К Женьке Горюнову попал через полтора часа после завтрака вдосталь намучившись в водимой Таней машине. Рассмотрев все составленные Пахомом варианты, тот остановился на самом дешевом. Нашей фирме предстояло установить у него "пищалку" реагирующую на движение. Детсадовский сторож от такого "писка", конечно, с ума сойдет, зато, может быть, хоть воров отпугнем.
Подписав очередной договор, я связался по телефону с Пахомом, а после того оказался совершенно свободен. Среди Женькиных сотрудниц присмотрел самую симпатичную и, усевшись на корточки поближе к ее столу поболтал часа полтора о поэзии и конъюнктуре на рынке рекламы.
Внимание сотрудница привлекла по началу жуткой, по своему содержанию фразой о том, что собаку которую она вчера резала, сегодня повесили. Выяснилось вскоре, однако, что собака была изображена на вывеске магазина охотничьих товаров, резалась она из цветной водостойкой пленки, которую используют при изготовлении "наружки", а повесили вывеску, и впрямь, сегодня утром.
Когда мы были уже на "ты" (около тридцати лет, зовут Лена, 90х 60х 90, светленькая или так красится, бюстгальтеров не носит), в комнате, где я столь вольготно расположился появился еще один гражданин. Лет под тридцать, весьма пендитно одетый он возник на пороге и поинтересовался, возможностью побеседовать с Евгением Алексеевичем, в коей ему, конечно же, никто не отказал. Хотя, лицо моего приятеля при этом приобрело несколько грустное выражение.
Начался долгий унылый разговор по поводу вывески для обувного магазина, который, по странной фантазии посетителя, должен был именоваться "Харон".
- Он что, белыми тапочками собирается торговать? - по уходу владельца магазина полюбопытствовал я. - С таким названием только похоронную контору открывать.
- Он меня, вообще, достал! - рубанул себя по горлу ладонью отошедший от компьютера Женька. - Представляешь, второй месяц уже ходит. То ему, срочно захотелось шрифт поменять. Потом буква "а" не понравилась, поскольку на "е" похожа. Два раза цвет на макете меняли. Наконец, начали делать, - он его в третий раз решил переменить. А теперь, когда вывеска почти готова, пришел и просит, что бы она с картинкой была.
- Таких заказчиков убивать надо, - посочувствовал я. - Платит хоть за все эти переделки?
- Я уже и деньгам его не рад, - устало махнул рукой владелец преуспевающего рекламного агентства. - К тому же, торгуется, жмот, за каждую копейку.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Повязали меня поздним вечером, вскоре по выходу от Женьки. Я еще не успел машину вызвать. Нет, натурально вязать никто не стал. Вежливо остановили и попросили предъявить документы, потом предложили пройти к машине.
Если кто–то, помятуя прошлые мои приключения, считает, что я опять надрался, то совершенно напрасно. Был вполне на ногах и в здравой памяти. И причина была уважительной - в Женином агентстве отмечали день рождения.
Ни сообщение о том, что выпил я чуть более двухсот грамм, ни заверения в том, что за мной подойдет машина, на местных стражей порядка не подействовали, пришлось топать к "ПМГэшке".
- Подозрительного задержали, - сдавая меня дежурному молодцевато доложил сержант. А в местном отделении, куда я был доставлен, царило необычное для сего времени суток оживление. Карты города, мельтешение, беготня.
- Вот, блин! - не сдержавшись, высказал я свою догадку вновь выгребая из кармана документы. - Сегодня же пятница!
- Ну и что? - мельком просмотрев паспорт пристально уставился на меня дежурный.
- Я не маньяк, - сделал я несколько поспешное заявление. - Вы тут маньяка своего ловите, а я домой спешу.
- Все говорят, что не маньяки, - недоверчиво протянул дежурный и вновь уставился в паспорт.
- Витечка, вот вы где! - раздался за спиной характерный московский говор. - Все не звоните, не звоните. А я решила пока на месте ознакомиться, материал собрать. Интересно, класс!..
