– Вот видишь. Этому не будет конца… Я ему не нравлюсь… – грустно заключила Виолетта, садясь рядом с мужчиной и кладя голову ему на колени. Он ласково погладил золотистые кудри и улыбнулся.
– Не в тебе дело, он просто болен.
– Мне его жаль, – мурлыкала девушка, уткнувшись лицом в мужской живот.
– Не стоит. Поверь, такие, как Марк, в жалости не нуждаются, они не знают в принципе, что это такое. Ты лучше о нас подумай.
– Я только о нас и думаю… Много…
– И я тоже. Поэтому положу конец всей этой чехарде! – Владлен Эдуардович приподнял девушку за плечи и развернул к себе. Его взгляд был серьёзный, но нежный. – Завтра мы распишемся! Я обо всём договорился. Конечно, если ты согласна.
У Виолетты перехватило дыхание. Она смотрела на него широко открытыми глазами и не могла произнести ни слова.
– Так ты согласна? – тихо повторил он, а она кивнула головой и спрятала лицо у него на груди. – А свадьбу сыграем в Болгарии в модном тропическом стиле, хочешь? – она снова кивнула, не отрываясь от его груди. – Я хочу, чтобы ты была счастлива, и нас больше никто не тревожил своими подозрениями и сплетнями. Я всё обдумал – статус жены всё решит. И никаких контрактов! Это моё желание – разделить свою жизнь с тобой… И всё, что имею… Всё!
– Влад…
– …чтобы ты больше никогда и ни в чём не нуждалась! И чтобы больше никто не смог тебе перечить и тебя осуждать.
– Я не знаю, что говорить.
– Просто поцелуй…
Красивая аллегория
Лето выдалось необычайно жаркое, если не сказать беспощадное. Август только открывал свои двери, привлекая туристов снижением цен на номера в самых помпезных отелях на берегу Чёрного моря – таких, как "Королевская крепость". Величественный интерьер, средневековые коридоры, залы и "потайные ходы", – всё это создавало атмосферу, полностью оправдывающую название. Такая конструкция здания позволяла избегать столпотворения, погружала отдыхающих в пространственную иллюзию отстранённости от суеты. Исключением был только ресторан: гости могли насладиться не только прекрасной едой, но и общением. Шведский стол предлагался на завтрак и обед, а ужин проходил в лучших традициях европейских ресторанов. Каждый приходил в удобное для себя время и искренне удивлялся новым отдыхающим. Безликие или, скорее, все на одно лицо официанты бесшумно ходили между столиками, освобождая их от опустошенных тарелок и стаканов. Казалось, что время в этих стенах остановилось. Это впечатление усиливалось долетающими со стороны пляжа звуками музыки и разноязыкой речи. Жизнь, которая пульсировала в трехзвёздочных гостиницах и била в открытые окна крепости, диссонировала с королевской обстановкой и спокойствием "пятизвёздочного" отеля и абсолютно не вписывалась в задумку резиденции. Отдыхающие замка, появившись впервые в этих стенах, терялись не только в лабиринтах длинных коридоров. Им приходилось менять и манеру поведения. Что ни говори, а обстановка требовала соблюдения соответствующих норм этикета, о котором многие забыли со всей этой модернизацией и современным конформизмом.
Ровно в полдень у "Королевской крепости" белый автобус туристического агентства "Тез тур" высадил двух женщин. Одна ловко спрыгнула с подножки, сладко потянулась и приказала водителю поторопиться с её вещами, а свою спутницу упрекнула в нерасторопности. Вторая, казалось, не обращала никакого внимания на недовольный тон спутницы. Она лениво покинула транспортное средство, выкатила маленький дорожный чемоданчик, вынула тонкую сигарету и закурила. Автобус, оставив серое облако пыли, вырулил с паркинга, неуклюже переваливаясь на колёсах. Маленькая женщина чихнула и нервно сказала:
– Тебе обязательно нужно сейчас курить?
– А почему бы и нет, – выпустила та стройную дорожку дыма, – мы же уже на месте, спешить некуда.
