В разговоре с Питом у меня словно открылись глаза. Последние несколько недель я живу в мире, где все закручено вокруг Роба Вестерфилда. И вдруг на секунду заглянула в будущее, туда, за второй судебный процесс, за все свои попытки показать миру зверскую и жестокую сущность этого человека.
Я раскопаю и опубликую все грязные, отвратительные поступки, которые совершил Роб. Может, даже раскрою это неизвестное убийство. Напишу в книге историю о жалком грязном существовании этого подонка. А потом придется начинать новую жизнь.
Пит уже начал свою - новая квартира в Нью-Йорке, новая работа на новом журналистском поприще.
Я сцепила руки на затылке и покрутила головой. Как хорошо размять затекшие мышцы шеи! Плохо другое: я вдруг с тревогой поняла, что ужасно скучаю по Питу Лорелу и что незачем возвращаться в Атланту, если там нет его.
В субботу вечером я созвонилась с миссис Штройбел. Она сказала, что Пола уже перевели из реанимации и, скорее всего, выпишут после выходных.
Я пообещала заглянуть к нему чуть позже, часа в три.
Когда я приехала, миссис Штройбел сидела возле кровати Пола. Она бросила на меня обеспокоенный взгляд. Ее явно что-то тревожило.
- Около полудня у него резко поднялась температура. Какая-то инфекция в руке. Доктор говорит, все будет хорошо, но я волнуюсь. Элли, я так переживаю.
Я посмотрела на Пола. Он лежал под капельницами. Запястья все так же туго забинтованы. Он выглядел очень бледным и все время вертел головой.
- Ему колют антибиотики и еще что-то успокаивающее, - пояснила миссис Штройбел. - Но из-за жара он не может уснуть.
Я подвинула стул и села рядом.
Пол что-то пробормотал и резко открыл глаза.
- Я здесь, Поли, - успокоила его миссис Штройбел. - Здесь Элли Кавано. Она пришла тебя навестить.
- Привет, Пол.
Я встата и склонилась над кроватью, чтобы он меня видел.
Его глаза лихорадочно блестели. Он попытался улыбнуться.
- Элли. Ты мой друг.
- Не сомневайся.
Пол снова закрыл глаза и через секунду зашептал что-то неразборчивое. Я услышала имя Андреа.
Миссис Штройбел сжимала и разжимала пальцы рук.
- Он только о ней и говорит. Его это так мучает. Пол боится, что его опять заставят идти в суд. Знала бы ты, как его там напугали в последний раз.
Она заговорила громче, и Пол снова разволновался. Я сжала ее руку и кивнула в сторону кровати. Миссис Штройбел все поняла.
- Да, конечно, Элли, спасибо. Все будет хорошо, - с надеждой произнесла она. - Пол это знает. В наш магазин заходят люди, говорят, что читают твой сайт. Где ты рассказываешь, какой плохой человек этот Роб Вестерфилд. Мы с Полом заглянули туда на прошлой неделе. Ты молодец.
Пол немного успокоился. И вдруг зашептал:
- Но, мама... а если я забуду...
Миссис Штройбел снова занервничала.
- Тише, Поли, - прервала она. - Давай, спи. Тебе скоро станет лучше.
- Мама...
- Поли, молчи. - Она мягко, но решительно прикрыла рукой его рот.
Я почувствовала, что миссис Штройбел неудобно, и мне лучше уйти. Я встала.
- Мама...
Миссис Штройбел вскочила со стула и загородила кровать, словно боясь, что я подойду к Полу. Не понимаю, что ее так расстроило?
- Попрощайтесь за меня с Полом, миссис Штройбел, - заторопилась я. - Позвоню завтра узнать, как дела.
Пол снова беспокойно заворочался и забормотал.
- Спасибо, Элли. До свиданья. - Миссис Штройбел повела меня к двери.
- Андреа... - закричал Пол. - Не ходи с ним!
Я развернулась.
Голос Пола обрел четкость, но стал каким-то испуганным и умоляющим.
- Мама, а вдруг я забуду, что им нельзя говорить о ее медальоне? Я постараюсь молчать, но если забуду, ты не дашь посадить меня в тюрьму? Правда?
