С Юлькой они все-таки потерялись. А Гоша объявился вечером. Позвонил сам и говорил так быстро, так увлеченно, что Марина слова не могла вставить.
- С Морозовым я все уладил. Ты, конечно, злишься на меня. Но я приготовил для тебя сюрприз. С завтрашнего дня ты работаешь в "Русском эросе", в отделе рекламы. Приходи прямо туда к одиннадцати, в кабинет главного редактора. Он мне кое-чем обязан. Гонорары - не в пример твоей стипендии - бешеные. Работы немного. Будешь как сыр в масле. И вообще опыт практической жизни тебе не помешает. Ты с книжкой под подушкой спишь, а простые люди между тем страдают от недостатка эротики. Пора интеллигенции обратиться лицом к своему народу. Ну как?
- Подожди. Что за портфель ты вчера потерял? На тебе лица не было.
- Не терял я никакого портфеля. Шутка, розыгрыш.
Марина в сердцах бросила трубку. Ничего себе шуточки! Она так искренне беспокоилась о нем, а он пошутил. Бесчувственный, бессовестный негодяй.
Но когда она укладывалась спать, накрываясь двумя теплыми уютными одеялами, мысли ее перескочили на предложение, которое ей этот "негодяй" сделал. Марина и сама удивилась, что оно ее не возмутило.
Будет теперь чем занять время, свободное от Юльки. Да и опыт практической жизни ей не помешает. Конечно, она может держаться на расстоянии от всяких грязных штучек. Работать в "Русском эросе" не значит быть эротоманкой. Деньги, опять же, будут очень кстати. Пальто в чистку и все остальное. Может быть, деньги на самостоятельную поездку в Италию. И вообще любопытно. Так Марина уговаривала себя, пока не заснула.
Утром ее поднял будильник, заведенный на восемь часов. Нужно было столько всего сделать, чтобы понравиться своему новому начальству. Добровольно утраченный Юлькой дух авантюризма вселился теперь в Марину. Времени на колебания просто не оставалось.
Первым делом - вымыть и уложить волосы. Гель для укладки почти кончился, и Марина долго выдавливала остатки со дна тюбика. Челку гладко зачесать наверх, а пряди на висках подчеркнуть с помощью специального косметического воска. Волосы сегодня какие-то особенно мягкие и послушные.
Потом макияж. Увлажняющий крем. Тонкий слой нежной светло-персиковой пудры. Чуть-чуть свежести на скулы с помощью мягкой кисточки и румян. Немного затемнить коричневым веки и усилить эффект коричневой, удлиняющей ресницы тушью, чтобы взгляд стал глубже.
На дорогую косметику денег Марина никогда не жалела, тратила на нее чуть ли не больше, чем на еду. Манипуляции перед зеркалом неизменно поднимали настроение. Она ощущала себя художником. Когда находилось время раскрывать баночки, тюбики и коробочки и поочередно макать в них кисточку, отражение в зеркале окупало все расходы. Вот и сегодня оно могло бы порадовать кого угодно, а не только его хозяйку.
Осталось выпить чашку кофе и тронуть безукоризненные губы коралловой помадой.
Марина вспомнила, что помада испорчена, но даже это не омрачило ее праздничного настроения. Она обошлась с помадой примерно так же, как с гелем, накинула плащ и вовремя вышла из дома.
Вежливо постучав, Марина вошла в указанную Игорем комнату ровно в одиннадцать.
За столом сидел далеко не первой молодости человек в очках, с поредевшими волосами, в измятом сером костюме и сбившемся набок галстуке. Перед ним лежали горы гранок и бухгалтерских ведомостей. Рабочий день только начинался, а человек за столом уже выглядел утомленным. Пепельницу переполняли окурки.
Глядя на него, Марина подумала: "Да-а, прожженным развратником его не назовешь".
- Меня зовут Виталик, - сказал главный редактор тусклым голосом и указал Марине на стул.
Марина ужасно развеселилась от несоответствия внешнего вида этого человека его должности.