Таня Чернова завертела головой из стороны в сторону.
- Гражданка, а вы как это?.. - ошеломленно уставился на нее дежурный.
- А меня молодой человек пропустил у входа. Который с автоматом, - не менее жизнерадостно прощебетала Таня и сунула под нос дежурному свое журналистское удостоверение.
Лицо дежурного начало медленно багроветь.
- Виктор Николаевич - известный частный детектив, - ничто же сумняшеся продолжила она. - Вы его позвали, чтобы он вашего маньяка поймал?
- Почему в помещении посторонние? - внезапно заорал дежурный и на крик этот примчался совсем юный сержантик с автоматом. - Проводить за порог! Идите, не до вас, работать надо.
Последнее было сказано достаточно, впрочем, вежливо и относилось к нам с Таней. Поэтому я одной рукой схватил наши документы, другой - спутницу под руку и поспешил к выходу.
- Проходной двор устроил, раззява! - во след сержанта, снова ругнулся дежурный.
- Простите, вы, и правда, частный детектив? По этому делу?
Нет, пятница никак не была для меня удачным днем - за нами из здания вынырнула на редкость невзрачная, сутулая личность в кургузом пальтишке и кепке не по сезону.
- Никаких комментариев! - отрезал я, сразу же распознав в нем коллегу по бывшему своему журналистскому ремеслу.
Вспышка фотоаппарата сверкнула, когда мы с Таней были уже у самой машины. Я мысленно чертыхнулся, но, поскольку находился на чужой территории, оставалось только ретироваться.
- Ночуйте, Таня, у меня, - предложил я после ужина. - Поздно уже в гостиницу идти.
Сказать по честному, провожать ее четыре квартала охоты не было, до того вымотал меня нелегкий детективный промысел.
- Ой, что вы, Витя, не удобно! - смутилась гостья. - Я лучше побегу.
- У нас комнат свободных много, изнутри запретесь, если не доверяете, - начал уговаривать я. - А мы с вами, зато, растопим самый настоящий камин, нальем по бокальчику самого настоящего рама и займемся самой настоящей детективной работой.
- Ну… - искушение оказалось достаточно велико. - Если только детективной. У вас, действительно, комнаты запираются?
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
- Это что, все водка? - в изумлении пробормотала Таня Чернова, когда я раскрыл шкаф уставленный бутылками с белым "Бакарди".
- Ром, - успокоил я. - Отличный, очень дорогой ром.
- Вкусно, - расцвела гостья, отхлебнув глоток из предложенного ей бокала, когда мы расположились в гостинной перед разожженным камином и потушили свет.
- Сорок градусов, и пьется как сухое вино, - предупредил на всякий случай я.
- А какой детективной работой мы будем заниматься? - уточнила она.
- Ну… - пришлось призадуматься мне. - Маньяк этот распроклятый покоя не дает. Давайте действовать по методу Ниро Вульфа; вы мне - информацию, а я - анализировать буду.
- А Ниро Вульф, это кто?
Нет, более наивного существа я в жизни не встречал.
- У писателя одного, Рекса Стаута, частный детектив. Толстый такой, его еще Банионис в фильме играл, - объяснил я. - Он из дома никогда не выходит, за него помощник - Арчи Гудвин - кругом бегает, а тот все анализирует, анализирует…
После "Бакарди" на "старые дрожжи" приятно поволокло. Таня тоже достаточно легко осилила свой бокал и я, не скупясь, наполнил его до краев.
- Вау! - совсем, как подросток воскликнула она, осушив разом чуть ли не половину. - А я многое сегодня узнала. Слушайте…
Местным журналистам, с которыми целый день прообщалась Таня, и впрямь, оказалось известно достаточно много. Убитые - люди абсолютно разные и между собой никак не связаны. Время - всегда самое разное, но обязательно пятница. Пуля калибра 7,62, возможно "ТТ", выпущенная с достаточно близкого расстояния в затылок. Метров десять–пятнадцать. Судя по траектории, стреляли всегда снизу–вверх.
