- Заходи быстрее! - гаркнула вдруг она, и от внезапного толчка в спину Рейлан, едва удержавшись на ногах и чудом не выронив пистолет, влетел в дом. - Я тебя, негодника! - позади хлопнула дверь и вспыхнул яркий свет.
- Ты что?!!! - повернулся он, вскинув пистолет.
Наверное, он был страшен в этот миг - женщина попятилась и прижалась спиной к двери; рука ее, по-прежнему соединенная наручником с его левым запястьем, нелепо вытянулась вперед.
- Я не… - пролепетала она и бросила взгляд на что-то за его плечом. Рейлан резко обернулся.
В холле никого не было, кроме большого бурого кота, сидевшего под вешалкой и смотревшего на него исподлобья.
- Я не тебя негодником назвала, извини, пожалуйста! - быстро-быстро затараторила женщина. - Это Бобби, он часто выскакивает, если дверь открыта, а я не хотела сегодня снова на лимон лезть со стремянкой, и в темноте ничего не видно, я ему сказала это, на всякий…
- Заткнись!
Она замолчала так внезапно, словно прикусила язык. Из объяснений Рейлан не понял ни слова - похоже, со страху эта дура окончательно разучилась говорить внятно.
- Кто такой Бобби?! - спросил он.
- Он, - кивнула она на кота. - Не трогай его, пожалуйста, он не виноват!
Да какое ему дело до ее кота?!
- Еще кто-нибудь в доме есть?
Женщина сделала странное движение головой, одновременно закивав и замотав ею.
- Так есть или нет?!
- Да. - На этот раз она определенно кивнула с несчастным видом. - Коты.
- Да плевать мне на твоих котов! - не выдержав, рявкнул он. - Люди в доме, спрашиваю, есть?
- Нет.
- Прийти сегодня кто-нибудь должен? Ты кого-нибудь ждешь?
- Нет.
Наконец-то она отвечает вразумительно!
- Где у тебя тут кухня? - спросил Рейлан, сунув за пояс пистолет.
- Пожалуйста, сюда, - показала женщина рукой направо, словно радушная хозяйка, приглашающая в дом гостя.
На кухне пахло едой - от этого запаха Рейлана еще сильнее замутило.
Он достал из кармана согнутый гвоздь, служивший ему ключом от наручников, освободил свою пленницу от браслета и приказал:
- Задерни занавеску и поставь чайник.
Здесь она никуда не денется…
Выдвинув табуретку и поставив ее в дверях, он осторожно сел и медленно вытянул ноги. Глубоко вдохнул. Тепло…
Закоченевшее тело мало-помалу согревалось, зато приутихшая было боль в груди снова напомнила о себе. Но сейчас главное - ноги.
- Дай нож!
- З-за… зачем?!!! - женщина прижалась спиной к столу и замотала головой. - Зачем?
- Дай. Мне надо ботинки снять!
Ну пусть она наконец сдвинется с места! Что, может начать ей еще объяснять, что пальцы на левой руке, по которым вчера врезали каблуком, теперь толком не работают, а одной рукой невозможно развязать затянувшиеся мокрые шнурки?!
- Может, лучше ножницы?
Похоже, она любым путем стремилась не давать ему в руки нож…
- Ладно, давай.
Быстро, словно боясь, что он передумает, она достала из ящика стола ножнички - маленькие, вроде маникюрных.
- Вот.
Рейлан нагнулся - и стиснув зубы, откинулся назад. Грудь пронзило такой невыносимой болью, что он с трудом сдержал стон - только зажмурился. Похоже, ребро все-таки треснуто…
Тяжело дыша и чувствуя, что лоб покрылся испариной, он открыл глаза. Женщина смотрела на него в упор. Нельзя… так она быстро поймет, что сейчас он совершенно беспомощен…
Но в глазах ее было что-то похожее на сочувствие.
- Может, я попробую? - неожиданно предложила она.
Он кивнул - от одной мысли, что придется снова нагнуться, становилось худо.
- Давай. Разрежь шнурки, - протянул ей ножницы.