34
- Я все объясню. Поверь, это не то, что ты думаешь, - рыдала миссис Штройбел, когда мы стояли в коридоре возле палаты.
- Нам нужно поговорить. И на этот раз вам придется быть со мной откровенной, - отрезала я.
Разговор пришлось отложить - по коридору шел лечащий врач Пола.
- Элли, я позвоню завтра, - пообещала миссис Штройбел. - Сейчас я слишком волнуюсь.
Пожав мне руку, она отвернулась, пытаясь прийти в себя.
К гостинице я ехала на автопилоте. Могла ли я все это время ошибаться? А вдруг - пусть даже шанс этот мизерный - Роб Вестерфилд и вся его семья - жертвы ужасной ошибки правосудия?
Он вывернул мне руку... Он подкрался сзади и ударил меня по шее... Он сказал: "Я забил Филли насмерть, и это было круто".
Пол в ответ на оскорбления экономки миссис Вестерфилд попытался убить себя, а не кого-то другого.
Я не верила, что Пол - убийца. Но миссис Штройбел явно запретила ему рассказывать то, что он знал.
О медальоне.
Подъезжая к парковке гостиницы, я поражалась такой иронии судьбы. Ни одна живая душа не верила, что Роб Вестерфилд подарил Андреа медальон, который она надела в вечер убийства. Наконец факт существования этого украшения подтвердился. Человеком, который настолько запуган, что никогда не признается в открытую.
Оглядевшись по сторонам, я вылезла из машины. Часы показывали четверть пятого, тени удлинились. Жалкое подобие солнца то исчезало, то появлялось из-за облаков. Легкий ветерок срывал последние листья с деревьев, и они шуршали вдоль дорожки, словно чьи-то шаги.
Стоянка была забита: когда я уезжала днем, в ресторане шли приготовления к чьей-то свадьбе. Чтобы поставить машину, мне пришлось завернуть в самый дальний угол парковки, откуда гостиницы не видно. Это уже смахивало на паранойю, но мне все время казалось, что за мной кто-то следит.
Еще не бегом, но как можно быстрее, я пробиралась между рядов автомобилей в сторону спасительной гостиницы. Я проходила мимо старого фургончика, когда вдруг его дверца распахнулась. Наружу выскочил мужчина и попытался схватить меня за руку.
Я увернулась и пробежала метра три-четыре, но тут меня подвели огромные мокасины, купленные специально для забинтованных ног. Один из них слетел, и я поняла, что падаю. Я попыталась удержать равновесие, но - слишком поздно. Мои руки, а затем все тело, сотряс мощный удар, и у меня буквально перехватило дыхание.
Мужчина тут же опустился возле меня на колено.
- Не кричи, - упорно повторял он. - Я ничего тебе не сделаю. Пожалуйста, не кричи!
Закричать я и не могла. Тем более вырваться от него и добежать до гостиницы. Меня трясло после жесткого столкновения с землей. Открыв рот, я судорожно глотала воздух.
- Что... вам... нужно? - наконец выдавила я.
- Поговорить. Я хотел отправить письмо тебе на мэйл, но побоялся, что его увидит кто-нибудь еще. Я могу продать информацию о Робе Вестерфилде.
Я посмотрела на него. Его лицо было совсем рядом. Мой преследователь оказался мужчиной лет сорока, в джинсах и потертой шерстяной клетчатой куртке и с тонкими, не слишком чистыми волосами. Он нервно оглядывался по сторонам, как будто готовясь убежать в любую минуту.
Пока я поднималась на ноги, он принес мокасин и протянул его мне.
- Я ничего тебе не сделаю, - повторил мужчина. - Я ужасно рискую, встречаясь с тобой. Послушай. Если тебе неинтересно, я пошел.
Не знаю, почему, но я ему поверила. Если бы он хотел меня убить, у него уже был шанс.
- Так что? - нетерпеливо переспросил он.
- Говорите.
- Может, зайдем на пару минут в мой фургончик? Не хочу, чтобы кто-то меня увидел. Люди Вестерфилда здесь повсюду.
