- А сегодня мне рассказали - и смех и грех! - заржал вдруг Кип. - Тут в лесу, к северу от города, патруль наш с собаками наткнулся на дыру… такую, вроде пещеры. Собаки лают, заливаются! Ну, эти болваны решили, что этот придурок там прячется - и быстренько по рации доложили. Эти… из Техаса, конечно, первые туда приперлись. Начали орать: "Руки вверх! Выходи! Бросай оружие!" И вдруг оттуда - шум! Они, ясное дело, тут же пистолеты наизготовку - а им под ноги тварь черная вдруг как кинется! Они - палить, а она - деру! Росомаха здоровенная там, оказывается, сидела - это они, идиоты, ей кричали "Бросай оружие!" У нее - оружие!
- Ну и что с росомахой?! - испугалась Грейс. - Убили?!
- Какое там! Они же думали, что там человек, в грудь целились - а росомаха-то под ногами проскочила - она же низкая! Между деревьями ныр, ныр! - только ее и видели! Собака одна за ней сорвалась, да ни с чем вернулась…
"Слава богу!" - подумала Грейс. Еще не хватало, чтобы из-за всех этих дел безвинное животное пострадало!
- …А придурок этот, небось, уже давно где-нибудь в Калифорнии! - продолжал вещать Кип.
"А "придурок" сидит у тебя над головой. И, между прочим, ест то же печенье, что и ты!" - прокомментировала про себя Грейс.
Похоже, Кип принял появившуюся на ее губах улыбку за знак благосклонности и круто сменил тему:
- Ну так что - пойдешь со мной в будущее воскресенье в "Погребок"?
- Не могу - я к Моди на ужин иду, мы уже договорились.
- Ну, в субботу!
- Не знаю. У меня дел много. Ты вообще долго еще собираешься здесь сидеть? А то мне в магазин надо!
Кип с сожалением посмотрел на еще оставшееся в тарелке печенье, но решил проявить воспитанность:
- Мне вообще-то тоже в участок давно пора возвращаться - но уж больно печенье у тебя вкусное, не оторваться прямо. Хочешь, я тебя подвезу?
Грейс уже собиралась саркастически поинтересоваться: "Да, а обратно с покупками я пешком топать буду?!" - и тут вспомнила, что измазанный кремом чехол с переднего сидения она с утра постирала (все-таки удалось отстирать!) - но заодно выстирала и второй! И они наверняка до сих пор сырые.
- Ну ладно, подвези… - сказала она неохотно, подумав про себя, что обратно ее привезет Моди - и это будет лишь малой платой за ту свинью, которую дорогая подруга ей сегодня подложила! - Подожди, сейчас только переоденусь.
Она взбежала на чердак, шепнула Рейлану:
- Мне надо будет уехать на пару часов.
Он кивнул, улыбнулся и сжал ее плечо.
Спустилась вниз, прихватив с собой найденное в сундуке старинное фарфоровое блюдо с "охотничьей" сценой: трое охотников над трупом медведя. Объяснила Кипу:
- Хочу Моди показать - может, она захочет через магазин продать? А то для гаражной распродажи такое блюдо как-то… слишком хорошо!
- Да, это настоящий антиквариат! - подтвердил Кип.
Много он понимает в антиквариате!
Когда хлопнула дверь, Рейлан выждал еще пару минут и медленно слез с сундука. Выглянул в окно - полицейской машины у калитки уже не было - и осторожно спустился вниз. Осторожно вовсе не потому, что мог кто-то услышать или заметить - скрипучие ступеньки так угрожающе прогибались под ногами, что, казалось, вот-вот какая-нибудь из них треснет и он кубарем полетит вниз.
Да, в этом доме не стенки в коридоре красить надо! Хорошо бы заменить лестницу, поставить новые двери - эти можно кулаком выбить; и трубы поменять - похоже, их сделали еще при Рузвельте; и в чулане сделать полки, и от ненужной мебели избавиться…
Идти в чулан и снова валяться там не хотелось. Завернув на кухню, Рейлан взял с блюда яблоко и пошел по дому, смакуя на ходу терпкую кисловатую мякоть.
