- Вы заставляете меня краснеть. Я из хорошей семьи, но мы с Кэтлин бедны. Как вы, должно быть, уже поняли, Брэндон берет на себя практически все расходы на свадьбу, хотя по традиции эти траты ложатся на семью невесты. Видите, по всем разумным стандартам, Кэтлин делает просто великолепную партию.
- Теперь я вынужден перейти к материям еще более деликатным.
- Не представляю, что может быть еще деликатнее. Но все же отвечу - если только смогу.
Дарвин повернулся к Поулу.
- Хочу предостеречь вас, Джейкоб, прежде чем вы придете в ярость. Мой вопрос жизненно важен. Милли, возможно ли, что Кэтлин с Брэндоном Данвеллом в определенном смысле опередили брачные обеты?
Полковник крякнул, а Милли Мередит отчаянно покраснела.
- Я понимаю. - Она не отрывала глаз от дощатого пола. - Даже мать не всегда… Если Кэтлин не лжет мне и если все мои инстинкты не ошибаются - нет, они с Брэндоном ничего такого не делали.
- А с кем-нибудь еще? Кэтлин virgo intacta?
- Полагаю, что да.
- Благодарю вас. - Дарвин удовлетворенно кивнул. - Кэтлин повезло, что у нее такая мать, как вы. Позвольте же теперь передвинуться на более твердую почву. За то время, что вы знакомы с Брэндоном Данвеллом, ему доводилось отлучаться куда-либо на более-менее долгий срок?
- Примерно год назад он уезжал из Данвелл-Холла на несколько недель.
- Вы знаете, куда он ездил?
- Насколько я поняла, в Лондон.
- Великий центр всего на свете - в том числе и недугов. Да, это как нельзя лучше вписывается в картину, хотя и ничего не доказывает. К тому времени, конечно, его брат Ричард был арестован?
- Арестован за убийство Уолтера Фоулера, осужден и вот уже больше года как мертв.
- А Ричарда вы тоже знали?
- Очень хорошо. - Милли как подкошенная осела на одну из кроватей.
- И он вам нравился?
Она пристально поглядела на Дарвина.
- Я никогда прежде никому этого не говорила и прошу вас никому не повторять моих слов - особенно Кэтлин. Но до тех пор, как я не узнала, что Ричард убийца, он нравился мне несравненно больше Брэндона. Хотя слуги в Данвелл-Холле и считали его человеком со странностями.
- Если можно, уточните, что именно за странности.
- Говорили, что, невзирая на богатство семьи, он не интересовался имением и делами. Выучился на врача, однако практиковать не стал и по многу часов проводил в полном одиночестве за очень странными занятиями. Друзья к нему ездили тоже весьма эксцентричные, многие с Континента. Слуги свято верили, что все эти гости вместе с самим Ричардом предаются черной магии.
- Полагаю, вы подобное мнение не разделяете?
- Нет. Вот брат Ричарда Брэндон и в самом деле верит в предзнаменования, демонов и волшебные явления. А Ричард был скептиком. Хотя вместе с тем человеком опрометчивым и непрактичным. Казалось даже, что, за исключением его старых друзей, он гораздо больше любит животных, чем людей.
- И все-таки он ухаживал за вашей дочерью и завоевал ее сердце?
Милли печально улыбнулась.
- Скорее она за ним ухаживала. Помнится, они впервые встретились на Бодминской ярмарке - в тот вечер Кэтлин ни о чем другом не говорила. Сказала, мол, заглянула в глаза Ричарду и увидела его душу. Его арест, а потом и гибель всего три месяца спустя разбили ей сердце.
- Подлинная трагедия. Для кого угодно, - негромко произнес Дарвин и положил руку на плечо Милли Мередит. - Еще один только вопрос, если позволите, и я умолкаю. Видно, как волнуют вас эти воспоминания.
- Не стану отрицать. Но вы приехали, чтобы помочь мне, и я должна выполнить свою часть. Спрашивайте.
- Ричард Данвелл убил человека, Уолтера Фоулера. Это идет вразрез всему тому, что вы о нем рассказали.
