- Ты пойдешь со мной и не вздумай увертываться, - тоном, не терпящим возражений, заявила Джорджиан. - Когда Тор вернется с материка, он наверняка завалит нас работой по самое горло. И тогда у меня уже не будет возможности распоряжаться своим и твоим временем.
Она схватила меня за руку и потащила вниз по тропинке, петлявшей по склону и спускавшейся к морю. У подножия горы из расщелины в скале пробивался горячий источник, чьи воды наполняли небольшое углубление в потоках застывшей когда-то лавы. Влага, перетекавшая через край этой драгоценной черной чаши, сверкавшей в солнечных лучах между небесами и морем, прежде чем устремиться вниз, к морю, образовала небольшой водопад. Дикие цветы и камнеломки с сочными мясистыми листьями сплошным ковром застилали ближние к пруду утесы мертвой скалы, омываемой волнами Эгейского моря.
Джорджиан в один момент скинула расшитый пурпурными и желтыми нитями кафтан и скользнула в бассейн. Вода курилась паром и забурлила вокруг нее, в платиновой шевелюре Джорджиан заблестели бисерики осевшей влаги.
И в этот миг, стоя в полусне над чудесным бассейном, я чуть не ослепла от внезапно вспыхнувшей передо мною реальной картины моей жизни. Я увидела банк с его люминесцентным освещением, душной атмосферой, контролируемой влажностью, секретными переходами, пропускниками и стенами из пуленепробиваемого стекла - словом, всеми его атрибутами, больше всего напоминавшими тюрьму. Как я могла отдать всему этому десять лет своей жизни, когда на свете существуют такие вот чудеса?!
- Кончай грезы наяву, засоня, и полезай сюда, - позвала меня Джорджиан. - Этот ключ бьет из недр самого вулкана. Когда мы попали сюда, была еще настоящая зима. Я купалась в этом горячем источнике, а сверху меня поливал холодный дождь!
- Надеюсь, ты не забыла сделать снимки, - сказала я, осторожно пробуя воду ногой.
- Сколько мне тебя учить, нельзя сфотографировать волшебство, - наставительно произнесла она. - Это ты стараешься все выбелить, обесцветить и считаешь, что достигла совершенства. Потому и стала холодная, как змея. Мы с Тором полностью согласны, что настало время малость ослабить твои вериги.
- Ах, вот как? - воскликнула я, освобождаясь от одежды и погружаясь в бурлившую воду. - И что же вы намерены предпринять?
- Почему бы тебе не спросить об этом у самого Тора? Вот он как раз спускается к нам с горы.
Я подняла глаза и увидела, что Тор действительно собственной персоной спускался по древним утесам, на фоне которых выглядел совершенно нелепо в своем костюме преуспевающего бизнесмена и итальянских туфлях, скользивших на влажной от росы траве.
- Я обнаружил парочку прелестных ундин, - обратился он к нам, не отрывая глаз от окружавших красот природы. - Даже не подозревал о существовании такого места! Лелия за шиворот стащила меня с борта катера и послала искать вас, посоветовав идти по этой тропинке.
Не могу не отдать ей должное - она оказалась права. Какое захватывающее зрелище!
Последняя фраза, как ни странно, адресовалась не к окружающему ландшафту, а ко мне. Он показался мне еще прекраснее после нескольких месяцев нашей разлуки. На свежем воздухе он поздоровел и загорел, и медные завитки отросших волос касались белоснежного воротника шелковой рубашки. Беседуя с нами, он принялся развязывать галстук.
- Я присоединяюсь к вам, если вы пообещаете не подглядывать. Должен признаться, что крайне стеснителен, а особенно в окружении милых, молоденьких девушек…
Джорджиан, весьма польщенная таким описанием своей особы, послушно отвернулась и даже закрыла глаза ладонями, пока Тор сбрасывал с себя одежду и забирался в наш бассейн. Мне оставалось лишь гадать, что им с Лелией успела насплетничать Перл по поводу перемены в наших отношениях.