Ночью, в темноте, ему мало что удалось рассмотреть, но на этот раз он обнаружил запасной выход: из маленькой комнатушки в конце коридора, где стояла стиральная машина, дверь вела на задний двор.
В двух спальнях, судя по стерильной чистоте и затхлому воздуху, никто не жил. Третья же, рядом с гостиной, была обжитая, уютная и какая-то… очень женская: бежевый пушистый ковер с голубыми и желтыми цветами, светлые занавески с оборочками и желтое покрывало на кровати, и на подушке - игрушечный кот, серый с зелеными глазами, старый и потертый.
И пахло в ней чем-то женским - то ли духами, то ли еще чем-то, чем может пахнуть только в женской спальне. Только одна деталь не вписывалась в общую картину: большое темно-красное керамическое блюдо, висевшее на стене. На нем были изображены стилизованные кошки - разноцветные, переплетающиеся одна с другой, с зелеными блестящими стеклышками на месте глаз.
Рейлан подошел к кровати, взял в руки игрушечного кота, покрутил в руках и на секунду испугался, когда тот хрипло мяукнул. Усмехнулся: дитё! До сих пор в куклы играет!
И, словно притянутый магнитом, растянулся на постели, уткнувшись лицом в подушку и вдыхая, впитывая в себя этот свежий, нежный и волнующий женский запах. Потом с закрытыми глазами перевернулся на спину…
Он знал, что забравшись тайком в ее спальню и лежа тут, ведет себя как какой-то поганый извращенец - еще в белье ее не хватало начать рыться! - но уж очень было хорошо!
Подвернись ему вместо Грейс какая-нибудь скучающая бабенка, желающая поразнообразить свою сексуальную жизнь и испытать небольшую толику острых ощущений (еще бы - беглый преступник и убийца!), все оказалось бы просто: они бы доставили друг другу взаимное удовольствие, и совесть была бы при этом чиста.
Но Грейс - другое дело. За эти несколько дней Рейлан уже неплохо изучил ее: добрая, милая, приличная и неискушенная - и очень доверчивая. Наверное, он смог бы без труда соблазнить ее… только вот потом, когда он уйдет - не начнет ли она мучиться угрызениями совести, вспоминая, что спала с преступником - или, чего доброго, будет считать себя запятнанной и переживать по этому поводу?
Хорошенькая же получится благодарность за все, что она для него сделала!
Нет, уж лучше не поддаваться искушению и оставить все как есть…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Блюдо Моди понравилось, даже очень: она готова была сразу дать за него двести долларов или поставить в витрину за триста. Плохо было другое - в ответ на простой вопрос: какого черта было разыгрывать из себя Купидона и подсылать к ней Кипа?! - она снова впала в воинственно-назидательное настроение и, довезя Грейс до дома, увязалась за ней, продолжая свой монолог:
- Подумай сама, тебе уже почти тридцать - а там и до сорока недалеко! И что у тебя есть?! Ни мужа, ни детей… неужели ты и детей не хочешь?!
- Не знаю…
Хочет ли она детей, Грейс действительно не знала - наверное, хочет, как и все… Но чтобы при виде любого младенца у нее замирало сердце (а именно эти чувства, по ее собственному утверждению, при виде детей испытывала Моди) - такого не было.
Куда больше, чем какие-то гипотетические дети, Грейс сейчас волновала другая, более насущная проблема: Моди явно настроилась на светский визит. Не впустить ее нельзя - обида будет страшная! - а визит этот, которому Грейс в другое время была бы рада, сейчас очень и очень некстати. И дело даже не в бесконечных поучениях по поводу грустной участи одинокой женщины! Пирог и печенье сожрал Кип, так что даже угостить гостью толком будет нечем; Рейлан с утра ничего не ел, одежду найти ему не удалось, оставшиеся щели алебастром она так и не замазала, и ужин не готов…
- Проходи скорей, пока Бобби не выскочил, раздевайся! - со вздохом сказала Грейс, очень надеясь, что Рейлан сидит в чулане и не обнаружится где-нибудь в самый неподходящий момент.
- Да, кстати, не забудь, ты в субботу у нас ужинаешь! - неожиданно вспомнила Моди.
- Почему в субботу - мы же говорили про воскресенье?!
