Глава 45
Закат еще догорал, но лес, обступивший Паризу со всех сторон, уже стал черным. Она сбросила скорость, спускаясь по длинному склону. Она осторожно повернула направо и поехала по гравийной дороге вдоль обочины до замусоренного откоса, в основании которого громоздились остовы машин.
Она думала о том высоком мужчине, что явился к ней в дом с приветствием от da gawad halak . Он сказал, что Салима недавно перевели в Кумлу, что новичок еще ему не знаком. Вероятно, Салиму пришлось передать приветствие с первым, кто получил увольнение.
Переданный Салимом код означал: ее гость – не тот человек, которому можно доверять, но пусть Париза выслушает его слова.
Она увидела, что светловолосый посланец вооружен, но в панику впала, только заметив снайпера.
На верхнем этаже дома напротив.
В приоткрытом окне – черное кольцо и светящееся кольцо, дуло и прицел.
Нельзя было понять, знает ли гость о снайпере, связаны они друг с другом или нет.
Может быть, снайпер охотился как раз за посланцем.
Мысли вертелись у Паризы в голове, она не понимала, как одно связано с другим, но думать сейчас могла только о сестре.
Выгнав того долговязого из машины, она позвонила по номеру, который он ей дал, и ее соединили. Поплыли новые сигналы, и через долгое время ей ответил мужской голос на каком-то славянском языке. Париза спросила, говорит ли мужчина по-английски, он сказал – разумеется.
Гравий похрустывал под колесами, темнота колебалась в такт деревьям. Слева поблескивал черным в свете фар ручеек, бежавший между стволами.
Париза перевела дыхание и спросила, где ее младшая сестра Амира. Она объяснила, что Амира входит в группу из Шибаргана, прибытие которой в Швецию ожидается в среду.
Мужчина переговорил с кем-то, кто был рядом с ним, и ответил, что группа прошла Белоруссию и Финляндию быстрее, чем обычно, и прибыла на место встречи на пять дней раньше. Ее младшая сестра уже в Швеции. Амира ждала ее три дня, а Париза не знала об этом.
Лес расступился, открылось более светлое вечернее небо и море далеко внизу. Париза проехала перекресток и спустилась к яхтенной верфи.
Огромный ангар из гофрированной жести громоздился над силуэтами сотен судов: высокие парусники с большими килями и узкие моторные лодки, изящные, как наконечники стрелы.
В окнах длинного барака горел свет. Он достигал широкой стены и вывески с названием "Верфь Нюбуда".
Париза развернулась, задним ходом подъехала к стене и остановилась.
Она вышла из машины; холодный ветер с моря продувал ее вязаный свитер насквозь. На ней были только блестящие синие домашние штаны, ноги в спортивных туфлях были босыми.
Брезент хлопал по остовам лодок, трещал пластик, ритмично бились о флагштоки веревки, словно кто-то бежал по деревянному полу в обуви на жестких каблуках.
Париза ничего не рассмотрела за грязными шторами барака.
Узкая гравийная дорожка вела вниз, к воде и понтонным мосткам между высокой жестяной стеной ангара и тесными рядами лодок.
Париза повесила сумку с пистолетом на плечо и стала подниматься по крутой лестнице. Она постучала, подождала несколько секунд, а потом вошла в кабинет с маленьким письменным столом и морской картой, прикрепленной прямо к стене степлером. Мужчина, на вид старше семидесяти, сидел за столом и просматривал квитанции. На плетеном стуле в углу сидела женщина, его ровесница, и вязала.
На мужчине была рубашка с коротким рукавом, волосатые руки лежали на столе. На запястье поцарапанные золотые часы. Женщина опустила вязанье на колени и вопросительно посмотрела на Паризу.
– Я пришла за сестрой, – спокойно сказала та. – Ее зовут Амира.
Мужчина провел ладонью по голому темени и пригласил ее сесть на стул для посетителей.
