- Мы познакомились год назад. Тогда в меня был влюблен один придурок. Он ходил, за мной по пятам, а однажды… это было в сквере… котел меня изнасиловать. Он был пьян, затащил меня в машину и стал угрожать ножом. Мимо проходил Костырин. И он… - Ника задумчиво потерлась щекой об плечо Андрея. - В общем, Костырин выволок этого ублюдка из тачки и избил его. И с того дня мы стали встречаться. Он был сильный, властный, решительный. Я по-настоящему влюбилась. Я думала, что он - настоящий мужчина. Я просто голову потеряла от любви! - Ника смущенно посмотрела на Андрея и робко усмехнулась: - Представляешь, я даже просила его принять меня в организацию. Какими глупостями была забита моя голова…
Андрей молча затушил окурок в блюдце и достал из пачки новую сигарету.
- Мы расстались три месяца назад, - продолжила Ника. - Расстались без всяких ссор и сцен. Просто нам стало неинтересно вместе. А за день до нашей с тобой встречи он позвонил мне и сказал, что нужно прощупать одного парня. Он сказал, что я должна ему. Что он спас мне жизнь и теперь я должна вернуть ему долг.
- И ты пришла в бар и организовала весь этот спектакль со знакомством?
Ника кивнула:
- Да. Костырин просил взять с собой какую-нибудь подругу. Чтобы все выглядело естественно. Я уговорила Маринку пойти со мной.
- Она тоже была знакома с Костыриным?
Ника покачала головой:
- Нет. С ней я познакомилась совсем недавно. Мы вместе ходили в автошколу. Сначала ей больше понравился ты, а не Костырин, но на твой счет у Костырина были другие планы. Он хотел, чтобы я пригласила тебя к себе домой, напоила вином и…
- И что? - резко спросил Андрей.
- И разузнала, что ты на самом деле обо всем этом думаешь.
- О чем "об этом"?
Ника дернула худым плечом:
- Обо всем. О Костырине, о его организации… Он всегда был недоверчивым. У него какая-то физиологическая неприязнь к тем, у кого в голове больше, чем одна извилина. Он называет таких, как ты, умниками. Говорит, что умники и сами не знают, что у них творится в голове. Например, если Бутов или Серенко говорят "да", это всегда значит только "да". А если умник говорит "да", то это значит и "да", и "нет" одновременно.
Андрей усмехнулся:
- А он не такой дурак, как я думал.
- Он совсем не дурак, - угрюмо сказала Ника. - Он просто ограниченный человек. Ограниченный и хитрый.
Андрей немного помолчал, затем тихо спросил:
- Что же ты ему обо мне сказала?
- Я сказала, что ты надежный. Что ты ненавидишь "черномазых".
- Я действительно это говорил?
Ника покачала головой:
- Нет. Наоборот. Ты упрекал меня в том, что я пришла в бар. Я сразу поняла, что ты терпеть не можешь бритоголовых. А их идея приводят тебя в бешенство.
- Почему же ты не рассказала об этом Костырину?
- Не знаю. Верней, в тот момент не знала. А сейчас знаю.
- Ну и?
- Потому что я тебя люблю.
- Глупости. Мы виделись тогда всего второй раз. Ты ничего не знала обо мне.
- Да. Но все равно… Сначала я хотела рассказать Костырину все как есть. Но потом со мной что-то произошло. Что-то защемило… вот здесь. - Ника взяла руку Андрея и положила себе на грудь.
- Костырин поверил тебе?
- Не знаю. Наверно, да. Ведь он тебя не тронул.
- Я спас ему жизнь, - хмуро Сказал Андрей.
- Я знаю. Когда охранник ударил его по голове дубинкой. Костырин рассказал мне. Но он все равно тебе не верил. То есть сначала поверил. А потом ему в голову пришла дурацкая мысль, что ты специально вытащил его на горбу, чтобы втереться в доверие.
- Вот шакал!
- Я же говорю: он очень хитрый и никому не верит.
Андрей задумался. Ника тоже молчала, смущенно поглядывая на Андрея. Наконец он сказал:
- Если Костырин такая хитрая тварь, то почему он до сих пор не проверил твою квартиру? На его месте я бы начал поиски именно отсюда.