- И что вы здесь рекламируете? - спросила она неожиданно для самой себя развязно. - Презервативы и возбуждающие средства?
Виталик вздохнул:
- То же, что и все. Банковские операции, недвижимость, сигареты, косметику.
- Правда? - смутилась Марина.
В голосе редактора послышалась желчь:
- В свободное от возбуждающих средств время наши читатели интересуются тем же, что и читатели "Коммерсанта" или "Правды". Только у нас этих читателей намного больше. Я уверен, что и сам президент нас почитывает. Надеюсь, вам это не кажется странным, э-э…
- Марина.
- Ах Марина. У меня же инструкции насчет вас. - Виталик забыл, с чего начал, изменился в лице и стал рыться сухими, морщинистыми руками в своих бумагах. Половина из них посыпалась на пол. - Вот, нашел, Марина Белецкая, верно? Как же я мог забыть, старый я пень!
- Да вы не беспокойтесь. - Марина принялась помогать ему собирать бумаги.
- Посидите, сейчас я вам кофейку налью. Настоящего, не растворимого.
Редактор резво выбежал в коридор, оставив Марину в недоумении. Почему ее персона вызвала такой переполох?
Марина огляделась по сторонам. Оказывается, она утопала в кресле из натуральной красной кожи, сидела за массивным столом из красного дерева. Напротив нее стояло из того же дерева старинное антикварное бюро, рядом - раскладной шкафчик-бар. Наверняка не пустой. Окна занавешивали тяжелые бордовые бархатные шторы. В общем, обстановка деловой роскоши, неуловимо напоминающая о борделе.
На стене за креслом редактора, там, где раньше принято было вешать портреты руководителей партии и правительства, теперь был прикноплен разворот из "Плейбоя" - пышная блондинка, слегка задрапированная красной меховой накидкой. Видимо, красный цвет был фирменным в "Русском эросе". Серыми здесь были только тяжелый металлический сейф и сам главный редактор.
Через минуту он вернулся, неся чашку в дрожащих от непонятного возбуждения руках. Марину раздражало то, чего она не понимала. А кофе благоухал действительно потрясающе.
- Знаете, - она встала, - если работа для меня есть, я бы приступила прямо сейчас.
- Конечно, конечно, отдел рекламы этажом ниже. - Виталик заулыбался. - Надеюсь, вам у нас понравится. Вы наша надежда, Марина.
Теперь он совсем не был похож на мелкого клерка. Глаза его сияли, лицо порозовело. Неужели Гоша пользуется здесь таким влиянием? Марине казалось, что он и ребенка уговорить не способен. Не то что главного редактора богатенького журнала.
Марина заметила на пальце у Виталика обручальное кольцо. Кто-то любит и его, невзрачного измотанного человека, "пропагандирующего секс и насилие". Или ненавидит.
Глава 2
В последнее время Марине стал часто сниться один и тот же странный сон. Она быстро и легко взбирается на вершину почти отвесной скалы. Находит ногами невидимые уступы, цепляется руками за тоненькие травинки и легко подтягивает все тело. Словно тело не имеет веса, как детский воздушный шарик.
С триумфальным чувством победительницы Марина достигает вершины. Теперь она наконец увидит весь мир как на ладони. Но мутная, непроницаемая пелена тумана застилает все вокруг. Восхождение было напрасным. И тогда она в отчаянии отталкивается от скалы, чтобы и самой пропасть в тумане.
На этом месте Марина всегда просыпалась в холодном поту.
Дальнейшая жизнь Марины в действительности напоминала успешное восхождение на вершину недоступного Эвереста. Каждый предыдущий ее успех служил ступенькой для следующего и вызывал лавину новых предложений, одно другого заманчивей. Гонорары Марины стремительно повышались, и влияние ее в журнале росло.
Вскоре редакция переехала из тесного полуподвала на окраине Москвы, где журнал начинался три года назад, в просторные комнаты Дома прессы. Марине выделили отдельный светлый кабинет с видом на Москву-реку из огромных окон, давая понять, что ее заслуги весьма ценят.