Париза села. За ее спиной послышалось тихое звонкое пощелкивание – это женщина на плетеном стуле вернулась к своему вязанью.
– Мы уже почти начали думать, что за последними никто не придет, – со странной интонацией заметил мужчина и потянулся за папкой.
– Она должна была прибыть сюда не раньше среды, – коротко пояснила Париза.
– Ну что ж, это будет кое-чего стоить, – равнодушно продолжил старик, лизнул палец и принялся листать тонкие морские накладные.
– Но ведь уже заплачено, – сказала Париза.
– Если бы вы забрали ее, когда она прибыла… – ответил старик, коротко глянув на нее.
– Она не хочет платить? – встревоженно спросила женщина.
– Да нет. – Мужчина ткнул пальцем в розовую бумажку в папке. – Три дня: аренда жилья, еда, санитарно-гигиенические издержки и административные взносы.
Женщина за спиной у Паризы снова принялась вязать, пока старик подсчитывал что-то на микрокалькуляторе возле пыльного телефона.
Резкий звук шлифовальной машины доносился сквозь стены ангара.
Мужчина облизал морщинистые губы и откинулся на спинку конторского стула.
– Тридцать две тысячи триста крон, – объявил он и развернул экран калькулятора к Паризе.
– Тридцать две тысячи?
– Мы с сыновьями содержим эту марину, у нас, к сожалению, нет средств на благотворительность.
– Картой можно оплатить? – спросила Париза, хотя знала, что у нее на счете нет таких денег.
– Нет, – улыбнулся старик.
– У меня нет наличных.
– Тогда, уважаемая, съездите в Окерсбергу и снимите деньги, но имейте в виду, что чем дольше вы тянете, тем больше растет долг.
– Сначала мне надо поговорить с ней. – Париза встала.
– Если мы начнем делать исключения, то…
– Это моя сестра! – воскликнула Париза. – Она приехала сюда, она не знает ни слова по-шведски, мне обязательно надо поговорить с ней!
– Мы понимаем, что вы взволнованы, но не наша вина, что вы не можете ее забрать…
– Говорите, где она, – перебила Париза, подождала несколько секунд, прошла мимо женщины и вышла в дверь.
– Подождите, уважаемая, мы все устроим! – крикнул ей в спину старик.
Париза спустилась по лестнице и побежала по узкой гравийной дорожке между поставленными на опоры судами и большой мастерской. Далеко внизу она увидела, как дрожит на ветру мачтовый кран на фоне несущихся чередой облаков. Волны пенились на скалах и погрузочном пандусе.
Почти перейдя на бег, Париза увидела свет сквозь пластик на одном из поставленных на стапели судов.
Запах горячей нефти заставил ее перенестись мыслями в Афганистан. Она вспомнила авторемонтную мастерскую, где работали отец и дед, у реки Сафид на окраине Шибаргана.
– Амира? – позвала она, подойдя к яхте. – Амира!
Глава 46
Париза снова позвала сестру; ей вдруг показалось, что она различает тени, двигающиеся за освещенным брезентом большой моторной лодки, внизу, у воды.
Париза широким шагом направилась к лодке, но налетела на ржавый катер. Везде лежали части мотора, снятые рамы, буи, мокрые картонные коробки со скотчем, плавучие якоря и связки люминесцентных трубок возле большого вилочного погрузчика.
– Уважаемая! – прокричал за спиной старик – Туда нельзя…
– Амира! – во весь голос крикнула Париза.
Пожилая пара вышла из барака, и Париза увидела через плечо, как старик подает руку старухе; та медленно, ломко спускалась по крутой лестнице.
Звук шлифовальной машины в мастерской вдруг оборвался.
Париза остановилась, уловила движение поодаль, снова пошла вперед. Кто-то слезал по алюминиевой лестнице с одного из судов, ближних к морю.
Амира.
Париза была уверена в этом.
– Амира! – закричала она и побежала по узкой гравийной дорожке.