- Некоторые вещи доводили его до бешенства, почти до безумия. Судя по всему, тот человек избивал хромую собаку. Ее потом нашли издыхающей, а ее хозяина, Уолтера Фоулера, мертвым.
- Но ведь если бы Данвелл объяснил последовательность событий…
- Он пытался все скрыть. Тело Фоулера оттащили прочь и спрятали в кустах утесника. Рядом был зарыт окровавленный нож Ричарда с его монограммой. - Милли сглотнула. - Кроме того, слуга нашел в комнате Ричарда одежду в пятнах крови. Эразм, нельзя ли…
- Понимаю. Вы и так оказали бесценную помощь. Мы больше не будем говорить об этом. - Дарвин опустился на кровать, его круглое лицо стало задумчивым, глаза глядели куда-то вдаль. - Вы дали мне вдоволь пищи для размышлений. Если не возражаете, теперь я попробую повертеть факты в голове так и этак. И будем ждать, что принесет нам завтра. Но прежде чем вы удалитесь, мне бы очень хотелось получить еще кое-что: общий план Данвелл-Холла.
- Изнутри?
- И изнутри тоже, если можно. Но, что куда важнее, мне надо знать, где расположены псарни.
Утро выдалось свежим, дул порывистый и сырой западный ветер. Едва рассвело, Дарвин уже стоял у окна, полностью одетый. За спиной у него, кашляя и отплевываясь, сидел на кровати полковник Поул.
- Прах побери, Эразм, будить человека посреди ночи, когда у него в жилах не кровь, а водица, а кишки и вовсе…
- Горячий чай на комоде. Я позволил вам спать до последней минуты.
- Ну да. И разбудили, когда я смотрел лучший сон за год: я в мундире, Мидлтаун в огне…
- Джейкоб, мне нужна ваша помощь. И срочно. Пони уже запряжен, двуколка ждет. Через пять минут надо пускаться в путь.
Поул мгновенно выскочил из постели. Ночная рубашка хлопала вокруг тощих ляжек.
- Дьявол, где моя одежда? Охотитесь на призрак? Хотите, чтобы я ехал с вами?
- Не в первую поездку. Она продлится недолго, примерно с полчаса. Но когда я вернусь, буду крайне признателен, если вы составите мне компанию.
- Я буду готов. Ваш завтрак тоже.
Однако к тому моменту, как перед гостиницей "Якорь" снова зацокали копыта пони, прошел почти час. Джейкоб Поул, стоявший у двери в наглухо застегнутом пальто и с обмотанной шарфом головой, недоуменно уставился на докторового спутника.
- Иисусе! Это же как там его?..
- Гарвей.
- Вы украли у Данвелла собаку!
- Одолжил. Залезайте, Джейкоб.
- Погодите минуточку. Корзинка с едой. Стоит внутри, чтоб не стыло. - Поул заторопился в гостиницу и, появившись вновь через несколько секунд, уселся в двуколку рядом с бассетом, который обнюхал увесистую плетеную корзину и завилял хвостом. - Убери нос! Эразм, у вас появился соперник.
- Ему тоже причитается законная доля. Если я прав, песику предстоит задача не меньшая, чем нам.
- Что ж, он-то, может, и знает, что вы затеваете, а я - так нет. Полноте, старина. Будь я проклят, если соглашусь блуждать в потемках, когда даже псу все известно.
- Если бы вы хоть минуту помолчали, Джейкоб, вам все стало бы ясно. - Джейкоб тряхнул поводьями, и двуколка двинулась с места. - Слушайте же…
Поездка от Данвелл-Коув до Сент-Остелла заняла меньше сорока пяти минут. По истечении этого времени корзинка с провизией почти опустела, бассет грыз сочную косточку от окорока, а Джейкоб Поул с сомнением покачивал головой.
- Не знаю, не знаю. Вы сложили два и два и получили двадцать.
- Нет. Я вычел два из двух и получил ноль. Иных возможных объяснений тому, что мы знаем и слышали, просто не существует.
- А если вы ошибаетесь?
- Придется снова пошевелить мозгами. По крайней мере от этого эксперимента никакого вреда не будет.
