У Пьетроджетти была коллекция часов, и они оживляли дом своим тиканьем. Старинные часы в прихожей, которые, медленно раскачивая маятником, отсчитывали бег времени, часы Сета Томаса на камине в гостиной, каждые четверть часа повторявшие бой вестминтерских курантов, крохотные позолоченные часики в богатом обрамлении, тикающие на угловом столике, - повсюду были часы, исправно показывавшие одно и то же время.
Под их мерный ход и шуршание стрелок мы втроем расселись в гостиной.
- Богатая у вас коллекция, - заметил я.
Он пожал плечами.
- Да, недурная, - сказал он, ясно давая понять, что не склонен обсуждать со мной свое хобби. Что ж, он был прав.
Я спросил:
- Когда вы познакомились с Ритой Касл?
- Когда мистер Рембек привел ее в офис. Когда он ее впервые туда привел. Он хотел, чтобы я уладил кое-какие финансовые вопросы.
- По квартирной плате?
Он кивнул:
- И все остальное.
- Все остальное?
- Ну, разобраться с некоторыми банковскими счетами, выделить наличные на еженедельные текущие расходы и тому подобное. К тому же надо было действовать окольными путями, чтобы избежать налога.
- Подоходного налога?
- Да, мы провели эти деньги как накладные расходы.
Я продолжал:
- Когда вы в последний раз видели Риту Касл?
- Месяца полтора назад.
- Где это было?
- Она пришла в офис. Ей нужно было подписать кое-какие бумаги. Она числилась у нас сотрудницей, и она периодически что-нибудь заполняла или подписывала.
- Вы когда-нибудь с ней встречались на приемах или вечерах?
Он с легкой улыбкой покачал головой:
- Ах, нет. Мы с Дженнис на подобные мероприятия редко ходим. Мы с ней домоседы.
В этот момент появилась Дженнис с подносом, на котором, к моему удивлению, стояли три стакана с молоком и тарелка с домашней выпечкой. Она с молчаливым почтением поставила поднос на столик, до которого мы все могли дотянуться и так же молча поторопилась покинуть нас, не отвечая на смущенные слова благодарности, которые мы с Керриганом забормотали ей вслед.
Ничего не поделаешь - гостеприимство бывает разное. Мы на некоторое время сосредоточились на выпечке с арахисовым маслом - кстати, очень неплохой - и молоке. Выждав, сколько того требовало приличие, я стал вновь задавать вопросы:
- Иными словами, во внеслужебной обстановке вы с Ритой Касл никогда не общались?
- Нет, собственно говоря, - ответил он. - Меня время от времени вызывали в апартаменты мисс Касл для деловых встреч с мистером Рембеком, и мисс Касл обычно при этом присутствовала. Не на самих беседах, конечно, просто она во время нашего разговора всегда бывала дома.
- Те деньги, что она с собой забрала, - уточнил я. - Сколько их там было?
Он взглядом обратился за помощью к Керригану, который кивал в ответ:
- Можно, назовите ему сумму.
- Да, сэр. - Он снова повернулся ко мне: - Приблизительно восемьдесят тысяч долларов.
- Как получилось, что эти деньги попали к ней в руки?
- Их хранили в ее апартаментах. У мистера Рембека однажды произошла неприятность с банковским сейфом - полиция получила постановление суда на обыск, - так что с тех пор он хранил случайные поступления наличными в других местах, включая апартаменты мисс Касл.
- Где их держали?
- Это мне неизвестно.
- Во сколько ежегодно обходилась мисс Касл мистеру Рембеку?
Он, немного поразмыслив, ответил:
- Приблизительно в одиннадцать тысяч долларов. Конечно, очень приблизительно, сэр.
- Значит, сбежав, она забрала с собой жалованье примерно за семь лет.
