Таким образом, главным, по нашему мнению, в подготовке к вступлению в ВТО является не столько выпрашивание поблажек и уступок, а прежде всего создание новой модернизированной современной индустриальной, сельскохозяйственной базы и инфраструктуры услуг. Одновременно мы должны помнить, что есть проблема, которая способна угробить Россию в одну минуту. Это введение у нас цен на энергоносители на мировом уровне. Все сразу станет неконкурентоспособным, все сразу рухнет [РФ сегодня].
И еще одну тему поднял в своем выступлении В. Гусев. Он назвал ее "наиболее тревожной для всех депутатов Государственной думы и членов Совета Федерации, как представителей народа". Это последствия от вступления в ВТО для населения России.
– Понятно, что все население в целом и каждый человек в отдельности испытает воздействие от вступления России в ВТО и в сфере потребления, и в сфере производства. Рост разнообразия товаров на потребительском рынке, повышение их качества, конечно, обеспечит выигрыш населения в потребительской сфере. Но этот выигрыш появится лишь тогда, когда будет сочетаться с ростом реальных доходов населения, с сохранением рабочих мест или повышением занятости в сфере производства и услуг.
Благополучие страны – это благополучие регионов. Участников слушаний познакомили с целым рядом рекомендаций, сделанных субъектами Федерации. Так, на конференции в Иванове отмечалось, что текстильные предприятия области не готовы конкурировать с производителями западных стран на внутреннем рынке. А это значительный пласт экономики области. Здесь более 100 текстильных фабрик и комбинатов. На них работают 72 тыс. человек. С семьями и кадрами "сопутствующей" инфраструктуры количество "завязанных" на текстиль увеличивается в несколько раз. Поэтому участники конференции рекомендовали администрации и Законодательному Собранию Ивановской области предложить правительству страны установить переходный период на 6-10 лет с ограничением влияния иностранных компаний.
Приняли специальное обращение на этот счет к властям и депутаты Законодательного Собрания Санкт-Петербурга. В нем отмечается, что парламент города считает необходимым до вступления России в ВТО провести и опубликовать объективный и независимый анализ научно-технического и производственного потенциала отдельных регионов, отраслей промышленности, а также состояния внутреннего и внешних рынков товаров и услуг, условий производства и сбыта продукции, их сравнительной конкурентоспособности. По мнению питерских депутатов, следует также добиваться в ходе переговоров права на применение Россией ограничительных мер по защите экономики и дифференцированной поддержки отечественных производителей, выпускающих продукцию стратегического назначения, в том числе обеспечивающих продовольственную безопасность страны. Ряд депутатов отмечают, что 90 % регионов России не готовы к открытой конкуренции в рамках ВТО.
На II конференции Южно-Российской парламентской ассоциации также состоялось обсуждение возможных последствий вступления России во Всемирную торговую организацию. Парламентарии юга России, а это почти два десятка субъектов Федерации, обратились к В. Путину с просьбой поручить правительству тщательно проанализировать все возможные последствия столь серьезного шага и настойчиво отстаивать меры по защите отечественного производителя. В противном случае можно получить только сильное социальное напряжение. Об этом, в частности, сказал на слушаниях заместитель председателя Комитета Государственной думы по природным ресурсам и природопользованию Константин Ремчуков.
Проблем российского агросектора коснулись первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по делам Федерации и региональной политике Валерий Кадохов, председатель Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике Иван Стариков, председатель Законодательного Собрания Краснодарского края Владимир Бекетов. Особенно тревожным было выступление В. Бекетова. Но о нем – чуть позже. Сейчас – о позиции Минсельхоза России, подробно изложенной заместителем министра С. Данквертом:
"Ведущие страны ВТО заинтересованы в принятии России в данную организацию, поскольку это облегчит их предприятиям доступ на наш рынок, а также доступ к российским природным ресурсам. При этом они, естественно, стремятся добиться от нас принятия максимальных обязательств по открытию своего рынка и возможно более полному устранению дискриминации действующих на нем иностранных компаний.
Требования, предъявляемые к России, сводятся в основном к снижению или полной отмене пошлин на ряд товаров; к допуску иностранных компаний на рынок услуг и к конкурсам на проведение государственных закупок; отказу государства от финансовой поддержки экспорта сельскохозяйственной продукции и соблюдению норм ВТО при дотировании аграрного комплекса; сокращению субсидирования отдельных отраслей; отказу от экспортных пошлин; упрощению норм и процедур, связанных с техническими барьерами в торговле. В то же время в этой организации существуют значительные разногласия в области аграрного сектора. Прежде всего потому, что страны Запада сохраняют чрезвычайно высокий уровень аграрного протекционизма, который недоступен развивающимся государствам, в виде поддержки своего сельскохозяйственного производства и экспорта. В связи с этим вопрос о необходимости защиты аграрного сектора России от экспансии зарубежных поставщиков сельскохозяйственной продукции актуален.