Они приближались к каретному двору. Там было еще тише, чем даже вчера днем.
- Никого.
- Терпение, Джейкоб. Джек Трелани очень скоро будет здесь, если только собирается сдержать слово и поспеть в Данвелл-Коув к восьми. Оставайтесь сидеть, а когда он появится, подзовите его.
Дарвин ухватил пса за кожаный ошейник и слез, встав за коляской, чтобы их не было видно с дороги. В тишине слышалось лишь пыхтение бассета.
- Идет, - проворчал Поул минут через пять. А затем повысил голос: - Мистер Трелани! Вы сегодня едете в Данвелл-Коув?
- Да, сэр. Хотите поехать?
Дарвин не двигался, пока тяжелые башмаки не застучали по мостовой совсем рядом с коляской. Тогда он выпустил пса и шагнул из-за двуколки.
Бассет не терял времени. Стрелой метнувшись к Трелани, пес принялся восторженно прыгать вокруг, норовя ткнуться мордой в лицо и бешено виляя хвостом. После первой тщетной попытки отпихнуть пса незадачливый кучер сдался и терпеливо сносил эти неуклюжие ласки.
- Видите, мистер Трелани, - негромко произнес Дарвин, - человек может покрасить лицо в более темный цвет. Может скрыть глаза под черной повязкой и накладными бровями. Может сделать губы толще и краснее при помощи кошенили или еще какого-то красителя. Может даже изменить голос и осанку. Однако изменить свой запах так же трудно, как заставить собаку отзываться на новую кличку.
Трелани словно врос в землю. Взгляд его единственного здорового глаза несколько долгих секунд был обращен на Дарвина, а потом переметнулся на дорогу.
- Бегите, если хотите. - Доктор показал на Поула. - Ни я, ни мой спутник не в состоянии поймать вас. Но неужели вы хотите всю жизнь так и провести в бегах?
- Я не могу бежать. Не могу, пока Кэтлин Мередит собирается выйти замуж за Брэндона Данвелла. - Смуглое лицо исказилось от муки. - Тут дело не в ревности, сэр, и не в зависти. А в том, что… нет, не могу.
- Из лояльности к Брэндону? Вам и не обязательно ничего говорить, я сообщу вам свое независимое мнение statim. Я понял, что с ним, едва он вошел в "Якорь".
- Вы все знаете!
- Манера опускать ноги с топотом, как будто он их не чувствует. Потеря равновесия в темноте, заставляющая затворяться в своих покоях и выходить на улицу только при свете дня. Необходимость вцепляться во что попало, чтобы стоять ровно. Очевидные симптомы tabes dorsalis. Ваш брат дорого заплатил за беспутства юных лет. Он страдает от сифилиса, причем в запущенной стадии locomotor ataxia.
- А Кэтлин…
- Здорова. Он не должен жениться ни на ней, ни на какой другой женщине. И я непременно позабочусь об этом.
Собеседник доктора вздохнул, мускулы у него на лице чуть расслабились.
- Это единственное, что меня волнует. Во всем остальном отдаюсь в ваши руки. Много ли вы знаете?
- Знаю-то мало, но многое подозреваю, а предположить хочу и того больше. Например, вчера вечером я догадался, что бассет раньше принадлежал вам. Кто, кроме студента-медика вроде вас, назовет пса Гарвеем в честь бессмертного Уильяма Гарвея , открывшего кровообращение? Ваш брат мог забрать себе вашу собаку, но не мог сменить ей имя. И кто, кроме студента-медика, мог бы без особого труда раздобыть чужое тело, когда ему срочно требовался труп, чтобы беглеца перестали искать? Еще прежде я удивлялся одной несообразности. Мне сказали, что в округе вы известны под прозвищем Вонючка Джек. Однако я нарочно придвинулся к вам почти вплотную, но никакого запаха не почувствовал.
- Когда приходилось бывать в Данвелл-Холле, я старался перебить свой природный запах, чтобы Гарвей меня не учуял. И мне это удалось, хотя, кажется, ценой некоторого ущерба для своей репутации. - Трелани сдвинул повязку на лоб. Его карие глаза смотрели смиренно и ясно. - Хорошо. Признаюсь. Я Ричард Данвелл. Вы, по всей видимости, проницательный врач, но не судья. Вы собираетесь арестовать меня? А если нет - то что?