Керриган, сидевший рядом со мной, хрюкнул, едва сдерживая смех, но Пьетроджетти принял мои слова всерьез и, глядя прямо перед собой, пояснил:
- Что ж, официально ничего нельзя было бы придумать. Разумеется, если бы заранее поработать с документами, то часть суммы можно было бы оформить как выходное пособие, а затем оставшееся списать на…
- Ну, вы что-нибудь придумаете, - прервал я его, возвращая к реальным событиям. - А что касается счетов мисс Касл, не замечали ли вы каких-нибудь необычных расходов за неделю-две до того, как она исчезла?
- Ничего такого не могу припомнить, - покачал он головой. - Я, разумеется, закрыл эти счета и подвел окончательный баланс. Я не помню, на что именно она тратила деньги, но ничего из ряда вон выходящего я тогда не заметил. Я могу снова просмотреть все документы…
- Нет, нет, не надо. А наличные? Она за последние две недели не просила дополнительно денег?
- Нет вроде. Я бы это, наверное, запомнил.
- Хорошо. - Я поднялся. - Спасибо, что уделили нам время.
- Не стоит благодарности.
- И поблагодарите вашу жену за… м-м-м… молоко и печенье. Это была приятная неожиданность.
Смущенно и мягко он выразил удовольствие по поводу визита, провожая нас к двери. Поблагодарил меня за мою благодарность и далее в том же духе. Его жены нигде поблизости не было видно. Заскочив под дождем в лимузин, мы вновь направились в Манхэттен.
В салоне машины Керриган взглянул на меня и сказал:
- Вы меня удивляете, мистер Тобин!
- Это почему?
- Вы отлично держитесь в комических ситуациях. Признаться, я от вас этого не ожидал.
- Я живу точно в таком же доме, как он, - объяснил я. - На такой же, как у него, улице.
- Вы меня, наверное, разыгрываете, мистер Тобин? - обиделся Керриган.
Глава 21
У Мэттью Сиэя тоже было хобби, правда, несколько иного рода. Его квартира на Риверсайд-Драйв в Манхэттене была обставлена в необычном стиле, значения которого я вначале не разгадал, хотя без нужды потратил лишнее время.
Когда мы возвращались из Лонг-Айленда, Керриган по пути сообщил мне кое-что про Сиэя, не упомянув самого главного факта, о котором он в тот момент и сам не знал. Из его рассказа я выяснил, что Сиэй был человеком физически очень сильным и служил в корпорации телохранителем по вызову. Это означало, что никого конкретно он не охранял, но по особым случаям его приглашали к разным людям. Он был, как выразился Керриган, "показным телохранителем", то есть его можно было показывать в высшем свете. Он мог сопровождать своего хозяина на любой официальный прием или на встречу с общественностью, и нигде он не выделялся своим внешним видом.
Керриган оказался прав во всем. Сиэй встретил нас в дверях, в черном костюме, с черным галстуком и в черных ботинках, похожий на кинозвезду. Высокий, широкоплечий, с узкой талией, светловолосый, с крепким, красиво вылепленным подбородком - эдакий прекрасный улыбчивый Адонис, ухоженный культурист, спасатель с пляжа. Против присутствия такого мужчины никто не стал бы возражать даже на официальном приеме в честь театральной премьеры. Никто бы не заподозрил в нем телохранителя синдикатских заправил.
Улыбающийся Сиэй приветствовал нас голосом телевизионного диктора и провел в гостиную, просторную, ярких окрасок, битком набитую антиквариатом, где стояли два очень старых плюшевых дивана, зеленый и оранжевый. На стенах висели картины, изображавшие грустных клоунов, повсюду на специальных подставках и маленьких столиках стояли статуэтки мускулистых мужчин, а над камином на стене сверкали два перекрещенных меча.
Сиэй предложил нам напитки, от которых мы оба отказались. Мы уселись - Сиэй на зеленый диван, я - на оранжевый, а Керриган - немного поодаль на стул с львино-разлапистыми ножками.
Я начал разговор:
- Вы знаете, из-за чего мы здесь собрались, не так ли?
- Догадываюсь, - кивнул он. - Мисс Рита Касл. - Он говорил нарочито четко, тщательно выговаривая окончания слов, как озабоченный хозяин, старающийся, чтобы его гости не почувствовали ни в чем неудобства, что на самом деле смахивало на снисходительность, хотя в остальном его манеры были безупречны.
