- Ну да? Вот так вот взяла и пришла! А где, говорит, тут Афанасия Сергеевна Брусникина? Подать ее сюда немедленно!
- Будешь язвить, вообще ничего не скажу, - на этот раз обиделась я. Клавка пронзила меня подозрительным взглядом, который я с достоинством выдержала - после беседы с капитаном подобные взгляды сделались мне по барабану. Сестрица, сообразив, что я ничего не выдумываю, дача задний ход:
- Ну ладно, не сердись. Лучше объясни все толком, я же волнуюсь!
До звонка на перемену оставалось всего пять минут, потому пришлось пересказать разговор с капитаном кратко и по существу. Не забыла я поведать Клавдии и о выводах, сделанных мною в каморке Василича. Единственное, о чем я не упомянула в своем отчете, так это о странном наблюдателе за окном. Зачем зря волновать Клавку? Вдруг этот тип не имеет ко мне ровным счетом никакого отношения?
Когда я умолкла, Клюквина пару минут напряженно думала о чем-то, а потом вынесла заключение:
- Ты все правильно сделала, Афоня. Думаю, больше тебя трясти не будут.
- Твои бы слова да богу в уши, - вздохнула я, терзаясь сомнениями как в правильности своего поступка, так и в словах сестрички.
- Не дрейфь, прорвемся! Ты лучше скажи, когда дискету проверишь?
- У меня еще пять уроков, причем подряд. Так что...
- Ужас какой! Скорее бы каникулы начались, что ли! Ты вон сама на себя не похожа - бледная, вялая. - Клавка озабоченно заглянула мне в глаза. - Как самочувствие, милая?
- Иди отсюда, а? - устало отмахнулась я от сестринской заботы. Посмотрела бы я на Клавку, если бы с ней произошло все то, что случилось со мной. Впрочем, зная Клюквину, могу предположить, что сильно волноваться она бы не стала. Скорее наоборот, была бы только рада неожиданному приключению. - И вообще, ты зачем приперлась ко мне на работу?
- На рынок ехала. А твоя школа как раз по пути, вот я и заглянула... На огонек, так сказать.
Ничего себе, на огонек! Рынок находится совсем в противоположной стороне от школы. Клавка просто умирала от любопытства и желания поскорее узнать, что за информацию таит в себе дискета.
- Вот и езжай, - послала я Клавку по нужному ей адресу. - И не вздумай мне названивать. Учти, я мобильник отключу.
- Уже еду. Ты только не тяни, Афанасия. И после работы - сразу домой!
Вместе со звонком на перемену Клюквина испарилась, а я с тяжким вздохом приступила к исполнению своих профессиональных обязанностей.
В этот день работа как-то не задалась. Я была крайне невнимательна, рассеянна и, как следствие, мы с учениками не успели выполнить даже половины запланированного. Разозлившись на себя за то, что меня так легко сбить с толку, я задала на дом своим оболтусам вдвое больше обычного.
Когда последний оболтус вышел, ворча себе под нос что-то маловразумительное об учителях-садистах и нелегкой судьбинушке учеников, в кабинет влетела француженка:
- Сергевна, давай покурим!
Я растерялась:
- Но я...
- Да ладно, не напрягайся! Я тоже иногда к Василичу в каморку бегаю.
Неужто Василич настучал? Интересно, кто еше в курсе моей дурной привычки? Может, вся школа давно знает, а я продолжаю изображать из себя великого конспиратора? С трудом подавив желание провести своего рода мини-расследование, я полезла в стол за сигаретами. В качестве пепельницы призван был послужить бумажный кулечек.
- Ну, рассказывай, - велела Жаннет. Вообше-то француженку зовут Жанна Игоревна, но она переделала свое имя на французский манер. Согласитесь. Жаннет Игоревна звучит немного нелепо, Жанка это поняла, и теперь ученики зовут ее мадемуазель
Жаннет. На мой взгляд, лучше не стало - сразу возникает ассоциация с домом терпимости, где все были мадемуазели: Фифи, Мими, Жужу и так далее...
- О чем рассказывать? - удивилась я.
- Тебя допрашивали?