Старик снова что-то прокричал. Париза метнулась к сестре, запнулась о пильные козлы, устояла.
Сестра прищурилась, пытаясь разглядеть ее в темноте площадки паркования.
Внезапно из-за угла мастерской вышел рослый мужчина в комбинезоне. Хромая и опираясь на палку, он направился к Паризе. В руке он нес, опустив к земле, тяжелую шлифовальную машину. Провод волочился за ним, белая пыль поднималась от отставшего мундштука.
– Амира! – снова крикнула Париза, и тут на фасаде зажглись три прожектора.
Мужчина с шлифовальным аппаратом направлялся по узкой дорожке прямо к ней, а за ним шла испуганная сестра.
– Не кричи, – буркнул мужчина и вошел в свет дальнего фонаря.
Париза остановилась, глядя, как с его мясистого лица ветер сдувает пыль от стекловолокна.
– Андерс, иди домой, – крикнул где-то за спиной у Паризы старик.
– Я хочу свою жену, – пробубнил Андерс и остановился.
Он уставился на Паризу через грязные защитные очки. Амира остановилась позади него, словно парализованная, не решаясь двинуться дальше.
– Здравствуй, – сказала Париза.
– Здравствуй, – тихо ответил он.
– Я не хотела помешать тебе, – сказала она. – Но я кричала, чтобы меня услышала моя сестра.
– Париза, они сумасшедшие. Беги за помощью, – сказала младшая сестра на пушту.
Услышав голос Амиры, мужчина шагнул к ней в свете, падавшем с фасада, и ударил палкой по щеке. Амира шатнулась от силы удара и упала. Мужчина зарычал и хотел ударить ее в лицо тяжелым шлифовальным аппаратом. Промахнулся, уронил аппарат. Машинка перевернулась, ударилась о раму старого окна и с шумом упала в гравий.
– Хватит! – крикнула Париза и хотела расстегнуть сумку с пистолетом.
Амира лежала на боку; она попыталась отползти. Мужчина пнул ее, ударил палкой.
– Моя жена! – выкрикнул он.
– Хватит! – Париза трясущимися руками доставала пистолет.
Мужчина обернулся к ней; она оттянула затвор и прицелилась.
– Папа сказал, что она моя жена, – тяжелым голосом произнес хромой.
Париза проследила за его взглядом – в сторону конторы – и увидела, что старик, все так же поддерживая женщину под руку, медленно идет к ним по дорожке.
– Ее отдали мне, – сказал могучий мужчина и вытер сопли запястьем.
– Отойди, – велела Париза.
– Нет. – Он угрюмо мотнул головой.
Париза ударила его пистолетом по очкам. Мужчина упал назад и тяжело осел по фасаду прямо в сорняки.
Вцепившись в пистолет обеими руками и держа нападавшего на мушке, Париза крикнула сестре подходить. Амира поползла к ней, но вскрикнула от страха, когда мужчина перекатился в сторону и схватил ее за ногу.
– Оставь ее в покое, отпусти, я буду стрелять, – прорычала Париза.
Она подняла пистолет и выстрелила в воздух, потом снова быстро прицелилась ему в грудь; эхо загремело между фасадами.
– Отпусти ее! – от крика у Паризы сел голос.
– Андерс не понимает, он все равно что ребенок, – прокричал у них за спиной старик.
Париза, задохнувшись, направила пистолет на него. Старуха села на стопку стартерных батарей.
– Папа, ты обещал, что у меня будет жена, – пожаловался грузный мужчина, лежа на земле.
– Андерс, – задыхаясь, выговорил его отец. – Я сказал, что… Если за ней никто не придет, ты сможешь забрать ее себе.
Париза почувствовала, как истерика поднимается в груди, словно огонь от притока кислорода. Старик поднял руки и сделал шаг по направлению к ней.