- Вероятно, вы встречались с мисс Касл на работе? - задал я прямой вопрос.
Он с серьезным видом кивнул:
- Да. Будучи сопровождающим мистера Рембека.
"Будучи"! Это слово меня так поразило, что я на минуту потерял нить рассуждений, пока не заметил краешком глаза на лице Керригана улыбку, которую ему не удалось скрыть. Это помогло мне вновь обрести почву под ногами. Я спросил:
- Вы когда-нибудь виделись, точнее, у вас были встречи с Ритой Касл, когда Эрни Рембека не было поблизости?
- Ах, нет! - ответил он, вежливо улыбаясь. - У меня с обоими всегда были чисто официальные отношения. Или, может быть, "чисто деловые отношения"? Никогда не знаешь, как правильнее сказать.
Однако я уже не позволил выбить себя из колеи. Не дав ему опомниться, задал следующий вопрос:
- В общих чертах, как к вам относилась мисс Касл?
- О, она была очень доброжелательной, - с той же вежливой улыбкой сказал он. - Мы с ней однажды, нет, пожалуй, два раза говорили о моде и еще о какой-то ерунде.
- Она вам нравилась?
- Ну как бы это объяснить? Ее трудно было назвать яркой индивидуальностью. Она скорее принадлежала к определенной категории женщин, но была вполне приятной. Мне доставляло удовольствие с ней поболтать.
- Между вами не было… заигрываний?
- Заигрываний? - Он на мгновение недоуменно нахмурился, но затем, словно солнце сквозь тучи, на его лице засияла улыбка. - А, вы подразумеваете секс? Ах, нет, нет, ничего подобного. Рита Касл? Ну что вы! Конечно ничего не было.
- Вы хотите сказать, с вашей стороны? - настаивал я.
- Да нет, ни с чьей стороны, - возразил он, пожимая плечами. - С какой стати? Осмелюсь утверждать, нам было достаточно духовного понимания.
Я опешил. Что-то в Мэттью Сиэе настораживало, громко взывало к моему разуму, но я никак не мог уловить, что именно. Что-то в интерьере, в обстановке гостиной…
- Вы не возражаете, если я осмотрю вашу квартиру? - попросил я. - Трогать ничего не буду.
- Ну разумеется.
Он мгновенно встал, но я остановил его:
- Один этим займусь, с вашего позволения.
- Конечно. - Он опустился на диван, вежливым жестом указывая на дверь, ведущую в глубь квартиры.
Когда я выходил из гостиной, он снова предлагал Керригану выпить, а тот отказывался.
Пройдя по коридору с бежевыми стенами, на которых висело несколько абстрактных картин, я попал на кухню. Она была большая и просторная, на крючках над плитой висели медные кастрюли, придававшие кухне аккуратный и обжитой вид. В ванной комнате стены были покрыты джутовой тканью, а над унитазом висела картина, изображавшая коня. И только в спальне на меня наконец снизошло запоздалое прозрение.
Стены спальни были обтянуты малиновым плюшем, и почти всю ее занимала огромная кровать под балдахином, задрапированная со всех сторон. Немного отодвинув драпировку, я обнаружил на постели малиновое покрывало и малиновые подушки. Нижняя сторона балдахина представляла из себя большое матовое зеркало.
Рядом с кроватью стоял книжный шкаф, до отказа заполненный помятыми и обтрепанными журналами для нудистов и культуристов. На приземистой тумбочке в несметном количестве красовались флакончики с парфюмерией, все початые.
Стоявший на книжном шкафу белый телефонный аппарат два раза позвонил.
Открыв дверцу гардероба, я обнаружил, что висящая в нем одежда четко разделена на две части. Слева были костюмы, брюки и пиджаки, соответствующие роду занятий и социальному положению Сиэя, а справа - каких только нарядов не было! Обтягивающие штаны из леопардовой кожи. Костюм вампира и дьявола. Свадебное платье, монашеская ряса. Пират, космонавт, Микки Маус.