- Потому что в воскресенье Стив - это приятель Фреда, тот самый - не может. Ух ты, мой красавчик любимый! Ну подойди же, дай я тебя хоть потискаю! - К другим котам Моди была равнодушна, но против ангорского великолепия Вайти устоять не могла.
В ответ на это предложение Вайти - существо весьма застенчивое - шарахнулся вверх по лестнице.
- …Он весь день с ребенком проводит, - продолжила Моди, проходя на кухню.
- С каким ребенком?! - машинально поинтересовалась Грейс. Куда больше ее заинтересовали изменения, происшедшие в доме за время ее отсутствия: комод, ранее стоявший в конце коридорчика, теперь почти перегораживал проход к чулану, сам коридорчик был выстлан газетами, а стены его стали гладкими, как яичная скорлупа!
- Ну… у него двое детей…
- У кого - у Вайти?! - очнулась Грейс.
- Да у какого Вайти?! - Моди даже рассердилась. - Мы же о Стиве говорим! У него двое детей!
- Постой, ты же говорила, что он не женат?!
- Он разведен. Три года назад развелся.
- А почему? Кофе будешь? - не дожидаясь ответа, Грейс включила кофеварку.
- Кажется, у него были какие-то проблемы с алкоголем…
- Так он что - алкоголик?!
- Это раньше было. Фред с ним уже второй год вместе работает - и говорит, что он даже пива в рот теперь не берет!
Да, богатый выбор: или Кип с его бейсболом - или бывший алкоголик с детьми и алиментами…
Очевидно, Моди не понравилось затянувшееся молчание Грейс, потому что внезапно она рассвирепела:
- Ну знаешь, милочка, ты и сама подарок не первой свежести, а все перебираешь: и то тебе не то, и это тебе не так! Доперебираешься! Я же тебе не говорю, выходи за него замуж - но повстречайся хоть, поживи, поприсматривайся. Неужели ты не понимаешь, что лучше хоть какой-то более-менее приличный мужик, чем вообще никакого?! А ты, со своей переборчивостью, скоро трахаться разучишься!..
Самым унизительным было то, что голос Моди наверняка доносился и до чулана… и Рейлан все слышал.
- Слушай, может, хватит?! - попыталась Грейс пресечь поток ненужных откровений. - Давай о чем-нибудь другом поговорим!
Но Моди вовремя остановиться была не в силах:
- И вот что я еще скажу - и ты послушай, потому что никто, кроме меня, тебе этого не скажет! Ни один мужик в своем доме всех этих котов не потерпит! Так что избавляться тебе надо от них - и побыстрее! Одного какого-нибудь оставь - вот этого, беленького, красивого - а остальных в хорошие руки там… или в приют отдай.
- Я пока еще у себя дома, - сказала Грейс тихо, хотя ей хотелось заорать во весь голос.
- Что?!
- Я у себя дома, а не у них. И мне решать, что и как у меня в доме будет. А не гожусь я этому Стиву - так ведь и я к нему не набиваюсь! И вообще… в субботу вечером меня Кип в "Погребок" пригласил!
Кажется, Моди поняла, что спланированная ею трогательная встреча "двух одиноких сердец" вот-вот сорвется, и резко сбавила обороты:
- Ну что ты, в самом деле?! Не хочешь - не надо, я просто тебе советую, как лучше! А ко мне ты в субботу обязательно должна придти, иначе неудобно получится: я тебя Стиву так разрекламировала! Ну скажи честно - неужели тебе самой не интересно посмотреть - а может, он тебе понравится?!
- Не знаю…
Настроение было испорчено окончательно и бесповоротно. Моди это тоже почувствовала, резко сменила тему и заговорила о чем попало: о цветах (буквально навязала Грейс "лишнюю" рассаду петуний и вынудила пообещать, что завтра в обед та заедет и заберет); о том, что в воскресенье будет репетиция парада - Анита заранее мандражирует и все не на место ставит; и о том, что на следующей неделе надо бы заново оформить витрину…
Впрочем, задержалась она недолго - допила кофе и заторопилась. Грейс проводила ее до двери, выслушала последнее "Значит, мы тебя в субботу ждем - договорились!", помахала вслед рукой и вернулась на кухню.
Села и положила голову на руки.