Женщина присела на корточки. Откинувшись назад, Рейлан не видел, что она делает - только слышал щелчки лезвий. Если ей сейчас вздумается воткнуть эти ножницы ему в ногу и попытаться бежать…
Но она еще пару раз щелкнула и подняла голову.
- Все.
- Ты можешь снять с меня ботинки?
- Попробую.
Он сжал зубы и приготовился, но прикосновения ее рук были на удивление легкими и осторожными. Она потянула за ботинок… сильнее - и, словно сам собой, он соскользнул с ноги.
Мгновенное облегчение - и тут же приступ невыносимой боли, точно ступню окунули в кипяток. Рейлан подавил рвущийся из горла крик и конвульсивно вцепился пальцами в край табуретки, повторяя про себя: "Сейчас пройдет… Сейчас… сейчас…"
Боль постепенно начала откатывать, лишь большой палец все еще будто кто-то сжимал клещами. Он отпустил табуретку и взглянул вниз. Женщина, по-прежнему сидя на корточках, смотрела на него наморщив лоб, словно ей тоже было больно.
Встретив его взгляд, спросила:
- Вторую?
Он молча кивнул.
На этот раз было еще хуже - он не сумел сдержать стона. Сейчас пройдет… Сейчас… Все…
Боль снизилась до приемлемого уровня, и он открыл глаза.
- Нужно ноги теплой водой обмыть. Сразу легче станет, - сказала женщина, выпрямившись. Только теперь, пошевелив пальцами, Рейлан почувствовал, что носки с него она тоже успела снять.
- Спасибо… У тебя есть аспирин?
- Сейчас принесу, - она попыталась выйти в коридор, но он мотнул головой.
- Потом. Сделай мне чай. Покрепче и сладкий.
У нее никак не получалось всерьез бояться его, несмотря на всю его страхолюдность. Впрочем, и страхолюдности-то особой бы не было, если бы не щетина и синяки - человек как человек, только очень замученный и замерзший.
Он мелкими глотками, то и дело морщась, пил чай, обхватив кружку обеими руками, словно пытаясь согреть их.
На самом деле Грейс тоже была бы не прочь выпить чаю. И переодеться, и покормить котов, которые давно мелькали в коридоре, но не решались подойти поближе - кроме, разумеется, Бобби. От этого стеснительности ждать не приходилось: он уже успел обследовать ботинки "гостя" и выразительно поскрести вокруг них лапой: "Плохо пахнет!"
Сама она к этому запаху кое-как притерпелась. Куда больше ее беспокоило другое: что будет дальше?
Непохоже было, что этот тип допьет чай и уберется восвояси. Да и куда ему - с такими жуткими разбитыми ногами едва ли он сейчас сможет пройти и несколько ярдов!
Через секунду Грейс поняла, что двигаться ее незваный гость все-таки может, причем достаточно быстро.
Звонок телефона заставил ее вздрогнуть и обернуться - в следующий миг преступник оказался рядом, обхватил ее за плечи и вжал дуло пистолета ей в бок.
- Сейчас ты подойдешь и ответишь. И скажешь, что у тебя все в порядке. Я буду слушать. Пошли. Медленно и не дергайся.
Телефонов в доме было два: в гостиной и в спальне. Грейс давно собиралась купить беспроводной - но все как-то руки не доходили, а теперь идти до гостиной, чувствуя под ребрами дуло пистолета, было крайне неприятно.
К тому времени, как они добрались до телефона, тот успел прозвонить уже трижды.
- Отвечай! - пистолет качнулся в сторону телефона и снова, как намагниченный, уставился ей в бок.
Грейс неуверенно подняла трубку.
- Алло? - в тот же миг незнакомец прижался к трубке ухом с другой стороны.
- Привет! - отозвалась трубка знакомым голосом. - Это Кип говорит.
- Привет, Кип, - ответила Грейс. На секунду у нее мелькнула мысль назвать его, как делают в детективах, другим именем, чтобы он сразу понял, что с ней что-то не так. Но поскольку "гость" слышал весь разговор, в том числе и то, как Кип представился, едва ли это было осуществимо.