- У меня имеется некий план. Краска у вас на лице очень стойкая?
- Ее можно смыть скипидаром. Вот с наклеенными бровями будет потруднее.
- Ничего, ножницы справятся. Нам троим нужно кое-что очень серьезно обсудить - только зайдемте внутрь. Не хочу, чтобы нас заметили.
Прежде чем жениться на девушке, погляди на ее мать.
Однако на Кэтлин и Милли Мередит сия народная мудрость пасовала. Стоя перед гостиницей "Якорь" в бледном свете холодного хмурого полудня, мать с дочерью поражали контрастом: Милли, вся в ямочках, светловолосая, низенькая, цветущая и пышная, как молочница, - и Кэтлин, высокая и величавая, точно галеон при всех парусах на легком бризе, по-цыгански смуглая, с четкими скулами и со сверкающими черными глазами.
И все же, думал Дарвин, восхищаясь обеими женщинами из своего укрытия, быть может, старинное правило не так и ошибается. Влюбиться в любую из них было проще простого. Даже слепой - и тот заметил бы, с каким восхищением Брэндон Данвелл подсаживал Кэтлин в карету, прежде чем забраться туда самому. Жених с невестой уселись бок о бок, Кэтлин помахала рукой матери, и Милли вернулась в гостиницу. Девушка закрыла окно, и кабриолет, на козлах которого примостился Джейкоб Поул, неспешно покатил в сторону Сент-Остелла.
Через минуту Дарвин уже карабкался в конюшне на лошадь. В седле дородный доктор выглядел не слишком уверенно. Когда кабриолет скрылся из виду, из глубины конюшни, ведя в поводу коня, выбежал второй человек.
Худое лицо его носило неестественно бледный оттенок, характерный для тех, кто только что сбрил окладистую бороду. Карие глаза под стриженными бровями глядели озабоченно и тревожно.
Преображенный Ричард Данвелл в мгновение ока вскочил в седло.
- Надо спешить!
Дарвин не ослабил хватки на узде своей лошадки.
- Напротив, как раз спешить-то мы не должны.
- Но полковник Поул…
- Прекрасно знает, что делать. На него можно всецело положиться. Мы последуем за ними - с осторожностью. Если Кэтлин или ваш брат заметят нас, все пропало.
Он пустил лошадь по пустынной дороге, которая вела к Сент-Остеллу.
- Кэтлин еще ничего не знает?
Ричард Данвелл нагнал доктора и ехал с ним рядом.
- Не знает. Мне очень хотелось довериться ей и Милли, но я боялся, что они не сумеют притворяться. Терпение, мой друг. Сыграйте вашу роль как следует - и очень скоро необходимость притворяться отпадет сама собой.
- Дай-то Боже.
Лицо Ричарда было мрачно и сосредоточено. Всякий раз, как всадники выезжали за поворот или поднимались на холм, он нетерпеливо впивался взглядом в дорогу впереди. Наконец молодой человек негромко вскрикнул и пустил коня в галоп. Примерно в четверти мили от них стоял кабриолет. Джейкоб Поул слез с козел и дожидался друзей возле кареты.
Дарвин следовал за более пылким спутником неспешной трусцой. К тому моменту, как он добрался до экипажа, дверцы были уже открыты и Ричард Данвелл с бесконечной нежностью вынимал оттуда бесчувственную Кэтлин. Упав на колени, он держал девушку в объятиях, голодными глазами глядя на ее застывшее лицо.
- Не сейчас, дружище. - Дарвин сполз с седла. - У вас есть другие обязанности. Исполните их - и сможете всю жизнь любоваться этими чертами. Только спешите!
Ричард Данвелл кивнул и бережно положил Кэтлин на траву. Доктор поддерживал голову девушки.
- Вы ведь объясните?