Из дверей позади меня раздался спокойный голос Сиэя:
- Вас к телефону, мистер Тобин.
Захлопнув дверцу шкафа, я повернулся к нему и увидел на его лице легкую улыбку. Он был доволен, что его разоблачили. Когда он в следующий раз войдет в спальню, то непременно вспомнит обо мне, но меня это мало трогало.
- Интересная коллекция, - заметил я.
- Благодарю.
- Вы говорили, что ночь со среды на четверг провели с другом, однако подробностей не сообщили?
Он кивнул, и по губам его продолжала блуждать слабая улыбка.
- Верно.
Я подошел к кровати, откинул драпировку и показал на зеркало.
- Это ваш друг?
Он улыбался, как Купидон; изо рта у него чуть слюна не потекла. Вместо ответа, он сказал:
- Если хотите, можете снять трубку на этом аппарате.
Я задернул занавес:
- Спасибо.
Он вышел за дверь так же молча, как и появился, а я, подойдя к белому телефону, снял трубку и произнес "хэлло".
На фоне приглушенного шума множества других голосов раздался голос Эрни Рембека. Эрни спросил:
- Это вы, мистер Тобин?
- Да, я слушаю.
- Подождите минутку, я закрою дверь.
Шум голосов прекратился, наступила тишина, и Рембек опять заговорил:
- Ну вот, так будет лучше. Вы меня хорошо слышите?
- Да.
- Немедленно возвращайтесь сюда.
- В чем дело?
- Помните Пола Айнхорна? Того, что сбежал.
- У которого во Флориде отец и два дяди. Да, помню. И что?
- Полиция только что нашла его мертвым.
- Где? Как?
- В номере отеля, на Сорок шестой улице. Выстрел в голову.
- Мне необходимо все, что у них есть, - потребовал я. - Все, что они раскопают, должно немедленно попасть ко мне на стол. Я сейчас же выезжаю.
- Буду ждать, - пообещал он.
Глава 22
Квартира Рембека была полна народу - там находились только мужчины, одетые в темные деловые костюмы, стоявшие небольшими группками с бокалами в руках. Они негромко переговаривались. Похоже было на официальный прием, только посерьезнее.
Рембек встретил меня прямо в дверях со словами:
- Мне еще не звонили.
- Я буду у себя в офисе, - сказал я. - Пойдемте, Керриган.
Мы прошли через толпу, и, когда за нами закрылась дверь офиса, я спросил:
- Что здесь происходит?
- Он пожал плечами.
- Что-то вроде поминок. Парни выражают свои соболезнования.
- Поминки? Без покойной?
- Родители Риты переправили ее тело к себе в Южную Дакоту, - объяснил он. - Эрни связался с ними и выяснил, что сегодня у них там поминки, а завтра - похороны. Поэтому он и здесь решил устроить поминки. В знак… м-м-м… почестей. И скорби.
Я и прежде сталкивался с абсурдной сентиментальностью в преступном мире, но на сей раз она меня просто ошеломила своей неуместностью. Девушки больше нет, все верно, но перед смертью она немилосердно бросила Рембека, оставив записку с точно рассчитанным намерением оскорбить его. И все же Рембека можно понять, он предпочел стереть из памяти унизительный эпизод и оставить о Рите более приятные воспоминания.
Если Квигли поведал мне правду про отношение Риты к Рембеку - если, конечно, он знал правду, - то нелепые поминки вообще выглядели как злая и неуместная шутка.
- Вы не возражаете, мистер Тобин? - обратился ко мне Керриган. - Я пойду покажусь в обществе. Надо принять в этом участие.
- Одну минуту, - остановил его я. - Сначала я хочу с вами поговорить.
- О чем?
- О том, что вы у меня - подозреваемый номер один.
Он растерялся, но лишь на миг и тут же весело произнес:
- Да? Ну что ж, не знал, что я у вас на почетном месте.
- Давайте взглянем в список.
Я подошел к столу и, сев за него, снова начал обводить карандашом имена, снабжая их по ходу дела своими комментариями. Керриган стоял рядом и следил, как на бумаге выпячиваются имена подозреваемых.