- Взгляни, что я обнаружил, пока спускался по тропинке, - говорил Тор, продвигаясь ко мне по дну бассейна. В руке он сжимал веточку дикой орхидеи, которую вплел мне в волосы, - Как чудесно, - отвечала я. - Может быть, мне удастся посадить такую у себя, когда я вернусь в Сан-Франциско.
Тор в замешательстве обменялся с Джорджиан мрачными взглядами и поднял брови:
- Она до сих пор полагает, что вернется в Сан-Франциско, - произнес он, - и ты позволила ей оставаться в заблуждении? Разве она не знает, что ее похитили и заточили на Острове сокровищ?
- Это твоя специальность - разбираться в мозгах у серых фланелек, - возразила Джорджиан. - А теперь ты не подглядывай, я хочу выбраться из нашей горячей ванны.
Мы отвернулись, и вот уже через мгновение Джорджиан окликнула нас с ближнего уступа, облаченная в пурпурно-желтое одеяние, развевавшееся на ветру подобно крыльям гигантской бабочки.
- Не делайти ничего такого, чего бы не стала делять я! - с ухмылкой посоветовала она и исчезла за поворотом тропинки.
- А что именно Джорджиан не стала бы делать? - улыбаясь, осведомился Тор.
- Пожалуй, совсем немногое из того, что может прийти мне в голову, - отвечала я.
- Ну что ж, может быть, нам стоит заняться тем, что она стала бы делать наверняка? - предложил он. - Мне кажется, мы могли бы провести весь день, плавая в этом бассейне и обсуждая прелести секса.
Я рассмеялась, но не избавилась от терзавшего меня беспокойства. Неожиданное появление Тора после долгой разлуки застало меня врасплох. Мои чувства смешались, словно моток пряжи в лапках у котенка, и я знала почему.
За эти двенадцать лет между нами возникла такая прочная душевная связь, что, как говорил Тор (и я была с ним согласна), она успела превратиться в своеобразную психическую пуповину. Затем последовали два месяца интеллектуального соперничества, пережитая вместе смертельная опасность в подвалах информцентра и уикэнд не необитаемом острове, наполненный восхитительными переживаниями.
А потом ничего. Ни звонка, ни письма, ни даже открытки: "Чудесно провожу время на Бора-Бора. Скучаю по тебе", - или еще что-нибудь подобное. Он предоставил мне самой барахтаться в лавине обрушившихся на меня событий и чувств и удалился на поиски приключений, словно я вообще не существовала. "И вот теперь, - подумала я, чувствуя, как во мне вскипает злость, - ему угодно было решить, что достаточно будет одного телефонного звонка от третьего лица - и я снова брошусь в его объятия". Кстати, за эту свою покорность, '' на себя я злилась даже больше, чем на него.
- Прости, что не успел тебя встретить, - сказал Тор, словно прочитав мои мысли. - Я всей душой стремился сюда, но случилось нечто непредвиденное…
Преодолевая сопротивление черной воды, он приблизился вплотную, взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал. Его пальцы запутались было в моих влажных волосах, но вот они высвободились и скользнули по плечам, по спине, вниз, вниз…
- Твоя кожа подобна шелку, - едва слышно произнес он, - я не могу не ласкать ее. Ты вся словно влажный золотистый угорь…
- Угорь? - рассмеялась я. - Звучит что-то не слишком уж соблазнительно!
- Ты удивишься, если увидишь, какие картины это навевает на меня, - возразил он с улыбкой.
- Я и так все прекрасно представляю, - заверила я его. - Но мне кажется, что ты хотел рассказать мне о чем-то совершенно неотложном, что случилось в Париже.
- Эта волшебная теплая вода, - отвечал он, зажмурившись. - Все мысли улетучиваются, и рассудок мой слабеет.
- Да, этот пруд обладает чудесными качествами, - согласилась я. - Но, может быть, тогда нам лучше выбраться и устроиться где-нибудь на мягком мху? Или это чересчур прагматично?
