянуть примерно на миллион баксов. Но ведь у нас особый случай, не так ли?
- Да, да! Краснов ни за что не расстанется со своей коллекцией, - подхватил гость. - К тому же Антон Григорьевич, к превеликому моему сожалению, не в состоянии говорить. У него инсульт, и никто не может предугадать, сможет ли старик стать дееспособным в ближайшее время… Какая-то сволочь довела человека, постаралась, чтобы его хватил удар. Не вы ли, Евгений Кириллович? Пакость в вашем духе!
- Вы с ума сошли! Я-то здесь с какого бока? - И тут же осекся. - Да, но позвольте! Если у него инсульт, каким же образом вы тогда собираетесь торговаться? От его имени, что ли? Вы же противоречите сами себе! Только что сказали, что Краснов не расстанется с коллекцией…
- А вот это - совсем не твое дело, мистер! - снова посуровел Вася-Ваня. - И вообще, послушай, Чванов, тебе что было приказано целых пятнадцать минут назад?! - Он с угрожающим видом двинулся в сторону Евгения Кирилловича. - Я бы на твоем месте был уже на пути в Шереметьево, а ты все сидишь и рассуждаешь. А ну, живо хватай свой кейс и выметайся, пока окончательно не вывел меня из себя!
- Да-да-да, я понял, понял! Все понял! - испуганно залопотал Чванов, увидев, что гость полон решимости.
- Кейс не забудь, полудурок! - рявкнул напоследок Николай, глядя, как Чванов задом пятится к двери. - И вот, на тебе компенсацию! - С этими словами он, не глядя, взял со стола пачку долларов и швырнул ее в сторону Чванова. - На, подавись, иудская рожа!
Пока Евгений Кириллович бежал по лестнице, его изощренный в дипломатических игрищах ум лихорадочно высчитывал оптимальный вариант дальнейших действий. А что, если взять да позвонить в милицию? Дескать, меня насильно захватил убийца Игоря Альфредовича Решетникова, принудил под угрозой оружия отдать ему собственную квартиру… Но тут он вспомнил про все свои в этой квартире тайники, про записанную сегодня этим подлецом изобличающую его пленку, прикинул все плюсы и все потери… Получалось, что сейчас лучше всего промолчать и побыстрее унести ноги на теплый, уютный Кипр…
Придя к этому решению, он остановился на втором этаже и позвонил в квартиру коменданта (в его непростом доме с давних времен была должность коменданта, и этот комендант жил здесь же, как самый обычный жилец). Быстро сообщив коменданту о своем временном жильце, он выскочил на улицу и лихорадочно принялся ловить машину - так велико было его желание как можно быстрее унести ноги из некогда родной страны…
Глава 9
Денис явственно видел человека - невысокий, кряжистый, в каком-то длинном пыльном балахоне, он разгуливал по его комнате, трогая зачем-то время от времени висящий у него на груди колокольчик, и колокольчик отзывался на каждое такое прикосновение странно знакомым заливистым звоном. "Прокаженный!" - кричали где-то на улице.
Он открыл глаза - человек в балахоне мгновенно исчез, и только этот, монотонно повторяющийся звук все никак не хотел прекращаться, и не до конца еще проснувшийся Денис, уже ясно понимая, что и прокаженный, и балахон, и колокольчик на нем - все это было во сне, нехотя протянул руку к стоящему у него в изголовье телефону.
- Денис, извини, если разбудил, - услышал он голос Макса.
Денис покосился на свои лежащие здесь же, рядом с телефоном, часы. Похоже, произошло что-то экстраординарное, если Макс звонит в такую рань! Он даже сел в постели.
- Хреновое дело, Денис! - прокричал Макс. - У меня только что побывал этот… ну, который с уральским выговором…
- Что значит побывал? С тобой все в порядке?
- Что значит? А то и значит! Выследил меня и притащился прямо домой… сунул под нос пушку… Но со мной, в общем, ничего страшного, а вот с офисом я связался… там Демидыч сегодня - он говорит, что Витька молчит, Щербак уже готовится ехать на Трифоновскую…
- Круто! - только и сказал Денис. - Давай собирайся, буду около твоего подъезда через двадцать минут!
Насчет двадцати минут он, конечно, погорячился, но, как бы то ни было, почти уложился в обозначенное время - в этот ранний час по Москве еще можно было ехать, почти не обращая внимания на светофоры. Он увидел Макса, ждущего его у бровки тротуара.
- Давай, загружайся в темпе! - Денис сейчас был весь словно сгусток энергии. Макс же, напротив, после ночного происшествия был как-то вял, всю дорогу не мог удержать нервной зевоты, то и дело принимался зачем-то теребить бороду.
- Давай, давай, давай, - не выдержал Денис, - давай рассказывай все по порядку, что мы время-то зря теряем? Как он выглядит?
- Ну, как ты и говорил - высокий, плечистый… сильные руки. Симпатичный, между прочим, внешне, в нормальной жизни, наверно, даже обаятельный… Я бы, честное слово, ничего плохого о таком не подумал… Что еще? Крутой, видать, но с понятием…
- Погоди, погоди! Что ты имеешь в виду?
Макс засунул бороду в рот, пожевал.
- Пугал он меня… информацию хотел получить… Ну, и ты бы пугал, и Щербак, и Демидыч, верно? Пугал, но при этом не бил… почти… Хамил, невежлив был, но в рамках… Да, вот что: пушку под нос сунул для убедительности.
- Убедил?