- Теоретически вполне осуществимо, мистер Кэрролл Соскользнуть вниз по перилам можно почти так же быстро, как слететь на крыльях. Мистер Порлок мог как раз повернуться к вам спиной, и вам оставалось только нанести удар в светящееся пятно. Что до подъема наверх, то, если бы вы перескакивали через две ступеньки, как сделали это раньше, по окончании шарады, то вполне успели бы подняться, покуда мистер Ли ошупью пробирался к парадной двери.
Лицо Леонарда Кэрролла приобрело довольно безобразный блеск - старший инспектор описал бы его как сальный. На его висках выступил пот, глаза забегали.
- Это шутка? - осведомился он через несколько секунд.
- На службе я не шучу, мистер Кэрролл, - ответил Лэм. - Вы заявили, что это неосуществимо, а я доказав вам обратное. Я не утверждаю, что это произошло в действительности, но теоретически вполне могло произойти.
Заметив, как напряглась рука Кэрролла, лежащая на колене, Фрэнк Эбботт поднял взгляд и увидел, что мышцы его лица и шеи тоже явно напряглись. Видимо, поэтому гневные слова, рвущиеся на язык, застряли у него в горле.
Лэм невозмутимо созерцал этот странный феномен внезапной немоты. Бросив взгляд на шефа, Фрэнк Эбботт сосредоточился на своих записях.
- Понимаете, мистер Кэрролл, - снова заговорил старший инспектор, - я обязан принимать во внимание все имевшиеся варианты, поэтому никак не могу согласиться с тем, будто вы не могли заколоть мистера Порлока - физически. Другое дело - был ли у вас мотив желать его гибели. Так, говорите, вы его плохо знали?
Рука, лежащая на колене, расслабилась.
- Можно сказать, вообще не знал. Пара случайных встреч в чьих-то домах, потом чисто профессиональный ангажемент… - Леонард пожал плечами.
- Вы имеете в виду, что знали его не настолько хорошо, чтобы из-за чего-то с ним ссориться?
- Так далеко я бы не заходил, - усмехнулся Кэрролл. - Поссориться можно даже с первым встречным, если у вас соответствующее настроение. Но этого едва ли достаточно для убийства, верно?
Лэм подумал, что мистер Кэррол очень скользкий тип, как угорь, и весьма быстро соображает. Замечательной сообразительностью, безусловно, обладал и убийца Грегори Порлока.
- Как сказать, - спокойно отозвался он. - Вы ведь ссорились с мистером Порлоком в этой комнате незадолго до обеда, не так ли?
- Я разговаривал с ним и выпил пару бокалов.
- Вы спросили у мистера Порлока: "Кто такой этот Таушер?", а потом назвали его проклятым шантажистом и заявили, что приехали сюда сказать ему это. А он ответил: "Вы приехали, чтобы спасти свою шею от петли".
Если первый тревожный сигнал вызвал испарину на лице мистера Кэрролла и ненадолго лишил его дара речи, то на сей раз допрашиваемый продемонстрировал куда большее самообладание.
- Что значит эта чушь? - осведомился Леонард.
- Ваш разговор подслушали, - объяснил Лэм.
Кэрролл и глазом не моргнул.
- Тогда тот, кто его подслушал, туговат на ухо. Порлок спросил меня, знаю ли я человека по имени Таушер, а я ответил, что в жизни о таком не слышал.
- Это далеко не все, мистер Кэрролл. Насколько я понимаю, этот человек был вражеским агентом и мистер Порлок предполагал, что вы встречались с ним, когда выступали на концертах в армейских подразделениях, вы снабжали его полезной для нацистов информацией… Нет-нет, подождите! Я вас ни в чем не обвиняю, а только говорю, что мистера Порлока подслушали, когда он выдвинул эту гипотезу. Согласитесь, что это весомый повод для ссоры.
Но Кэрролл лишь беспечно рассмеялся.
- Боюсь, вашему слухачу помешало пребывание по другую сторону двери. Жаль, что он не вошел в кабинет и не присоединился к нам - тогда бы он во всем разобрался. Порлок сказал мне, что Таушер был вражеским агентом, находившимся в Бельгии, когда я там гастролировал, и спросил, не встречал ли я его. Мне этот вопрос показался оскорбительным. Я понятия не имел о существовании этого парня, а тут мне объявляют, что он нацистский шпион, и спрашивают, знал ли я его! Кому бы такое понравилось? Признаюсь, я вспылил. Но вы ведь не станете убивать человека только за то, что то он проявил бестактность, верно?