- Вы совершенно правы, Танюша, - выходя из сладостного состояния полудремы, констатировал я, вновь наполняя бокалы. - Карлик, страдающий комплексом неполноценности или злобный пацан. История криминалистики знает не мало подобных случаев.
- Да что вы говорите? - всплеснула руками она. - Я про это непременно напишу.
- Версия, конечно, не окончательная, - на всякий случай урезонил я. - Вы что, американских фильмов не смотрите? Там вечно, какую–нибудь девчонку папаша обесчестит и у той - моральная травма на всю жизнь. Мужиков ненавидит. Вот и становится маньячкой–убийцей.
- Не… Я телевизор вообще не смотрю, - допивая очередной бокал, призналась Таня. - Некогда, да и не интересно.
Я тут же осушил свой и снова налил нам обоим. Столь откровенное признание давало мне в "детективной" беседе неоспоримые преимущества. Походя я вывалил на гостью еще пяток кинематографических сюжетов, выдав их за случаи из собственной детективной практики.
- А это, и правда, интересно, - задумалась она, когда я пересказал ей сюжет той серии "Каменской", где женщина–стрелок убивает по Питеру первых попавшихся людей, дабы доказать мафии, что вполне пригодна на должность киллера. - Ведь жертвы между собой никак не связаны.
- Связь тоже неявной может быть, - небрежно отмахнулся я. - Тут если задуматься…
Я, правда, задумался и из задумчивости этой вывел меня лишь Танин голос.
- Да ну, Витя, они действительно между собой не связаны. Еще нальем?
- Себе, если хочешь, - в полумраке комнаты щурясь на пламя камина помотал я головой. - Хотя, знаешь… Я, может, и придремал… Только это ведь не первый случай, был, когда мужик кабель украл и шел домой?
- До этого пассажир последней электрички был, - пожала плечами Таня, вновь наполняя бокалы. - Вполне приличный гражданин. Шел себе нормально домой.
- Ага… Нормально… Знаю я эти последние электрички. Идешь домой сам не свой, озираешься… - я непроизвольно подернул плечами. - А… Так, кабель, говоришь… Другой вообще не из этого города был и тоже понесла нелегкая за каким–то чертом среди ночи…
- Это всегда ночью было, - отпив самый маленький глоток напомнила гостья.
- Боялись они до чертиков, - абсолютно уверенно высказал свою догадку я. - Боялись страшно, шли поминутно озираясь, а наш маньяк, он - охотник. Ему ничего не подозревающая добыча не нужна. Ему подкрасться нужно незаметно и пулю влепить в затылок. Это же для него спорт, понимаешь!
- Ой, Витенька, - зябко подернула плечами Таня Чернова. - Давайте лучше по своим комнатам пойдем. А то я до утра не усну.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Я уснул практически мгновенно. Да и было с чего - "детективная" беседа закончилась в третьем часу ночи. С другой стороны, сигнализацию Пахом сам установит - только под ногами путаться буду - так что я рассчитывал отоспаться. Звонок же в калитку раздался около пяти утра.
Проснувшись от назойливого гудения стремглав соскочил с постели и набросив на себя все, что под руку попало, кинулся открывать. Первой моей мыслью было - Варька вернулась. За порогом же поджидало жуткое разочарование.
- Гражданин Сковорода, с вещами на выход, - позевывая улыбнулось разочарование, поправляя милицейскую фуражку, сползшую на самый затылок.
- Ты, Вова, с козы упал, что ли? - ежась от холода возмутился я. - Темно еще, я спать хочу.
Володя Семенов отрицательно покачал головой.
- Меня Дрожко послал, проследить, чтоб все было честь по чести. В обиду не дадим, но повод у них серьезный, - он кивнул в сторону милицейской "ПМГэшки". - "Эфу" придется с собой взять.