- Не допрашивали, а беседовали.
- Одна фигня! И что?
- Что "что"? - Я никак не могла взять в толк, что же хочет услышать Жанка, пардон, мадемуазель Жаннет. Впрочем, кажется, нашу "мамзель" мой ответ вовсе не интересовал, потому что она спешила поделиться собственными впечатлениями от встречи с милицейским капитаном.
- Это просто кошмар! - Было хорошо видно, что эмоции у француженки бьют ключом. - Я чувствую себя главным героем крутого боевика!
Я сдавленно хрюкнула: если Жанка - герой боевика, то кем же должна чувствовать себя я? Главным злодеем, что ли?
- Это беседа с капитаном тебя так возбудила? Держите себя в руках, мадемуазель Жаннет, нельзя транжирить нервные клетки по пустякам.
Жанка всплеснула руками, возмущенно подышала, а потом, слегка обидевшись, молвила:
- Может, для кого-то допрос у настоящего милиционера - пустяк, дело житейское, а для меня - серьезный стресс!
- А отчего тебе-то сотрясаться? Или совесть нечиста? - пожала я плечами.
У любого человека, впервые видевшего нашу француженку, возникало ощущение, что перед ним - неземное существо, ангел, только что опустившийся на нашу грешную землю: белые кудряшки, вздернутый симпатичный носик и наивный взгляд голубых глаз. Принцесса эльфов, да и только! Заподозрить подобного ангелочка в каком-нибудь грехе может только сумасшедший. Сумасшедшей я не являлась, была просто раздражена, потому что "мамзель" мешала мне приступить к выполнению важного дела - исследованию дискеты.
- Ты не язви, Афонь. Я тебе сейчас такое скажу... - Жанка таинственно сверкнула очами.
- Ну-ка, ну-ка. - Я затушила сигарету и, пожелав себе терпения, приготовилась выслушивать какой-нибудь бред француженки.
- В этом деле замешана женщина!
Мадемуазель Жаннет с нескрываемым торжеством смотрела на меня, ожидая реакции на свое сообщение.
А как я могла среагировать? Второй раз за сегодняшний день мне довелось ознакомиться с данной версией. Сперва Макаров высказался, теперь вот Жаннет. Ну, у Макарова, допустим, повод имелся - как-никак его брат якобы видел женщину, то есть меня, на месте аварии. А вот какие основания утверждать это имеются у француженки? С напускным безразличием я попробовала рассмеяться:
- Ну, конечно! Во всем виноваты женщины! Буквально то же самое утверждает и мой муж. Вот уж никак не предполагала, что ты подвержена мужским шовинистическим настроениям.
- Афоня, я ведь серьезно говорю.
- Твой вывод основан на чистой дедукции или...
- Или! - вытаращила глаза Жаннет. - Вот именно, что "или"! Короче говоря, есть у меня приятельница. Она поэтесса...
- Кто? - слабо вякнула я, чувствуя, как внутри нарастает паника.
- Поэтесса. Стихи пишет, понимаешь? Ну, это как проза, только в рифму.
- Понятно...
- Так вот. У Ульяны вчера вдохновения не было. Такое случается у творческих личностей. Натура тонкая, возвышенная, сама понимаешь. Да и стихи писать - занятие непростое. Впрочем, о чем это я? Ты же литературу преподаешь, знаешь, почем фунт изюма. Ульянка обычно вдохновение у окна ловит...
- Это как так? - не поняла я. До этой минуты мне казалось, что вдохновение либо есть, либо его нет. А вот как можно ловить вдохновение, да еще у окна... Вопрос интересный!
- Очень просто: подойдет Улька к окну - и ловит. Вдохновение ловит! Вчера вечером тоже так стояла. Вдруг - рев двигателя, визг тормозов, грохот... Машина во двор влетела, как космический корабль в плотные слои атмосферы, а из машины мужик выпал. Прокатился по снегу малость и замер, а машина в столб врезалась. Ульянка уже хотела в "Скорую" звонить и в милицию, как вдруг увидела женщину. Она подбежала сначала к выпавшему мужчине, что-то с ним сделала - добила, наверное, а потом к машине бросилась, выдернула из салона чемодан и - фьють! Смылась! Ульяна службы наши специальные вызвала и мне позвонила...