Глава 23
- Ну… - произнес Лэм, откинувшись на спинку стула.
Фрэнк Эбботт перевел взгляд с двери, закрывшейся за Леонардом Кэрроллом, на лицо шефа. То, что выражал этот холодный и саркастический взгляд, едва ли понравилось бы мистеру Кэрроллу.
- Ну, сэр?
- Я спрашиваю вас.
Младшему офицеру пришлось забыть о самолюбии. Когда учитель задает вопрос, школьник обязан отвечать, а не задирать нос кверху. Тон Фрэнка тотчас же стал весьма почтительным.
- У каждого из них наготове несколько причин, по которым убийцей может оказаться кто-то другой. Мастермен весьма изобретательно предположил, что Тоут мог проскользнуть в темноте через холл и ждать за дверью в гардеробную. Кэрролл также нашел несколько добрых слов о Тоуте. Все трое просто из кожи вон лезли, расписывая, как миссис Оукли опустилась на колени возле убитого и назвала его Гленом.
- Да, в этом нужно разобраться, - буркнул Лэм. - Мы еще не говорили с мисс Лейн и мисс Мастермен. Думаю, миссис Тоут можно не принимать в расчет. Если она и видела своего мужа в холле, то ни за что в этом не призналась бы, а о других она вообще ничего говорить не пожелала. Я бы сосредоточился на этих трех мужчинах, если бы не история с миссис Оукли. Возможно, у ее мужа мог появиться мотив, так что и его нельзя упускать из виду. Что же касается вышеупомянутой троицы, то вот что мы имеем: Кэрролл достаточно быстро соображает, и, учитывая показания Пирсона, у него мотив имелся. Мастермен оставил отпечатки на выключателе у камина - вроде бы у него была для этого уважительная причина. Насчет мотива мы мало что знаем, но, похоже, он мог у него иметься. Нужно, чтобы Ярд покопался в его прошлом. Теперь Тоут… Что вы о нем думаете?
Фрэнк поднял брови.
- Если убийца должен был быстро соображать, едва ли Тоут подходит на эту роль. С другой стороны, если Тоут такой тупой, каким кажется, то как же он заработал столько денег?
Лэм кивнул.
- На это есть два ответа. Первый: он их не заработал, а украл. И второй: он не такой дурак, каким выглядит.
Фрэнк подумал, что шеф отнюдь не теряет форму.
- Первый вариант мне не кажется особенно вероятным, - сказал он. - Черный рынок требует мозгов. Если человек глуп, его могут использовать как орудие, но не позволят ему выйти из игры с крупной суммой. Тоут, насколько я понимаю, купается в деньгах, а если так, то я очень сомневаюсь в том, что он глуп. Значит, верен второй вариант.
Лэм рассеянно барабанил пальцами по столу.
- Если Тоут убийца, он должен был пометить Порлока светящейся краской и добраться до какого-нибудь выключателя. На выключателях у двери в гардеробную есть смазанные отпечатки, как и на самой двери. Этого и следовало ожидать. Но выключатели на верху лестницы вытерли начисто.
- Это скорее Кэрролл.
Лэм кивнул.
- Или Тоут. Он мог добраться туда, выйдя через дверь для слуг и поднявшись по задней лестнице - хотя я не знаю, зачем ему это делать.
Фрэнк покачал головой.
- Сомнительно. Тоут слишком массивен, чтобы соскальзывать по перилам и бегать по лестницам. Да и вообще, сэр, я не понимаю, как кто-либо мог бегать по лестнице вверх или вниз, не будучи услышанным. Нельзя бесшумно ступать по дубовым ступенькам.
- Можно, если вы в одних носках. Если Кэрролл соскользнул вниз по перилам и взбежал вверх по лестнице, он мог сбросить свои шикарные туфли и оставить их в удобном месте, чтобы потом надеть снова. Тоут мог нести туфли в руке - толстяки часто обладают легкой походкой. Но я не понимаю, зачем ему подниматься наверх, чтобы выключить свет, когда было бы гораздо проще сделать это внизу, у двери в гардеробную.
