- Всю ночь сегодня глаз не сомкнула, - посетовала мадам Зандбург, - уже в который раз! - принимаясь рассказывать про свои злоключения. - Я теперь бедна… - закончила она. - Один только Цезарь у меня остался да вы, сиротки мои бедные, даже гостинца вам не привезла.
- Я тоже очень плохо спала, - пожаловалась в свою очередь Расма, запивая глотком кефира пирожок со шпиком. - Так недолго и аппетит потерять и постареть раньше времени… Насчет французского у меня голова не болит, уроки как-нибудь проведу. Но вот надо придумать какое-нибудь общественное мероприятие.
- Своди их в зверинец, - предложила бабушка, и взор ее засветился радостью.
- Это одиннадцатый класс-то!
- А чем плохо? Я когда приезжаю в Ригу, обязательно заглядываю к Августину или как там его звать, этого старого бегемота…
- Экскурсии отпадают! - категорически заявила Расма. - Чтобы получить зачет, я должна организовать что-нибудь такое, чего еще не было, и чтоб было интересно, воспитывало и отвечало духу времени.
- Организуй какой-нибудь субботник. В Вентспилсе дети каждый год собирают лекарственные растения. И никто от этого еще не умер.
Расма безнадежно махнула рукой.
- В прошлом году, когда была практика в младших классах, я привела в школу агитбригаду из Клуба служебного собаководства. Пусть, думала, мелюзга поглядит; чему только можно выучиться, если есть охота и терпение.
- Очень педагогично! - похвалила мадам Зандбург. - Мои дочери обожали, когда я читала им вслух Брэма, в особенности твоя мать…
Но Расма не дала себя перебить.
- И как назло Варис притащил с собой нашего Чомбе, решил, пускай тоже поглядит и на ус намотает. А он сразу сцепился с одним жутко раскормленным боксером, захотел сорвать с него хоть одну золотую медаль. Вот пошла свалка! Целый час гонялись за собаками по всем классам и коридорам.
- Мой Цезарек уж ни за что бы не опозорился. Послушай, Расма, а если попробовать, а? Он у меня так хорошо пляшет на задних лапках. Только надо заранее учеников предупредить, чтобы принесли побольше "коровок", он у меня обожает конфеты - точь-в-точь, как твой покойный дедушка…
- Нет, - отвергла категорически Расма, - я больше не могу в школе появляться ни с какими животными.
- В мое время повсюду организовывали добровольные пожарные общества, - задумчиво сказала мадам Зандбург. - Если б ты только видела, какую им выдавали роскошную форму! С золочеными киверами!
- И самой в брандмайоры, верно? - усмехнулась Расма. - Ты пойми, бабуля, я должна организовать что-нибудь исключительное! А не ждать до скончания века, пока кто-нибудь школу подпалит.
- Больно уж вы все горячи. Вам прямо вынь да положь, - сердито сказала мадам Зандбург. - Придет время, сама увидишь, что и сегодня без приличного пожара не проживешь. И тогда уж некогда будет спрашивать, как тушить.
До выхода на пенсию Регине оставалось меньше года. Она себе даже не представляла, как сможет бросить на произвол судьбы своих питомцев, но тем не менее считала месяцы. Близился рубеж, за которым, как ей казалось, должна наступить независимость. Уже не надо будет думать о галочках в плане школьных мероприятий, можно будет посвятить себя борьбе с формализмом в воспитательной работе, а при назревании конфликта припугнуть немедленным уходом.
Такие воинственные помыслы у Регины Кашис возникали всякий раз, когда директор знакомил учителей с очередным педагогическим экспериментом теоретиков из гороно. Как правило, это всегда утешало Регину, но сегодня она была в полной растерянности от последнего новшества. Под каким соусом преподнести его ученикам? Заставлять детей ловить преступников!.. Кашис достаточно хорошо знала треволнения мужа, знала его бессонные ночи, до поры поседевшие волосы и потому сознавала, как это все трудно и опасно. Но более всего она боялась, что эта идея придется ребятам по вкусу.