В этом я не сомневалась, но в фургончик мне лезть что-то не хотелось.
- Говорите здесь.
- У меня есть вещь, с которой Вестерфилду можно пришить одно старое дело.
- Сколько?
- Тысяча баксов.
- Что это?
- Помните, в старуху Вестерфилд стреляли двадцать пять лет назад? Вы писали об этом на своем сайте.
- Да, помню.
- Мой брат, Скип, сел за это в тюрьму. Ему дали двадцатник. Не протянув и половины срока, он умер. Не выдержал. Он всегда был хилым.
- Это ваш брат выстрелил в миссис Вестерфилд и ограбил ее дом?
- Да, но все состряпал ее внук. Это он нанял меня со Скипом.
- Но зачем?
- Вестерфилд сидел на игле. Поэтому и из колледжа вылетел. И кое-кому он был очень много должен. Он видел завещание бабки. Она отваливала лично ему сто тысяч баксов. Только она скопытится - и деньги в кармане. Он обещал нам за работу десять штук.
- Тем вечером он был вместе с вами?
- Шутите? В Нью-Йорке, на ужине с матерью и отцом. Он всегда умел прикрыть свою задницу.
- Он заплатил вам или брату?
- В качестве задатка он дал Скипу свой "Ролекс". Потом заявил, что часы стащили.
- Зачем?
- Чтобы замести следы, когда моего брата взяли. Вестерфилд заявил копам, что видел нас в боулинг-клубе за день до покушения на старуху. Сказал, что Скип с его часов взгляда не сводил, так что он их даже в сумку положил, когда пошел играть. А потом полез за часами, а их и нету. И нас тоже. Вестерфилд клялся, что видел нас тогда первый и последний раз.
- Откуда вы знали о его бабушке, если вы с ним не общались?
- О ней была большая статья в газетенке. Она подарила здание какой-то больнице или что-то вроде того.
- А как вас с братом поймали?
- Меня не поймали. А брата взяли на следующий день. У него уже были приводы, и он очень нервничал из-за того, что придется пришить старуху. Для этого Роб его и нанял. Вестерфилд хотел, чтобы все выглядело, как ограбление. Комбинацию от сейфа он нам не сказал - ее знали только члены семьи, и это могло его выдать. Зато попросил Скипа взять нож и стамеску и поцарапать сейф. Будто его пытались взломать, но не вышло. А Скип порезал руку и снял перчатку, чтоб вытереть кровь. И, видать, задел сейф. Копы нашли там его отпечатки.
- А потом он поднялся наверх и выстрелил в миссис Вестерфилд?
- Да. А на меня у них ничего не было. Я стоял на стреме и вел машину. Скип велел мне держать рот на замке. В общем, ему дали срок, а Вестерфилд остался чистеньким.
- Как и вы.
Он пожал плечами.
- Да, знаю.
- Сколько вам было?
- Шестнадцать.
- А Вестерфилду?
- Семнадцать.
- Ваш брат сослался на Вестерфилда?
- Конечно. Но ему никто не поверил.
- Не уверена. Его бабушка изменила завещание. И вычеркнула оттуда те сто тысяч.
- Круто. Скипу скостили срок до двадцати лет, за чистосердечное признание в покушении на убийство. Ему хотели дать все тридцать, но он согласился взять это на себя не больше чем за двадцатник. Прокурор пошел на сделку, и старухе не понадобилось выступать в суде.
Последние лучи солнца исчезли за облаками. Меня все еще трясло после падения. Вдобавок теперь я еще и мерзла.
- Как вас зовут?
- Алфи. Алфи Лидз.
- Алфи, я вам верю, - начала я. - Но зачем вы рассказываете об этом мне сейчас? Все равно доказательств причастности Роба Вестерфилда к делу так и не нашли.
- Они у меня есть. - Алфи порылся в кармане и достал оттуда сложенный листок бумаги. - Это ксерокс чертежа, который дал Вестерфилд нам с братом, чтобы мы могли проникнуть в дом и не поднять тревогу.
Из другого кармана он извлек ручку-фонарик.
