– А когда я работал в "Ле Кло де Симе", туда ворвался шеф-повар Реги Маркон… – Улыбаясь, Рекс попытался изобразить французский акцент: – "Your services might be asked for at McDonald’s… somewhere outside the borders of France " .
Публика зааплодировала.
– Я его обожаю, – рассмеялся Рекс. – Но вы понимаете, как удивила меня эта награда… Спасибо, дорогие коллеги, я обещаю, что буду голосовать в следующий раз – и не только за себя самого.
Он поднял диплом и пошел было к лестнице, но остановился и снова взял микрофон в разгар аплодисментов:
– Я только хочу сказать, что… вот бы мой сын Самми был сейчас здесь. Чтобы я мог сказать перед всеми, как я горд тем, что он такой, какой есть.
Отдельные хлопки еще слышались, когда Рекс отдал микрофон женщине и сошел со сцены. Люди расступались перед ним, хлопали его по спине.
Рекс протиснулся к выходу, извинился, поблагодарил за поздравления, пожал руки каким-то незнакомцам и вышел.
На улице было холодно, жидкий дождь шлепал по лужам. Рекс посмотрел на выстроившиеся в ряд лимузины, подумал, что надо бы домой, но вместо этого зашагал в сторону Гамла-Стана.
На мосту Стрёмбрун он выбросил диплом за перила, увидел, как он летит в ожидающую его воду, успел испугаться, что попадет в лебедей, – и вот диплом, расколов водную поверхность, исчез в темных водоворотах.
Рекс не знал, сколько времени он ходил под дождем по блестящим переулкам. Впереди возник бар с цветными лампочками, казавшийся каруселью среди черных фасадов. Рекс остановился перед ним, взялся за дверную ручку, секунду поколебался и вошел.
В баре было тепло и темно. Рекс сел у стойки, поздоровался с барменом и придвинул к себе винную карту.
– Поздравляю тебя, Рекс, – сказал он, заметив себя в зеркале позади бутылок.
– Поздравляю, – сказала какая-то женщина, тоже сидевшая за стойкой, и в знак поздравления подняла свой бокал с пивом.
– Спасибо, – ответил Рекс и надел очки для чтения.
– Я слежу за вами в Инстаграме, – пояснила женщина и пересела на соседний стул.
Рекс кивнул. Он понял, что Диджей вечером выложил в сеть что-то про награждение. Потянувшись к бармену, он услышал, как заказывает бутылку "Кло Сен-Жак" 2013 года.
– Два бокала, пожалуйста.
Он сунул очки в карман и взглянул на женщину, которая расстегнула курточку из искусственного меха. Женщина была гораздо моложе его, темные волосы вились от дождя, глаза улыбались.
Рекс попробовал вино, налил и подвинул ей второй бокал. Женщина положила свой телефон рядом с пивом и посмотрела Рексу в глаза.
– Ваше здоровье, – сказал он женщине и выпил.
Рекс ощутил вкус вина во рту. Ощутил, как тепло распространяется по животу, и выпил еще. Как хорошо и совсем не опасно, подумал он, снова наполняя бокал. Он получил этот проклятый приз и теперь хочет выпить.
– Я за вами не успеваю, – рассмеялась женщина, которая только пригубила свое вино.
– Жизнь – это праздник, – пробормотал Рекс и сделал большой глоток.
Женщина опустила взгляд; Рекс посмотрел на миловидное лицо, на дрожащие ресницы, рот и острый подбородок.
Когда бутылка опустела, Рекс уже знал, что женщину зовут Эдит, что она на двадцать с лишним лет моложе его и что она журналист-фрилансер в одном крупном новостном бюро.
Она рассмеялась, когда Рекс рассказал о своих вынужденных походах на встречи анонимных алкоголиков – живых трупов, которые сидят вокруг стола, каются в грехах, а сами думают только об одном.
– Тебе правда надо там бывать? – спросила она совершенно серьезно.
– Я взбунтовался.
Они прикончили вторую бутылку; Рекс успел рассказать, что его взрослый сын делает все, чтобы избежать его и по вечерам не бывает дома.
– Может, он тоже взбунтовался, – предположила женщина.