Это взгляд, так сказать, сверху. А вот оценка ситуации снизу.
В. Бекетов: – Одним из главных аргументов за вступление России в ВТО является утверждение, что следом хлынет поток инвестиций и поднимет нашу экономику. Думаю, что все будет происходить с точностью до наоборот. Даже если придут инвестиции, то в основном для освоения наших сырьевых ресурсов и, как показывают последние годы, в такие отрасли, как табачная, ликероводочная, которые разрушают здоровье нации.
При вступлении в ВТО наиболее болезненными для нас могут стать требования по отмене субсидий и мер поддержки отечественного товаропроизводителя, а также замораживания государственной поддержки сельскохозяйственного производства. Размышляя над проблемой, я попытался ответить на вопрос, какие отрасли производственного комплекса Кубани способны уже сегодня выстоять в условиях широкой экспансии международных поставщиков. К моему огорчению, таких почти не нашлось.
В сельском хозяйстве на Кубани наибольший вес имеет зерновое производство, но даже наиболее рентабельные культуры – пшеница и подсолнечник – не выстоят против экспансии канадских, американских и даже казахстанских и украинских поставок. А такое направление, как рисоводство, где вместе с семьями занято около 400 тыс. человек, при отмене защитных мер, несомненно, не выдержит конкуренции с южноазиатскими производителями. Там собирают по два урожая в год и нет таких затрат на мелиоративную систему. Уже сейчас мы видим результаты международной конкуренции для овощеводов, садоводов, виноградарей и виноделов Кубани. Они выражаются в том, что год от года одноименные зарубежные товары все больше теснят нашу отечественную продукцию. Без комплекса мер государственной поддержки также не имеют перспектив благополучного развития выращивание сахарной свеклы и производство сахара. Очень уязвимая и сложная сфера мясомолочного производства. Ценой немалых усилий нам удалось сохранить его на Кубани, но мы, конечно, не выстоим против австралийских и аргентинских поставщиков и даже против европейских производителей.
К сказанному хотелось бы добавить несколько цифр. Так как аграрный сектор является основой продовольственной безопасности каждой страны, абсолютно все развитые государства (да и не только они!) стараются заложить при вступлении в ВТО высокий уровень финансовой поддержки своего сельского хозяйства. Дело в том, что принятый уровень потом, в течение переходного периода, а он установлен на срок в 6 лет, требуется снизить в целом на 20 %.
Россия в 1994 г. предложила закрепить за собой уровень адресной поддержки сельхозпроизводителей в размере 16,2 млрд долл. Именно такими были дотации в течение трех предшествующих лет. Однако поскольку сегодняшний уровень составляет 1–2 млрд долл., то от нас требуют закрепить его как базовый. Но справедливо ли это? Даже тот объем господдержки, который Россия требует закрепить за собой, в 4 раза ниже уровня аналогичной поддержки аграрного сектора стран ЕС. Ни в какое сравнение с ними не идет и уровень тарифной защиты сельского хозяйства большинства стран. Если у нас он в среднем 14 %, то в Европейском союзе – 19, Румынии – 99, Польше – 53, Латвии – 34, Индии – 124, Норвегии – 123 % и т. д.
У США сельскохозяйственный тариф составляет в среднем 11 %. Но европейцы в открытую заявляют, что США различные формы поддержки своего аграрного сектора прячут по другим статьям. Кроме того, правительства европейских стран и Японии утверждают, что их сельское хозяйство нельзя рассматривать как обычное товарное производство, поскольку речь идет о более тонкой сфере, связанной с образом жизни и даже с "культурным многообразием".
А нашему правительству российское село – "чужая сторонка"? Не хотелось бы думать, что безоглядный либерализм выплеснет с водой и ребенка. Правда, в одном из документов, представленных участникам слушаний за подписью первого заместителя министра экономического развития и торговли Михаила Дмитриева, отмечается: "Нет никаких сроков присоединения России к ВТО и завершения тарифных переговоров. Они будут завершены тогда, когда будут достигнуты необходимые для России результаты". Обнадеживает и позиция нашего президента, который заявил, что Россия никогда не пойдет на присоединение к ВТО на неприемлемых для нее условиях.
Словом, нужно сделать все возможное, чтобы, отдавая, ничего при этом не потерять" [РФ сегодня. 2002. № 13].