- Ну, это версия Мастермена - Тоут мог последовать из гостиной за остальными, когда они вышли смотреть шараду, пометить по пути Порлока краской, пройти через темный холл и подождать за дверью в гардеробную. Это позволило бы ему орудовать находившимся там выключателем, а светящееся пятно на спине у Порлока - надежный ориентир в наступившей темноте. Теоретически такое вполне возможно, но доказательств никаких.
Дверь медленно открылась, и появился Пирсон с подносом в руках. Судя по его поведению, сейчас он был дворецким, а не детективом. На подносе находились чайник, кувшин с молоком, сахарница эпохи королевы Анны, пара чашек с блюдцами, фруктовый пирог, тарелка с сандвичами, а также блюдо с крышкой, откуда исходил приятный запах тостов с маслом или оладий.
Закрыв за собой дверь, Пирсон поставил поднос.
- Я подумал, что вам пора выпить чаю, сэр. Под крышкой тосты с анчоусом, а на тарелке сандвичи с яйцом. - Доложив это, он вновь превратился в частного детектива. - Если позволите, сэр, я хотел бы кое-что сообщить, о чем вам, по-моему, следует знать.
Лэм оторвал взгляд от блюда с крышкой.
- Говорите!
- Это касается горничной миссис Оукли…
- Что с ней такое? - Лэм повернулся к Фрэнку Эбботту, который взял чайник. - Если хотите, наливайте себе эту жижу. Я пью только крепкий чай, как следует заваренный и с хорошей порцией сахара, какой готовила моя бабушка. - Он снова повернулся. - Ну, что там насчет горничной миссис Оукли?
- Ее зовут Хупер, сэр, мисс Хупер. Ничего, сэр, кроме того, что мистер Порлок ей платил.
Лэм выпрямился на стуле.
- Вот как? Почему вы так думаете?
Пирсон выглядел еще более виноватым, чем обычно. Почему-то он напомнил Фрэнку уховертку, высовывающуюся из-под камня - впрочем, Фрэнк не знал, высовываются ли уховертки из-под камней.
- Я не думаю, сэр, я знаю. В таких домах телефоны очень удобны для подслушивания, так как у дворецкого в буфетной имеется параллельный аппарат. Если я видел, что мистер Порлок кому-то звонит, я просто шел в буфетную и закрывал дверь. А если ему звонила мисс Хупер - хотя, конечно, она себя не называла, - я соединял ее с мистером Порлоком и продолжал слушать. Соблюдая осторожность, можно было избежать щелчков.
Фрэнк Эбботт добавил три капли молока в чай соломенного цвета.
- Откуда вы знали, что звонит Хупер, если она не называла своего имени? - спросил Лэм.
- Молодая леди на телефонной станции смогла сообщить мне номер абонента. Мисс Хупер называла себя мисс Робинсон. Вскоре я выяснил, что в Милл-хаусе нет никаких Робинсонов. По содержанию разговоров я понял, что звонит личная служанка.
- Что она говорила?