– Я хочу поскорее в душ, а потом принять горизонтальное положение под шезлонгом. Я устала, между прочим! Ты бессовестная… Ну, давай пойдём, хватит травить себя. Тата! Ты меня слышишь? Или, как обычно, игнорируешь?
Тата избавилась от сигареты, определив её в начищенную урну у дверей, и с улыбкой, снисходительной и тёплой, посмотрела на свою спутницу:
– Мари, ты до сих пор находишься в режиме боевой готовности. Расслабься, мы на отдыхе! Посмотри, какой замок! Настоящая крепость! Мы приехали сюда зачем? Чтобы скрыться от суеты, чтобы наслаждаться тишиной и покоем… Так что давай – переключайся на позитив и…
– Не умничай! Всё, пошли! – перебила её спутница и шагнула в прохладный вестибюль.
За стойкой администратора отеля новоприбывших приветствовала миловидная девушка с неисчезающей улыбкой на круглом лице, которая напоминала вездесущий смайлик. Услышав русскую речь, смайлик подпрыгнул в растерянности, но не исчез:
– Одну минуту. Я звать другой работник, он говорить русский, – сбивчиво объяснила девушка и взялась за трубку телефонного аппарата.
– Не нужно. Французский или английский нас тоже устроит, – остановила её Татьяна Анатольевна, заранее предположив вездесущность английского. И не ошиблась.
– Отлично, – успокоилась девушка и попросила паспорта и путёвки.
Оформление длилось не более пяти минут. Возле женщин уже стоял симпатичный портье в бордовой униформе с позолоченными погонами и старался улыбаться. Последнее ему давалось с большим трудом – признаки весёлой активной ночи безжалостно отпечатались на помятой физиономии. Но, несмотря на это, он шустро подхватил багаж и, вызвав дамам лифт, отправился по ступеням пешком и первым оказался у двери номера. От физической нагрузки его лицо разрумянилось и теперь искренне улыбалось в предчувствии чаевых. Тата сунула в руку в белой перчатке денежную благодарность, а Мари, поджав губы, покачала головой:
– Да… Теперь отдыхающие за каждый шаг вынуждены платить. Такое впечатление, что мы покупаем хорошее расположение к себе. Да-да… Именно… Хочешь, чтобы тебе улыбались – доллар… Чтобы добросовестно убирались в комнате – два. А ведь это их работа. Мне же денег не оставляют после занятий, чтобы я особо тупым по пять раз объясняла материал! Я в любом случае сделаю свою работу, в хорошем настроении или в плохом, нравится мне человек или нет. А тут попробуй ему не дай чаевых! Он же тебе испортит весь отдых!
– Может быть, может быть… – задумчиво сказала Тата. Она стояла на огромном балконе и смотрела на прекрасный пейзаж, открывающий взору голубое море и стройные кипарисы слева и справа от него. Окна номера выходили на пляж и на центральный подъезд к отелю, открывая таким образом полную панораму великолепия. – Ты же знаешь, что в сервисе по-другому не бывает. Тем более в Европе.
– Я тебя умоляю! Болгария. Нашла Европу!
– И тем не менее… И мы же знаем, что зарплата персонала оставляет желать лучшего. А мы не обеднеем.
– Это понятно. Но я ведь говорю о моральной стороне, а не о финансовой. А такая постановка вопроса стирает грани обычного человеческого общения, опуская уважение ниже плинтуса… Не знаю, но я каждый раз чувствую себя неуютно, когда нужно оставлять эти гроши. Я чувствую себя использованной.
– Где-то я с тобой согласна. Но… Всё совсем не так мрачно, как ты обрисовала. Думаю, для многих работников сферы обслуживания чаевые – это показатель их профессионализма. Они подпитывают их значимость, эго, если хочешь. Больше чаевых – выше оценка работы – выше самоуважение.
– Я всегда удивляюсь, как ты из любой путаницы можешь сделать ценный философский вывод! Это хорошо. Я за тебя спокойна! При таком раскладе ты любому можешь мозги запудрить. Жаль только, что этот талант не распространяется на твои собственные семейные отношения…
– Мама, не начинай. Лучше посмотри, какой лимузин подъехал. Видимо, кто-то важный и…
– Боже мой! – всплеснула руками Мари. – Это же он! Точно, он!
