Глава 18
Слуги - целых трое - ожидали в коридоре. Все крепкие, коренастые, просто, но добротно одетые. Эмрис уже объяснил им, что делать в случае, если они кого-нибудь отыщут. Но Алита действительно сомневалась в том, что в убийстве альда Брогана виновен какой-то пришлый чужак. Это было бы слишком просто и мало вязалось с ситуацией, в которую Сайлас Торнбран лично загнал своих гостей.
Жилые помещения, которыми постоянно пользовались, решили не осматривать, чтобы никого не потревожить. Потому дорога лежала в те комнаты замка, которые много лет стояли нетронутыми, точно резиденция короля-призрака или спящей беспробудным сном принцессы из старых сказок. Когда-то здесь постоянно обитало множество людей, составлявших большой семейный клан с огромным количеством челяди, но сейчас, когда у замка имелся один-единственный владелец, часть величественного строения, хранящего в себе дух старины, почти пришла в запустение. Там, куда входили проверяющие, их встречали тишиной укутанные в чехлы предметы когда-то роскошной мебели, остывшая зола давно не топленых каминов, кружащиеся в воздухе пылинки. Али попыталась представить себе некогда живших здесь. Тех, чьи голоса звенели под этими каменными сводами, чьи каблучки звонко стучали по полу, чьи руки смахивали пыль с каминных полок перед тем, как украсить их к празднику, отмечание которого тогда наверняка проходило гораздо веселее. Тут жили, рождались и умирали, но всё, что осталось от прежних обитателей замка Торнбран, лишь прах, который хранился в семейном склепе.
Любопытно, а Эмрис что собирался делать со своим наследством? Дядюшкины деньги ему, конечно, и в столице пригодятся, но что будет с замком? Неужели племянник Сайласа Торнбрана поселится здесь насовсем? Станет приглашать знатных альд и альдов, устраивать балы, охотиться в здешних густых лесах, а, может быть, обзаведётся семейством, и замок впервые за долгие годы наполнит детский смех? Справится ли Эмрис Торнбран с ответственностью, став единовластным хозяином столь внушительного имущества?
"Не моё дело, - сказала себе Алита. - Скоро я отсюда уеду. К расследованию убийства альда Брогана присоединятся другие, и оно перестанет быть лишь моей задачей".
Но, даже уверяя себя в том, она понимала, что кривит душой, когда заявляет, будто вскоре всё останется в прошлом. Обратной дороги нет. Едва перешагнув порог замка, Али дала позволение на то, чтобы её впутали в мрачную историю, заставили вплотную прикоснуться к старым тайнам и… вновь встретиться с Киллианом Ристоном.
Бросив на него быстрый взгляд, Алита увидела, какое сосредоточенное выражение приобрело его лицо. Широкий лоб прорезали хмурые складки, и уверенное спокойствие, свойственное ему, казалось, покинуло Киллиана. Он тоже не желал оставаться в стороне. Ни тогда, в Бранстейне, ни сейчас, когда приглашение Эмриса привело его в замок Торнбран. И Ристон - единственный, кому она могла доверять.
- Кажется, тут уже целую вечность никого не бывало, - произнёс он, глядя на нетронутый пыльный слой на некогда сияющем паркете.
- И то верно, - подтвердил один из слуг. - Я сразу сказал - никто б сюда не пробрался. После того случая с каторжником укрепили все двери.
Остальные покивали, соглашаясь с его словами.
- Не нам оспаривать решение хозяина, - вздохнула Али, украдкой потирая нос, чтобы не расчихаться от неприятно щекочущего ноздри запаха. - Давайте продолжим. Вон та лестница куда ведёт?
- Так это… на чердак… или, как вы говорите, мансарду. Только хлипкая она очень. Может провалиться.
- Что ж… Тогда я пойду одна. Подождите меня внизу.
- Ты уверена, что хочешь так рисковать? - спросил Киллиан.
- Меня она точно выдержит.