- Слушай, я вот чего звоню. Ты двери все запри как следует. Этот тип - ну, про которого я говорил - похоже, он где-то поблизости, в городе или в окрестностях…
Вот в чем-в чем, а в том, что он поблизости, Грейс совершенно не сомневалась!
- …И если увидишь, что по двору кто-то ходит, или хоть шорох какой-нибудь подозрительный услышишь - сразу звони мне. Я всю ночь в участке буду и, если что, приеду. Ты меня поняла?
- Да, Кип, я все поняла. Если я увижу преступника у себя на заднем дворе, я непременно тебе позвоню, - кивнула она, добавив про себя: "Если он когда-нибудь окажется на заднем дворе, а не прямо здесь!"
- Ну ладно! У нас тут массу народа нагнали. И из Денвера приехали, и из Пуэбло. Похоже, плакал мой завтрашний бейсбол.
- Сочувствую.
Очевидно, Кип наконец почувствовал, что у нее нет ни малейшего настроения болтать с ним еще и о бейсболе.
- Ну хорошо, я пошел. Если что-то новое будет или если этого придурка поймают, я тебе сразу перезвоню.
Грейс и без того не сомневалась, что узнает об этом первой…
- Давай, Кип. Пока! - сказала она и повесила трубку.
- Кто такой этот Кип? - тут же спросил "придурок". - Местный полицейский?
- Начальник городской полиции.
- Твой бойфренд?
- Нет.
- Тогда чего он звонил?
- Придурок потому что! - огрызнулась Грейс. Не будет же она посвящать постороннего человека в подробности своих личных дел!
Ноги почти не болели. Правда, распухли так, что при каждом шаге возникало ощущение, будто они обмотаны надутыми велосипедными камерами, но Рейлан знал, что если дать им отдых, то к утру он уже более-менее сможет ходить.
Хуже было другое - накатывавшие одна за другой волны дурноты и озноба. Его буквально колотило от холода, и он с трудом сдерживался, чтобы не стучать зубами. Похоже, эта ночь в лесу даром не прошла - наверное, градусник зашкалит при одном прикосновении к его телу. Сейчас бы на пляж, чтобы солнцем каждую косточку прогрело…
На какую-то долю секунды Рейлан забыл, где находится, но, бросив взгляд на стоявшую рядом женщину, снова пришел в себя.
Спросил:
- Где у тебя аспирин?
- В ванной.
- Пошли.
Первое, что он сделал, стоило ей положить трубку, это опять приковал ее к себе наручниками. Сопротивляться она не стала - посмотрела сердито, но промолчала.
И сейчас тоже молча повернулась и пошла по коридору.
В ванной было просторно, светло, чисто и мирно. И тепло - так тепло, что захотелось лечь прямо тут, закрыть глаза и больше ни о чем не думать.
Рейлан снял с себя браслет и пристегнул его к трубе, проходившей вдоль стены, затем ополоснул лицо над раковиной. Ледяная вода в первую секунду обожгла, словно кипятком - возможно, от этого в голове немного прояснилось.
- У тебя одежда есть? - спросил он, обернувшись.
Женщина недоуменно уставилась на него.
- Я хочу вымыться и переодеться во что-нибудь сухое. Все равно, во что - штаны там, футболка…
- У меня вся одежда в спальне, в стенном шкафу, здесь есть только халат, такой же, как этот, - кивнула она на темно-красный махровый халат, висевший на крючке у двери, - но…
- Давай халат! - не дослушав, махнул он рукой.
- Да… сейчас, - она открыла стенной шкаф и начала рыться в лежавших там стопках разноцветного белья.
Черт с ним, пусть будет халат. Пусть будет что угодно, лишь бы побыстрее! Желание скинуть с себя наконец пропитанные сыростью и грязью тряпки и согреться под струей горячей воды стало почти невыносимым.
Нет, посмотрите-ка - эта нахалка определенно пялилась на него! Чуть ли не рот раскрыла!
Когда Рейлан начал стаскивать с себя одежду, она скромно отвернулась. Поэтому, чтобы пощадить ее нежные чувства, раздевшись и вступив в ванну, он задернул занавеску.