Главные аргументы "за" вступления в ВТО таковы:
– Россия выйдет на новые рынки товаров и услуг;
– будут устранены различные тарифные и нетарифные барьеры, ограничивающие международную торговлю;
– Россия получит доступ к механизму разрешения торговых споров в рамках ВТО;
– законодательство и практика внешнеэкономической деятельности в России будут приведены в соответствие с принятыми международными нормами.
Главные аргументы противников поспешного вступления России в ВТО следующие:
– государственная защита российского товаропроизводителя от иностранной конкуренции будет значительно затруднена;
– либерализация тарифов сделает более привлекательным не производство, а импорт товаров;
– поступления в бюджет от импортных пошлин снизятся;
– вступление в ВТО не гарантирует от применения в будущем некоторыми странами против наших товаров антидемпинговых мер;
– воспользоваться преимуществами, получаемыми в результате вступления в ВТО, для расширения экспорта российской продукции "глубокого передела" Россия в ближайшие десятилетия не сможет.
Если вспомнить, что в торговле России с большинством ее торговых партнеров предусмотрен "режим наибольшего благоприятствования" на основе двусторонних соглашений, что соглашение о партнерстве между Россией и ВТО от I декабря 1997 г. уже предусматривает автоматическое распространение на взаимную торговлю большинства норм ВТО, что в США будет отменена поправка Джексона-Вэника и Россия получит статус "наибольшего благоприятствования" в торговле с Америкой, становится очевидным, что дополнительные льготы от вступления в ВТО по экспортно-импортным операциям Россия не получит.
Товары, импортируемые Россией, не наталкиваются на непреодолимые торгово-политические барьеры, и мировой рынок для России после ее вступления в ВТО не расширится.
Дискриминация наших товаров на мировом рынке, в частности алюминия, черных, цветных металлов и проката, – мера для России неприятная, но в глазах наших иностранных партнеров – оправданная. Появление в 1992 г. на мировом рынке дешевого российского алюминия снизило цены на него почти в 2 раза. Только за 10 месяцев 2001 г. мировая цена на алюминий снизилась с 1700 долл. в январе до 1200–1300 в октябре.
Западные производители алюминия на грани банкротства. Они не могут конкурировать по цене с российскими производителями, так как стоимость электроэнергии на Западе в 12–15 раз выше, чем в России. Экспорт российского алюминия – это экспорт нашей относительно дешевой электроэнергии.
Мировой рынок черной металлургии завален российской сталью. Ежегодный выпуск сталелитейного производства в России – 850 млн т, из них российская экономика на собственное потребление способна переработать не более 600 млн т. "Лишние" 250 млн т мы вынуждены продавать на внешнем рынке. Доходит до того, что министр торговли США требует от России сократить производство стали на 10 % (в самих США производство стали уже сократилось на 20 %).
Китайский рынок мы медленно, но верно теряем. Китай развивает собственную металлургию.
Вот какие причины заставляют некоторые развитые страны (чтобы не подкосить под корень собственное производство) ограничивать экспорт в свои страны российских черных и цветных металлов, проката, продукции органической и неорганической химии и т. д.
Это оправданная, естественная и разумная мера Запада по защите собственного производства, и такие меры предпринимаются против стран, способных внести сумятицу на рынке данной продукции и существенно снизить мировые цены независимо от того, является ли страна, на которую накладывают дискриминационные санкции, членом ВТО или не является.
Членство в ВТО нужно России, чтобы по всему миру торговать конкурентоспособной продукцией? Такой продукции в нашем торговом балансе всего около 7 %. Вступив в ВТО, мы действительно получим более благоприятные возможности поставлять в Бразилию, Китай, Турцию, Польшу, Италию и Францию нашу одежду, обувь, автомашины, электронику. Кто будет покупать наши товары? Парадокс заключается в том, что, чем сложнее продаваемая Россией продукция, чем большую стадию "технологического передела" претерпела конечная продукция российских предприятий, тем она становится более неконкурентоспособной.
Издержки производства из-за неэффективной работы изношенного и устаревшего оборудования, низкой производительности труда, большего расхода на единицу продукции энергии, сырьевых и трудовых ресурсов, необходимости в холодное время года в течение 7 месяцев отапливать помещения и содержать соответствующую инфраструктуру (котельные, теплотрассы, обслуживающий персонал) делают на каждой стадии "технологического передела" нашу продукцию все дороже и дороже.
Заместитель председателя Комитета Государственной думы по природным ресурсам и природопользованию Константин Ремчуков говорит, что при 7,5 % доли готовой продукции в российском экспорте он не видит предмета переговоров с ВТО. Ради чего мы туда рвемся? Михаил Делягин: – Мы рвемся туда ради интересов пяти или шести предприятий, которые страдают от ограничений на экспорт российской продукции. Это даже не все сталелитейные предприятия. Убытки от ограничений экспорта составляют всего 2,5 млрд долл., т. е. менее 2 % от объема российского экспорта. Ничтожно малая сумма. Это тот случай, когда интересы отдельных монополий противоречат интересам России в целом.
