– Вiн.
Войт положил конфету в рот и встал. Он медленно оглядел помещение, вмещавшее множество разнообразных травяных пучков и корений, свисающих с потолка, и разных размеров баночек с жидкостями, стройно приютившихся на деревянных полках.
– Виолетта вам помогала собирать травы? – вдруг спросил он.
– І збирати допомагала, і заварювати, і настої робити. Миле дитя.
– Кто бы сомневался, – улыбнулся Войт и, поблагодарив старушку, растворился в душном пространстве лета.
Эффект неожиданности
Три дня отпуска пролетели так быстро, что, если бы не бронзовый оттенок на коже, можно было бы подумать, что это сон. Песочный пляж с лиловыми стеллажами под парусиновыми балдахинами был очарователен. Людей было мало, поэтому бирюзовое море отлично просматривалось со всех сторон пляжа. Детвора тоже отсутствовала, благодаря чему можно было слышать, как шелестит накатами очередная оборка волны, распадаясь на берегу шипучим муссом. Мари перевернулась на спину и потянулась:
– Мне кажется, что я отоспалась за все мои бессонницы. Более того, я выспалась на целый год вперёд!
– Рада за тебя, – пробурчал сонный голос Таты из-под фетровых полей шляпы.
– Но теперь я готова к активной программе! Завтра пойдём на выставку, а потом мне хотелось бы хотя бы краешком глаза взглянуть на тропическую свадьбу! А тебе?
– Нет, – пробурчала Тата.
– Что? – не расслышала Мари и махнула в сторону дочери рукой. – Но попасть туда у нас шансов нет. Настроили высоченных камышовых заборов… И я уверена, что по всему периметру пляжа поставят охранников-папуасов! Нам не прорваться!
– Слава Богу… Мари, какое ты имеешь отношение к этой свадьбе?
– Пока никакого, но я над этим работаю.
– Они хотят отпраздновать в узком кругу, в который ты, поверь, не помещаешься. – Мари перегнулась через дочь и, приподняв ей очки, заглянула в лицо. Тата вздохнула и развернулась к матери. – Просто когда я была в сауне, слышала разговор двух светских львиц, видимо, из приглашённых. Всё будет очень умеренно и без излишеств. Если не считать салюта, который начнётся, когда молодожёны отбудут на яхте в море, где и останутся на ночь. Но об этом они не знают, это сюрприз.
– Как романтично!
– Наверное, – равнодушно зевнула Тата и, отыскав в пляжной сумке часы, заключила, – полдвенадцатого, пора смываться!
– Нужно ополоснуться под душем, у меня от соли ужасно стянуло кожу.
– Давай лучше в бассейне возле отеля. Я закажу себе кокосовый коктейль.
– А я мятный!
Расположились на фиолетовом круглом диване с парусиновым навесом, создающим лёгкую прохладу. Совсем рядом на таком же диване-близнеце сидели три женщины и лениво разговаривали, листая яркие журналы и попивая ледяной мохито. Они на мгновение притихли, вскользь взглянули на новоприбывших, оценив их, и снова вернулись к праздному общению. Мари сразу же погрузилась в прохладную воду, закатив глаза от удовольствия, а Тата устроилась на мягких подушках в ожидании гарсона. От нечего делать она начала разглядывать женскую компанию, опустив на глаза тёмные очки. Девушку из лимузина она узнала не сразу. Рыжие волосы были спрятаны под цветным платком, узлом завязанным на макушке, а пол-лица прятали винтажные синие очки. Розовые пухлые губы обхватили коктейльную трубочку, а на безымянном пальчике руки, поддерживающей стакан, блеснул увесистый "весёлый" бриллиант. Девушка с милой, даже застенчивой улыбкой подхватила нить разговора, указывая на одну из страниц журнала. Вдруг рядом с ней бесшумно замигал телефон, известив о принятом сообщении. Определив очки на голову, она взглянула на дисплей и бросила телефон в сумку. По хорошенькому личику промелькнула тень раздражения, блеснув в глазах хищным огоньком, но девушка быстро скомкала его в дежурной улыбке и продолжила весело рассказывать свою историю. Было такое впечатление, будто она споткнулась о небольшой выступ недоразумения, но быстро отряхнулась и, как ни в чём не бывало, пошла дальше.
– Странно, – тихо произнесла Татьяна Анатольевна.
– Что странно? – Мари стояла рядом и вытирала волосы полотенцем.
– Всё… – взгляд Таты нырнул в лазурную воду, пытаясь найти там нужное объяснение. Долговязый официант принёс коктейли и лёгкий запах работающей кухни. Поблагодарив за оставленные чаевые, он метнулся к соседнему дивану. Светские львицы тоже решили расплатиться.