– Стоять! Я стреляю! – крикнула ему Париза. – Амира идет со мной, я заплачу позже, вы получите свои деньги, но…
В голове что-то лопнуло, в глазах почернело, когда что-то жестко ударило ее по шее сзади и наискось. Париза дернулась вперед, колени подогнулись, и она ударилась лбом о цоколь, выронила оружие, завалилась на бок, чувствуя, как кровь течет по лицу.
Она со стоном попыталась подняться, но от удара казалось, словно кто-то прижал ей к шее горячую губку.
Земля уходила из-под нее. Шаря по ней в поисках опоры, Париза услышала, как Амира кричит от страха. Она попыталась подняться, опираясь на холодный фасад, сплюнула кровь, увидела, как другие беженцы вылезают из разных яхт и катеров и осторожно приближаются.
– Вас не существует, – зарычал бородатый мужчина лет пятидесяти с дробовиком.
Париза успела увидеть его, а потом он ударил ее прикладом во второй раз, и она бессильно повалилась на землю, перевернув детскую коляску со старыми масляными фильтрами и оцарапав плечо о гравий.
Она подняла голову, пытаясь увидеть, куда делся ее пистолет, но от удара по голове со зрением что-то сделалось. Мир вокруг подернулся рябью и дрожал. Она могла только с трудом разглядеть, как рослый мужчина в защитных очках тащит к себе Амиру.
Задыхаясь, Париза снова попыталась подняться, встала на колени, оперлась руками о землю, сплюнула кровь и услышала, как бородатый говорит, что он истребит их под корень.
Он пнул ее в бок, над ребрами, и она покатилась по земле. Париза попыталась задержать дыхание, но он нагнулся над ней и дернул за покрывало так сильно, что от рывка обожгло шею.
– У тебя ведь есть лицо, у вас есть лица! – прокричал мужчина с бородой.
– Линус, достаточно, – сказал старик-отец.
Париза вытерла губы и поискала взглядом оружие. Над головой мужчины с дробовиком покачивался на ветру флагшток, желто-голубой вымпел с двумя уголками дергался на ветру.
Бородатый, которого звали Линус, приблизился к Паризе, прижал дуло дробовика ей к груди, потом провел дулом вниз, по животу, сунул дуло ей между бедер и замер, сопя.
– Не надо, – тихо попросила она.
– Успокойся, Линус, – призвал отец.
Бородатый дернулся, быстро направил оружие Паризе в лицо и положил палец на курок.
– Не хочешь, чтобы у тебя было лицо? Не хочешь или хочешь? – спросил он.
– Линус! – В голосе отца слышался страх.
– Она не хочет, чтобы у нее было лицо, – ответил бородатый.
Париза отвела было голову, но бородатый передвинул дуло следом.
Андерс плакал, зажимая рот и нос Амиры рукой. Ее ноги слабо подергивались, глаза закатились.
– Линус, милый, не заходи слишком далеко, нам здесь не нужны легавые, – попросил отец.
Пот стекал с бороды на шею мужчины; он что-то проворчал и приставил холодное дуло Паризе ко лбу.
Глава 47
Йона бежал в темноте по Рослагсвеген. Прошло почти двадцать минут, как он оставил свою машину на обочине. За все это время ему никто не встретился. Все, что он слышал, – это шум ветра в вершинах деревьев и свое собственное дыхание.
Сбежав по длинному склону, он вышел на тропинку и еще увеличил скорость. Мимо мелькнул какой-то дом – Йона угадал его очертания между деревьями вдали.
Пистолет бился о ребра.
Йона пробежал по узкому виадуку с пыльным ограждением – и тут услышал за спиной грохот и остановился.
Пистолетный выстрел.
Йона обернулся и прислушался.
Звук прошел по морской поверхности, эхо заметалось между островов.
Йона бросился назад, к гравийному съезду, который совсем недавно миновал. Навстречу ему по холму неслась машины. Ослепленный фарами, Йона оказался в кювете среди высокой травы. Земля задрожала, когда машина проехала мимо. Стало темно, и Йона снова выбрался на асфальт, пробежал еще отрезок пути, нашел ведущую к морю гравийную дорожку и побежал по ней.