Продуваемая ветром парковка - не лучшее место для изучения чертежей. Я еще раз посмотрела на парня. Он на пару сантиметров ниже меня, да и сильным особо не выглядит. Я решила рискнуть.
- Ладно, залезем в фургончик, только я - в кресло водителя, - заявила я.
- Как знаешь.
Я открыла дверцу и заглянула внутрь. Больше никого. Заднее сиденье сломано, на полу - какие-то банки с краской, кусок ткани и лестница. Алфи обошел фургончик. Оставив дверцу приоткрытой, я опустилась за руль. Если это ловушка, я быстро отсюда выберусь.
В ходе журналистских расследований мне не раз приходилось встречаться с неприятными ребятами в местах, в которые просто так я бы ни за что не заглянула. В результате инстинкт самосохранения у меня отточен до предела. Не считая того, что я сидела в маленькой кабинке с человеком, принимавшим участие в покушении на убийство, я была в полной безопасности.
Наконец мы оба оказались внутри, и он протянул мне бумагу. Тонкого лучика фонарика хватило, чтобы разглядеть особняк Вестерфилдов и подъездную дорожку. На чертеже был отмечен даже гараж-"убежище". Под общим планом зданий располагалась подробная карта внутренних помещений усадьбы.
- Вот, здесь даже нарисована сигнализация и написан код отключения. Роб не боялся, что его заподозрят, если мы рубанем сигнализацию. Код знали рабочие и другие служащие. А вот план первого этажа. Библиотека с сейфом, лестница в спальню старухи и комната служанки за кухней.
Внизу страницы стояло имя.
- А кто такой Джим? - удивилась я.
- Парень, который это рисовал. Вестерфилд сказал нам со Скипом, он у них что-то чинил дома. Мы его не видели.
- Твой брат не показывал это полиции?
- Он хотел, но его адвокат предупредил: "Забудь об этом". Сказал, Скипу все равно не доказать, что чертеж ему дал Вестерфилд. То, что у него есть чертеж, уже покажет, что Скип - плохой парень. А то, что на плане сейф нарисован внизу, а лестница в спальню старухи четко обозначена, только убедит присяжных, что Скип сразу хотел ее пришить.
- Джим мог бы подтвердить историю твоего брата. Его пытались найти?
- Думаю, нет. Я хранил чертеж все эти годы. Когда увидел твой сайт, то смекнул, что ты можешь разобраться в этом деле и прищучить Вестерфилда. Ну что, по рукам? Тысячу баксов за план?
- Как мне проверить, что вы его сами не нарисовали, чтобы получить деньги?
- Никак. Отдавай.
- Алфи, если бы адвокат вашего брата нашел этого парня, Джима, сообщил о нем прокурору и показал чертеж, им бы пришлось серьезно пересмотреть показания Скипа. За сотрудничество вашему брату могли бы смягчить приговор, а Вестерфилду бы пришлось ответить за преступление.
- Да, но была еще одна проблемка. Вестерфилд нанял на дело двоих - меня и брата. Адвокат сказал Скипу, что, арестуй копы Вестерфилда, тот может заключить другую сделку и выдать меня. Скип меня на пять лет старше. Он считал себя виноватым в том, что втянул меня в это.
- В любом случае, срок давности преступления истек и для вас, и для Роба. Но, постойте... Вы упомянули, что это ксерокопия. А где оригинал?
- Его порвал адвокат. Сказал, что не хочет, чтобы чертеж попал кому не надо.
- Он порвал его?!
- Он не знал, что Скип сделал копию и отдал ее мне.
- Я хочу это, - решила я. - К завтрашнему утру я достану для вас тысячу наличными.
Мы пожали руки. Его ладонь оказалась на ощупь шершавой и жесткой. Похоже, Алфи зарабатывал себе на жизнь тяжелым физическим трудом.
Когда он аккуратно складывал вчетверо бумагу и засовывал ее во внутренний карман, я не удержалась и спросила:
- Почему с такими доказательствами адвокат вашего брата не попытался договориться с прокурором? Было бы несложно разыскать рабочего по имени Джим, который нарисовал этот чертеж. Копы заставили бы его выдать Роба. А вас бы судили как несовершеннолетнего. Не понимаю, неужели его адвокат продался Вестерфилдам?