– Он просто очень умный, – ответил Рекс и взял ее пивной бокал.
– В каком смысле?
– Мне надо домой, поспать, – пробормотал он.
– Сейчас всего одиннадцать. – Эдит слизнула капельки красного вина, оставшиеся в углах рта.
Дождь лил стеной, и Рекс вызвал такси. Встав у окна, он выглянул в переулок.
– Ты остаешься? – спросил Рекс, когда машина подъехала к бару.
– Доеду на автобусе.
– Если нам в одну сторону, можешь поехать со мной.
– Я живу в Сульне, так что…
– Тогда если ты поедешь со мной, то окажешься почти дома.
– О’кей, спасибо, – сказала Эдит и вышла за ним следом.
Из динамика машины доносилась какая-то тихая опереточная музыка, влажный воздух туманом лег на окна. Эдит сидела, сложив руки на коленях и с легкой улыбкой глядя в лобовое стекло.
Рекс откинулся назад; он думал, как он был жалок, когда вообразил, что Самми станет симпатизировать ему, когда пытался вычитывать это во взгляде и голосе сына.
У них никогда ничего не получится, уже слишком поздно.
Машина свернула на узкую Лунтмакаргатан, замедлила ход и мягко остановилась.
– Спасибо за вечер, – сказал Рекс и отстегнул ремень безопасности. – А теперь пойду, посплю сном для красоты.
– Обещаешь? – спросила Эдит.
– Точно, – заверил он и достал кошелек из внутреннего кармана пиджака.
– А мне показалось – ты сказал, что взбунтовался, – улыбнулась она.
– Я старый бунтарь, – устало поправил Рекс.
Он нагнулся и взял кард-ридер, протянутый ему между передними сиденьями. Эдит немного отодвинулась, но он ощущал теплый аромат ее тела.
– Можно подняться с тобой? – спросила Эдит. – Я прослежу, чтобы ты точно лег спать.
Глава 59
Рекс пригласил Эдит зайти и проводил в оранжерею возле террасы на крыше. Бледные листья маслин прижимались к слуховому окну, плети сахарного гороха вились вокруг круглого мраморного столика.
Какое-то время Эдит смотрела на город, потом села в одно из покрытых овечьими шкурами кресел, стоящих среди растений. Рекс налил красного вина ей и большой стакан односолодового виски себе.
Он сел в другое кресло, наслаждаясь расслаблением, подаренным алкоголем, и думая, что завтра утром можно будет подольше поспать. Погребение министра иностранных дел состоится позже, так что Рекс позволит себе выпить еще немного.
– В Швеции стоит человеку родиться, как он тут же получает диагноз, – сказал он и выпил. – Знаешь… я ни аноним, ни алкоголик. Я хожу на эти встречи только потому, что так хочет мой шеф.
– Обещаю, что никому не скажу, – улыбнулась Эдит.
– А у тебя какой шеф? – спросил Рекс.
– Оса Шартау… Я работаю на нее три года, но она выкинет меня в мгновение ока, если я стану сквернословить, – призналась Эдит.
– Из-за сквернословия? Почему?
– Она считает, что это не литературно… нет, на самом деле – не знаю.
– Здесь ругаться можно, – сказал Рекс и налил себе еще виски.
– Ну…
– Можно, можно, – подначил он.
– Ладно. Она – тупая сука, – сказала Эдит и густо покраснела. – Нет, прости. Это несправедливо.
– Но ощущение-то прекрасное?
– Ощущение, что это несправедливо.
– Тогда наверняка так и есть, – тихо сказал Рекс.
– Оса мне нравится. У нее, может, неважно с чувством юмора, но она профи высшего класса.
Мысли о Самми загудели в голове у Рекса. Он перестал слушать Эдит и, не отрываясь, смотрел на крыши старой обсерватории наверху каменной гряды, протянувшейся через Стокгольм.
– Мне все же надо бы домой. – Эдит посмотрела на часы в телефоне.
– Успеешь перед уходом попробовать мой шоколадный мусс? – спросил Рекс и снова наполнил свой стакан.
– Опасный момент, – усмехнулась она.