Дорожка вела его вдоль ложбины с ржавыми остовами автомобилей и дальше, в ворота черных деревьев.
Когда он вышел из перелеска, то увидел машину Паризы. Париза припарковалась перед офисом небольшой верфи. Спускаясь к поставленным на подпорки судам, он позвонил Янусу, доложил свои координаты согласно системе координат RT-90 и запросил поддержку штурмовой бригады.
– Но ждите, – повторил он. – Ждите, пока я не оценю ситуацию. Я доложу, как только разберусь.
Он выключил звук телефона, услышал взволнованные голоса и скользнул под огромную моторную лодку.
Пригнувшись, он двинулся вперед по узкому проходу между судами.
Какая-то старуха сидела на стопке стартовых батарей. Потом Йона увидел остальных.
Пожилой мужчина стоял на гравийной дорожке, пряча кухонный нож, другой мужчина сидел на земле, обняв девушку.
Йона торопливо подобрался ближе. Сухая трава шуршала под ногами.
Брезент над одной из лодок взметнулся, как парус, и Йона мельком увидел, что происходит. Бородатый мужчина ударил Паризу прикладом дробовика, а потом приставил дуло к ее шее.
Вода потекла по земле, когда брезент снова опустился.
Бородатый замер, сунув дуло ружья Паризе между ног. Из двустволки можно было выстрелить дважды, не перезаряжая ружья.
Йона заполз под парусник, слыша, как искажаются звуки в левом ухе, когда он проходил рядом с ржавым килем.
Бородатый что-то прокричал и направил дуло Паризе в лицо.
Йона шагнул из своего убежища, выпрямил спину, приблизился к бородатому сбоку и рванул дуло вверх, отведя его от головы Паризы.
Продолжая движение, он другой рукой он рванул приклад вниз, направил его вертикально, положил палец на курок и ткнул бородатого дулом в лицо. Тот подался назад, прижав руки ко рту. Не теряя линии огня, Йона сделал шаг вперед, развернулся и с ужасной силой ударил его прикладом по щеке. Водопад крови хлынул изо рта бородатого.
Йона быстро наставил оружие на старого папашу.
Бородатый упал на землю, прокатился по картонной коробке с баллончиками и остался лежать на животе.
Отец остановился и бросил кухонный нож на землю.
– Нож отбросить ногой, опуститься на колени, – велел Йона.
Старик послушался; становясь на колени, он опирался рукой о фасад.
Стало тихо; слышны были только ветер и шуршание брезента. Париза подняла голову и увидела, что тот светловолосый мужчина пришел за ней. Он прижал дуло ружья к груди Андерса и вырвал Амиру у него из рук.
– Не играйте с оружием, мальчики, – произнес он с финским акцентом.
Андерс, открыв рот, смотрел на него и слизывал сопли с верхней губы.
Париза перекатилась на бок; ей казалось, что голова у нее сейчас взорвется. Задыхаясь, она заставила себя открыть глаза и увидела, что Амира, пошатываясь, идет к ней и опускается на колени.
– Амира, – прошептала она.
– Надо выбираться отсюда, – сказала сестра. – Вставай!
Париза не могла пошевелиться; она легла щекой на гравий, увидела, что к ним приближаются трое других беженцев. Первыми подошли худенький мальчик с серьезными глазами и немолодая женщина в традиционной одежде.
Они могли бы быть моими мамой и младшим братом, подумала Париза. Если бы те не погибли у дорожного заграждения в год ее побега.
За женщиной с мальчиком шел мужчина в блестящем черном спортивном костюме.
Париза знала, что уже видела его, но лишь спустя несколько секунд поняла, что это знаменитый футболист. Салим всегда указывал на него во время матчей, футболист был уроженцем их города.