Последнее капитан Семенов произнес с нескрываемым сожалением: слыл он в нашем Отделе Внутренних Дел самым крутым авторитетом в области огнестрельного оружия, а в револьвер мой был влюблен без памяти и на спор выбил из него шесть "десяток" подряд в милицейском тире. Спорил на три бутылки коньяка и ни с кем–нибудь, а с самим начальником ОВД полковником Дрожко. Правда, в отличии от меня, стрелял Володя не спеша, каждый раз отводя спицу курка свободной рукой.
- "Эфа" тут причем? Ну, выпил лишнего, они только за это ко мне и прицепились, - удивился я, разом узнав в обшарпанном "УАЗике" своего вчерашнего знакомца. - Я у них в городе без "пушки" был.
- Собирайся, Виктор, некогда. Меня из–за этого с дежурства сняли, Дрожко среди ночи разбудили. Он Варваре Викентьевне на сотовый звонил - не дозвонился. Сам понимаешь.
- На курорте она, - да, уж, если Дрожко разбудили… Я вздохнул и пошел переодеваться.
- Что–то случилось? Я просто шум услышала… - заспанная, растрепанная Таня Чернова поджидала меня на первом этаже у входа вместе с нервно зевающей собакой.
- Наша служба и опасна и трудна. Ты, Танюша, кофе пока сделай, а я умоюсь. Помочь надо органам правопорядка в одном деле, - соврал я и пошел в ванную.
За завтраком, проинструктировал гостью, как надежней закрыть дом, и еще раз успокоил на счет нежданного визита, объяснив, что для детективов это обычное дело.
Выйдя же за калитку, окончательно убедился, что детективный бизнес не для меня - оказывается перед домом стояла не одна, а две милицейских машины. Во вторую, новенький "фордик" нашего городского ОВД, мы с Семеновым и сели.
Покуда Вовка вел машину, я несколько придремал, а когда увидел, куда меня привезли, так не сразу сообразил, где оказался. Вокруг - одно милицейское круговращение и зазеркалье какое–то.
- Привез? - угрюмо спросил Семенова заспанный злой мент с подполковничьими погонами.
- Баллистики что говорят? - вопросом на вопрос ответил Володя.
- 7,62 ТТ, но официально результата еще нет.
- 7,62 ТТ или 7,63 "маузер"? - продолжал допытываться мой сопровождающий.
Подполковник уставился на капитана свирепым взглядом, но Вовка и бровью не повел.
- ТТ, - после несколько затянувшейся паузы вынужден был ответить старший по званию и от этого озлился еще больше. - Какая, к черту, разница! У подозреваемого ствол - 7,65 и использовать патрон меньшего диаметра, при такой разнице, ничего не стоит.
- Тридцать две сотых дюйма, - деловито уточнил калибр "Эфы" Семенов. - Только у так называемого "подозреваемого" револьвер. И барабан револьвера - под патрон тридцать второго калибра Смит - Вессон или Харрингтон - Ричардсон "магнум" того же калибра. 7,62 ТТ или 7,63 "маузер" вы туда при всем желании не засунете. Дай пушку на минутку.
Последнее относилось ко мне и я с готовностью полез в наплечную кабуру. Взяв револьвер, Володя извлек из барабана патрон. - А вот вам ТТ, можете сравнить.
Подполковник на мгновение будто окаменел. И даже не от того, что при первом же взгляде на пистолетный патрон, лежавший сейчас на ладони капитана рядом с моим Смит - Вессоновским становилось понятно сколь разительно они отличаются: и гильза у пистолетного патроны была большего диаметра и длинее он был, как мне показалось, чуть ли не в полтора раза. Скорее всего, вдруг дошло, что коллеги из соседнего города привезли подозреваемого, даже не удосужившись, изъять у того заряженный револьвер.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
- Вопрос об оружии можно пока снять, - нехотя согласился подполковник. - Пошли внутрь.
- Пошли, - уныло согласился я.