Рекс поднялся и, пошатываясь, проводил Эдит в большую кухню. Достал из холодильника мусс, поставил вазочку на белый стол и вручил Эдит ложку. Эдит нагнулась, и Рекс помимо воли уставился в ее вырез. Кружева лифчика потеряли цвет от пудры, а когда Эдит вдавила ложку в мусс, тяжелые груди прижались друг к другу.
Надев очки, Рекс поискал в телефоне, подключенном к встроенной стереосистеме, большой концерт Корелли.
Он чувствовал головокружение от распространившегося по телу алкоголя; барочная музыка наполняла комнату равномерной пульсацией. Рекс подумал, что надо взять такси и съездить за Самми.
– Ты по журналистским каналам не слышала о драке в Аксельсберге? – спросил он вдруг.
– Нет, – с вопросительной интонацией ответила Эдит.
– Один пьяный ввязался в ссору… – начал было Рекс и тут же понял, что сболтнул лишнего.
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Ну, не знаю… один приятель рассказывал, но… забудь.
Рекс вытащил из холодильника с шампанским бутылку "Поля Роже" и увидел, что это престижный кюве "Уинстон Черчилль".
– Мне пора, – пробормотала Эдит.
– Вызвать тебе такси?
Рекс хотел сунуть очки в нагрудный карман, но промахнулся и услышал, как они падают на пол и разбиваются.
– Доеду автобусом до Уденплан, ничего сложного.
Рекс, придержав пробку, открыл бутылку, поставил два бокала, налил немного, подождал, когда осядет шипящая белая пена, налил бокалы до половины, увидел неуверенный взгляд своей гостьи.
– Мне сегодня присудили диплом, – объяснил он.
– Хочешь, чтобы я осталась?
Эдит погладила его по щеке, и между светлыми бровями у нее появилась морщинка.
– У меня есть бойфренд, – прошептала она и взяла бокал.
– Понимаю.
Они выпили; Эдит потянулась и поцеловала его в закрытый рот, потом серьезно взглянула на него.
– Не оставайся, если не хочешь, – сказал Рекс и снова наполнил оба бокала.
Он хотел посмотреть, сколько времени, но ему трудно было сосредоточить взгляд на стрелке наручных часов.
– Я люблю целоваться, – тихо сказала Эдит.
– Я тоже.
Рекс погладил ее по щеке, поправил ей локон, ответил на улыбку и потянулся к губам Эдит. Она раскрыла губы, и он ощутил ее теплый язык. Они целовались, и Рекс гладил ягодицы и спину Эдит. Эдит нетерпеливо потянула молнию на его брюках.
– Я вовсе не коллекционирую знаменитостей.
– Я тоже, – улыбнулся Рекс.
– Но ты мне нравишься.
– Здесь наше сходство кончается. Не могу утверждать, что я нравлюсь себе, – заметил Рекс, отвернулся и налил еще шампанского.
Он выпил, пока Эдит поправляла одежду; вынув из сумочки телефон, она набрала номер и уставила в ухо наушник.
– Привет, Моррис, это я… Знаю, прости, я не могла позвонить… Да, когда дело касается Осы – у меня нет личной жизни… Но я именно это и говорю! Завтра мне надо быть в редакции с самого утра, так что заночую у нее в гостевой комнате… Ну не дуйся… Понимаю, но… Ладно, пока… целую.
Эдит закончила разговор, не глядя на Рекса. Она опустила телефон в сумочку и дрожащей рукой поднесла бокал ко рту.
Рекс взял бутылку и пошел к спальне; пошатнулся, ушибся плечом о дверной косяк. Пена выплеснулась из горлышка бутылки, упала ему на руку, сорвалась на пол.
Эдит, посерьезнев, последовала за ним в спальню. Прямо над ними в мансардном окне виднелось черное небо, с кровати открывался вид на весь Стокгольм, до белой сферы Глобена.
Эдит остановилась рядом с Рексом, погладила его по лицу, ее пальцы скользнули по его прямому носу до глубокого шрама над переносицей.
– Ты пьян? – спросила она.
– Не опасно. – Рекс сам услышал, как у него заплетается язык.