- Как только она проснется. - Дарвин передал ему какую-то склянку. - Морская вода с примесью полыни и асафетиды. Отвратительно, но необходимо. А теперь ступайте. Джейкоб ждет. У вас мало времени.
Молодой человек кивнул и направился к экипажу, но Дарвин уже не смотрел на него - все внимание доктора было сосредоточено на Кэтлин. Скоро он заметил, что дыхание ее чуть изменилось.
И как раз вовремя! Вдали еще слышался скрип колес, когда ресницы спящей красавицы задрожали. Доктор поднес к ее лицу флакон с нюхательной солью и наклонился поближе. Веки девушки чуть приоткрылись.
- Не бойтесь, Кэтлин. - Доктор говорил медленно и отчетливо. - Я друг вашей матери и вашего дяди Джейкоба Поула. Никакой опасности.
Блестящие черные глаза обратились на него, силясь сфокусироваться на круглом дружелюбном лице.
- Кто вы?
Слова звучали слабым шепотом.
- Эразм Дарвин. Я врач.
- Брэндон…
- Его здесь нет.
- Но ведь всего секунду назад он держал меня за руку - в коляске. - Кэтлин приподняла голову, обшаривая взглядом дорогу вдоль моря и пустынные утесы. - А теперь…
- Знаю. - Дарвин помог ей подняться на ноги и убедился, что она может стоять. - Все хорошо. Мне нужно многое рассказать вам, и уверен, вы обрадуетесь вестям. Но сперва, как только у вас чуть прояснится в голове, надо завершить еще одно не слишком приятное дело. Когда вы будете готовы, мы с вами немного проедемся верхом. Лошади ждут.
Даже в полдень воздух был свеж, а резкий ветер с моря лишь нагонял холода. Брэндон Данвелл накрепко закрыл окна, но все равно ощущал озноб. Он взял руку Кэтлин, зевнул - и вдруг передернулся. Рука, что он сжимал, казалась влажной и склизкой.
Брэндон повернулся к невесте, но в ужасе отшатнулся. Кэтлин исчезла. Он держал руку мужчины!.. Бледного незнакомца, мокрые волосы которого свисали со лба, а темная, сочащаяся влагой одежда липла к телу, как саван.
Незнакомец улыбнулся мертвенной улыбкой, обнажив почернелые зубы.
- Приветствую тебя, братец.
- Ричард!
Брэндон со сдавленным воплем выпустил ледяную руку и отшатнулся к стенке кареты.
- Воистину Ричард. Осужденный убийца. Даже в могиле мне нет покоя. - Призрак придвинулся ближе. - Ни мне, ни тебе не знать покоя, брат, - если ты не сознаешься.
- Нет! Я ничего не делал! Не трогай меня!
Белесая рука с острыми, хищными пальцами тянулась к его лицу, от нее исходил запах сырости и тления. Брэндона затошнило.
- Ничего? - Рука застыла в нескольких дюймах от щеки Брэндона. С отвисшего рукава стекала вода. - Убийство Уолтера Фоулера ты называешь "ничем"? Я принес тебе от него привет… и проклятие.
- Это не я! - Дыхание вырывалось из груди Брэндона резкими, судорожными всхлипами. - То есть так получилось, но я не виноват. Спроси Фоулера. Это был несчастный случай - ссора. Я не хотел, чтобы он умирал, - Голос его сорвался на крик. - Пожалуйста, ради Бога, не трогай меня!
- Одно объятие, Брэндон. Неужели ты откажешь в одном-единственном объятии любящему брату, с которым так долго был в разлуке? Там, где обитаю я ныне, не до поцелуев. - Мокрая фигура придвинулась ближе. - Давай же, один поцелуй на память. Даже если ты не хочешь признаться, ты все равно остаешься моим маленьким братиком, которого я всегда любил и защищал.
Ричард Данвелл поднял руки, раскрывая объятия. Брэндон испустил пронзительный вопль и рванулся в сторону. Открыв дверь экипажа, он на всем ходу полетел вниз головой на дорогу. Но, по всей видимости, не расшибся, поскольку через миг уже вскочил и, пошатываясь, ничего не видя перед собой, побежал к отвесным прибрежным скалам.