Я слушала возбужденную и слегка сбивчивую речь Жанки и сковывалась страхом: сколько случайных свидетелей обнаружилось! И неизвестно, сколько их еще найдется. Что с ними делать? Не ликвидировать же всех, в самом-то деле?!
Видимо, на моем лице широко разлилось выражение полной растерянности, потому что мадемуазель Жаннет выглядела удовлетворенной тем эффектом, который произвел ее рассказ. Но этого Жанке показалось мало, и она произвела "контрольный выстрел":
- Ульянке известны приметы преступницы!
Однако! Шустрая девица, даром, что поэтесса,
уже и приметы мои разглядела. Небось и ментам их сообщить успела?
- А на каком этаже живет твоя Барто? - уточнила я.
- Кто? - хлопнула глазками "мамзель".
- Ульянка, которая поэтесса.
- A-а! На пятом. Но это ничего не значит. У Ульяны зрение, как у орла, особенно если в очках.
- А без очков?
- Без очков - минус пять.
Признаюсь, я почувствовала заметное облегчение: едва ли можно доверять свидетелю с таким серьезным дефектом зрения. Но на всякий случай я полюбопытствовала:
- Вчера-то она в очках была?
Жаннет свела тонкие бровки к переносице и после недолгих размышлений призналась:
- Не знаю. Наверное, все-таки в очках, раз приметы разглядела.
- И что за приметы разглядело твое Зоркое Око? - Ко мне вернулось спокойствие, а вместе с ним и здоровый сарказм.
- Улька - не око, а поэтесса. Она сказала, что женщина эта - жутко подозрительная особа. Скорее всего, главарь мафии! Только подобная дамочка в состоянии так хладнокровно расправиться с двумя крутыми мужиками.
- Жанна Игоревна, что-то я не поняла: твоя подруга - поэтесса или автор иронических детективов? Ближе к телу, как говорил Мопассан. Итак, приметы роковой женщины?
- Да, приметы! Низенькая, почти карлик, довольно полная, но шустрая, чисто лобзик. И самое главное - ей не больше тридцати лет! - заметив мои изумленно встопорщившиеся брови, Жаннет пояснила: - Была бы она старше, то не смогла бы так резво сбежать с места преступления. О, чуть не забыла: тетка переоделась в какую-то шубу из неопознанного животного. Вот это конспирация! У самой в гараже три "Мерседеса", "Ягуар" и еще парочка дорогих машин, трехэтажный особняк на Рублевке, недвижимость в Испании и на Кипре, а маскируется под бедную Настю! - в глазах "мамзели" светился неподдельный восторг широтой размаха незнакомой женщины.
- Про "Ягуар", особняк и недвижимость тоже Ульянка рассказала? - теперь я почти стонала от едва сдерживаемого смеха.
В самом деле, обозвать меня карликом! Это при моих-то 175 см, правда, когда я стою на десятисантиметровых каблуках. Ладно, карлик так карлик - с высоты пятого этажа да еще при минус пяти... Но ведь не толстушка же - сорок второй размер одежды. Мой Брусникин, когда на него накатывают приступы необыкновенной нежности, так меня и называет - Дюймовочка. А моя шубка?! Она хоть и старенькая, но все же из норки. Короче говоря, понятно, что вооруженная такими приметами родная милиция меня не найдет. Да и мафия тоже, если ей вдруг вздумается заняться поисками. Главное теперь, чтобы не нашлось других, более глазастых свидетелей.
- Конечно, Ульянка, кто ж еще? - дернула плечиком мадемуазель Жаннет в ответ на мой вопрос. - Она очень умная девушка. Оно и понятно, дурак стихов не напишет...
- Верно. Подскажи, пожалуйста, где можно купить сборник ее произведений?
Жанка как-то сникла, потупилась, а после смущенно сообщила:
- Вообще-то, пока нигде. Улькин талант никак не могут оценить. Приходится бедняге писать "в стол". Но она не унывает! Настоящему таланту трудно пробить себе дорогу, но он ее непременно пробьет!