Готовая продукция повышенной сложности (автомашины, обрабатывающие станки, турбины) проходит через 10–12 циклов "технологического передела". Выплавка из руды чугуна – первый "передел". При прочих равных затратах стоимость российского чугуна будет на 8-12 % дороже, чем выплавленного в Индии, где зимой отапливать помещения не нужно. Получение стали из чугуна – второй "передел"; превращение стали в прокат – третий и т. д.
Накапливаясь по мере завершения всех технологических операций, более высокие накладные расходы формируют низкий показатель "эффективности экономики". Если принять за единицу уровень "эффективности экономики" в США, государства с довольно высокими, по мировым меркам, издержками производства (в странах Юго-Восточной Азии, Японии и Китае он еще ниже), в России при 10 "технологических переделах" (машиностроение) показатель "эффективности экономики" будет в 2,7 раза ниже, чем в США.
Вступив в ВТО, нам не удастся отменить или преодолеть нетарифные барьеры, ограничения объемов продаж, которые существуют на экспорт российского алюминия, стали и проката. Нетарифное ограничение на торговлю сталью в США, введенное американским правительством по просьбе американских производителей стали, распространяется не только на Россию, но и на Китай, Японию и Бразилию – членов ВТО.
Нашему сельскому хозяйству, чтобы выдержать конкуренцию с дешевыми сельскохозяйственными товарами из Западной Европы, Австралии, Бразилии, Аргентины, нужны гигантские субсидии, оцениваемые в десятки миллиардов долларов в год. В бюджете России на поддержку сельского хозяйства выделено около 800 млн долл., в 50 раз меньше требуемой суммы. Наш рынок мяса и мясопродуктов под натиском аргентинской говядины, закупаемой на мировом рынке по 5–7 руб. за кг, при российской себестоимости 25–28 руб. и цене продажи 70-120 руб. за кг просто исчезнет. Держать коров мясных пород в России станет нерентабельно. Сегодня Россия ежедневно закупает продовольствия на мировом рынке примерно на 20 млн долл. Когда после вступления в ВТО будут отменены последние таможенные и тарифные барьеры, производство сельскохозяйственной продукции России окончательно заглохнет [РФ сегодня].
Начиная со второй половины 2000 г. вновь активизировался импорт. Доля импортной одежды возросла на 55 %, обуви – на 61 %. Решающим фактором здесь является даже не качество, а цена. Массовая импортная обувь дешевле российской. Наши товаропроизводители не могут обеспечить конкурентоспособный уровень цен. Ставки российских банков на кредит непомерно высоки. Даже сырье сегодня выгоднее покупать на Лондонской бирже, чем в России.
Наши производители, не имея доступа к инвестициям, не имеют доступа и к новым технологиям. Поэтому какие стандарты не вводи, если не будет иметь место широкомасштабная модернизация производства, уложиться в "ценовой коридор" мировых цен и соблюсти новые стандарты будет просто невозможно.
Россия тратит на импорт изделий легкой промышленности (с учетом "челночного бизнеса") 10–12 млрд долл. в год. Направив эти средства на развитие отечественного производства, мы через несколько лет имели бы прибыль гораздо большую, чем от продажи на мировом рынке, в случае вхождения в ВТО, наших невозобновляемых ресурсов: нефти, газа, алюминия, черных и цветных металлов и т. д.
Огромный вред уже нанесло нашим производителям решение правительства о новых таможенных тарифах, что привело к снижению импортных пошлин, введение НДС на сырье и оборудование для текстильной и легкой промышленности. Российский производитель не в состоянии конкурировать на рынке изделий легкой промышленности, насыщенном изделиями из Китая, Турции и стран Юго-Восточной Азии.
В этих странах иные условия производства: современное оборудование и невысокая заработная плата. Конкуренцию с этими странами не выдерживают даже США и страны ЕС, устанавливая квоты на импортные товары, а для своих товаропроизводителей – значительные налоговые льготы. В этих странах развито чувство самосохранения. У нашего же руководства такое прозрение еще не наступило.
Именно легкая промышленность при самых низких капитальных вложениях на техническое перевооружение способна обеспечить высокую отдачу. Китай начинал свои реформы с подъема легкой промышленности и сельского хозяйства. В России инвестиции в основной капитал "легких" отраслей пока составляют 0,2–0,3 % расходной части госбюджета.