Для таких дел она просто уже стара. Пусть кто-нибудь помоложе берет на себя ответственность, если уж так приспичило создать кружок друзей милиции! Да хотя бы ее собственная Расма, которая не стыдится приходить на уроки прямо с пляжа - с мокрой головой и песком на носу… И будут одним выстрелом убиты два зайца: и для себя покой обеспечен, и у Расмы общественная нагрузка. Заодно и папаше наконец придется что-то сделать для своего чада.
Прозвенел звонок с урока, а классный руководитель все не отпускал учеников домой.
- Сегодня с вами проведет беседу практикантка Расма Кашис, - сказала она и, несколько смущенная собственной трусостью, села за последнюю парту.
- Представительнице отдела народного образования очень понравились наши изделия прикладного искусства, - начала издалека Расма и, как бы ища поддержки, взглянула на мать, которая по-прежнему сидела с опущенной головой. - У вас есть большие шансы попасть на республиканский смотр. Но выяснилось, что у нас забыли организовать дружину юных помощников милиции… В чем дело, Лайла?
- Извините, пожалуйста, - девушка уже собрала свой портфель, - у меня в два часа начинается шахматный турнир.
- А ты разве не в секции новуса?
- Всю ночь ходы разучивала. Если в команде не будет четыре девушки - влепят баранку.
- Знаешь что, - улыбнулась Расма. - Ты при первой же возможности предлагай ничью, вдруг против тебя играть будет такой же гроссмейстер… Да, так что я хотела вам сказать?..
- Насчет дружинников, - напомнил Эдгар. - Только зачем это надо, в школе у нас ведь полный порядок…
- Это чистая случайность, стихийное стечение обстоятельств, не более. Нам только что доказали, как дважды два, что без добровольных дружин практически невозможно поддерживать общественный порядок. Ты куда, Варис?
- У меня парусная тренировка, - Варис незаметно пятился к двери, - а у Астры репетиция в ансамбле.
- Начинается, - Расма недовольно сморщила лоб, хотя сама в университете с не меньшей сноровкой отлынивала от общественных нагрузок.
- У кого еще есть внеклассные мероприятия? - поднялась классный руководитель. Она решила, что пора выручать дочь. - Чтобы потом мы могли спокойно обо всем поговорить.
- Мне на хор…
- Надо поливать опытные участки…
- У меня собрание кинолюбителей…
- Я обещал руководить кружком филателистов у пионеров…
Класс потихоньку опустел. Остались лишь обе учительницы да комсомольский секретарь Эдгар.
Расма и Регина Кашис поглядели друг на друга и грустно улыбнулись, после чего одновременно перевели глаза на комсорга класса.
- Да, так кого же мы выберем в начальники отряда друзей милиции? - спросила невесело Расма.
В этот момент распахнулась дверь, влетел Альберт и прямиком ринулся за своим портфелем.
- Мы с директором только кончили оформлять витрины для фотовыставки, - крикнул он на ходу. - Извините за беспокойство, - и уже повернулся, чтобы уйти.
- Нет, нет, нет! - остановила учительница. - Ты пришел как раз вовремя. Сейчас Расма все тебе объяснит…
Дача, на которой Альберт "познал любовь", выглядела днем не такой таинственной и не столь романтичной, если вспомнить излюбленное словечко Ингриды. Более того - дом был просто запущенным, краска облезла, водосточные трубы прохудились и были прогнуты, садовые дорожки засыпаны желтыми листьями.
Но вне всякого сомнения это был тот самый дом. Поглазев на пыльное окно второго этажа, перед которым все так же кудрявилась липа, Альберт подергал ручку калитки. Калитка была заперта. Он пошел вдоль забора. Но обнаружить незакрепленные планки и проход в ограде ему не удавалось. Лишь когда он по второму разу обошел изгородь, то заметил, что несколько планок прибиты новехонькими гвоздями.