– Кто?! – Татьяна Анатольевна перевалилась через перила балкона и сфокусировала взгляд на прибывшего. Мужчина был далеко не молод, но в отличной физической форме. На нём была тонкая белая рубашка с откровенно расстёгнутым воротом и подкаченными рукавами и серые льняные брюки. На запястье весело переливались солнечными зайчиками массивные золотые часы, а чёрные стильные очки интриговали, скрывая глаза не только от яркого света, но и от посторонних взглядов, добавляли образу шарма и подчёркивали приверженность их обладателя модному стилю "кэжуал".
– Миллионер, о котором я тебе говорила! Ты такая невнимательная! Это его отель, Тата! Поэтому выставка бриллиантового рая будет проводиться именно здесь. Я как узнала в турагентстве, что такое намечается, сразу обстановку разведала, в интернете полазила. Так сказать, чтобы знать великих людей в лицо! – Татьяна Анатольевна засмеялась. – Не вижу ничего смешного. Приедет много богатых людей и…
– Я об этом уже слышала, – скучно перебила её дочь и зевнула.
– Нет, ну вы посмотрите на неё! Ты понимаешь, как нам повезло?
– Конечно. Я в восторге.
– Между прочим, он вдовец! – серьёзно заявила Мари. – Около полугода назад потерял жену.
– Ты хочешь замуж?
– Я?!!!
– По возрасту ты ему отлично подходишь.
– Я там уже была, спасибо. И, кстати, все два раза – счастливо. Теперь имею полное право пожить для себя и для внуков, которых я никак не дождусь! – она повысила голос и посмотрела на дочь. – Хотя… – женщина сморщила нос и задумчиво покачала головой, – ты права. Он на роль отца нам не подходит. Нужен кто-то моложе. Да! Значительно моложе! Даже моложе, чем ты. Для уверенности! Да! Он – не наш клиент.
– Конечно, не наш, – засмеялась Тата, – вон его уже окучивает юная Аврора с золотыми волосами и тонкими лодыжками.
Из машины выпорхнула девушка в лёгком белом сарафане с открытой спиной и элегантно потянулась. Мужская рука тут же обвила её тонкую талию и притянула к себе. Девушка хихикнула, кокетливо оттолкнула его и надела на него свою фетровую шляпу с широкими полями, закрыв ею от глаз любопытных женщин последовавший поцелуй, а Мари лаконично заключила:
– Срам.
– Не будь так категорична, – Татьяна Анатольевна поставила на круглый столик две чашки эспрессо. – Чувствам подвластно всё.
– А деньгам и подавно!
– То есть ты считаешь, что любого человека можно купить?
Маргарита Андреевна внимательно взглянула на дочь, выражение её лица стало постным, лишь слегка припудренным иронией:
– Большинство людей слишком глупы, чтобы быть корыстными. Только это их и спасает от власти денег и славы.
– А как же искренность и любовь? – не отставала Тата.
– Они остаются в юности, как детские болезни. Переболел ветрянкой или краснухой, получил иммунитет, а потом – добро пожаловать во взрослую жизнь. Хотя бывают исключения. Мне ли тебе рассказывать, как опасна ветрянка в зрелом возрасте? Смертельна!
– Красивая аллегория, – одобрила Татьяна Анатольевна, задумчиво взирая вниз. Прибывшая пара уже скрылась за массивными дверями холла, но женщина продолжала смотреть в пространство, будто разглядывая невидимых персонажей.
– Куда ты смотришь? – буркнула Мари и попыталась проследить за траекторией взгляда дочери. – Тата, с тобой всё хорошо?
– Да, – женщина оторвалась от призрачной сцены и криво улыбнулась. – Странно…
– Что странно, дорогая?
– Ничего… Ничего… Мысли вслух. Ну что, пойдём примем горизонтальное положение под шезлонгом? Или как?
– Давно пора!