Все понятно, еще один непризнанный гений. То-то она вдохновение у окна ловит! Душа моя, на время освобожденная от проблем, готова была сострадать всем страждущим, оттого я с улыбкой милосердия на лице произнесла:
- Посоветуй своей подруге сменить музу. В смысле, оставить поэзию и начать писать детективы. Фантазия у девушки, как видно, богатая... Должно получиться.
Мадемуазель Жаннет просветлела лицом, вскочила, уронив при этом стул, и с надеждой глянула на меня:
- Ты правда так думаешь? Очень уж Ульянка страдает из-за того, что ее гениальность не хотят признавать. Мне так ее жалко! Может, ей и правда переключиться на детективы?
- Угу...
- Тогда я побегу к ней, ладно?
- Беги, Жанна Игоревна, беги, - милостиво кивнула я, и Жанка испарилась.
...Компьютерный класс находился на втором этаже. Поднимаясь по лестнице, я молилась всем богам сразу и каждому в отдельности, чтобы хоть одна машина оказалась свободной. Дело в том, что юные любители виртуального мира после уроков не спешат домой, а идут "коннектиться" с этим самым миром именно в кабинет информатики, хотя у каждого имеется дома свой собственный ПК. Стадное чувство, что ли? Или общаться друг с другом через Интернет интереснее, даже если находишься с собеседником за соседними столами?
Боги в этот день были явно не на моей стороне - поколение пепси прямо-таки бурлило в кабинете. Студент Бауманки Василий Иванович, по совместительству учитель информатики, готовился к зимней сессии, потому начинающие Гейтсы бродили по Всемирной паутине в автономном режиме.
- Василий Иванович, - позвала я студента, просочившись в кабинет.
Вася поднял от пухлых учебников лохматую голову и оглядел меня туманным взором. Не узнал.
- Свободных машин нет, - отрезал Василий Иванович и снова принялся грызть гранит науки. Милые детки даже не обратили внимания на мое появление. Все-таки не люблю я гениев и студентов: рассеянные уж они очень. Приблизившись вплотную к учительскому столу, я наклонилась к Василию и, нежно выдохнув, интимно прошептала в оттопыренное ухо:
- Вася, мне срочно нужен компьютер! Минут на пятнадцать, не больше. И чтобы без свидетелей... Сделай это для меня, Василий! Я буду тебе очень, очень благодарна!
Василий Иванович, прервав процесс поглощения знаний, вернулся в реальность, нервно дернул кадыком и заикнулся:
- А... А-Аф... С-С...
- Она самая, - томно моргнула я. - Так я могу надеяться на... м-м... маленькое одолжение?
Василий засуетился, уронил парочку кондуитов, из которых веером полетели мастерски изготовленные шпаргалки. Я с интересом посмотрела на бумажные "гармошки". Кажется, на каждом сантиметре бумаги легко уместился китайский алфавит в нескольких экземплярах. Заметив мое любопытство, студент окончательно смутился.
- Да, да, конечно, пламенея лицом, пробормотал он. - Я уж и сам хотел... Да вот... Увлекся малость. Ребята, на сегодня хватит! Сеанс окончен, освобождайте помещение!
Вздох разочарования прокатился по сплоченным рядам интернетчиков. Однако спорить никто не стал, и через пять минут кабинет опустел. Мыс Васей остались в гордом одиночестве. Студент, сбитый с толку моим игривым настроением, избегал смотреть в мою сторону, а я, наоборот, буравила парня страстным взглядом. Очень меня забавляла его растерянность. Для достижения еще большего эффекта я разочек судорожно вздохнула. Нервная система Василия Ивановича, изрядно потрепанная и учебой в вузе, и шаловливыми детишками, не выдержала испытания - бедолага метнулся к двери, выкрикнув на ходу:
- Вы располагайтесь... Не стесняйтесь, Аф-фа-насия С-Сергеевна! А я пока там... Чтобы не мешать... Вы только... когда закончите... Мне на сигнализацию...