Али, стараясь не сомневаться в сказанном, ухватилась за шаткие деревянные перила и поставила ногу на первую ступеньку. Лестница жалобно заскрипела. Пытаясь равномерно распределить свой вес, девушка сделала второй шаг. Спиной она чувствовала взгляды тех, кто, стоя внизу, наблюдал за ней. Ещё не поздно было вернуться, но Алита продолжала подъём и с облегчением вздохнула, когда достигла верха. Не глядя вниз, она толкнула дверцу, которая легко поддалась, пропуская нежданную гостью. Теперь та находилась под самой крышей замка.
Холод здесь стоял просто собачий. Почти сразу Али поняла причину - одно из окон оказалось разбито, и в него, словно в прореху на ткани, задувал ветер, принося с собой снег, который, не тая, лежал на полу. Никакой мебели, лишь в углу сиротливо притулилась небольшая коробка. Решив полюбопытствовать, что в ней, Алита обнаружила куклу в ветхом от времени платье и устаревшую книгу, по которой детей учили читать. Больше там ничего не нашлось.
"Странно… - промелькнула мысль, когда Али направилась к дверце, чтобы спуститься вниз. - У альда Торнбрана нет детей. Эмрис в куклы не играл. Может быть, осталось от прежних жителей замка? Но у меня и Роны в детстве имелась такая же книга. А до Эмриса здесь жили его отец и дядя, им кукла тоже ни к чему. Или она принадлежала какой-нибудь их кузине?".
Решив не забивать себе этим голову, Алита ступила на лестницу. Спуск оказался несколько сложнее, чем подъём. Прежде ей не был свойственен страх высоты, но сейчас она отчаянно силилась не смотреть вниз и не думать о трухлявом дереве ступенек, которые угрожающе поскрипывали и покачивались под её осторожными шагами.
Али уже почти настроилась на то, что благополучно дойдёт до конца, когда раздался громкий треск, и вместо опоры под ногами возникла пустота.
***
Киллиан, задействовав магию, благодаря которой падение немного замедлилось, успел подхватить девушку почти у самого пола. Послышались одобрительные крики стоявших поблизости слуг. Но сейчас он не обращал внимания ни на что, полностью сконцентрировавшись взглядом на лице Алиты с сомкнутыми от испуга веками и бледными губами. Казалось, прошла целая вечность до того, как она наконец-то открыла глаза. Ристон позволил себе выдохнуть и, не торопясь её отпускать, спросил:
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, только нога… - поморщилась она.
Киллиан посадил Али прямо на пол и, не особо церемонясь, сел рядом и положил к себе на колени её левую ногу, затянутую в плотный шерстяной чулок и обутую в несколько грубоватый ботинок с высокой шнуровкой.
- Перелома нет.
- Откуда вы знаете? Вы ведь не доктор…
- У меня было бурное прошлое.
- Правда?
- Я говорю о своём детстве. Можешь встать? Попробуй.
Алита неловко поднялась на ноги и, прихрамывая, сделала несколько шагов.
- Наступать больно… - с видимой неохотой пожаловалась она.
- Я помню, что тебе не слишком-то нравится, когда тебя опекают, но сейчас у нас нет выбора, - твёрдо заявил Ристон и, не слушая возражений, встал и поднял её на руки. - Я донесу тебя до твоей комнаты. С альдом Торнбраном поговорю сам.
- Но…
- Никаких "но"! Если нагружать ногу, могут быть осложнения. В замке врача нет, и неизвестно, когда ты сможешь попасть к нему на консультацию.
Обратный путь получился одновременно короче и длиннее. Короче, потому что они уже не проверяли все нежилые комнаты, а длиннее по причине того, что, несмотря на все просьбы Али, Киллиан так и не согласился поставить её на ноги. Что подумают об этом сопровождающие их слуги, его не волновало.
Доставив Алиту в её комнату и усадив на кровать, Ристон отправился на поиски владельца замка. Тот, как сообщила встреченная в коридоре горничная, всё ещё находился в своём кабинете, где с тоскующим видом сидел и Эмрис, которому доверили перелистывать ворох бумаг. На слова о том, что обыска замка не принёс результатов, его дядя отреагировал с присущей ему невозмутимостью.