Эдит начала расстегивать платье, Рекс стянул с кровати покрывало. Опьянение внезапно догнало его, заставило зашататься, словно он шел по палубе морского корабля.
Эдит положила платье на кресло, повернулась к Рексу спиной и аккуратно стянула колготки.
Рекс со вздохом сел на кровать, снял футболку и глотнул шампанского прямо из горлышка. Он знал, что довольно мускулистый, но все же широковат в талии. Дорожка волос тянулась от груди к пупку.
Эдит сняла розовые трусы и, сложив их так, чтобы скрыть прокладку, положила на стул, а сверху повесила лифчик. На плечах остались отметины от бретелей, и она оказалась полнее, чем выглядела, пока была одета. Волосы на лобке были светлыми, с табачным оттенком, родинки почти отсутствовали.
Рекс стащил с себя брюки с трусами, отбросил ногой, отвернулся и потянул свой вялый пенис, чтобы он не выглядел таким маленьким.
– Тот, кто бросит меня, горько пожалеет об этом, – объявила Эдит.
– Не сомневаюсь.
– Ладно. – Эдит строго сжала губы.
– У меня руки замерзли, – прошептал Рекс и положил руки ей на бедра.
Эдит игриво толкнула его на кровать. Он лег на спину, сдвинул неудобную подушку и на время закрыл усталые глаза. Комната вертелась, словно под Рексом кто-то дергал простыню.
В оставшейся на кухне сумочке Эдит приглушенно зазвонил телефон. Рекс взглянул на бокалы на ночном столике, на отпечаток розовой помады на одном из них, на пузырьки, дрожащие на поверхности. Он снова откинул голову назад, вспомнил, что он говорил о Самми на вручении приза. На потолке обнаружились два светлых кольца – наверное, отсветы от бокалов.
Он понял, что должен поспать, когда почувствовал, как невероятно мягкие губы Эдит обхватывают его пенис. Она подняла голову, беспокойно посмотрела на него и продолжила.
Отраженный в мансардном окне, он видел кровать и свою собственную бледную фигуру как сцену положения Христа во гроб. Он не понимал, почему попадает в одну и ту же ситуацию, когда напивается. Он, автор этой драматургии, оказывался бессильным перед ней.
Эдит села на Рекса верхом и ввела его полузатвердевший член в себя. Он осторожно толкнулся в нее, чтобы не выскользнуть. Эдит посмотрела Рексу в глаза, положила его правую руку себе на грудь. Он затвердел; Эдит наклонилась вперед и что-то простонала, прижавшись губами к его рту.
– У тебя звонит телефон, – хрипло сказал Рекс.
– Я знаю.
– Не хочешь посмотреть, кто это?
– Не отвлекайся, – улыбнулась Эдит.
Ее кудрявые волосы прилипли к потному лбу, помада смазалась, тушь расплылась и лежала под глазами черной тенью.
Эдит задышала быстрее, положила ладони Рексу на грудь, навалилась на него почти всем весом, скользнула назад и вздохнула.
Рекс обхватил ее грудь и смотрел на нее, пока они ритмично прижимались друг к другу. Эдит, прерывисто дыша, задвигалась быстрее, бедра начали подрагивать, она закрыла глаза и простонала:
– Не останавливайся!
Рекс достиг разрядки, не успел среагировать, кончил прямо в нее – ему даже в голову не пришло вытащить, слишком поздно, будь что будет; долгие содрогания.
У Эдит огнем горели щеки, шея и грудь. Она открыла глаза, широко улыбнулась ему и снова осторожно задвигала бедрами. Из подмышек по бокам стекали блестящие ручейки пота.
Глава 60
Рекс проснулся в постели голый и вдохнул так, словно долго сидел под водой. Сердце заколотилось от ужаса, когда он взглянул на часы и увидел, что уже половина третьего.
Эдит ушла.
Должно быть, выскользнула из квартиры, а он этого не заметил.
Рекс со стоном сел и попытался найти телефон, но комната с такой скоростью вертелась вокруг него, что он не мог ни на чем сфокусировать взгляд. Голова раскалывалась; он поднялся и тут же чуть не упал. Пришлось опереться о стену и закрыть глаза, только после этого он решился продолжить. Телефон оказался под кроватью. Странные образы завертелись у Рекса в мозгу, когда он, встав на четвереньки, потянулся за телефоном. Перевязанный ниткой кусок мяса и кровь, сочащаяся из фаршированной бараньей лопатки.