- Да, - задумчиво сказала Ника. - Пожалуй, ты прав.
- Я должен уйти, - твердо сказал Андрей. - Рано или поздно люди Костырина придут к тебе. И если они найдут меня здесь, они тебе этого не простят.
Ника презрительно фыркнула:
- Да что они мне сделают?
Однако Андрей был настроен серьезно.
- Все что угодно, - сказал он. - Они могут тебя избить, изнасиловать и даже убить.
Ника неуверенно усмехнулась:
- Ты преувеличиваешь.
Тогда Андрей повернулся и посмотрел на нее пристальным, остановившимся взглядом.
- Они убили мою девушку, - глухо проговорил он. - Или ты забыла об этом?
Ника отвела глаза:
- Прости.
Андрей отвернулся, взъерошил ладонью ежик волос и сказал:
- Ладно, Ника. Схожу в душ, попью кофе и уматываю отсюда.
- Ты уже придумал, куда пойдешь?
- Да. Но сначала мне нужно кое-кому позвонить.
Он откинул одеяло и встал с кровати.
Напор был слабый, но горячая вода, слава богу, была. Помывшись, Андрей сполоснулся ледяной водой, выключил кран и растерся докрасна большим махровым полотенцем. Одевшись, он уже собрался выйти из ванной, как вдруг ему показалось, что он услышал какие-то звуки, доносившиеся из прихожей. Андрей прижался ухом к двери, но ничего не услышал. Видимо, Ника вышла на кухню.
"Если ты и дальше будешь таким нервным, ты сойдешь с ума", - сказал себе Андрей и взялся за ручку двери.
15
Когда Андрей ушел в ванную, Ника тоже встала с кровати, надела халатик и направилась к бару. Ей чертовски захотелось выпить. И не какого-нибудь вина, а чего-нибудь покрепче, чего-нибудь, что сразу затуманит разум и сделает жизнь не такой страшной и неправильной.
В баре она нашла початую бутылку виски. Сначала хотела хлебнуть прямо из бутылки, но подумала, что это будет совсем уж свинством. Бокал был пыльный, но идти на кухню и мыть его не хотелось.
- Плевать, - сказала себе Ника и плеснула виски в пыльный бокал.
Горячая волна пробежала по горлу и слегка обожгла пустой желудок. Ника поморщилась, но пересилила себя и сделала еще один глоток.
Она налила еще. И снова выпила - все, до дна. Голова слегка закружилась. Захотелось курить. Ника прислушалась к шуму льющейся воды, доносившемуся из ванной, и грустно улыбнулась. Ей не хотелось, чтобы Андрей уезжал. Последние несколько дней стали самым лучшим временем в ее жизни. Где бы Ника ни находилась, она постоянно думала о том, что дома ее ждет любимый человек, сильный и в то же время беззащитный. Настолько беззащитный, что просто пропадет без нее. И Ника спешила домой - как на крыльях летела!
Самое удивительное, что, когда Андрей только появился не ее пороге - пьяный, в грязной одежде, с шальными, перепуганными глазами, он ей совсем не понравился. До этого она думала о нем. О его словах, о звонке Костырина и о том, почему же она все-таки не сказала Костырину правду. Действительно, почему? Почему она стала выгораживать Андрея? Ведь на самом деле в тот момент Ника не чувствовала ничего, что хотя бы отдаленно было похоже на любовь. Андрей ей понравился, но и только. Так что же случилось? Может быть, она почувствовала, что у нее и Андрея есть какое-то общее будущее? Да нет, не почувствовала. Тогда почему?
В сотый раз Ника спрашивала себя об этом и в сотый раз не могла найти ответ.
Настоящую нежность она почувствовала к Андрею только на второй день, когда увидела его спящим на диване с запрокинутой назад головой и по-детски открытым ртом. Было в этой позе что-то настолько беззащитное, что Ника умилилась. А когда Андрей проснулся, он посмотрел на нее с такой виноватой и беспомощной улыбкой, что сердце ее окончательно растаяло. Вот тогда она и поняла, что Андрей действительно ей небезразличен. А потом поняла, что по-настоящему влюбилась в него.