За порогом помещения вновь ощутил себя в зазеркалье. И только потом заметил человеческий силуэт нарисованный на полу мелом. Бурая, не успевшая еще толком просохнуть лужа рядом с силуэтом яснее ясного объясняла, что нахожусь я здесь вовсе не за появление на улицах этого Богом забытого городка в нетрезвом виде.
- У меня алиби, - с места в карьер начал я, мысленно возликовав. Некогда, оказавшись пару раз подозреваемым в убийстве, я поклялся себе, что стану лучшим специалистом по созданию алиби самому себе. И, в кои–то веки, у меня это, кажется, получилось.
- Все так говорят, - подал голос мой давешний знакомец в капитанских погонах. Именно он вчера проверял мои документы в здании местного ОВД. Тоже, значит, с дежурства сняли.
- Я - не все, - отрезал я. В конце концов, и до меня начало доходить почему столь уверенно держался Володя Семенов с тутошним начальством. Дрожко наверняка предупредил местного коллегу о Варькиных связях в столице Округа.
- Эта бумага оставлена вами вчера на моем столе, - сделав каменную физиономию строго сказал капитан. - Для каких целей и кем нарисован план помещения.
Несколько ошалев я взял протянутый мне лист бумаги. Был это не подлинник, а всего лишь ксерокопия, но достаточно хорошая.
- Надо же, - вздохнул я. - Вот так рисуешь, рисуешь, а тебя будят среди ночи.
- Ты рисовал? - сурово вмешался подполковник. - Для кого и когда.
- Помещение это вижу первый раз в жизни, - не менее сурово огрызнулся я. - О чем попрошу сделать отметку в протоколе. Представленный вам документ не имеет к помещению никакого отношения. Это же типовой детский садик, вы что, не понимаете? Моя схема сделана в рекламном агентстве Евгения Горюнова, кварталах в четырех отсюда. Там тоже детский сад, только эти три окна выходят не на запад, а на восток.
Лицо капитана вытянулось и приобрело несколько жалобное выражение. Очевидно, на забытую мною у него на столе бумажку он возлагал не малые надежды.
- Часа через полтора, - я взглянул на свой шикарный "Роллекс", - в агентстве будет его хозяин и мой сотрудник. Господин Горюнов заказал нам установить сигнализацию. Для этих целей план и составлен. Вы пока позанимайтесь, а я подожду. Вместе подъедем и они оба подтвердят правоту моих слов.
Физиономия подполковника стала еще более каменной, Вовка же Семенов вновь нахально улыбнулся. В конце концов мы с ним вышли покурить.
- Маньяк? - полюбопытствовал я.
- Судя по пуле, да, - покосившись на дымивших рядом местных "следаков", сознался тот.
- Как всегда, в затылок, - сообщил один из них, широкоплечий светловолосый здоровяк, очевидно ничего не имеющий против разглашения мне следственных тайн, коль скоро меня угораздило стать подозреваемым. - Через форточку стрелял.
Я поднял глаза. Вдоль фасада шла по диагонали металлическая лестница пожарного выхода и шла как раз мимо широкой откинутой внутрь форточки.
- Убитый здесь как оказался? - осведомился Володя Семенов. - Работает?
Вывески на фасаде не было. И все же, судя по компьютеру помещение, наверняка, сдавалось под офис какой–нибудь фирме.
- Как бы не так, - ухмыльнулся светловолосый. - Здесь контора по покупке–продаже квартир. Этот хмырь к ним уже второй месяц ходил, все никак квартиру выбрать не мог. А тут взял и залез среди ночи. Вот и схлопотал пулю.
- Залез? - заинтересовался я. - Нелегальным способом?
- Дубликат ключа сделал, - пояснил собеседник. - Часа в три утра Степаненко в окно выглянул, смотрит, в окне, похоже, свет. А это от компьютера включенного. Вот и подошел посмотреть.
- Какой Степаненко?
- Сторож детсадовский. Он нам позвонил.