- Впервые она позвонила в прошлый вторник вечером. Я соединил ее с мистером Порлоком. "У вас есть, что сообщить?" - спросил он. "Не очень много, - ответила она. - Они прибыли, но воспитательница - мисс Коул - вернулась в город, а старая няня снова приехала сюда". Мистер Порлок сказал, что его интересует не старая няня, а новая секретарша. Горничная фыркнула и заявила, что миссис Оукли слишком балует девушку - предложила ей поехать в Лондон и выбрать себе вечернее платье. "Когда она едет?" - спросил мистер Порлок. "Завтра". Тогда он сказал ей, что миссис Оукли нужна светящаяся краска для часов сына, и велел ей убедить ее послать мисс Браун - секретаршу - в магазин "Де Люкс", так как там есть эта краска. "Только ничего не перепутайте, - предупредил мистер Порлок. - Она должна быть в "Де Люкс" между двенадцатью и часом". Он спросил, как будет одета мисс Браун, и мисс Хупер ответила, что у нее только одно пальто - светло-коричневое твидовое, довольно поношенное. Потом мистер Порлок стал спрашивать о ее шляпе, туфлях и сумочке. "У нее по-прежнему волосы и глаза одного оттенка?" - со смехом осведомился он, а горничная снова фыркнула и сказала, что не обратила на это внимания. "Что-нибудь еще?" - спросил мистер Порлок. Мисс Хупер ответила, что произошло нечто странное. Перед обедом миссис Оукли прошла из своей спальни в будуар - эти комнаты смежные, - и Хупер услышала, как она вскрикнула. Горничная вошла в будуар узнать, в чем дело и увидела, что ее хозяйка уставилась на скомканную фотографию, которую держала в руке. Потом она села и уронила фотографию, а Хупер подобрала ее. "Ну?" - спросил мистер Порлок. "Вы хотите, чтобы я сказала вам, кто был на этой фотографии?" - осведомилась горничная довольно ехидным тоном. "Назовите мне имя фотографа", - велел мистер Порлок. "Роубекер и сын, Норвуд", - ответила Хупер. Тогда он присвистнул и положил трубку. Минуты через две мистер Порлок позвонил по лондонскому номеру - вот по этому, сэр, - и поговорил с женщиной, которую называл Мейзи. "Между двенадцатью и часом дня, - сказал он ей. - Ищите девушку в светло-коричневом поношенном пальто из твида". Мистер Порлок сообщил ей описание секретарши, которое узнал у горничной, и добавил: "У нее волосы и глаза были совсем одинакового цвета. Думаю, они и теперь такие же - золотисто-коричневатые и очень красивые. Действуйте!" В тот раз это было все, сэр.
- Значит, были и другие разы?
- Да, сэр. Мисс Хупер позвонила на следующий день около половины восьмого и сказала, что не могла позвонить раньше, так как ждала, пока миссис Оукли пойдет в ванную. Хупер сообщила, что мистер Оукли и мисс Браун вернулись. Мистер Порлок выругался, а потом засмеялся и сказал: "А-а-а… Какая разница?" Потом он положил трубку.
- Это все?
- Нет, сэр. Хупер позвонила вчера после полудня и сообщила, что миссис Оукли очень расстроена с тех пор, как мистер Порлок приходил к ней в среду. "Она придет сюда вечером?" - спросил он. Горничная ответила, что хозяйка еще не решила окончательно, но думает, что придет, так как не хочет, чтобы мистер Оукли знал, что что-то не так.
- Хм! - произнес Лэм. - Благодарю вас, Пирсон.
Когда дверь за дворецким закрылась, он повернулся к подносу, налил себе хорошо заваренного чаю, щедро добавил молока и сахара и воздал должное тосту с анчоусом, сандвичам и пирогу. Единственным упоминанием инспектора о деле во время чаепития было следующее:
- Значит, он приходил к ней в среду. Ладно, займемся этим после чая.
Когда они шли через холл к парадной двери, к ним вдруг приблизился Джастин Ли.
- Позвольте спросить… я отниму не больше минуты… В ожидании дознания я хотел бы заняться здесь своей работой, но для этого мне необходимо съездить в город за кое-какими бумагами. Что, если я уеду завтра утром и вернусь к ленчу?
- Конечно, мистер Ли.
Но оказалось, что это не все.
- Мисс Лейн хотела бы составить мне компанию в поездке. У вас не будет возражений?
На сей раз старший инспектор ответил не так быстро.
- Я еще не беседовал с мисс Лейн. Едва ли она может быть важным свидетелем, но я бы хотел повидать ее. Обещаете привезти ее завтра к двум часам?
- Постараюсь изо всех сил.
Лэм двинулся дальше, но внезапно обернулся.
- Зачем ей ехать в Лондон?
- Ее кузина, леди Пемберли, очень слаба здоровьем. Мисс Лейн хочет ее навестить и успокоить. Она боится, что эта история могла стать причиной сильного потрясения. Я отвезу ее туда и привезу назад.
- Хорошо, мистер Ли, - после еще одной длительной паузы ответил старший инспектор. - Но я бы хотел видеть мисс Лейн не позднее двух часов.
Глава 24
Мартин Оукли встретил их категорическим отказом.
- Моя жена больна. Она не может никого видеть.