Творческий подход или профессионализм
Марк Николаевич Войт на всех парах нёсся к уже знакомому кабинету психолога. В его кармане притаился шершавый листок с заключением Семёна Ильича Береста, в котором говорилось, что компонент в колбе полностью идентичен тому, который был обнаружен в крови Потоцкой. Мужчина чувствовал, как адреналин будоражит его нервы, увлажняя ладони. Он честно признался себе, что испытывает некое удовлетворение от происходящего. Особенно радовало, что не потерял чутьё и оказался прав в своих подозрениях. Двойной ошибки в анализах быть не могло. Теперь нужно было разложить всё по полочкам и просканировать событие за событием. Именно за этим он и ехал к Татьяне Анатольевне. Нет, он не собирался вешать на неё всю "тёмную" историю, но, кто знает, может быть, в процессе их общения появится что-то такое, что даст ему намёк на разгадку. Тем более что яд был обнаружен у Януш. Именно так мужчина убеждал себя в необходимости очередного визита к психологу. На самом же деле ему просто хотелось ещё раз увидеть Её. Но разве он позволил бы себе в этом признаться?
Вместо сдержанной улыбки Татьяны Анатольевны на Войта смотрела табличка с категоричным "закрыто", под которой было написано, что доктор Гарькава будет отсутствовать десять дней. Мужчина потоптался на пороге, разочарованно вздохнул и поплёлся к машине. Но домой он не поехал, а отправился к реке. Переехав тот самый мост, на котором совсем недавно его сильные руки удержали жизнь рыжеволосой девушки, он свернул сразу за ним влево и вскоре упёрся мощным носом "Нисана" в раскидистую посадку. Бросил машину и медленно пошёл к воде. Сел на сухую траву у самого берега, разулся, опустил ноги в прохладную воду и закурил. "Итак, что мы имеем на данный момент? Лариса мертва вследствие отравления. Одна из подозреваемых – Ирина – лежит в больнице в тяжёлом состоянии, а Януш, вторая подозреваемая, посещает психолога, чтобы залечить детские раны, вряд ли она дотягивает до роли убийцы. Тем не менее, отрава оказалась именно в её доме, а записку-наводку написала Осина… Какая-то путаница. И самое интересное, что абсолютно нелогичная, даже топорная. Абсурд! Какие выводы можно из всего этого сделать? Они действовали сообща? В аварию Ирина попала после моего обыска у Януш, чей визит к Потоцкому только подтверждает её заинтересованность – она хотела от меня отделаться, и у неё получилось. Таким образом, Виктория избавилась от Осиной. И от меня. Но зачем ей это?! Где мотив?! Ладно, смерть Ларисы можно объяснить ревностью и попыткой занять её место, но потом все действия больше похожи на спонтанные шизофренические капризы! Януш наблюдается у психолога. Это могло бы многое объяснить, если бы не Татьяна Анатольевна, которая утверждает, что на убийство Виктория не способна. Как не вовремя она вздумала уйти в отпуск! – произнёс вслух мужчина и вздрогнул от своего голоса.
Он оглянулся. Убедившись в своём одиночестве, лёг на траву и посмотрел в бездонное небо. "Что-то я упускаю. Чего-то не вижу, чёрт возьми! Кто этот парень, которому Потоцкая передавала фото? Зачем, в конце концов? Кому понадобилась фотография, на которой она совсем молодая? – На последней мысли Войт поперхнулся. На секунду ему показалось, что небо обрушилось на него и мешает дышать. Он резко выпрямился и схватился за голову, будто пытаясь удержать в ней мечущуюся в панике мысль. – Виолетта – это копия молодой Ларисы… Молодой… Молодой!" – он словно впервые услышал голос доктора скорой помощи, передаваемый послание Осиной: "… они одного типа…" – От нахлынувшего волнения закружилась голова. Всё услышанное и увиденное им за последнее время будто взорвалось в голове, мелькая лицами и фразами типа: "Не всегда с помощью логики можно добиться нужного результата. Иной раз алогичные действия достигают большего успеха, чем логичные, лишь потому, что человек не способен их понять… Страсть к чему-либо – это и есть мы, – то, что нас характеризует и выделяет из толпы… Если вы чувствуете, что клубок запутывается, значит, это так и есть… Кому-то это нужно… Я завжди бачила у неї в душi порожнечу… Но стоит смешать синий с маджентой – и она поглотит все тёмные спектры. Маленькая хитрость, а такой эффект!"