Несколько дней картонные коробки с ее материалами пролежали неразобранными на полу, пока Марине не надоело спотыкаться об них.
Сегодня она специально пришла на работу пораньше, заперла дверь кабинета, выдернула телефонный шнур из розетки и приступила к наведению порядка.
Половина бумаг перекочевала в корзину для мусора. Толстая пачка визиток, перетянутая аптечной резинкой, легла в верхний ящик. Как и пудреница, помада, нитки с иголкой. Папку с контрактами, записи для будущих статей и диктофон Марина положила в средний ящик. В нижний - чистую бумагу и пакетик с новыми колготками, которые хранила на всякий случай. А на стол перед собой положила свежий, пахнущий типографией номер журнала.
Этот журнал действительно оказался изданием с внушительным тиражом и очень большой послушной аудиторией.
Полстраны начало покупать то, что советовала им покупать Марина. Пол-Москвы стало посещать те рестораны и салоны красоты, ночные клубы и спортивные залы, которые им рекомендовала Марина. Она обладала особым убедительным и даже завораживающим пером. Директора заведений и магазинов гонялись за ней и забрасывали цветами и шоколадками, а она только выбирала. Она могла себе позволить высмеять или разругать предмет своей статьи, и это лишь подстегивало спрос на него. Она чувствовала, что ее еженедельную полосу в журнале прочитывают первой.
Марина ощущала себя удавом, гипнотизирующим одновременно сотни тысяч беспомощных кроликов. И это сладостное, новое для нее ощущение кружило голову. Чем больше она презирала свою публику, тем с большим обожанием публика относилась к ней.
Марина окончательно поняла это вчера, во время презентации нового кафе на Полянке. Она вертела в руках визитную карточку с именем молодого хозяина кафе в кокетливой розовой рамочке и вспоминала, как вчера этот хозяин, минуя чиновников из мэрии, итальянских партнеров и бандитов - представителей от "крыши", первой подошел приветствовать Марину - самую почетную гостью.
Молодой хозяин обворожительно улыбнулся и протянул ей высокий стакан с розоватым, прозрачным, собственноручно приготовленным напитком, в котором плавали дольки лимона и свежие вишни.
- Этот коктейль мы создали и назвали в вашу честь "Марина". Он поначалу кажется легким, зато потом валит с ног.
Продолжая улыбаться, хозяин непроизвольно опустил глаза на ноги Марины. Кажется, он остался доволен увиденным, потому что улыбка его расплылась еще шире.
Марина демонстративно поставила нетронутый коктейль на стол и сама подошла к стойке:
- Официант! Пива, пожалуйста.
Тогда хозяйки восторженно захлопал в ладоши, жестами приглашая аплодировать всех своих гостей.
Марина еще раз прокрутила в голове вчерашнюю презентацию от начала до конца.
Она понимала, что с симпатичным молодым человеком, приготовившим для нее коктейль и поедавшим ее глазами, она не смогла бы поговорить о чем-нибудь просто так, поболтать. Да ей и не хотелось. Мужчины больше не были способны удивить ее чем-то или порадовать. Они все вели себя примерно также, как вчерашний хозяин кафе. Как публика, которую следует презирать.
Новая работа так увлекла Марину, что в институте она не появлялась. Юлька уехала в свадебное путешествие куда-то в Прибалтику и пропала. Гоша изредка звонил и оставлял сообщение на автоответчике, которым Марина недавно обзавелась, чтобы делить звонки на нужные и ненужные. Теперь она могла просто не снимать трубку, когда звонил Гоша. Ей совсем не хотелось видеть его, да и некогда было.
Иногда Марина с тревогой задумывалась, не делит ли она и людей на "нужных" и "ненужных".
А впрочем, иначе и нельзя. Марининой жизни не хватит на всех "поклонников" ее пера. А как их еще можно поделить: есть те, кто платит больше, и остальные - кто платит меньше.
Пару раз ей звонили из журнала "Космополитен". Один раз - из штаб-квартиры Либерально-демократической партии. И те и другие сулили золотые горы. Но Марина даже не обдумывала их предложений - ее сдерживал контракт с "Русским эросом". Он был заключен на полгода, и до его истечения оставалось еще очень много времени.