На душе было погано и тоскливо. Хотелось плакать - очень хотелось. Больше не хотелось ничего: ни печь коврижку, ни идти благодарить Рейлана за стенку, ни видеть никого…
Почувствовала легкое прикосновение к ноге, нагнулась и втащила на колени Бобби. Обняла мягкое плотненькое тело, услышала знакомое мурлыканье и сказала:
- Хорошая киса! Не бойся, я тебя не отдам! И никого из вас не отдам!
Он вывертывался, пытался встать на задние лапы и понюхать лицо, положить на плечо голову - сочувствовал. Потом на колени втиснулся еще и Купон, начал тереться пушистыми щечками - Грейс обняла и его тоже, шепча:
- Кисы вы мои, кисы…
Стоило Грейс войти, как Рейлан сразу понял, что настроение у нее - хуже некуда. О причине нетрудно было догадаться.
- Ну, как ты? - поинтересовалась она и привычно потрогала его лоб. В другой руке у нее был бутерброд с сыром. - На, съешь пока. Извини, ужин еще не готов.
- Спасибо. Вроде температуры нет.
Чувствовал он себя действительно вполне сносно.
- Да, вроде нет… Спасибо тебе за стенку, завтра можно будет красить, - сказала она куда-то в сторону, вымученно улыбнувшись.
- Пожалуйста. Я тебе еще в туалете бачок починил, чтобы не текло.
- Спасибо… Ладно, пойду я ужин готовить. Тебе пюре или печеную картошку? Сегодня отбивные… телячьи, с соусом.
- Картошку. - В тюрьме пюре давали чуть ли не каждый день, хотя Рейлан не сомневался, что у Грейс оно было бы куда вкуснее. - Не торопись, посиди немного со мной, - взял ее за руку, холодную и чуть влажную.
- Ты слышал все, что она говорила? - все так же глядя в сторону, спросила Грейс.
- Да. И хочу тебе сказать… Ты очень хороший человек, Грейси. И никого не слушай, оставайся такой, какая ты есть.
Взгляд ее, казалось, стал еще более угрюмым; она вздохнула и, не ответив ни слова, шагнула к двери.
Прошло минут десять, прежде чем Рейлан решился выйти из чулана и осторожно подобраться к кухонной двери. Увидев его, Грейс не удивилась, сказала только:
- Чего ты вылез? В окно увидят! - но сказала как-то устало и "без души".
- Тут, в коридоре, окна нет. А на кухню я не пойду.
- Ну почему меня никто не может оставить в покое?!
Рейлан предпочел счесть этот вопрос риторическим и не содержащим в себе прямого намека на его персону.
- Я у тебя там книжку взял почитать. Хайнлайна…
Она молча пожала плечами.
- И еще я на чердаке немного покопался и нашел там сундук с мужскими вещами. Выложил сверху рубашку, джинсы и носки - посмотри потом, можно мне это взять?
- Да хоть весь чердак забирай!
- Учти - у тебя там ценные вещи есть, - усмехнулся он.
- Какие еще?
- Ну, сундуки, например. Там есть один с медными оковками - я такой видел в магазине, за него долларов четыреста просили. А твой красивее.
- Ты что, еще и в антиквариате разбираешься?!
Сарказма, прозвучавшего в этом вопросе, Рейлан решил "не заметить".
- Это называется "винтаж" - вещи сороковых-пятидесятых годов, лампы там всякие, сундуки, посуда. Они сейчас в моде…
Его слова повисли в воздухе - Грейс, опустив голову, резала овощи для салата. Дорезала, ссыпала в миску - и обернулась.
- Беленький, красивый, да? Слышал, что она говорила?
Рейлан кивнул - слова ее дышали такой яростью, что лучше было помолчать, чтобы не ляпнуть что-нибудь не то.
- И то верно - отличный экземпляр ангоры, хоть сейчас на выставку! Вайти! - она щелкнула пальцами - белоснежный кот, мяукнув, взлетел на полку и гордо прошелся взад-вперед, выпятив грудь и картинно изогнув пышный хвост. - Хорош, да?!
- Красивый… - осторожно подтвердил Рейлан.
- Да… Видел бы ты его в позапрошлом году, когда я его на помойке нашла!