- У вас имеется врачебное свидетельство, мистер Оукли?
- Нет, но это ничего не меняет. Я знаю свою жену куда лучше любого врача. Сейчас она не в состоянии никого видеть. Подумайте сами: практически в двух шагах от хрупкой, утонченной женщины был убит человек, и вы рассчитываете, что она сможет это обсуждать! От такого сильного шока она сама могла умереть! К тому же моя жена не в состоянии сообщить вам ничего, что не мог бы сообщить я. Мы все были там, стояли рядом друг с другом. Мистер Порлок отошел к лестнице, потом направился к нам, и в этот момент свет погас. Мы услышали стон и звук падения, а менее чем через минуту свет зажегся, и мы увидели Порлока лежащим на полу с кинжалом в спине. Это все, что знаю я, столько же знает моя жена. Линнет очень чувствительна и мягкосердечна. Она опустилась на колени рядом с Порлоком, чтобы посмотреть, нельзя ли ему помочь, а когда увидела, что он мертв, впала в истерику.
- Я так и понял, - кивнул Лэм.
Они находились в кабинете со сверкающей хромированной мебелью и с портьерами из алого бархата, которые старший инспектор мысленно заклеймил как "дешевую мишуру". Он знал, как должен выглядеть кабинет английского джентльмена, а это помещение выглядело совсем не так.
- Вы давно знали мистера Порлока? - спросил Лэм.
- Пару месяцев.
- А миссис Оукли?
- Она ни разу не встречала его до того, как он нанес официальный визит в прошлую среду.
- Вы в этом уверены?
- Разумеется, можете спросить кого угодно. Я встречался с ним исключительно по делам, а она даже не знала его в лицо.
- Тогда как вы объясните, что ваша жена назвала его Глен?
- Она не делала ничего подобного.
- Мистер Оукли, в холле, кроме вас и вашей жены, присутствовали восемь человек. Все они утверждают, что миссис Оукли стала кричать: "Глен мертв! О, Глен, Глен!.."
- Думаю, они ошибаются. Как она могла называть Порлока Гленом, если его звали Грегори? Мы все называли его Грег. Моя жена часто слышала от меня это имя, поэтому и сказала: "Грег мертв!" Она кричала и плакала, так что окружающие могли ослышаться.
Последовала пауза, которую нарушил старший инспектор:
- Я бы хотел повидать мисс Доринду Браун и горничную миссис Оукли. Наверное, лучше начать с горничной.
Мартин Оукли встрепенулся.
- Горничная служит у нас всего неделю и не была вчера вечером в Грейндже.
- Тем не менее я бы хотел ее видеть, мистер Оукли.
Хупер вошла в комнату в черном платье с маленькой старомодной брошью на шее. Мелкие кудряшки на ее голове наводили на мысль о парике или шиньоне. Под ними находились выпуклый лоб, бледные щеки и плотно сжатый рот. Подойдя к столу, она остановилась с привычно почтительным видом.
- Ваша фамилия Хупер, и вы личная прислуга миссис Оукли?
Сжатые губы чуть приоткрылись.
- Да, сэр. Меня зовут Луиза Хупер.
- Сколько времени вы пробыли в услужении у миссис Оукли?
- Сегодня будет десять дней. Я поступила на службу в субботу, а сюда мы переехали во вторник.
Говоря, Хупер смотрела в пол. Ее веки напомнили Фрэнку Эбботту навесы над окнами, которые часто видишь на морском побережье.
- Давно вы знаете мистера Порлока? - почти сразу же осведомился Лэм.
- Мистера Порлока?
- Нам известно, что вы его знаете, - строго сказал инспектор. - Вы звонили ему по телефону, и ваши разговоры подслушали. Какой смысл тратить время? Он платил вам, и я хочу знать за что.
Веки оставались опущенными, а губы - сжатыми. Но губы внезапно изогнулись в улыбке - очень недоброй.
- Если джентльмен интересуется леди, не понимаю, какое до этого дело полиции.
- Советую вам как следует подумать. Когда джентльмена убивают, полицию интересует все, что с ним связано. Понятно? Тогда отвечайте, почему он вам платил.
Горничная продолжала улыбаться.
- Его интересовала миссис Оукли.