Алфи улыбнулся, показав желтые зубы.
- Он теперь работает на них. Этот тот самый Гамильтон, парень, который говорил по телевизору, что добьется пересмотра дела и оправдательного приговора для Роба.
35
Вернувшись в номер, я обнаружила сообщение миссис Хилмер. После пожара мы созванивались с ней несколько раз и чудесно общались. Она переживала только о моем здоровье и о том, что я чуть не погибла в горящем доме. Можно подумать, я оказала ей услугу, спалив гараж и квартиру дотла! Я согласилась поужинать с ней в воскресенье.
Только я повесила трубку, как мне позвонила Джоан. Мы с ней тоже время от времени висели на телефоне. А вот доехать до нее я не могла уже неделю. Мне не терпелось вернуть ей деньги и одежду. Я уже выстирала, вычистила и упаковала в чемодан штаны, свитер, куртку и белье, купила бутылку шампанского Джоан и Лео и еще одну - ее подруге с моим размером.
Но Джоан звонила не за этим. Они с Лео и детьми собирались на ужин в "Иль Палаццо" и хотели прихватить меня с собой.
- Отличные спагетти, вкуснейшая пицца. Замечательное место, - пообещала она. - Думаю, тебе понравится.
- Не пытайся меня подкупить. Я и так согласна.
Мне и впрямь стоило прогуляться. После встречи с Алфи на парковке я только и думала, что о тех людях, чьи жизни сломал и уничтожил Роб и богатство Вестерфилдов.
Во-первых, конечно, Андреа. Затем мама. Пол, который боялся даже признаться, что знает о медальоне. Что бы он ни скрывал, могу поспорить на что угодно, это никак не связывало его с убийством Андреа.
Миссис Штройбел трудолюбивая и честная женщина. И на нее благодаря Вестерфилдам обрушилась куча несчастий. Насколько тяжело, наверное, ей было наблюдать, как Пол дает показания в суде! Что, если бы мне поверили, что Роб подарил Андреа медальон, и об этом спросили бы Пола? Он бы с легкостью мог наговорить сам на себя!
Я полностью поверила рассказу Алфи Лидза и не сомневалась, что его брат был потенциальным убийцей. Он планировал лишить жизни миссис Вестерфилд и оставил ее в живых только потому, что счел мертвой. Но он доверился своему адвокату, который должен был представлять его интересы. А тот продал его Вестерфилдам.
Я представила Уильяма Гамильтона, доктора юридических наук, который усмотрел в этом деле возможность выбиться в элиту. Думаю, он просто отправился к отцу Роба, показал чертеж и получил за сотрудничество соответствующее вознаграждение.
Алфи - тоже жертва. Его спас старший брат, и все это время Алфи чувствовал вину перед ним за то, что не сумел прижать Роба. И провел все эти годы, сидя на доказательстве, которое боялся показать кому бы то ни было!
Но больнее всего для меня оказалось то, что если бы Вестерфилда осудили тогда за организацию покушения на убийство собственной бабушки, они с Андреа не встретились бы.
Теперь в моем списке появился еще один человек, которого нужно вывести на чистую воду: Уильям Гамильтон, эсквайр.
Вот такие грустные и яростные мысли и бурлили у меня в голове, когда мне позвонила Джоан. Мне явно требовался перерыв. Мы договорились встретиться в семь в "Иль Палаццо".
Я сражаюсь с ветряными мельницами, сказала я себе по дороге в центр города.
Мне казалось, что за мной следят. Может, позвонить офицеру Уайту, с сарказмом подумала я. Он же так обо мне беспокоится! Примчится в одну минуту под вой сирен!
Ладно, дай ему передышку, оборвала я себя. Он искренне убежден, что я вернулась в город мутить воду и мне просто не дает покоя освобождение Роба Вестерфилда.
Ладно, офицер Уайт, может, в этом вы и не ошиблись, но я не поджигала себе ноги и не ломала машину, чтобы доказать свою правоту!