- Тебе не приходилось заниматься любовью в бассейне? - ответил он вопросом на вопрос, целуя мне шею.
- Нет, и никогда не собиралась этого делать, - заявила я, из последних сил сопротивляясь охватившей меня истоме. - Полагаю, что это будет трудно, неудобно и вообще я утону.
- Ты не утонешь, дорогая, - заверил он, продолжая ласкать меня. Не в силах больше сопротивляться, я затрепетала под его руками.
Собравшись возвращаться. Тор надел рубашку, не потрудившись застегнуть на ней пуговицы, подвернул штанины брюк, перекинул пиджак через плечо, а носки и галстук за ненадобностью рассовал по карманам. С улыбкой он окинул меня взглядом:
- Растрепанная, мокрая, босая. Подумать только, вице-президент банка, а выглядишь как жертва насилия!
- Уж не вы ли тот насильник, мистер? - улыбнулась я в ответ. Еще никогда в жизни мое тело не переполняла такая усталость и внутреннее тепло.
Взобравшись повыше на гору, мы издалека заметили Джорджиан, Лелию и Перл, разлегшихся на парапете замка. Облаченные в купальные костюмы, дамы принимали солнечные ванны и подкреплялись шартрезом. При нашем приближении они поднялись.
- Все мои маленькие пулетс слетелись, значит, настало время для дежюн, - воскликнула Лелия, мигом притащив поднос, полный всякой снеди: длинные хрустящие хлебцы, а на них красовались и тунец, и маринованные оливки, и темно-бордовый лук со сладкой и острой приправами. Мы отдали должное ее стряпне, заливая горевший во рту перец свежим ледяным пивом.
- Лелия сама пекла эти хлебцы, - похвасталась Перл, - в старинной каменной духовке, которую мы раскопали внизу, где раньше была кухня. Держу пари, этот маленький закусон прибавит мне весу не меньше чем на десять фунтов.
- Мы не о том говорим сейчас, - перебила ее Лелия. - Что это за люди, которые собираются купить наш бизнес? - спросила она у Тора.
Купить их бизнес?! Так вот как они собрались выиграть пари! Они смогут выкупить свои займы - с немалой выгодой для себя, - а потом вернут похищенные облигации. И тогда уже никто не сможет доказать, что кто-то что-то когда-то украл. Ведь на деле выйдет, что они ничего не украли, просто заняли деньги в Бэнкс, а потом вернули. Никому и в голову не придет, что ценные бумаги, служившие обеспечением займа, когда-то были "позаимствованы" у Треста депозитов. Если кого-то и заинтересуют подробности, дело будет выглядеть так, будто они просто взяли деньги взаймы без дополнительного обеспечения.
- И кто же покупатели? - спросила я, когда вся эта буря мыслей и догадок в моей голове несколько улеглась.
- Загадочные личности, - прошептала Джорджиан. - Никому, кроме Тора, не известно, кто они и откуда взялись. Прямо страшно. На свете найдется немало ужасных типов, которые были бы рады наложить лапы на такой бизнес, как у нас. А мы оказались у них на пути.
- Могу я вмешаться в вашу милую беседу? - с легким нетерпением прервал ее Тор. - По большому счету, именно я затеял всю эту сделку - и теперь ее результаты начинают казаться загадочными даже для меня.
Джорджиан покорно уселась на место, словно школьница, которую приструнил учитель, а Тор продолжал:
- Я вел переговоры с группой бизнесменов из разных стран уже довольно продолжительное время.
- Это насколько же оно было продолжительным? - осведомилась я.
- С тех пор, как я побывал на том собрании СЭК, про которое тебе рассказывал, когда банкиры не захотели создавать акционерный капитал, вложив туда свои собственные деньги. Тогда-то я и начал составлять свой план…
- Но ведь это было задолго до того, как ты приобрел остров и даже похитил облигации, - заметила я. - До того, как ты познакомился с Лелией, Джорджиан и с Перл… До того, как мы заключили пари! - вскричала я наконец.