В первый момент от горячей воды нестерпимо защипало все ссадины и царапины, но уже через минуту стало легче. Он включил воду сильнее и блаженно замер, поводя головой, чтобы горячие струи обдавали все тело. И тут… уловил любопытный женский взгляд. Оказывается, ей достаточно было взглянуть в зеркало, закрепленное на противоположной стене, чтобы увидеть все подробности его анатомии - и сейчас эта "скромница" беззастенчиво таращилась туда!
Правда, пойманная на месте преступления, она сразу отвела глаза, но Рейлану хватило и этого!
- Слушай, дамочка! - не поворачиваясь, рявкнул он. - Может, хватит на меня глазеть?! А то ведь я тебя могу не так понять - ты у меня в два счета прямо тут на спине окажешься?! Или тебе именно этого и надо?!
- Я не глазела! - донеслось из-за занавески. - У тебя кровь на боку…
Да, отделали его изрядно. Наверное, так, без сознания, и пристрелить собирались - не думали, что он придет в себя.
Он выключил воду и немного постоял, чувствуя, как по телу стекают последние струйки воды, и собираясь с силами. Взял лежавшее на раковине полотенце…
И именно оно - нежно-голубое, мягкое и пушистое, пахнущее свежестью и цветами - вдруг доконало Рейлана. Оно показалось ему таким неправдоподобно домашним и не подходящим ко всей ситуации, что не осталось сил больше ни на что - только стоять, уткнувшись в него лицом.
Нет, вытираться он не будет, сойдет и так.
Хотел натянуть трусы, чтобы не чувствовать себя окончательно беспомощным - но и этого не стал делать.
Ничего она не глазела! Ну разве что… чуть-чуть. Прочитала недавно в журнале, что в мужчине самое сексуальное - ягодицы, и решила посмотреть на живом примере. Но ничего особо сексуального не увидела - только синяки, кровоподтеки и царапины, покрывавшие все его тело. Трудно было себе представить, что человек, избитый до такой степени, еще может двигаться.
Интересно, кто его так? Неужели полицейские?
В халате он выглядел нелепо: из-под зеленой атласной ленточки, украшавшей нижний край, торчали волосатые ноги с распухшими красными ступнями, а полы еле сходились на груди. Грейс с трудом сдержалась, чтобы не захихикать.
Но тут он снова потянул за цепочку и сказал:
- Пошли. Где у тебя спальня?
Эти наручники - просто мания у него какая-то! Сколько можно?! И он что, не понимает, что человеку нужно, простите, сходить в туалет?!
Очевидно, этот тип неправильно понял причину ее задержки и медленно, словно через силу, повторил:
- Пошли. Не бойся. Я сказал - я тебе ничего не сделаю. Мне нужно отсидеться. Пару дней. Пока не перестанут искать. Потом я уйду.
Пару дней?! И все это время он собирается водить ее за собой вот так, на цепочке? Не давая ни помыться, ни попить кофе, ни переодеться, ни покормить котов?!
А что если он прямо здесь, так с наручником, и помрет?! - подумала вдруг Грейс. Каково потом будет объяснять всем, почему она в собственном доме оказалась привязана к трупу?!
- Чего ты стоишь? Пойдем!
- Мне нужно в туалет. И котов покормить, - сказала она как можно убедительнее, выбрав из насущных проблем самое главное.
- В туалет?
- Да!
Он еще переспрашивает!
- Ладно…
Как выяснилось, отвязывать ее, даже на время визита в уборную, он не собирался. Довел до двери, из-за которой слышалось журчание воды (опять бачок течет!), прислонился к стене, вытянул руку с браслетом так, что та оказалась внутри помещения, и кивнул.
- Давай, иди…
В первый момент Грейс хотела возмутиться, но потом решила не спорить и не раздражать его и послушно пошла внутрь. Конечно, приоткрытая дверь и торчавшая в ней рука действовали угнетающе, но, в конце концов, это же рука, а не голова с глазами!