Марина сменила воду в вазе с цветами и оглядела свой новый кабинет. После наведения порядка он стал еще просторнее и уютнее. А главное - он обрел настоящего хозяина. Чистота и отсутствие отвлекающих сентиментальных мелочей сочетались с изяществом.
Взгляд Марины упал на корзину с выброшенными бумагами и остановился на торчащем сверху уголке конверта. Конверт был ярким, пестрым. Она не могла припомнить, чтобы вскрывала его. Марина потянула за уголок. На конверте была надпись: "Союз творческих деятелей. Академия литературы и искусств. Международная премия "Золотое перо". Внутри лежал плотный белый листок картона. "Уважаемая госпожа М.Белецкая. Жюри ежегодного конкурса "Золотое перо" спешит уведомить Вас, что по результатам деятельности Вы выдвинуты на соискание премии "Золотое перо" в номинации "Журналистика". Подведение итогов конкурса и церемония вручения премии состоятся…"
У Марины все поплыло перед глазами. Она и представить себе не могла, что таких серьезных людей может заинтересовать ее работа.
Их мир казался ей совершенно недоступным. Мир людей, широко и счастливо улыбающихся с экрана телевизора. Живущих какой-то своей, таинственной и притягательной, жизнью разъезжающих по всему свету, дающих интервью и рекомендации, сорящих деньгами. Мир людей, о которых отчаянно сплетничала вся страна и которые не допускали в свой круг посторонних. А она только что чуть было не выбросила приглашение в этот новый незнакомый мир.
Марина повертела белый картонный листок в руке. "Госпожа М.Белецкая", ошибки быть не может. До даты, указанной внизу, оставалась неделя.
Она спрятала приглашение в сумочку, заперла дверь кабинета и спустилась по лестнице к выходу, продолжая испытывать приятное волнение.
Охранник на входе с какой-то особой предупредительностью попрощался с Мариной. Как будто он знал, что с ней случилось.
Надо бы купить себе новое платье, по-новому постричься, подумала Марина и отправилась пешком в сторону ГУМа, чтобы заглянуть в несколько тамошних бутиков.
Платье, которое ей нестерпимо захотелось иметь, она увидела еще издалека, в витрине. Оно было кораллового цвета, который так шел Марине. Впереди глухое, обтягивающее, а сзади - открытая спина и тесный ряд маленьких пуговичек ручной английской работы, до самого пола. Юная продавщица уговаривала Марину:
- Примерьте, вам оно ужасно пойдет.
Марина и сама это знала, но колебалась. Кроме того, что платье "ужасно ей пойдет", оно ужасно дорого стоило.
Марина не считала, что ее материальное положение так уж благополучно, хотя его нельзя было сравнить со студенческой полуголодной жизнью. Она часто покупала себе туфли, кое-что из белья, заморские деликатесы в ближайшем от работы супермаркете. Даже накопила на подержанный темно-синий "жигуленок", регулярный ремонт которого съедал изрядную часть зарплаты.
С другой стороны, Марина совершенно выбивалась из сил в своей запущенной квартире, оставшейся от рано умерших родителей и давным-давно не ремонтированной. Краны текли, штукатурка осыпалась, двери скрипели. Теперь она откладывала деньги на настоящий, капитальный, по европейским стандартам ремонт и экономила на всем остальном.
Но когда последняя пуговка на спине у Марины была застегнута ловкими руками продавщицы и Марина, задернув за ней занавеску примерочной, осталась одна и взглянула на себя в зеркало, все сомнения развеялись. Из зеркала на нее смотрела едва знакомая женщина, про которую смело можно было сказать "потрясающая".
Неужели одежда может так сильно изменить человека, его настроение, самооценку? В деловом костюме Марина выглядела милой и приятной - вот именно! - журналисткой из второразрядного журнала. А в этом платье стала похожа на суперзвезду, супермодель, не меньше.