- Ангорского?!
- Представь себе! Бабушка у меня тогда в больнице, в Пуэбло лежала - и я к ней ездила. Там, около больницы, и подобрала Вайти. Скорее всего, купил себе кто-то дорогостоящую игрушку, а когда игрушка "испортилась", лишай где-то подцепила - взял и выкинул. На помойку. Вот он и бегал, людям под ноги совался - думал, наверное, что потерялся. Зрелище, конечно, было страшное, все от него шарахались: мордочка в лысинах, уши совсем голые, хвост ободранный… я и сама в первый момент подумала, что это какая-то белая крыса.
- А потом взяла?
- А потом взяла… Он бы не выжил - он домашний совсем и глупенький, - в голосе Грейс прозвучала неподдельная нежность. Она протянула руку - белый кот тут же перебрался на ее плечо и попытался устроиться там, как пушистая горжетка. - Нет, миленький, нет. Мне надо обед готовить, - спустила его вниз и сунула ему кусочек сыра.
Вайти схватил угощение, отбежал в сторону и стал жевать, смешно, точно кролик, двигая носом.
Она проследила за ним глазами и перевела взгляд на Рейлана.
- Вот так… Ужин сейчас будет готов. Пойди, пожалуйста, подвинь немного в сторону комод - мне мимо него со столиком не протиснуться.
Он уже собрался уйти, но услышал сзади: "Рейлан!" и обернулся.
- А что такое винтаж, я знаю, - на губах Грейс дрожала невеселая усмешка. - Я пять лет проработала в Сиэтле в одном крупном художественном салоне - и там был целый отдел этого самого винтажа…
За столиком, привезенным Грейс, шлейфом тянулись трое котов - они явно учуяли отбивные и красноречиво поводили носами.
Рейлан решился спросить:
- Может, поужинаешь со мной?
Грейс удивленно вскинула голову:
- Зачем?!
- Ну… для компании…
- Я всегда ужинаю на кухне, - сухо отрезала она. - Ты же сам говоришь, что надо вести себя как обычно.
Так что обедал он один - точнее, в компании котов. Они расселись по коробкам и, не сводя с него глав, изредка обменивались короткими репликами, в которых так и слышалось: "Жрет… - Жрет! - А нам оставит? - Не знаю… - У-у, смотри, еще кусок в рот потянул! - Вижу…"
Кончилось тем, что он не выдержал и отдал им остатки отбивной.
Сквозь приоткрытую дверь чулана доносилась музыка и взрывы смеха - в гостиной был включен телевизор. Лежа на кушетке, Рейлан прислушивался и пытался представить, что сейчас происходит на экране. Порой в коридоре раздавались шаги Грейс, но позвать ее он не решался - настроение у нее было явно не для болтовни.
Но она внезапно появилась в дверях, все с тем же хмурым выражением лица - и с бутылкой вина в руке. Покачала ею в воздухе:
- Будешь? - и, заметив его удивление, добавила смущенно: - А то на душе так погано, что напиться хочется, а в одиночку это делать совсем… невмоготу как-то.
- Что ж - давай напьемся вместе, - улыбнулся Рейлан и сел.
На самом деле он слегка опешил. Что это - результат сказанной сегодня ее подругой фразы: "ты скоро вообще трахаться разучишься!"? Или ей и впрямь всего лишь нужна компания? Не хотелось бы ошибиться и выставить себя либо недогадливым идиотом, либо… Вот второго "либо" лучше не надо - можно сильно испортить отношения…
Грейс достала из кармана джинсов штопор - металлическую собачку с закрученным хвостом - и сунула ему вместе с бутылкой:
- На, открой, я пока бокалы принесу.
Рейлан быстро взглянул ей в глаза - невеселые и сосредоточенные, они были совсем не как у женщины, ожидающей от мужчины каких-то решительных действий. А цвета интересного, он только теперь заметил: серые, с синеватым оттенком, словно голубиное крыло…
Вернулась Грейс не одна - под ногами, задрав носы и принюхиваясь, суетились коты. Кроме бокалов, она принесла с собой пакет сырных палочек и большую диванную подушку - бросила ее на пол, уселась сверху и принялась оделять своих питомцев кусочками палочки, приговаривая: