- Эти люди не в курсе ваших дел. Но без них никак нельзя. Для транспортировки автожира с него пришлось снять вертолетный винт. Без специалиста собирать на месте рискованно. По официальной версии, автожир будет использоваться в целях разведки и сбора данных. Старший лейтенант Логунов с инструктором уже успел познакомиться. Я при этом присутствовала. Инструктор уверяет, что за пару часов любой человек может обучиться летать на автожире. Даже ребенок или женщина. Это он меня, кажется, имел в виду, потому что я без формы была и задавала много наивных вопросов. Я хотела тебя с инструктором познакомить, но ты возвращаться не спешил.
- Аграриев машину сильно берег на дороге от деревни, - попытался я оправдаться. - Он предпочел вообще через лес без дороги ехать, чтобы тракторной колеи избежать.
- Вот потому вы с инструктором и не встретились. Он уехал в Чкаловский незадолго до твоего возвращения. Туда должны "Егеря" доставить. Будет винт снимать и заниматься погрузкой. У тебя какие-то срочные мероприятия остались?
- Надо проверить комплектацию маскировки для автожира и снайпера. После чего я хотел бы посмотреть, как Логунов справляется с винтовкой. Для этого потребуется выехать на стрельбище. Аграриев поедет туда же с "Вампирами" для себя и для меня. Сделаем по три учебных выстрела. Потом останется время только на мою собственную подготовку. Трамплин для переворачивания должен быть уже сварен. Требуется проверить. Потом еще всякие мелочи.
- Что конкретно?
- Хочу сделать несколько прибамбасов для украшения собственной аварии. Чтобы было эффектно, привлекло внимание. Надо заказать каркас безопасности.
Холодная расчетливость и невозмутимость, читавшиеся в глазах полковника, наконец-то сменились любопытством. Видимо, она любила всякие забавные мелочи.
- Что ты планируешь сделать такое хитрое? Поделись опытом. Мне на будущее пригодится.
- Три "коктейля Молотова". Особые, дымовые. Я их зажгу за машиной. Но издали сложится такое впечатление, что горит сам "Мустанг". Тогда шестерки генерала точно побегут спасать его племянника.
- Хорошо. Готовься. Как соберешься со снайпером и с гранатометчиком на полигон, позвони мне, я туда приеду своим ходом. После этого вместе с подчиненными навестишь Анатолия Константиновича. Фотография Камала Шарабутдинова уже у него. Комплекция у тебя с Камалом схожа. Ты выше на четыре сантиметра, но в машине это будет незаметно. Все остальное Грицаев уже продумал. Относительно твоих бойцов у него тоже есть соображения. Это что касается работы. Теперь насчет быта. Настоятельная просьба - не звони жене. Ее телефон взят на прослушивание. Она сегодня оставит мобильник соседке, голос которой похож на ее собственный. Знаешь такую женщину?
- Знаю. Это Таисия, жена майора Локтионова. Голоса у них и в самом деле похожи. Ту и другую почти не слышно, когда они говорят. Переспрашивать приходится.
- Таисия будет несколько дней пользоваться телефоном только по бытовым нуждам. Так ее предупредили в бригаде. Муж проследит, что за разговоры ведутся, будет списки вызовов просматривать. Таким вот образом мы и создадим видимость присутствия твоей жены на месте. У нее уже другой аппарат. Мы, возможно, сменим ей сим-карту, дадим номер московского региона и сообщим его тебе. Или пусть она сама купит на новые документы, которые никак не засвечены. Это все завтра по приезде решим. Номер сообщим, чтобы не она тебе звонила, а ты ей, когда свободен. Она же твой номер не знает?
- Когда я в командировке, она никогда не звонит. Научилась за шесть лет совместной жизни. А номер я сменил еще в Махачкале. Новые карты купил. У меня смартфон на две "симки".
- Проблему вызвала твоя собака. Она же постоянно на выставках блещет. По ней тебя могут отыскать. Для нее новые документы уже готовятся. Какие-то сложности были в кинологической федерации. Частично меняли родословную. Придется твоему волкодаву заново начинать выставочную карьеру.
- Он согласится, - решил я за пса. - Зверь у меня сговорчивый и покладистый.
Сережа Логунов сказал мне, что только-только получил винтовку и лишь собирается начать знакомство с технической документацией. Поэтому я переменил собственное расписание и до стрельбища решил поработать в мастерской при гараже. Ничего сложного делать мне не пришлось. Изготовить несколько "коктейлей Молотова" - что может быть проще для боевого офицера!
Вместо бьющихся стеклянных бутылок я использовал металлические банки из-под какого-то напитка, вытащил их из урны, стоявшей рядом с дверью, ведущей в буфет. Такая тара была необходима для пресечения растекания жидкости и быстрого ее выгорания. "Коктейль Молотова" обычно на то и рассчитан, чтобы бутылка разбилась, горящая жидкость разлилась по возможно большей плоскости и прилипла везде, где только можно.
Мне же нужен был не огонь, а дым, причем как можно больше. Использовать стандартную армейскую шашку я не хотел. Там дым характерного серого цвета. А горящая машина обычно испускает черный маслянистый.
Именно потому напалмовую смесь я делал в другой пропорции, не поровну, как обычно. Я смешивал бензин и отработанное машинное масло в соотношении один к четырем, а тряпки-фитили пропитывал соляркой.
Всего я сделал четыре такие гранаты. Три намеревался взять с собой, а одну испытал на самой окраине полигона. Моя смесь работала именно так, как мне и требовалось. Она почти не давала пламени, а вот черного дыма было много.
Там же, в гараже, я нашел курящего солдата и купил у него скорее всего за три, а то и четыре цены зажигалку, которая работала безотказно. Я положил ее в карман, чтобы не забыть взять с собой.
Три оставшиеся банки я оставил пока в своей комнате в упакованном виде, закрыл все отверстия и обмотал тару скотчем. Сами по себе мои "коктейли" были безопасны. Поджигать их раньше времени я не намеревался.
Там же, в мастерской гаража, я несколько раз прыгал и ударял сразу двумя ногами по трамплину, который был сварен по моему чертежу. Если бы я так вот сигал на грудь человека, лежащего на полу, то ребра вылезли бы через спину. Металл держался. Сварка выглядела надежной, но все же вес у меня был не совсем такой же, как у автомобиля "Мустанг".
Мне приходилось полагаться на опыт завгара, который гарантировал прочность сварки.
- Грузовик выдержит без проблем, если потребуется. Даже с груженым прицепом, - заявил он.
- Верю. Я видел за углом гаража кучу выломанного асфальта.
- Да, мы его в одном боксе на бетон меняем.
- А можно мою железяку асфальтом замаскировать, чтобы в глаза не бросалась?
- Можем только на битум приклеить. Тяжелая будет штука. Куски асфальта толстые, увесистые.
- Годится. А тяжести я не боюсь.
Опасения мои были вызваны тем, что машины сопровождения генерала Шарабутдинова будут набиты профессиональными охранниками. Эти ребята могут знать, для чего используется такой трамплин, и заподозрить неладное.
Конечно, к тому моменту колонна уже остановится и подставится под выстрелы из гранатометов "Вампир", от которых не спасет никакое бронирование. Граната РПГ-29 несет тандемную боевую часть. Она способна пробить сначала любую динамическую защиту, а потом и шестьсот с лишним миллиметров гомогенной стали. Это по паспортным данным. Реальные нам предстояло проверить. Я уже был готов к этому.
Если охранники увидят чистый металл, они могут сразу начать стрелять по перевернувшейся машине. Это мне не нравилось. Я вообще не большой любитель ловить пули собственным телом.
Если трамплин будет замаскирован, то они не сразу обратят на него внимание. А когда заметят, будет уже поздно. Я планировал провести операцию стремительно, без пауз.
На сварочном участке механик гаража по моей просьбе сразу приступил к изготовлению каркаса безопасности для "Мустанга". Я по памяти выложил ему все результаты измерений.
Однако он записал только половину, самые необходимые, и заявил:
- Я уже делал такую штуку. Знаю, где муфты поставить, как собирать. Как закончу, все покажу.
Вернувшись с полигона в казарму, я позвонил старшему лейтенанту Логунову. Сережа находился в своей комнате. Он уже прочитал инструкцию к винтовке и был готов к испытаниям.
- С оружием на выход! - предложил я.
- Есть с оружием на выход! - Старший лейтенант явно обрадовался.
Как и всякий военный человек, Логунов любил стрельбы.
Я тут же позвонил Аграриеву и спросил:
- Саня, гранатометы освоил?
- Только теоретически.
- Где они?
- В машине. Ждут твоего распоряжения о проведении стрельб.
- Позвони, машину к подъезду вызови. Логунов уже должен быть внизу с винтовкой. Я пока к твоему соседу загляну. Он уже должен закончить свои расчеты.
Инструктор по экстремальному вождению действительно выдал мне результат. Мой "Мустанг" должен двигаться со скоростью семьдесят два километра в час, чтобы перевернуться только два раза и не удариться об скалу, торчащую на изгибе дороги. После двух оборотов машина останется лежать на крыше на краю дороги. Она не слетит в кювет, который отчетливо виден на спутниковой карте. Я предоставлял ее инструктору. Он точно указал точку, где должен быть установлен трамплин, и теперь вернул мне карту с расчетами, выполненными на полях.
Я поблагодарил инструктора, двинулся к выходу, с лестницы позвонил полковнику Самокатовой и сообщил, что мы готовы выехать на стрельбище.
- Мне место в машине найдется? Я хотела на велосипеде доехать, но боюсь успеть только к шапочному разбору.
До стрельбища путь был и в самом деле не самый близкий. Велосипеду угнаться за автомобилем было проблематично. Алевтина Борисовна встретилась бы нам разве что на обратном пути.
- Поместимся, товарищ полковник.
Все наше хозяйство без труда уместилось в багажнике. Поверху мы взвалили большой кусок полотна и маскировочную сетку, которые тоже хотели проверить, плюс две плащ-палатки, сшитые воедино, для самого снайпера. Кейс с винтовкой высовывался между подголовниками в салон, но все же мы втроем уместились на заднем сиденье "УАЗа" без особых проблем.
- Сначала в штаб. Заберем с собой полковника Самокатову, - сказал я водителю.
Пока ехали до штаба, я успел позвонить начальнику стрельбища и сообщить ему о нашем скором прибытии. Какое оружие и с какой дистанции мы будем испытывать он знал и соответствующую подготовку уже, как я предполагал, начал. Задание ему я давал индивидуальное.
Алевтина Борисовна ждала нас рядом с крыльцом. Она уже успела снова переодеться в полевую форму. Прежде мне казалось, что так часто в течение дня приходится менять одежду только артистам. Кроме того, к подобным действиям нужно иметь настоящую женскую любовь. Впрочем, делиться своими мыслями я не желал ни с подчиненными, ни тем более с самой Самокатовой. Просто констатировал в голове факт, да и все.
Начальник стрельбища встретил нас на автостоянке и даже помог донести рюкзак с гранатами для "Вампира" до позиции.
Первым предстояло стрелять старшему лейтенанту Логунову. Его цель можно было рассмотреть только в оптический прицел или в бинокль. Невооруженным глазом поясная мишень не улавливалась, поскольку была одного цвета с травой.
Кстати, еще не факт, что Логунову доведется стрелять во время операции. Мы со старшим лейтенантом Аграриевым стремились всеми силами лишить Сережу его законной части работы, настраивались на это. Тем не менее следовало проверить готовность снайпера к выполнению задания. Вдруг что-то произойдет не так, как мы рассчитывали, и ему все же придется вступить в дело? Например, колонна не остановится у перевернувшегося "Мустанга", а Аграриев не попадет из гранатомета "Вампир" по движущемуся "Ленд Крузеру".