Воровато оглядевшись по сторонам и убедясь, что поблизости никого нет, Альберт перелез через забор и со всех ног кинулся к окну, через которое накануне вечером проник в дачу.
Ставни были наглухо закрыты и заперты, дергай, не дергай - внутрь не попасть. Неужели все это ему приснилось, в том числе и Ингрида?
Однако приятный сон второй раз увидеть невозможно. Повторяются, как правило, только кошмарные прогулки по крутым крышам с бесконечными падениями в бездну или какая-нибудь срамота, когда ты вдруг оказываешься чуть ли не нагишом в школьном зале и отчаянно пытаешься натянуть на коленки чересчур коротенькую ночную рубаху.
Но на этот раз не надо было даже закрывать глаза, чтобы увидеть перед собой образ Ингриды - ее худенькую, но упругую фигурку, короткую челку и под ней - темные глаза, лучившиеся удивительно теплым светом, слышать ее чуть хрипловатый голос, придававший даже самым обычным словам многозначительный и тайный подтекст. Вот только никак не удавалось Альберту вызвать в памяти ее смех… В самом деле, девушка за весь вечер ни разу не засмеялась. Наверно, потому, что в ее жизни нет ничего радостного. Неспроста же она ютится по ночам в пустых дачах, где нельзя даже свет включить. И что делает Ингрида теперь - на работе или просто убивает время до трех часов? У Альберта не было ни малейшего сомнения насчет того, что девушка ждет не дождется мига свидания с ним.
- Эй, молодой человек, хватит рыскать по чужим дачам! - раздался грубый окрик. - Марш отсюда, живо! А то сейчас милицию вызову!
Альберт вздрогнул от неожиданности, затем отвернулся, быстро вынул из кармана повязку дружинника и надел на руку. Вышел из тени и хвастливо сообщил соседу:
- Разве не видите - я сам оттуда! Наша дружина взяла шефство над дачами в этом районе.
- Тогда нечего было спать до сих пор, - проворчал сосед, прислонил лопату к забору и уже дружелюбно: - Когда я сегодня утром проверял, гнездо было еще тепленьким, но птички уже улетели… Ничего, я их еще сцапаю, всю ночь не дам жене спать, но поймаю как пить дать!
- Теперь можете спать спокойно, - постепенно входил в новую роль Альберт. - Мы как раз здесь организуем свой штаб.
Но сосед не пришел в восторг от этой перспективы.
- Смотрите, сами только не спалите хибару! В этакую сушь одной спички хватит, и вся округа сгорит дотла…
Ингрида с трудом удерживалась от смеха. Ведь Берт далеко не так наивен, как показалось вначале. Парень настоящий. Она даже пожалела, что сразу не впустила его - опасаясь нудных объяснений, и не зная стоит ли продолжать это знакомство. Конечно, ребята с собственными "Волгами" на дороге не валяются, но оправдывает ли это осложнения, которых не перечесть, если свяжешься с желторотым? У такого молокососа ни денег на ресторан, ни квартиры, где можно было бы прокантоваться до весны. Дальше планы Ингриды пока что не простирались. Там будет видно. В первую очередь надо избавиться от опеки Петера и обрести настоящий кров над головой. А не прозябать в этом жалком сарае, куда того гляди нагрянет этот гнусный старикашка сосед и опять придется прятаться на крыше. И - к черту все случайные знакомства, от которых нет проку ни сердцу, ни карману.