– А вон и та милая девушка, которая скоро станет женой нашего олигарха, – Маргарита Андреевна, не стесняясь, рассматривала объект своего интереса. – Эти гламурные тётки испортят девочку! Тата, посмотри, она совершенно не вписывается в их дуэт. Слишком скромная и ещё совершенно не испорченная.
– Вот именно – слишком, – шёпотом согласилась с ней дочь.
– Что ты говоришь? – Мари потянула коктейль через трубочку. – Это божественно! Райское наслаждение! Смотри, что это у неё такое?
– Коробочка с сосательным драже? Винтажно, ничего не скажешь.
– Так мило. Она ещё совсем ребёнок, хоть и в бриллиантах. И всё же где он её нашёл?
– Или она его… – снова тихо произнесла Тата.
– Что ты там всё время бурчишь себе под нос? Милая девочка, хорошенькая. Посмотри, она даже умеет краснеть. – Забирая сдачу, девушка неловко задела свой стакан. Ударившись о белый мраморный пол, он разлетелся на осколки, выплёвывая на её сарафан листья мяты и оставшиеся кубики льда. Она вместе с официантом бросилась собирать осколки. Несчастная путалась в словах, всё время извиняясь, а "гламурные дамы" с брезгливостью смотрели на её фиаско. – Вот заразы! Тата, ну что ты молчишь?! – мать с укоризной посмотрела на дочь, но та, не отрываясь, наблюдала за странной сценой.
Наконец гарсон удалился, а девушка поспешила откланяться, скрывая своё сильное смущение за стильными очками. Она подхватила сумку и быстрым шагом направилась к крепости.
– Извините, Вы не подскажете, который час? – громкий женский голос неожиданно заставил её остановиться. Татьяна Анатольевна, перегнувшись через подлокотник, вопросительно смотрела на девушку. Та вздрогнула, на считанные доли секунды позабыв о своей роли жертвы. Её скулы напряглись, ноздри раздулись, а губы жёстко рявкнули: "Нет!" Но она тут же спохватилась, испуганно обернулась и побежала к входу.
– Тата! Что ты делаешь? У тебя же есть часы! Зачем? – Мари, округлив глаза, с удивлением смотрела на дочь.
– Мой вопрос её застал врасплох, хотя она знала, который час, потому что до того, как разбить стакан, смотрела на дисплей телефона. Смотрела на время. Мой вопрос вывел её из равновесия и разозлил. Она не сдержалась и нагрубила. Ты видела её взгляд? Жесткий и непоколебимый… Но… Странно…
– Что опять странно?!
– Этот взгляд и инфантильная коробочка с конфетками, – вслух размышляла Тата. – Как-то не вяжутся. Возврат в детство? Ладно, – встрепенулась она, – в любом случае, нужно отдать ей должное – красиво!
– Что красиво?
– Всё, что следовало доказать, – довольно улыбнулась дочь и цокнула свой бокал о стакан своей матери. – Давай выпьем за интересный отдых.
– Перестань меня нервировать! Ты совсем рехнулась от своей работы! Тата, что это было?
– Небольшой тест. Мне хотелось убедиться.
– В чём?!
– В подвохе.
– Ну, и как, убедилась?
– Да. Разве ты сама не заметила подмены? Эффект неожиданности на мгновение показал нам её настоящее нутро. Жаль, что так…
– А ты не думаешь, что у человека могла быть последняя капля, лопнуло терпение?
– Не в её случае.
– Что ж, в таком раскладе я ничего странного не вижу. Было бы глупо полагать, что такая молоденькая девочка искренне любит пожилого мужчину, – заключила Мари. – Что-то мне перехотелось идти на эту свадьбу. Благо дело, никто и не приглашал.
– А я бы пошла, – хитро улыбнулась Тата. – Мне этот водевиль начинает нравиться.
Вечер велюровой синевой мягко опускался на шапки стройных пальм. Аллеи уже освещали низкие фонари, а с пляжных кафе доносилась праздная музыка, озвученная всеми голосами мировой эстрады. Татьяна Анатольевна покинула беседку, где Мари сегодня несказанно везло в покере, и не спеша направилась вдоль узкой тропинки, ведущей к морю. Нежный бриз, обдувающий горячее лицо, глухой шум накатывающей волны, стрекот кузнечиков, далёкие размытые стоны саксофона и уединение наводили на высокие философские мысли. Она достала из пачки тонкую сигарету и хотела уже прикурить, как густые розовые кусты дёрнулись – и от них отделились две тёмные тени. Люди-тени говорили сдавленным шёпотом. Женщина остановилась и присмотрелась. Одна из фигур показалась ей знакомой. Заговорщики перекинулись несколькими фразами и разделились: один снова нырнул в розовый куст, а второй повернулся, чтобы идти вдоль моря, но, заметив женский силуэт, вздрогнул и встал, как вкопанный. Замешательство длилось несколько секунд. Кривая тень мужчины поползла прямиком к растерявшейся женщине.
– Разве так бывает? – тёмная фигура заговорила знакомым голосом, а уже через мгновение тусклый свет фонаря осветил и лицо.
– Я удивлена не меньше Вашего, – Татьяна Анатольевна чиркнула зажигалкой и потянула ментоловый дым. – Вот думаю, как это объяснить – совпадением или закономерностью?
– Вам виднее, Вы же психолог, – Войт приблизился к ней и улыбнулся. – Если бы Вы знали, как я рад Вас видеть.
– Приятно…
– Жаль, что не взаимно. Я приезжал к Вам, мне очень был нужен ваш совет.
– Но раз Вы сейчас на отдыхе, я так понимаю, что совет уже не нужен.
Марк Николаевич вынул сигарету и закурил:
– Покой мне только снится. Если Вы не против, мы могли бы переместиться вон туда, – он указал рукой на тёмный угол за цветочной декорацией. – Мне не хотелось бы светиться.
– Вы это серьёзно? – женщина, сощурив глаза, сверлила его недоверчивым взглядом. – Подождите… Вы хотите сказать, что находитесь здесь из-за этого Вашего дела? Но… Я не совсем понимаю… Постойте… – Войт легонько подхватил её под локоть и повёл в указанном ранее направлении. – Я, кажется, начинаю понимать. Мама говорила, что он потерял жену полгода назад… Завидный жених… Так Ваш шеф и есть Потоцкий?!
– Прошу Вас, говорите тише.
– Так это с ним был роман у Януш? Но… – Татьяна Анатольевна смотрела куда-то вдаль, будто считывая из холста ночи случайные фразы. – Эта молодая девушка – кто она?
Грустная ирония подёрнула губы мужчины. Он вкратце рассказал о попытке самоубийства, о своём расследовании и цели визита в "Королевскую крепость". Скрывать что-либо уже было ни к чему. Нужно было рубить гордиев узел – и чем раньше, тем лучше. Внимательно выслушав путаную историю, женщина одобрительно покачала головой:
– Я же говорю – красиво. Вот теперь можно всё объяснить.
– Что красиво и что объяснить?
– Я тут немного понаблюдала. Так получилось, спасибо Мари.
– Кому?
– Моей маме, но это не важно. Может быть, Вам что-то даст психологический портрет, который у меня вырисовывается, и мои нечаянные наблюдения?
– Мне нужно всё!
– С самого начала всё было странно. Когда он её целовал, она крепко сжимала кулак. Признак сильнейшего душевного отвращения. Утром, когда я ходила фотографировать рассвет, я её видела. Она с полотенцем через плечо шла к морю. Шла быстро, оглядываясь по сторонам, чтобы, как потом оказалось, в уединении поговорить по телефону. Затем быстро намочила ноги и волосы и поспешила назад.
– Это ещё раз подтверждает, что она действует не одна.
– Согласна. И потом, весь её образ с ультрамодным гардеробом идёт в разрез с наивностью и простотой, так легко читаемыми в поведении. Но, несмотря на это, она сидит с двумя, как выразилась моя мама, гламурными акулами и пытается с ними общаться. Зачем? Чтобы быть на виду или чтобы быть не с ним? Потом выливает содержимое своего стакана на себя, чтобы у неё была причина уйти. Потому что за несколько минут до этого она получила сообщение, которое заставило её отлучиться вот таким способом. Это всё мелочи, но они не согласовываются с главным. Думаю, Ваша подозреваемая близка к цели, потому и совершает мелкие ошибки.
– Это для Вас они ошибки. Любой другой нормальный человек ничего бы не заметил или просто не придал бы значения.
– Каждый нормальный человек на самом деле нормален лишь отчасти.
Сдвинув брови, Войт уставился на женщину:
– Так, Вы меня, пожалуйста, не путайте. Я и без Вас с этим прекрасно справляюсь. И не обижайтесь, я не хотел сказать ничего плохого.
– Наверное, это был комплимент.
– Безусловно.
– Спасибо.
– Если честно, мне до сих пор не верится, что всё это может быть правдой. Если бы я её не спас на том злосчастном мосту, то ничего бы не было.
– Марк, Вы это серьёзно? – психолог смотрела на него почти с разочарованием. – Инцидент на мосту был частью её плана. Это же очевидно. Это была кульминационная часть, которая должна была сработать как детонатор во всей этой истории. Он и сработал! Ваш шеф заглотнул наживку. А иначе зачем весь этот маскарад с волосами и платьем? Зачем убирать его жену?
– Ну да, конечно, – смутился Марк Николаевич. – Она больная…
– И Ваш шеф причастен к этому. Если бы не его обман и малодушие, у девочки могло бы быть великое будущее.
– Перестаньте, тысячи живут без отцов и матерей, но не становятся убийцами и манипуляторами.
– Откуда Вы знаете? Чужая жизнь – потёмки. Если бы не Ваша профессиональная настойчивость, мы бы никогда не узнали того, что знаем сейчас.
– Вы можете выгораживать её сколько угодно, но от этого суть не меняется. Она причастна к гибели человека и к попытке убийства Ирины.
– У Вас есть доказательства?
– Вы же знаете, что это так? Или сомневаетесь? – он вопросительно взглянул на женщину.
– Думаю, что всё так и есть, как Вы рассказываете, но для суда это просто интересная детективная история. Вы же отдаёте себе отчёт.
– Вот поэтому я сюда и приехал. Мне нужно разыграть последний акт этой пьесы.
– Тогда продумайте всё до мелочей. Вы только представьте, какое нужно иметь самообладание, силу воли, выдержку, чтобы в течение нескольких лет играть чужую роль и не проколоться ни разу?! Какой нужно иметь актёрский талант, чтобы с лёгкостью запутать зрелых и опытных людей? Как нужно скрывать ненависть, чтобы спать с собственным отцом и жаждать его расплаты? Не просто ходить по инстанциям, сдавать кровь и с пеной у рта доказывать родство, а методично, тихо, я бы сказала, любовно, убивать. Как Вы думаете, что с ним будет, когда он узнает правду? А ведь он её узнает, и узнает из её уст. И случится это на яхте, когда они останутся наедине. Она больше не станет ждать, ведь наследство у неё уже в кармане. Да и не зря же она крутилась в офисе, осваивалась и училась.
– Поэтому она хотела избавиться от Осиной, которая, кстати, с самого начала ей не верила.
– Да. Я бы проверила все счета и обороты денег. Она должна была подстраховаться. Тем более, как я понимаю, с её навыками и способностями это вполне возможно. Кстати, как обстоят дела у Вашего шефа со здоровьем?
– Не считая того, что он аллергик, нормально. А что?
– Если учесть, что девочка прекрасно разбирается в растительных препаратах, то думаю, шансов остаться в живых у новоявленного мужа не будет. Вы, конечно, можете ещё раз попробовать ему всё объяснить, но не думаю, что он станет Вас слушать. Ни Вас, ни, – она кивнула в сторону розовых кустов, – ни Вашего помощника, с которым Вы недавно конспиративно шушукались. Это человек из охраны Потоцкого, не так ли?
Марк Николаевич кивнул:
– Только я думаю, что на этот раз она не будет использовать этот яд.
– Зачем этот? Есть куча препаратов, которые, например, вызывают сердечный приступ, инфаркт… Или удушье, – она вопросительно посмотрела на собеседника, – Вы думаете о том же, что и я?
– Это было бы правдоподобно, согласитесь. Вдвоем на яхте вдали от берега, а тут аллергический приступ! Чем его можно спровоцировать, чтобы потом не быть разоблачённым?
– Чем угодно.
– Не скажите. Он к пище относится аккуратно, сразу почувствует подвох или по запаху, или по вкусу. И потом, что значит одни? Там будет охрана, среди которой мой человек и нужные медикаменты для оказания первой помощи. Пчёл и ос в открытом море нет.
– Что вы сказали? – вдруг встрепенулась Татьяна Анатольевна.
– Говорю, что ос в …
– …море нет, – медленно продолжила за него психолог. А что в море есть? И вообще – почему море? Кто предложил такую идею?
– Я не знаю, – растерялся мужчина. Какая разница?
– Это случится там, где не будет ни охраны, ни рулевого, ни помощи, ни медикаментов. В море! – глаза женщины сверкали азартом, в уголках хитро улыбаясь.
– В море? – почти шёпотом переспросил Войт, зачарованно смотревший на неё и ощущающий лёгкий трепет в груди. – Но как?
– Я не знаю. Но я бы на её месте поступила именно так.