Наполнив бокал наполовину, Ника повернула кресло к окну, села в него, подобрав ноги, и стала смотреть в окно, потягивая виски маленькими глотками. Задумавшись, она не услышала, как в прихожей тихо скрипнула дверь. Не услышала Ника и мягких, приглушенных ковром шагов у себя за спиной. И лишь когда тяжелая рука легла ей на плечо, она встрепенулась и вскинула голову, однако вскрикнуть не успела. Широкая, пахнущая табаком ладонь больно зажала ей рот.
Бокал выпал из ее пальцев и с глухим стуком упал на пол.
Ника вцепилась пальцами в ладонь, зажавшую ей рот. Но в этот момент вторая рука схватила ее за горло, а тихий голос проговорил прямо ей в ухо, обдавая ухо и щеку жарким, вонючим дыханием:
- Тише, сучка. Будешь орать - шею сломаю. Поняла? Если поняла, кивни.
Ника вновь попробовала вырваться, но железные пальцы так больно сдавили ей горло, что она послушно закивала.
Мокрый, горячий язык прошелся по ее щеке. Ника замерла, зажмурив глаза от ужаса и отвращения.
- Хорошая девочка, - похвалил голос. - Вякнешь хоть слово - и ты труп.
За спиной у Ники скрипнула половица.
- Что за…
Раздался звук мощного, звонкого удара, и пальцы насильника ослабли. Ника скинула вонючую ладонь со своего лица и вскочила на ноги. Это был Бутов. Он стоял прямо за креслом, уставившись на Нику. Рот его был приоткрыт, и на в правом углу губ поблескивала слюна.
Не понимая еще, что происходит, Ника в ужасе сделала шаг назад. И тут она увидела, как из-под кепки Бутова стекла тонкая красная струйка. В то же мгновение Бутов покачнулся и упал грудью на спинку кресла. За его спиной стоял Андрей.
Бутов захрипел, пытаясь что-то сказать, но Андрей ударил еще раз. Бутылка виски описала дугу и, глухо цокнув, опустилась на макушку Бутова. На этот раз. бутылка разбилась.
Ника медленно села на пол, закрыла лицо ладонями и зарыдала.
Андрей подошел к ней, опустился рядом и, обняв за плечи, принялся утешать:
- Ну что ты? Ну перестань. Все уже позади.
Ника затрясла головой и зарыдала еще громче.
Андрей поморщился. Он терпеть не мог плачущих женщин и всегда терялся в их присутствии.
- Ника, слышишь меня? Все в порядке. Опасности больше нет.
Но она продолжала рыдать и, похоже, была не в себе. Тогда Андрей взял ее за острые плечи и встряхнул. Ника убрала руки от лица и посмотрела на Андрея красными, заплаканными глазами. Потом разлепила губы и, всхлипнув, спросила:
- Он… Он мертв?
- Не думаю, - ответил Андрей. - У него голова - сплошная кость. Такую и пулей не пробьешь.
Ника еще какое-то время смотрела на Андрея, словно смысл его слов не доходил до нее, затем перевела испуганный взгляд на громоздящегося на полу горой тряпья Бутова.
- А он… - она снова всхлипнула: -…не встанет?
Андрей покачал головой:
- В ближайшие минут десять вряд ли. А вот тебе нужно подниматься. Скоро за нами приедет машина.
Ника посмотрела на Андрея непонимающим взглядом.
- Какая… машина?
- Я позвонил друзьям. Они нас спрячут.
Ника снова посмотрела на Бутова, затем - на Андрея и качнула головой:
- Нет, Андрюш. Я с тобой не поеду.
- Но тебе нельзя здесь оставаться!
- Я не останусь… Но с тобой не поеду.
- Как хочешь. - Андрей встал, обошел кресло, наклонился и пощупал шею Бутова. Затем взял с полки моток скотча и связал ему руки и ноги.
Ника наблюдала за его движениями с затаенным испугом и удивлением, словно впервые увидела Андрея по-настоящему.
- Ну! - сказал он, закончив с Бутовым. - Одевайся! Времени у нас в обрез!
Ника послушно кивнула:
- Да-да… Я сейчас…
Она поднялась с пола, но ноги ее задрожали, и она схватилась за спинку кресла, чтобы не упасть. Андрей посмотрел на нее, затем перевел взгляд на валяющийся бокал и нахмурился:
- Ты что, пьяна?
- Н-нет, - тихо произнесла Ника. - Просто ноги не слушаются. Сейчас это пройдет.
Это и впрямь прошло. Ника медленно вышла в спальню и стала одеваться, стоя у раскрытого шкафа. Андрей же натянул свитер, обулся и вышел на кухню перекурить. Когда он выходил из гостиной, Бутов зашевелился на полу, но Андрей, от внимания которого не ускользнуло это шевеление, не стал возиться с поверженным врагом.
Не успел Андрей выкурить и полсигареты, как зазвонил его телефон.
- Алло, Андрей, мы во дворе, - услышал он в трубке знакомый голос. - За тобой подняться?
- Нет, мы сами выйдем. Видели на углу дома продуктовый магазин?
- Ну.
- Подъезжайте к нему и ждите. Я пройду по двору и проверю, нет ли слежки. Если увидите, что ко мне кто-то подошел, вызывайте милицию. А сами уезжайте. Да, и еще, со мной будет девушка. Нужно будет отвезти ее куда она скажет.
- Хорошо.
- Ну все. Пока отбой.
Андрей отключил связь и запихал телефон в карман.
- Ника, ты готова? - крикнул он.
- Да, - донесся из спальни тихий голос девушки. - Я сейчас.
Андрей кивнул. Затем взял со стола небольшой нож, попробовал пальцем его острие, снова кивнул и спрятал нож в карман джинсовки.
16
Опасаясь, что Бутов приехал не один, Андрей покружил по двору. Однако двор был пуст и не опасен. Тогда он достал телефон, набрал номер Ники и, когда она взяла трубку, сказал:
- Выходи и ничего не бойся.
Ника вышла через пару минут. Держась за железную дверь подъезда, она пугливо огляделась, готовая в любой момент юркнуть обратно. Андрей невольно усмехнулся. Выглядела она смешно и трогательно.
- Да все спокойно, Ник, - сказал он. - Пошли. Мой друг нас уже заждался.
Удостоверившись, что опасности нет, Ника отпустила наконец дверь подъезда и подошла к Андрею. Он поцеловал ее в губы, затем крепко взял за руку и повел со двора.
Так они дошли до магазина. Возле железного крылечка стояла потасканного вида белая "шестерка". Увидев в салоне рыжую голову Семена Кондакова, Андрей окончательно успокоился.
- Андрюха, наконец-то! - завопил Семен, едва они подошли к машине. - Черт! А я сижу и думаю: звонить тебе или не звонить? Ну давайте, забирайтесь скорей!
В машине у Кондакова пахло, как в парфюмерном магазине. Андрей усмехнулся:
- У тебя тут не машина, а бордель на колесах.
- У каждого свои слабости, - отреагировал Семен. - Хотя к моему хобби слово "слабость" как-то не подходит.
Кондаков глянул на Нику и незаметно подмигнул Андрею: дескать, девочка - класс! Андрей в ответ нахмурился.
- Может, познакомишь меня со своей спутницей? - ничуть не смутился Кондаков.
- Ника, это Кондаков. Кондаков, это Ника, - представил их друг другу Андрей.
- Очень приятно, - пролепетала Ника. Она была бледна, под глазами пролегли тени, глаза все еще были красными от слез. Но, на удивление, Нику это ничуть не портило. Даже наоборот, во внешности ее появилось что-то трогательное и удивительно женственное.
- А уж мне-то как приятно! - воскликнул Кондаков и галантно поцеловал Нике руку.
- Хватит миловаться, - хмуро сказал ему Андрей. - Едем.
Семен хотел отмочить какую-то остроту, но наткнулся на холодный взгляд Андрея и промолчал.
Отъехав на пару кварталов от дома, Ника позвонила в милицию и сказала, что в ее квартиру забрался вор. Затем назвала точный адрес, вежливо поблагодарила дежурного и отключила телефон.
Кондаков был страшно удивлен.
- Вор? - воскликнул он. - У тебя в квартире вор?