Упаковывая платье в фирменный пакет, продавщица хихикнула:
- Только вам кто-то должен помогать застегивать и расстегивать пуговки.
- Ничего, сама справлюсь, - смущенно улыбнулась в ответ Марина.
Она решилась не экономить денег для такого важного в ее жизни вечера, как не экономят на свадебном наряде. Она понимала, что через неделю определится ее судьба. Что происходят такие вещи скорее всего раз в жизни. Раз в жизни ей повезло, и нужно встретить этот подарок во всеоружии своей молодости, красоты, открытости судьбе.
И Марина в какой-то лихорадочной спешке купила замшевые туфли, очень открытые, на очень высоком каблуке, так что даже не очень понятно, как в них ходить. Затем посетила галантерейный и парфюмерный отделы и зашла бы куда-нибудь еще, если бы банкомат не сообщил ей об аннулировании счета. Прощайте, новая сантехника и кафель, моющиеся обои и дубовый паркет, жалюзи и раздвижные двери. А вернее, до несколько откладывающегося свидания.
Марина вдруг почувствовала усталость. Как будто участвовала в олимпийских соревнованиях по бегу на длинную дистанцию.
Скорее взять такси на те деньги, что еще остались в сумочке, и домой. Отдохнуть, выпить свежего горячего чая и еще раз с удовольствием повертеть в руках приглашение "на бал".
Дома она даже не стала распаковывать и разглядывать-примерять обновки, а забралась с ногами на диван, поставила рядом чашку с чаем и включила телевизор. Марине легче было приводить в порядок мысли, когда что-нибудь мелькало и шумело по телевизору.
Но и телевизор не помог ей отвлечься от волнений сегодняшнего дня. В анонсе программ на следующую неделю с пафосом рекламировалась трансляция церемонии вручения премии "Золотое перо".
Улыбчивая молодая дикторша с профессиональным энтузиазмом в голосе перечисляла всех номинантов, и среди прочих имен Марина услышала свое. Сердце ее забилось где-то под самым горлом.
Через два часа анонс повторили, и в ролике на этот раз промелькнула даже Маринина фотография, сделанная на одной из недавних презентаций.
Марина поняла, что мучительная сладость узнавания себя на экране телевизора продлится всю следующую неделю. А может быть, и дольше. Чтобы понапрасну не волноваться, она решила телевизор больше не смотреть.
Что, интересно, сейчас думают о ней ее старые приятели, институтские знакомые и бывшие одноклассницы?
Телефон зазвонил неожиданно. Марина вздрогнула, и остатки чая пролились на новый белый плед из верблюжьей шерсти.
"Нельзя же так нервничать", - подумала Марина и схватила трубку, не дожидаясь, пока автоответчик сделает свое дело.
- Здравствуй, дорогая. - Это был Гоша. - Вижу, ты делаешь успехи. Хочу поздравить.
- Ну поздравь. - Марина усмехнулась.
Сна отлично помнила, с какого досадного недоразумения начались ее успехи в шоу-бизнесе. И кто был виновником этого недоразумения.
- Не сейчас. Я поздравлю тебя, когда ты отхватишь первую премию. Станешь "Золотым пером" номер один. Разве не это тебе виделось в жарких девичьих мечтах? Еще вспомнишь о скромном своем преподавателе с благодарностью. Короче, готовься, увидимся на церемонии. - И Гоша бросил трубку.
Конечно, Марина не рассчитывала на первую премию. Ей более чем достаточно и третьей.
Смешно надеяться на "Золотое перо", когда пишешь о барах и ресторанах, автомобилях и туристических маршрутах. Даже если пишешь о них не без остроумия, стилистического блеска, жанровых находок. Тем более пишешь в сомнительный журнал, каким бы тиражом он ни расходился. Просто есть темы, в тысячу раз более важные: политика, экономика, международные отношения, большое искусство, наконец.
А то, чем занимается Марина, может служить только остренькой приправой ко всему остальному.
В любом случае до праздника еще целая неделя. Ее надо как-то прожить, проработать, не отвлекаясь на мечты и фантазии.