Телефон показывал девять пропущенных вызовов от Самми.
Рекс похолодел.
Он попытался перезвонить Самми, но не дозвонился. Телефон сына или был выключен, или разрядился.
Оказалось, что Самми оставил еще и три голосовых сообщения; трясущимся пальцем Рекс нажал кнопку.
"Папа, ты вполне можешь приехать раньше".
Раздался щелчок, запись закончилась. Следующее сообщение – через несколько часов; теперь голос у Самми был гораздо более усталым.
"Уже полвторого. Ты едешь?" Сын помолчал и тихо добавил: "Нико дулся, не обращал на меня внимания и свалил с какой-то девчонкой, и я остался тут с толпой придурков".
Рекс услышал, как он вздохнул.
"Я жду на пригорке перед домом".
Рекс поднялся и прослушал последнее сообщение; стены молниеносно съехали в стороны, едва он попытался остановить на них взгляд.
"Папа, я пошел. Надеюсь, у тебя все в порядке".
Рекс надел то, что лежало на полу, ударился о стену и попытался подавить дурноту. Шатаясь, он выполз в прихожую, нашел на бюро ключи от машины Диджея, натянул на ноги ботинки и побежал вниз по лестнице.
Выйдя на холодный воздух, он направился прямиком к пункту утилизации, где его вырвало на покрытую мусором землю между зелеными контейнерами.
От холода Рекс передернулся, как в лихорадке, и его снова вырвало; он чувствовал, как комки еды из бара "Оперы" толчками поднимаются вверх по пищеводу.
На дрожащих ногах он добрел до машины Диджея, сел, захлопнул дверцу. Взял бумажку, оставленную Самми, и вбил адрес в навигатор.
Рекс ехал по направлению к Нюкварну, и остаточное опьянение растягивало ставший эластичным мир в разных направлениях. Руки на руле дрожали, пот стекал по спине; Рекс тихо молился, чтобы не случилось ничего плохого.
Он еще раз позвонил Самми, но машина вильнула, и он услышал, как ему загудел грузовик.
Воспоминания о предыдущем вечере возвращались к Рексу эпизод за эпизодом: как он пил, терпение Эдит, его провальная эрекция.
Вечер проступал, словно город из моря: церковные башни разрывали пенистую поверхность, вода стекала с крыш домов, с силой вливалась в окна и двери, хлестала по улицам и площадям.
Вода схлынула, оставив лежать на песке блестящие осколки ночи.
Шампанское, которое залило пол и постельное белье, ее руки на его голове, когда он лизал ее, вздохи и потные ляжки, трущиеся о его щеки, напольная лампа опрокинулась и погасла.
Где-то в разгар всего он начал одеваться, чтобы взять такси до Юрсхольма, а потом вспомнил, что министр иностранных дел мертв.
Он споткнулся о ее сумку, снова поставил ее и увидел нож, лежащий между кошельком и косметичкой.
Рекс снова дернулся, и машина вильнула, когда мимо проехала "скорая" с синей мигалкой, но без сирены.
Он решил ехать по мосту Сальтшёбрун, потому что мост Сёдертельебрун был искорежен после июньской аварии, когда столкнулись грузовики. Самми тогда утверждал, что в мост врезался космический корабль; повреждения были столь серьезны, что мост грозил обрушиться.
Рекс передернулся и сбросил скорость.
После Сёдертелье поток транспорта стал реже, и шоссе было почти пустым.
Рекс снова прибавил газу, он ехал мимо спокойного озера, а потом оказался в хвойном лесу.
Глянув на дисплей навигатора, он увидел, что съезд на Нюкварн через пять километров, а потом надо будет найти этот уединенный Тубергслунд.
Он обогнал белый фургон с заклеенным картонкой задним окном, включил поворотник и собрался было вернуться в правый ряд, как вдруг увидел маленькую фигурку. Кто-то пытался поймать попутную машину по другую сторону шоссе.