- Вот как? Что ж, благодарю за помощь. Я знал, что на вас можно положиться, альд Ристон.
- Я так и думал, что никаких побродяг в замке не найдут, - заметил Эмрис.
- Раньше ты говорил иное, - одёрнул его Сайлас Торнбран.
- Исключительно для того, чтобы не нагнать ещё большего страху на гостей! Вы ведь сами сказали, что нельзя допускать паники! Иначе замок превратится в подобие тонущего корабля, только вместо воды вокруг него будет снег, снег и ещё раз снег. А где же моя дражайшая кузина? Ты её по дороге не потерял, а, Киллиан?
- К сожалению, она упала с лестницы и сейчас отдыхает у себя. Ничего серьёзного, но, думаю, некоторое время ей лучше провести в постели. Надеюсь, у вас на кухне найдутся какие-нибудь травы для компрессов, а прислуга не откажется взять на себя обязанности медицинской сестры?
- Не сомневайтесь. Но… С какой ещё лестницы?
- С той, что ведёт в мансарду. Больше никто не рискнул по ней подняться. Как оказалось, не зря.
- Давно надо было её сломать! Мансардой не пользуются уже уйму лет. Я непременно займусь этим вопросом.
- Вы можете поручить его мне, дядя.
- Не нужно, Эмрис, я самолично отдам все необходимые распоряжения.
Ристону показалось, что лицо альда Торнбрана после этого известия омрачилось, но едва ли его реакцию могла бы объяснить тревога за Али. Даже будь она настоящей родственницей владельца замка, от него не следовало ожидать проявлений любви и отеческой заботы. По крайней мере, так Киллиану представлялось, да и опыт Эмриса, который не питал к дядюшке никаких тёплых чувств, выглядел весьма показательным.
У Ристона и собственная семья не всегда являлась примером родственной близости, и всё же в сравнении с Торнбранами он мог похвастаться привязанностью к своим кузенам и тем, кого уже не осталось в живых. С тех времён утекло немало воды, однако перед его глазами порой вставала картина того, как четверо мальчишек, один из которых ещё совсем малыш, мчатся по берегу моря, задорно смеясь и подбадривая друг друга бежать быстрее. В те далёкие дни они были беззаботными и по-настоящему счастливыми тем счастьем, которое бывает только в детстве.
После его возвращения из столицы в Бранстейн вместе с Роной, Аэдан, которого посвятили в историю брака старшего кузена, поинтересовался, не сожалеет ли тот, что наследником почти наверняка станет не его сын. Киллиан ответил, что нет. Тогда о собственных детях как-то и не думалось, а ребёнок несчастного Джулиана всё же стал бы и его родной кровью. Но сейчас Ристону отчётливо представлялись его дети. Как минимум у одного из них на голове имелись ярко-рыжие, как летнее солнце, кудряшки.
Глава 19
Алита пошевелилась и закусила губу от резкой боли, тут же пронзившей левую ногу от колена и ниже. Только этого ей не хватало! Теперь вместо того, чтобы ненавязчиво опрашивать гостей замка Торнбран, приходилось лежать в кровати и охать при каждом движении.
Рядом суетилась Лорин. Девушке после прежней работы в качестве камеристки был привычен уход за кем-то. Руки у неё оказались не только умелыми и ловкими, но и достаточно аккуратными. Али почти не почувствовала прикосновений горничной, когда та делала ей компресс на ногу. Облегчение наступало медленно, постепенно, но всё же радовал тот факт, что, как Киллиан и сказал, обошлось без перелома.