Если охрана генерала заподозрит ловушку, то его машина может сорваться с места на предельной для горной дороги скорости. А водитель за рулем, без сомнения, опытный. Другого на таком месте держать не будут. Снимать с повестки дня такой поворот событий тоже было нельзя.
Полковник Самокатова приехала со своим биноклем. Мы с начальником стрельбища имели собственные. Именно в его оптику старший лейтенант Логунов и посмотрел на мишень, установленную на дистанции в две тысячи пятьдесят метров. Примерно на том расстоянии, с какого Сереже и предстояло стрелять, если это понадобится.
Признаться, я сам с такой дистанции ни разу в жизни не стрелял и даже не представлял себе, как надо это делать. Мишень я рассмотрел, после чего стал наблюдать за действиями снайпера. Он развернул плащ-палатки, сшитые вместе, накрыл себя и ствол, потом выставил перед собой рогатку. Она придерживала передний край плащ-палатки, чтобы та ложилась не на винтовку, не мешала бы стрелять и не показывала бы наличия самого оружия.
Я вместе с полковником Самокатовой отошел на полсотни шагов в сторону, на соседнюю, чуть более высокую позицию, откуда попытался увидеть Логунова в тепловизор бинокля. Контуры плащ-палатки я, естественно, разглядел, потому что знал, где она находится, но вот очертаний самого снайпера заметно не было. Два слоя защиты - костюм оснастки "Ратник", не пропускающий тепло тела наружу, и плащ-палатка, сшитая из той же ткани, - свое дело делали качественно.
Одновременно с этим старший лейтенант Аграриев выставил станину для своего гранатомета, накрыл ее полотном и подсунул под него включенный тактический фонарь. На все это он набросил еще и маскировочную сетку. Тепловизор же показывал только поверхность земли.
Что дальше делал снайпер, мне лично не было понятно. Его прицел был, насколько я знаю, роботизированным. Он самостоятельно включал баллистический калькулятор, производил учет всех сносок, полученных от лазерного дальномера, спутниковой метеостанции, вмонтированной в прицел, и еще от чего-то. Все премудрости были мне неизвестны, поскольку я инструкцию к винтовке не читал. Результаты расчетов смещали в нужном направлении прицельную марку.
Потом последовало долгое и тщательное прицеливание. Наконец-то прозвучал выстрел. Честно говоря, я забыл про глушитель, поэтому ждал сильного грома, соответствующего такому калибру. Но звук был почти такой же, как у автомата АК-74 с глушителем. Не громче выстрела пневматической винтовки.
- Точно в середину груди, - оценила выстрел полковник Самокатова.
Тут же раздался следующий хлопок.
- Рядом. Отличная работа! - заявил и начальник стрельбища.
Сережа Логунов дал еще три выстрела и скинул с себя плащ-палатку.
Только после этого начальник стрельбища дал общую оценку:
- Кучность по стандарту НАТО в пределах ноль целых пять десятых угловой минуты. Не желал бы я попасть на прицел такому снайперу. Даже на этой дистанции. Она, доложу я вам, действительно неимоверная. Я вообще не верил, что в мишень кто-то сможет попасть. А о такой кучности даже и говорить не приходится. Я тут стандарт НАТО упомянул. Но по нему стрельба производится с дистанции в сто ярдов, чуть больше девяноста метров.
Вообще-то начальник полигона говорил это не всем, а докладывал полковнику Самокатовой. Она слушала его серьезно и внимательно.
Но снайпер отреагировал на оценку, причем весьма скромно:
- Я-то что. Это винтовка такая. Из нее никто не промахнется.
Глава 9
После Логунова мы с Аграриевым поочередно стреляли из "Вампиров" по железобетонным блокам, выставленным на стрельбище метрах в пятидесяти от нас. Прицельная дальность выстрела из этого гранатомета по неподвижной мишени составляет пятьсот метров, но нам такая дистанция была попросту не нужна. Мы подстраивались под то расстояние, с которого предстояло стрелять Зною.