Она уже поправляла ручку на бачке, чтобы поменьше текло, одновременно прикидывая, как бы уговорить этого типа разрешить ей еще и котов покормить, когда из коридора вдруг раздался шум и цепочка больно дернула Грейс за запястье, потянув вниз…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Холод и боль… и жар, невыносимый жар, словно его опускают в огонь… и снова холод…
Иногда становилось легче, и он чувствовал, как кто-то прикасается к нему, и просил - не надо, не надо больше огня! Но жар неизбежно снова охватывал все тело и затекал внутрь, так что нечем становилось дышать.
Он хотел вырваться, убежать - там, на воле, было спасение! - но его хватали и били, и наваливали на грудь камни, горячие и тяжелые, выжимая из нее последние остатки воздуха.
А потом снова становилось холодно - и это было еще хуже…
Очнулся Рейлан от странного ощущения, будто по лицу ползает муха, щекочется лапками и все не улетает. Мотнул головой, открыл глаза и вздрогнул: перед лицом маячила жуткая черно-белая маска. В следующую секунду он сообразил, что это кошка, которая стоит у него на груди и смотрит на него круглыми зелеными глазищами.
- Кыш! - хотел сказать он, попытался смахнуть ее, но руки было не поднять, а из пересохшего горла вырвался лишь слабый звук.
Вместо того, чтобы убежать, кошка наклонила голову, и Рейлан почувствовал знакомое щекочущее прикосновение к подбородку.
- Кыш! - сказал он снова. На сей раз кошка поняла и неторопливо слезла - не спрыгнула, а именно сошла, картинно вытягивая ноги. Обернулась и словно бы ухмыльнулась.
Рейлан огляделся.
Укрытый теплым тяжелым одеялом, он лежал на полу - точнее, на чем-то мягком, постеленном на пол - в небольшом помещении. Под самым потолком светилось небольшое окошко, давая возможность разглядеть нагроможденные вдоль стены коробки, покосившийся шкаф, прислоненные к нему лыжи - и кошек.
Их было несколько: тощая черно-белая, которая разбудила его; огромный серый белолапый котище, неподвижно восседавший на шкафу, и белый пушистый кот, похожий на тех, что изображают на открытках - он лежал на одной из коробок.
Чувствовал Рейлан себя, как выжатый лимон - чтобы не сказать хуже. Болело все тело. Ныло, ломило - он не знал, как еще назвать тупую боль, при малейшем движении охватывавшую, казалось, каждую косточку. Голова кружилась так, будто он раскачивался на гигантских качелях.
Он попытался приподняться и со стоном откинулся обратно на подушку. Выяснились еще две вещи: во-первых, что под одеялом он гол, как Адам, и во-вторых, что его левая рука накрепко привязана к стоявшей рядом кушетке - с помощью наручников, похоже, его же собственных.
Запястье охватывал браслет, под который была заботливо подложена мягкая тряпочка. Ко второму браслету был прицеплен сложенный в несколько раз и завязанный десятком узлов электропровод - другой конец его тянулся к перекладине кушетки. Общая длина "привязи" получалась фута два с половиной, не больше.
Где он? Что происходит? Последнее, что Рейлан помнил - это как его заложница попросилась в сортир. Потом - все, обрыв пленки…
- Э-э… - попытался подать он голос.
Дверь скрипнула, приоткрылась шире, и на пороге появился еще один кот - бурый. "Бобби…" - мелькнуло в голове.
Оглядевшись, бурый кот издал странный, похожий на блеяние ягненка, звук, в котором явно слышался вопрос. Это вызвало ажиотаж у остальных. Они загалдели - Рейлан не мог подобрать другого слова - тонкими голосами, словно наперебой докладывали о происходящем.
На секунду, вне всякой логики, ему стало страшно. Вспомнились рассказы Лавкрафта и Стивена Кинга и показалось, что сейчас эти твари начнут обсуждать его участь: казнить или помиловать?
Но вместо этого, "наговорившись", кошки зашевелились: серый белолапый гигант соскочил вниз и направился к двери, за ним побежал и черно-белый - зато белый пушистый тут же занял "наблюдательный пост" на шкафу. У самой двери белолапый остановился - Бобби, угрожающе подняв лапу, не хотел уступать ему дорогу. Несколько секунд они стояли, глядя друг на друга, потом бурый кот неожиданно развернулся и выскользнул из комнаты. За ним гуськом побежали остальные.