- Это человек Костырина, - объяснил Андрей. - Того самого скина, который за мной охотится. Подробности я тебе потом расскажу.
Семен понимающе кивнул и дальнейших вопросов не задавал.
Ника попросила высадить ее на окраине города, рядом с красочным указателем "Пансионат "Белый родник".
- Здесь работает моя тетя - славная женщина, которая рада будет приютить у себя племянницу, - так сообщила Ника.
- Так, может, я тебя к самым дверям пансионата подброшу? - предложил Кондаков.
- Нет, - покачала головой Ника. - Не хочу, чтобы вашу машину видели рядом с пансионатом.
- Разумно, - согласился Семен.
Андрей в этой дискуссии не участвовал, поэтому вопрос был решен.
- Позвони мне, когда доберетесь, - попросила Ника, выбравшись из машины. - Обещаешь?
- Обещаю, - тихо откликнулся Андрей и отвернулся к окну.
Когда белый "жигуль" Семена Кондакова въехал в городок Павловск, на улице начинало смеркаться.
Деревянный дом, возле которого остановился Кондаков, был довольно старым, но, судя по внешнему виду, крепким. Потемневшие бревна стен, небольшая застекленная веранда, ставни и наличники в старо-русском стиле. Крышу венчал медный флюгер в виде петушка.
Профессор Киренко выскочил им навстречу. На нем были старые джинсы, ковбойка и меховой жилет, какие обычно носят дедушки в деревнях.
- О господи! Андрей, Семен! Как же я рад вас видеть!
Он обнял Андрея, затем отошел на шаг и внимательно осмотрел его.
- Ты как? - тревожно спросил профессор. - В порядке?
- В порядке, Николай Андреевич, - улыбаясь, кивнул Андрей. Он был очень рад видеть профессора.
- Ну пошли в дом! - Киренко засеменил к крыльцу. Андрей и Семен двинулись за ним.
У двери профессор обернулся и взволнованно спросил:
- Андрей, может, все-таки позвоним твоей матери? Она ведь наверняка волнуется!
- Не надо, - покачал головой Черкасов. - Она знает, что нужно делать. Тем более здесь я ненадолго.
- Что значит "ненадолго"? Ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь!
- Спасибо, Николай Андреевич. Но я уже договорился с одним другом. Он тоже граффер.
- Кто такой? - полюбопытствовал Кондаков, испытывающий уколы ревности всякий раз, когда Андрей говорил при нем о своих друзьях-художниках. - Я его знаю?
- Знаешь. Мы с ним задний двор универа расписывали. Он…
- Друзья мои, хватит торчать на улице! - перебил его изрядно озябший Киренко. - Быстро в дом! Чай и коньяк ждут нас!
17
В тот же вечер, только уже совсем затемно, Семен Кондаков вернулся домой. Дорога измотала его. Хотя, если вдуматься, трескотня профессора Киренко измотала его еще больше. Чтобы унять волнение, Николай Андреевич принял на грудь пару рюмок коньяка. Алкоголь ударил профессору в голову и развязал ему язык. Он болтал без умолку. О том, что не даст Андрея в обиду, что знает способ воздать мерзавцам сполна, что у него есть охотничье ружье, а значит, тебе здесь нечего опасаться. А под конец, совсем уж войдя в раж, пытался уговорить Семена пожить на даче с Андреем "пока я не улажу все дела".
Да, профессору определенно нельзя было пить. Ну как, скажите на милость, он уладит эти дела? Возьмет ружье и перестреляет всех скинхедов? Чушь какая. Или пойдет искать правду в милицию? К генералу Костырину? Так его же самого и оприходуют. Посадят в камеру и будут бить дубинкой по почкам, пока он не расскажет, куда спрятал Андрея.
Семен высказал Николаю Андреевичу свои доводы, чем немного сбил воинственный пыл профессора. Однако в одном Киренко остался непреклонен. "Я сделаю все, что в моих силах, чтобы наказать бритоголовых мерзавцев! - заявил он. - Если понадобится, я до самого президента дойду!"
Благородно, конечно, но глупо. Впрочем, все это только слова, слова, слова, как говорил старина Гамлет.