Ингрида горько улыбнулась. Не прошло и двух месяцев, а она уже смотрит на вещи как ее мать - размышляет пусть еще не о старости, но во всяком случае о завтрашнем дне!.. Сама ведь поклялась никогда этого не делать. Только ради этого она и ушла от прежней жизни, чтобы досыта насладиться свободой - без оглядки назад, без заглядывания вперед. Альберт ей нравился, над чем же раздумывать? Жаль, что она не встретила Альберта в тот раз!.. Когда с треском провалилась на вступительных экзаменах, когда рухнули ее мечты! Ингрида вновь увидела себя на набережной Даугавы - такую несчастную, такую одинокую, что нет слов. Она была не единственной, были и другие, кто не попал в университет и решил устроиться в Риге, чтобы на будущий год снова попытать счастье. Однако никто не переживал свою неудачу так болезненно. Вернуться домой, признать поражение после всех разговоров о своем призвании - нет, это было выше ее сил. Также она не допускала мысли и о том, чтобы работать на каком-нибудь производстве, а по вечерам учиться на подготовительных курсах, жить в общежитии.
И в этот момент на набережной появился Петер. Ее и сейчас еще разбирал смех при воспоминании о том, как он отговаривал ее от самоубийства. Вот ведь фантазер! Как предложил свою помощь и рыцарскую защиту, как живописно сулил золотые горы, за все это требуя лишь полного доверия… Надо отдать ему должное, - первые дни действительно прошли как в сказке: вкусная еда в дорогих ресторанах, новые туалеты, шампанское в барах Юрмалы. Труднее приходилось по ночам, но, заметив, что Ингрида к нему равнодушна, Петер очень скоро прекратил свои домогательства и тем самым заслужил глубокую благодарность девушки. Ее даже не приходилось просить о мелких одолжениях, Ингрида сама поняла, на чем зиждилось благополучие веселой компании, и охотно шла навстречу. И вскоре стала полноправным ее членом, хотя все время считала, что нигде и ни в чем не переступила черту закона.
В кафе на крыше приморского ресторана "Юрас перле" в это время дня народу было много. Люди сюда приходили прямо с пляжа в купальниках, но были и вполне одетые - в основном те, кто "подкреплялся" после лечебной прогулки по дюнам.
Не обнаружив Ингриды, Альберт смутился. Все-таки надо было выпросить у матери денег на тетради, авторучку и карандаши… Правда, он ведь не собирался рассиживаться с девушкой над чашкой кофе и судачить по поводу окружающих. Встретятся и прямо на реку…
Рядом освободился столик. Он еще не успел толком сесть и оглядеться, а к нему уже приближалась официантка.
- Пожалуйста?
Альберт вывернул пустые карманы брюк.
- Стакан воды и одну чайную ложку, как всегда? - понимающе улыбнулась белокурая девушка в кружевной наколке.
- Сегодня две чайные ложки, - торжественно и доверительно сообщил Альберт и добавил: - Хочу угостить даму, - он положил на стол учебник истории.
- Правильно! - сказала официантка не без зависти. - Лучше утолять духовную жажду.
Чуть погодя она возвратилась с графином и чайным стаканом. Но раскрыть учебник Альберту не пришлось, так как подошел вчерашний спутник Ингриды и спросил тоном старого знакомого:
- Не помешаю? - не дожидаясь ответа, он сел и подозвал официантку: - Барышня, еще одну стекляшку, будьте добры!.. А ты парень гвоздь! Может, для приличия попросить пару "белочек"?
Альберт, который успел спрятать учебник, промолчал. Было неясно: Петер его узнал или просто подсел ради компании. Как ни противна его манера разговаривать, Альберт решил потерпеть - авось удастся что-нибудь разузнать об Ингриде.
Официантка принесла стакан и покосилась на Петера.
- Преисполнен благодарности до гробовой доски! Счет вышлете по почте, - он придвинул свой стакан к Альберту. - Не жмись, налей и мне!
- Только учтите, - предупредил Альберт. - Это чистый.
- Ого! Аптечный? - Петер чокнулся и выпил. Поперхнулся и сразу посерьезнел: - По крайней мере завтра не надо будет опохмеляться… Ладно, твое антисмертельное средство продегустировали, теперь моя очередь. Я же в долгу еще за вчерашнее, и вообще - Ингины друзья - мои друзья… - Он кивнул официантке. - Барышня, одолжите у галактики штук пять звездочек, имеется желание побыть в невесомости! - Заметив неудовольствие Альберта, Петер успокоил: - Ничего, возьмем на грудь, чахотки не будет.