- Абсолютно точно, - с ослепительной улыбкой подтвердил Тор. - Но я верю в эффективность долгосрочного планирования, моя милая, и знал, что ты не окажешься в стороне.
Ух, как я разозлилась. Мне пришлось до боли сжать руки в кулаки, чтобы не броситься на него. Этот негодяй запросто обвел меня вокруг пальца! Он, видите ли, успел все спланировать и подыскать покупателей на остров еще до того, как прозвучал стартовый выстрел для нашего соревнования. Если ему до сих пор хватает наглости надеяться на то, что я как дура отдамся ему в кабалу на целый год, он очень об атом пожалеет!
- Но кто же эти парни и как ты их раскопал? - спросила Перл, прерывая ход моих мыслей.
- Они все связаны между собой, поскольку являются членами различных компаний и корпораций. Но это не все, что их объединяет, - сказал Тор. - Я выкопал их из того же списка, из которого подбирала ты. Правда кандидатов в твой список, его предоставил мне мистер Чарльз.
- Боже милостивый! - воскликнула Перл. А я чуть не лопнула от возбуждения, когда до меня дошло то же, о чем догадалась Перл. - Я знаю, что связывает все эти имена: не только их высокий общественный ранг. Если не ошибаюсь, все эти ребята являются членами Вагабонд-клуба!
- Ты попала точно в яблочко, - улыбнулся Тор. - Надеюсь, вы оцените это по достоинству.
- Но ведь это значит, что среди них есть и Лоренс, не так ли? - спросила я.
- Именно так, - отвечал Тор. - Он-то и поставил передо мной ту проблему, что задержала меня в Париже. Понимаете, после стольких месяцев плодотворных переговоров наши милые джентльмены почему-то расхотели нам платить.
Так вот что означала та записка о "стоянке"! Этот выродок Лоренс собрался воспользоваться деньгами банка, конечно, незаконно, чтобы вложить их в приобретение свободной зоны для себя! Воспользоваться преимуществами своего служебного положения в интересах личного обогащения. Такое не прощается ни одному банкиру, - если только его схватят за руку!
И тут на меня напал безудержный истерический хохот. Ну и дела! Ведь я постаралась выбрать в качестве объекта для своей шутки самых отвратительных мне типов - и вот теперь оказывается, что они и без моей помощи учиняют нечто гораздо более гнусное, по сравнению с чем мои упражнения с компьютерами выглядят просто детской шалостью! "Какая же тонкая грань отделяет наши честные поступки от бесчестных", - думала я.
Однако в создавшейся ситуации самая злая ирония заключалась в том, что могла оценить лишь я одна:
Лоренс со своими прихлебателями сотворил над Тором и моими друзьями то же, что сотворили над моим дедушкой двадцать с лишним лет назад. Похитили чужую блестящую идею, рожденную и выпестованную в крови и муках. Извратив до неузнаваемости, они заставили эту идею работать на себя, а потом за ненадобностью отбросили в сторону. Да, история повторялась.
- Ну что за гадина, - заметила Перл, когда Тор покончил с объяснениями. - Значит, если в течение двух недель мы сами не выкупим наши бумаги, он как наш кредитор сделает это за нас и растерзает нас в клочья.
- Уи, - согласилась Лелия, - они сделают нам терзание своими когтями.
- Не думаю, что Перл имела в виду именно это, мама, - возразила Джорджиан.
- Но она недалека от истины, - добавил Тор.
- Нам надо вырвать из его лап краденые облигации, пока эта каналья не пронюхала, где мы их раздобыли, - продолжала Перл, обращаясь ко мне. - Мне вот что пришло в голову. У вас с Тавишем должно было накопиться достаточно денег, чтобы перевести их для выкупа наших займов?
Я прекрасно понимала, к чему она клонит. Но еще тогда, как только Тор впервые высказал эту идею, я прекрасно понимала, насколько она опасна. Украсть из банка деньги для покрытия частных займов, да еще совершенных в другом государстве, это совсем не то, что "занять" на время чужие ценные бумаги для обеспечения займа, который ты к тому же со временем собирался выплатить. И если нас схватят за руку прежде, чем мы успеем вернуть деньги в банк, дело мгновенно разрастется до громкого международного скандала.
Но тут вмешался Тор.
- Я не могу принять помощь подобного рода, - отрезал он каким-то деревянным голосом. - Если уж на то пошло, то пари заключал именно я, все остальные к этому отношения не имеют. Мы с Верити все еще остаемся соперниками. Если я приму деньги подобным образом, это будет означать мой проигрыш.
- Но пять минут назад ты сам доказывал, что так или иначе с вас скоро снимут последние штаны, - растерянно напомнила я. - Почему бы тебе не согласиться с предложением прекратить это дурацкое соперничество? Из-за нашего несчастного пари я и так потеряла чересчур много: работу, карьеру, может быть, даже свободы - все, ради чего трудилась всю жизнь.
- Послушай, а тебе не интересно узнать, ради чего трудился всю жизнь я? - горячо перебил меня Тор. - Я трудился ради доверия, уважения и сотрудничества, когда каждый пожинает заслуженные плоды собственного труда, ради честной конкуренции на рынке, когда вознаграждаются добродетель и ум и обязательно наказываются бесчестье и порок, - он перевел дыхание и окинул меня ледяным взором, - в то время как ты работала на Лоренса, - заключил он, в гневе отвернувшись в сторону.
- С твоей стороны весьма непорядочно описывать вещи подобным образом, - потрясенная, попыталась возражать я. Но тут же мне стало ясно, что Тор был прав.
С какой, интересно, стати меня так возмущало предложение работать на Тора? Какую независимость теряла я в этом случае? Возможность независимо играть в кошки-мышки с такими мерзавцами, как Лоренс, Карп и Киви, радуясь своим победам в этой мышиной возне, и не замечать, как в песок утекают мои лучшие годы, мои продуктивные способности, как выразился бы Тор. И чем на самом деле я стала, если не послушной дрессированной крысой в лабиринте?
- Меня совершенно не волнует, кто из нас выиграет, - говорила я, меряя шагами парапет, в то время как трое наших друзей глядели на нас с беспомощным отчаянием. - И пари я решила заключить из тех же побуждений, что и ты. Хотела показать всему свету, сколько мошенников, воров и лжецов угнездилось в финансовых кругах. И я не собираюсь возвращаться в банк независимо от того, кто из нас выиграет. Хочу остаться здесь и помочь тебе победить их. Но ума не приложу, как сделать это, не выкупая твоих займов…
- Мы и с этим уже опоздали, - возразил Тор. - Давным-давно опоздали.
- Но я не желаю, чтобы мои друзья оказались за решеткой, в то время как в моих руках ключ к их спасению, - настаивала я. - Кстати, ведь ты же помог мне, когда я в этом нуждалась!
- Да неужели? - грубо переспросил меня Тор. - Ты действительно так думаешь? Значит, только я считаю, что все вышло наоборот.
Он неожиданно сорвался с места и ринулся прочь, а мы с Перл в немом изумлении воззрились друг на друга.
- И как прикажете это понимать? - обратилась в пространство Джорджиан. - Она предлагает помочь спасти наши задницы, а он отказывается, потому как это, видите ли, "джентльменское пари". Черт побери, но мне оно начинает казаться чересчур джентльменским!
- Это потому, что ты не можешь слышать, что происходит в глубине сердце, - снисходительно пояснила Лелия. - Божественный Золтан, он чувствует, что поступал неверно, когда заключал с Верити пари, и позже, когда помог ей и она уже не могла отказаться. Если бы не его помощь, она по-прежнему оставалась бы в безопасности, а не столкнулась бы с тем, с чем столкнулись мы. А мы ее друзья, и он чувствует свою вину и перед нами. Но он должен понимать, что мы взрослые люди. И все, что сделали, сделали по собственному выбору и без принуждения.