Ристон не заглядывал к ней после того, как принёс в комнату, однако его близкое присутствие всё равно ощущалось. Он оставался рядом - незримым, но надёжным защитником, как те добрые духи-хранители, о которых рассказывают детям, чтобы не боялись темноты. Чем дольше Алита думала о нём, тем сильнее понимала, что рассчитывать ей сейчас больше не на кого. Как бы неловко ни складывались её отношения с Киллианом в прошлом и сейчас, только он, единственный из всех присутствующих, не являлся возможным подозреваемым, да и зазвал его в замок не Сайлас Торнбран. Все остальные, даже её фальшивый кузен Эмрис, являлись то ли фигурами шахматной партии, то ли героями затеянной его дядей театральной постановки, участники которой лишь недавно начали догадываться о том, что их неспроста сюда пригласили.
Лорин по просьбе Али перед тем, как уйти, принесла ей со столика папку. Оставалось совсем немного бумаг до конца. Рисунки больше не попадались. Вместо них снова начались сумбурные записи. Казалось, словно, принявшись за одно предложение, рука, что держала перо, тут же, не дописав, переключалась на следующее. Не знай Алита, что перед ней лежат записки безумной, наверняка решила бы, будто это какой-то шифр вроде тех, которыми писались некоторые конфиденциальные письма. Но едва ли та несчастная стала бы шифровать свои записи, да и кто бы её научил?
Утомившись, Али задремала. Сон пришёл почти сразу. Навалился душным одеялом, тяжёлыми цепями опутал всё тело, затягивая, не выпуская.
Темноволосая девушка вновь стояла у окна, но на сей раз была поздняя ночь, и в стекле смутно отражалась фигура, облачённая в длинную ночную рубашку. За окном в лунном свете отливал серебром снег. Девушке не спалось. Её с неистовой силой влекло куда-то… к кому-то… Но он не ждал её. Зато встретиться с ней под покровом ночи не отказался бы другой. Тот, что некоторое время назад сделал ей предложение и пока не получил ответа.
Она сказала, что подумает, и подарила ему полную снисхождения улыбку. Её и саму мучило безответное чувство, потому девушка хорошо понимала всё, что ощущал её обожатель. Видела в обращённых на неё жарких взглядах огонь, пожирающий молодого человека изнутри, слышала, как менялось звучание его голоса, когда он произносил её имя. Поклонник, если приглядеться, тоже весьма хорош собой, да и состоянием не уступал тому мужчине, который смутил её сердце. Дав согласие, она бы сделала счастливыми нескольких человек. Но не себя саму. А чужое счастье её не слишком-то заботило.
Держать всё в себе становилось с каждым днём тяжелее. Но с кем поговорить, кому довериться? Не матушке же. И не той, которую ей велят называть сестрой, хотя в их жилах не течёт и капли общей крови. Впрочем, за прошедшие годы они уже привыкли к своему навязанному родству, вот только близкими так и не стали.
Но ведь у неё есть подруга! Вернее, пока ещё приятельница, но подружиться поближе было бы неплохо. Почему бы не посоветоваться с ней? Но, должно быть, та ещё спит. Нужно отложить разговор на завтра.
Алита проснулась, рывком приподнялась на кровати, пошевелила ногами и со стоном рухнула обратно. Травма напомнила о себе и о том, что недооценивать её не следовало. Али потёрла влажный от пота лоб, глядя на закрытую дверь.
Что бы это могло значить? Теперь сны приходили не только по ночам, но и в дневное время. Судя по всему, девушка из них приближалась к тому краю, за которым размеренная жизнь её семейства подходила к концу. Но кто та подруга, с которой она хотела поговорить? Вероятно, одна из гостий, ведь едва ли молодая госпожа стала бы поверять собственные сердечные тайны прислуге.
Любопытно также, кем был мужчина, сделавший ей предложение. Альд Торнбран с его скрытностью относительно подробно рассказал лишь об одном участнике тех событий, но ведь кроме него в поместье находились и прочие люди. Родители сестёр, другие приглашённые, слуги.