Альберт уже пожалел, что вступил с ним в разговор, но скорей откусил бы себе язык, чем отказался выпить коньяку. Слава богу, на этот раз официантка не проявляла поспешности. В ее неприязни к Петеру, кажется, было что-то личное.
Альберт не пытался это уточнять, потому что теперь нервничал уже по-настоящему. Взгляд его непрерывно бегал в поисках Ингриды и становился все беспокойней. Правда, о точном времени они не уговаривались, но разве девчонка не чувствовала, что ее ждут?
На террасу поднялась Расма выпить кофе после купания. Не найдя свободного места, она подошла к столику Альберта.
Даже не пытаясь скрыть своего восхищения, новый знакомый сразу встал и придвинул Расме стул.
- Святой Петр. Путь к вечному блаженству лежит через мое сердце.
- Расма. Будущая учительница, - представил ее Альберт.
- Ого, вот кому я охотно отдался бы на перевоспитание! - расплываясь в льстивой улыбке, пропел Петер.
- Что, в отпуске? - спросила Расма и без лишних слов отобрала у Альберта рюмку. - Тебе как автомобилисту и дружиннику вроде бы не положено.
- Для чего вы пересказываете некролог в память о нашем юном друге? Еще рановато… - Петер выпил. - Лучше поговорим о нас с вами.
Альберт встал. На лестнице он заметил Ингриду. Опрометью кинулся ей навстречу. И вдруг сразу и вконец растерялся - не знал, куда девать свои руки, не мог вымолвить ни слова.
- Прими привет мой на седьмом небе! - наконец выдавил он из своих опустевших мозгов и готов был провалиться сквозь землю за эту пошлую фразу.
Ингрида, напротив, держалась очень естественно. Взяла Альберта под руку и направилась к столику, за которым сидели Расма и Петер.
- Нет, - возразил Альберт, - побудем лучше на свежем воздухе. - Но, поняв, что и на этот раз брякнул невпопад, смутился еще больше. Чтобы хоть как-то реабилитироваться, он неожиданно для себя самого объявил: - Я хочу покатать тебя на машине.
- Что ж, я не прочь, - согласилась Ингрида.
Вспомнив, что мать работает во второй смене, Альберт успокоился. В конце-то концов, почему он не может взять машину, если отец оставил доверенность? И все-таки было бы неплохо избавить мать от лишнего повода для треволнений…
Чомбе с Цезарем из-за проволочной ограды с интересом наблюдали за действиями Альберта.
Из старых мешков он выложил две дорожки от дверей гаража и почти до самых ворот. Усаживаясь за руль, он проинструктировал Ингриду:
- Как до середины доеду, задние мешки переложи под передние колеса, - затем вздохнул: - И дернул же ее черт полить даже садовые дорожки!
Сложная процедура выезда еще не была окончена, когда за забором появился Варис.
- Честь и слава! - крикнул он, сразу оценив обстановку. - Всякому будет ясно, что машина могла упорхнуть только по воздуху… Мой патер пришел бы в восторг, он всегда утверждает, что хороший детектив должен уметь войти в роль преступника…
- Ему ни разу не приходило в голову, что умный преступник заранее разгадывает все ходы милиции? - рассмеялась Ингрида. - Прочтет пять детективных романов и орудует наверняка… Ты, например, мог бы участвовать в любом преступлении.
Варис поморщился.
- Поедешь с нами? - без особого радушия пригласил Альберт.
- Сегодня у меня дежурство.
- Астра? - спросил Альберт.
- Совет пенсионеров.
Высунувшись из окна машины, Альберт поглядел на недвижную листву деревьев.
- На реке сегодня опять полный штиль…
- Все ясно, - и Варис помахал им рукой.