В институте, где училась Потоцкая, удалось отыскать преподавателя, который хорошо помнил её курс. Более того, он собирался посетить завтрашнюю встречу выпускников, куда был любезно приглашён бывшими студентами. В голове Войта всплыла случайная встреча на кладбище с однокурсницами Ларисы. "Всё верно, женщины говорили, что наметили мероприятие на начало августа!" Как это было кстати! Сам случай шёл ему навстречу, укоризненно тыча носом в факты, от которых он с такой лёгкостью почти отказался.
Марк Николаевич подошёл к ресторану "Росинка". У нарядного входа толпилась кучка людей с сигаретами, о чём-то оживлённо беседуя. Войт обошёл весёлую компанию и вошёл в вестибюль, внимательно рассматривая заведение. Давно он здесь не был, но место хранило свою особую атмосферу, благодаря которой удерживалось на плаву уже более двадцати лет. Курильщики, громко смеясь, прошли мимо него, обдав терпко-горькой смесью табачных запахов. Группа симметрично разделилась: одни повернули в уборную, а другие направились по лестнице на второй этаж.
– Ребята, где вы ходите?! – из зала выпорхнула маленькая женщина с пышной причёской. – Всё готово для фильма. Только вас ждём! – бойко прокричала она и исчезла за дверью.
Компания загудела и ускорила шаг. Марк Николаевич последовал за ними. Просторный светлый зал с большим п-образным столом в центре был аккуратно декорирован цветочными икебанами и картинами. Изысканный вкус, дорогой вид… Встроенный в стену проектор мигал чёрно-белым глазом в ожидании киноленты, заставляя присутствующих убавить звук голосов до шёпота. Войт остановился у двери. Его внимательный взгляд пробежался по нарядным людям и с одобрением остановился на женщине в синем платье. Это была та самая Наталья, с которой он не совсем вежливо поговорил на кладбище. Свет, моргнув несколько раз, уступил место темноте и весёлой музыке. На экране заплясали цветные буквы, стали появляться одно за другим юные лица, фотографии с интерьером учебных аудиторий сменялись любительскими снимками, сделанными в студенческих трудовых лагерях. Марк Николаевич не сразу узнал Ларису. Он по привычке искал невысокую стройную блондинку, цепляясь взглядом за каждую светловолосую девушку. И только когда проектор приблизил лицо Потоцкой, он удивлённо открыл рот. С экрана на него бежала рыжеволосая улыбающаяся девчонка в летнем лёгком платье. Видение было коротким, даже мимолётным, но мужчине этого хватило, чтобы увидеть в нём нынешнюю Виолетту. Память сразу же нарисовала утро на мосту, а руки вспомнили тонкую ткань, обвивающую холодное тело девушки. Неужели совпадение? Но если тождественность внешности можно было как-нибудь объяснить, то одинаковые платья логике поддаваться не хотели.
– Добрый вечер, – томный, слегка лукавый взгляд сканировал непрошенного гостя. – Вы пришли, чтобы снова устроить допрос? Очень не хотелось бы портить вечер…
– Здравствуйте, Наталья. Вам бояться нечего. Уверяю Вас, я учёл свои ошибки. Так что примите мои извинения, – подыгрывая её настроению, пошутил Войт.
– Ну, что Вы, наоборот, это мы Вас должны благодарить за поданную идею с фотографиями. Видите, получилось очень мило. Хотя пришлось потрудиться, пока собрали весь материал, а потом выбрали из всего самое интересное. Хотелось, чтобы получилось не только увлекательно, но и на уровне. А я по образованию – бухгалтер, творчество – это совсем не обо мне! – тараторила Наташа, украшая щёки довольным румянцем.
– Да, в таком деле творческий подход необходим, – Марк Николаевич пытался поддержать разговор, размышляя, как аккуратней перейти к интересующей теме.