- Раз Айнхорн мертв, - заключил я, - остаются шестеро. Из которых, по-моему, Пьетроджетти наименее вероятен. Он знал о деньгах, но не подходит на роль "настоящего мужчины" в жизни Риты Касл. Кроме того, если бы он захотел украсть восемьдесят тысяч долларов, я уверен, что ему было бы проще и сподручнее сделать это с помощью ручки и гроссбуха. А с похищением и убийством - явно интрига - не в его стиле.
Керриган кивнул.
- Он - наименее вероятен, - подтвердил Керриган. - Согласен.
- Следующим я поставлю Доннера, - продолжал я, - поскольку приходится верить, что он за двадцать восемь лет ни на кого, кроме своей жены, не взглянул. Хотя он, почти как Пьетроджетти, не похож на "настоящего мужчину" Риты Касл.
- Прекрасно, - одобрил Керриган. - Я и тут с вами солидарен.
- Третьим будет Лайдон, - решил я. - В его пользу свидетельствуют молодость и неудачная семейная жизнь. Человеку, который в этом городе занимается операциями с недвижимостью и владеет огромной собственностью, не надо изобретать никакого хитрого способа, чтобы быстро достать деньги. Помимо прочего, он производит впечатление нытика, так что, по-моему, Рита Касл сразу должна была бы проникнуться к нему презрением, и ничто не заставило бы ее изменить свое мнение.
- Пока что нет подходящего кандидата, - заключил Керриган. - Я абсолютно во всем с вами согласен.
- Это нижние фамилии в списке, - подытожил я. - Оставшиеся трое гораздо больше подходят на эту роль. Третьим сверху идет Луис Хоган. Вполне вероятно, что он принадлежит к типу мужчин, которого она вполне могла счесть "настоящим", и тот инцидент с телесным "осмотром" Риты в гараже, когда она достала его своим флиртом, мог ее даже интриговать. Луис Хоган подвизается в профсоюзе, а это означает, что вряд ли у него была другая возможность раздобыть деньги, если они ему срочно понадобились, поэтому обстоятельства могли заставить его прибегнуть к "кассе". Помимо всего прочего, он похож на человека, живущего не по средствам.
- Так почему же он не возглавляет список? - удивился Керриган.
- Потому что мне с трудом верится, будто он мог одурачить Риту Касл насчет своих истинных намерений. Она была женщиной незаурядной и сама могла любого вокруг пальца обвести, и, по-моему, требовалась немалая ловкость, чтобы ее обмануть. Хоган прямолинеен и мелковат.
- Возможно, вы правы, - согласился Керриган. - Но Хоган должен идти в списке по крайней мере вторым. А все остальные - передвинуться на один номер вверх.
- Почему?
- Потому что Сиэй должен быть последним.
- Отчего же?
- А разве не ясно? Он ведь голубой.
Я покачал головой:
- Нет, не совсем. Я предполагаю, что он и в самом деле время от времени ложится в постель с мужчинами, но воспринимает их лишь как суррогат самого себя. И такой, как он, способен чрезвычайно умело вести гетеросексуальную игру, если у него будут на то достаточно веские причины.
- Раз вы так считаете, - с сомнением протянул он.
- Мэттью Сиэй обладает, в пределах разумного, различными склонностями, которые, по-моему, в меньшей степени были также свойственны Рите Касл. Вполне вероятно, что ее мог привлечь человек, столь глубоко ее понимавший. Они бы неплохо друг другу подошли - хорошенькая получилась бы картинка из ночного кошмара.
Керриган рассмеялся:
- Одна маска разговаривает с другой.
Мне в голову тоже пришло подобное сравнение, только пострашнее. Рита Касл и Мэттью Сиэй вдруг представились мне как пара кукловодов, спрятанных друг от друга темнотой и управляющих двумя марионетками на длинных белых бечевках. Марионетки вставали друг перед другом, дрыгали руками и ногами, занимались любовью, и все это время раздавалось едва слышное щелканье деревянных суставов.