В переложении на нормальный язык это означало, что я могу провести в компьютерном классе остаток жизни. Главное, предупредить Василия Ивановича о моем уходе, чтобы он замкнул кабинет и поставил его на сигнализацию. Конечно, оставаться среди умных машин так долго я не собиралась, а вот минут пятнадцать-двадцать, пожалуй, посижу...
- О черт! - выругалась я и даже досадливо топнула ногой. - Ну что за свинство!
Поплакать, что ли, по поводу собственной бестолковости? Нет, наверное, не стоит. Слезами, как известно, горю не поможешь, а вот употребить в дело Васю можно попробовать.
Василий Иванович сидел в коридоре на широком подоконнике и очумело глазел на унылый зимний пейзаж за окном. От звука открываемой двери студент вздрогнул, как от пушечного выстрела. Я скроила жалобную физиономию и, виновато вздохнув, спросила:
- Василий, у тебя случайно болванки не найдется? Понимаешь, мне нужно информацию с дискеты скачать, а некуда...
Просьбу я сопроводила самой очаровательной улыбкой из своего арсенала.
- Болванки?! - неизвестно чему обрадовался Василий Иванович. - Всего-то?!
- Ну, если желаешь, можешь совершить ради меня парочку подвигов, только это не к спеху... - пожала я плечами и скромно потупилась.
Студент метнулся к своему столу, едва ли не по пояс залез в него, и до моего слуха долетело его бормотание вперемежку с малопонятными всхлипами и глухим похрюкиванием.
- Есть болванка! - вынырнул Вася из недр стола с пластиковой коробочкой в руках.
- Молодец, Василий Иванович, - похвалила я "лыцаря", отчего тот расцвел, как майская роза. - Теперь иди, совершай подвиги. В смысле, посиди пока в коридоре.
Пока компьютер изволил загружаться, я позволила себе тихонько похихикать над своей невинной шалостью. Василий Иванович и без того алел всем лицом при виде меня, а теперь, по всему видать, и заикаться начнет.
Когда информация с дискеты стала доступной, смеяться мне расхотелось одномоментно. Я попробовала хлопнуться в обморок, но быстро поняла, что ничего не получится: терять сознание по собственному желанию у меня не получалось никогда. Может, повеситься? Однако в кабинете информатики подручных средств не нашлось, а болтаться на шнуре от компьютера мне показалось неэстетичным. Да и мысль о Брусникине, который остался бы вдовцом в случае моей безвременной кончины, удерживала от опрометчивого шага. Неожиданно фантазия расцвела буйным цветом. Я вдруг увидела лист ватмана в черной рамке сразу при входе в лицей. В центре бумажного листа красовалась моя любимая фотография из семейного альбома, та самая, где стою на валуне в умопомрачительном купальнике и кокетливой шляпке. У ног моих лежит целое Средиземное море, в которое садится большое красное солнце. Снимок сделал ныне вдовствующий Брусникин еще в то благословенное время, когда был счастливым молодоженом... Впрочем, нет, снимок очень эротичный, а растление малолетних в мои посмертные планы не входит. Ладно, подберем чего-нибудь поскромнее... В пустом холле некрологом любовался лишь Василич. Остальной народ, включая моих оболтусов и весь преподавательский состав, провожал меня в последний путь. Я лежала в уютном гробике красного дерева, умиротворенная и с загадочной улыбкой Джоконды на бледных губах. Клава билась в истерике, безвольной тряпочкой вися на руках сочувствующих граждан. Димыч шел вслед за гробом, играя желваками. По лицу его градом катились скупые мужские слезы. Похороны прошли в теплой дружественной обстановке. Еще никогда мне не доводилось слышать столько замечательных слов в свой адрес! Будь я жива, непременно впала бы в крайнее смущение. Однако, к немалому моему удивлению, скорбь Димыча оказалась весьма и весьма кратковременной - уже через месяц он вовсю ухлестывал за смазливой девицей из соседнего подъезда! Эта долговязая стерва еще при моей жизни строила Брусникину глазки... В общем, умирать как-то сразу расхотелось. Я твердо пообещала себе жить долго и счастливо всем врагам назло, хотя на данный момент абсолютно не представляла себе, как это сделать. Так что шансы овдоветь у Димки более чем велики, особенно если учесть содержимое дискеты.