Могло ли быть так, что тот молодой человек и вовсе совершенно не замешан в трагедии? А обе девушки пострадали по вине кого-то ещё. Например, соперницы, получившего отказ ухажёра или того, кто стремился отомстить их родителям. Если Сайлас Торнбран настолько умело сыграл на чужих слабостях и чувствах, есть ли вероятность, что он там был не один такой хитроумный и наблюдательный? И если убийство альда Брогана напрямую связано с тем, что произошло тогда, могло ли дело касаться не только обуревающих девушек страстей, но и денег? Ведь он служил поверенным, а, следовательно, занимался финансовыми делами и завещанием отца семейства. Но кто же унаследовал всё имущество, когда не стало ни дочерей, ни их родителей?..
От размышлений Алиту отвлёк стук в дверь. Вздрогнув от неожиданности, она крикнула, чтобы посетитель вошёл. Дверь негромко заскрипела, и в спальню шагнул Киллиан Ристон.
- Как твоё самочувствие? - спросил он, подойдя на расстояние, которое бы не осудили приличия, и всё же достаточно близко для того, чтобы Али уже почти привычно ощутила его магию.
- Мне гораздо лучше, спасибо. Здешние горничные разбираются в народной медицине. Видимо, у них нет выбора, ведь доктора сюда вызвать проблематично.
- Да уж, а сейчас особенно. Я тебе кое-что принёс. Чтобы ты не скучала.
- Книги? Хммм… - Алита взглянула на переплёты изданий, которые положил перед ней Ристон. Сентиментальный роман про бедную девушку из благородного древнего рода, которую любовь привела к гибели, и толстый медицинский справочник о методах лечениях женской истерии. - Странный выбор, но спасибо.
- Прошу прощения, - вымолвил Киллиан, тоже обратив внимание на названия. - В библиотеке мне встретилась альда Эдевейн, и я попросил её помочь найти для тебя что-нибудь почитать. Должно быть, она не так меня поняла.
- О нет, альд Ристон, всё она поняла правильно, - пробормотала Али, не удержавшись от сдавленного смеха при мысли о рассерженной Флориане, которой вздумалось передать сопернице книги с намёком. - Так вы рассказали ей о том, что со мной произошло? И всем остальным тоже?
- Только Эмрису и его дядюшке. А что? Сомневаюсь, что у тебя получится скрыть своё состояние.
- Да, пожалуй, - со вздохом согласилась Алита, подумав о том, что в столовую ей придётся явиться, хромая на каждом шагу. Или на такой случай альд Торнбран смилостивится и разрешит ей поужинать в комнате? - До чего же это некстати!
- Мне стоило удержать тебя и не позволить подниматься на ту лестницу. Она с первого взгляда казалась непрочной. А в мансарде всё равно ничего интересного не обнаружилось.
- Как сказать… - задумчиво протянула Али, вспомнив коробку с куклой и книгой, также предназначенной для детей. Кому могли принадлежать эти вещи в прошлом? Уж точно не Эмрису. Может быть, у него имелась сестра, которой не стало в детстве? Но уместно ли будет спрашивать о таких вещах?
Ристон заметил папку и потянулся к выскользнувшим из неё бумагам. Алита не успела его остановить. Глядя на них, он нахмурился.
- Что это?
- Мне дал их альд Торнбран. Записи и рисунки принадлежали девушке, которая умерла в лечебнице для душевнобольных. После того, как некоторое время где-то пропадала, и никто не знает, что с ней случилось на самом деле.
- Так вот о чём говорил Эмрис… - сказал Киллиан, разглядывая один из уже примеченных Али портретов. - Все гости его дяди могут иметь отношение к тем событиям. Да и он сам тоже.
- Да, - вздохнула она, комкая в ладони край покрывала. - Я полагаю, что и альд Броган пострадал из-за них. Может быть, в своём рассказе альд Торнбран и превратил случившееся просто в страшную сказку, однако всё происходило с настоящими людьми, и едва ли он солгал о том, что намерен внести тех, кто поможет пролить свет на тёмную историю, в своё завещание.
- Расскажи поподробнее, - скорее потребовал, чем попросил, Ристон, присаживаясь на кушетку. - Из слов Эмриса я мало что понял. А его дядя лишь туману нагнал своим рассказом.