Моя позиция в данном случае вообще не учитывалась, потому что стрелять я должен буду больше из пистолета-пулемета. Может статься, что мне не придется воспользоваться "Вампиром".
Стрелять в блоки нам приходилось под углом градусов в шестьдесят. Они стояли один на другом, но целиться было необходимо в верхний.
Первым стрелял я, как и положено командиру, который задает тон в любом деле. Я не был практически знаком с данным видом оружия, мог опираться только на знание условий стрельбы из РПГ-7, одноразового гранатомета "Муха" или огнемета "Шмель-М", имеющего в чем-то сходную систему управления огнем. Меня несколько смущала длина "Вампира" в собранном для стрельбы виде. Мне казалось, что сошки, висящие позади плеча, необходимо во что-то упереть. Но из инструкции по применению я знал, что они сделаны только на тот случай, если есть удобный упор за спиной. Стрельба может осуществляться и без них.
Я прильнул к наглазнику прибора управления огнем, долго прицеливался, готовился к первому выстрелу и наконец-то произвел его. В том, что я попал, сомнений не было. Нам предстояло оценить эффект самого выстрела.
Пятьдесят метров преодолеть несложно. Мы всей группой направились к мишеням. Чуть отстала только полковник Самокатова.
Когда она оказалась рядом, начальник стрельбища уже просунул лом в отверстие, проделанное гранатой. Тот вышел с обратной стороны бетонного блока.
Я обошел мишень и посмотрел, куда дальше пролетела граната. За бетонными блоками стоял лесок, в котором белели березовые стволы. Граната умудрилась не только проломить железобетон. Она еще и свалила добрых полтора десятка берез, вырубила узкую прямую просеку.
Я показал туда пальцем и коротко глянул на полковника. Алевтина Борисовна только головой покачала, то ли восхищаясь оружием, то ли сочувствуя срубленным березам.
- Саня, твоя очередь, - поторопил я старшего лейтенанта Аграриева.
- Вы здесь останетесь? Может, на блок усядетесь? - спросил он и поспешил на пригорок, к своему гранатомету, уже закрепленному на станине.
Никто из нас почему-то не воспринял всерьез его предложение отдохнуть на блоке-мишени. Мы двинулись за старшим лейтенантом и снова взялись за бинокли.
Зной прицеливался недолго. Станина позволяла ему работать с большим удобством. Выстрел громыхнул. Бинокли позволили нам рассмотреть входное отверстие в блоке, но для более тщательного осмотра следовало подойти к мишени.
- Не торопитесь, все три выстрела сделаю, потом посмотрим, - заявил Аграриев и послал одну за другой еще две гранаты.
Появилось только одно новое входное отверстие. При этом мне показалось, что первое значительно расширилось.
Мы подошли к блокам. Так и вышло. Две гранаты угодили в одно и то же место. Аграриев оказался снайпером-гранатометчиком, хотя я лично был склонен отнести такие результаты к случайности. Мне не доводилось видеть, чтобы гранатомет так точно стрелял. Это же совсем не снайперская винтовка, хотя тоже имеет оптический прицел.
Он иногда ставится даже на автоматический гранатомет, который при стрельбе всегда гопака пляшет. Оптический прицел там существует для определения сектора обстрела, никак не более.
Но я убедился в том, что в неподвижный автомобиль старший лейтенант попадет запросто. В своих возможностях тоже не сомневался, и поэтому даже не стал отстреливать еще две гранаты. Тем более что Алевтина Борисовна, как я заметил, несколько раз поглядывала на часы.
- Пора собираться? - спросил я.
- Время подходит. Сейчас должен следователь подъехать. Он оформит вам подписку о невыезде. Вы с Аграриевым должны только расписаться. Как только следователь уедет, двинетесь и вы. Лучше прибыть в аэропорт раньше, чем опоздать. В авиации график рассчитывается по минутам.