* * *
Земцов вышел их подъезда и поднял воротник куртки.
- Эй, друг! - послышался у них за спиной негромкий мужской голос. Дмитрий Игоревич обернулся.
От черного раскидистого тополя, который рос метрах в десяти от подъезда, отделилась черная тень. Незнакомец подошел к нему. Это был высокий, худощавый мужчина. Зубы его тускло блеснули во тьме.
- Сигареткой не выручишь? - спросил он.
- Да, конечно.
Профессор полез в карман за сигаретами. Вынул пачку, протянул ее незнакомцу. Тот взял сигарету и вставил ее в рот.
- А прикурить?
Дмитрий Игоревич снова полез в карман. Мужчина выхватил из-под полы куртки кусок железной трубы и коротко, почти без замаха, ударил профессора по голове. Земцов обхватил ладонями голову и упал на колени. Из-под прижатых к голове пальцев вытекла темная струйка крови.
Мужчина ударил еще раз. Потом еще. Кусок трубы поднимался и опускался еще пять раз. Закончив работу, мужчина отбросил трубу в сторону, ссутулился и зашагал прочь.
2
За два дня до этого.
- Егор!
Мария бросилась Кремневу на шею, потом обхватала узкими ладонями его небритые щеки и принялась покрывать поцелуями его лицо.
- Ну-ну-ну, - засмеялся Кремнев и погладил Марию по стройной спине.
Она отпряла, сердито посмотрела ему в глаза и вдруг проговорила с напускной строгостью:
- Кремнев, какого черта ты не позвонил?
- Хотел сделать тебе сюрприз, - весело ответил Егор.
- Балбес! Забыл, в каком я положении? Мне сейчас сюрпризы противопоказаны! Если в следующий раз заявишься без предупреждения - не пущу домой. Заруби это себе на носу!
Егор вытянулся по стойке "смирно" и энергично откозырял:
- Слушаюсь, господин маршал!
Они засмеялись и обнялись. Егор поймал губами теплые, мягкие губы Марии и крепко ее поцеловал.
- Черт, Машка! Как же я скучал по тебе!
Мария улыбнулась:
- Врешь, конечно, но все равно приятно. Наверное, проводил дни и ночи в объятиях каких-нибудь экзотических красоток?
- Да какое там, - махнул рукой Егор. - Может, проведешь меня в комнату? Или теперь мы будем жить в прихожей?
- Болтун! Проходи, переодевайся, а я пока разогрею твой любимый борщ.
- У нас есть борщ?
- Есть!
- Гм… Может, и котлеты имеются?
- По-киевски, как ты любишь.
- Ну, жена, удивила!
Веки Марии едва заметно дрогнули, но она не повела и бровью. Егор стушевался. Слово "жена" вылетело само собой, как цитата из какого-то фильма, и он не придавал ему никакого значения, но - слово не воробей, вылетит - не поймаешь.
Мария, заметив, как стушевался Егор, быстро перевела разговор в другое русло.
- Пойдем уже, хватит топтаться на пороге.
В гостиной Мария снова вернулась к гастрономической теме:
- Кстати, борщ и котлеты - это еще не предел мечтаний, - сказала она интригующим голосом. - В холодильнике тебя ждет еще кое-что. Кое-что холодное.
- Минеральная вода?
- Близко.
- Неужели кока-кола?
- Близко, но нет.
- Дай-ка подумать… О! Кажется, я догадался! В холодильнике меня ждет холодная, запотевшая бутылка водки!
- В точку! - насмешливо кивнул Мария. - Я подумала, что под борщ да под горячие котлеты…
Кремнев шагнул к жене, обнял ее за талию и чмокнул в щеку.
- Ты мое спасение, - с нежностью проговорил он. - Что бы я без тебя делал?
- Ел бы бутерброды с кетчупом и запивал пустым чаем.
Егор поморщился:
- Фу, какая гадость. Неужели я когда-то был таким неразборчивым?
- Ты и сейчас такой. Но я тебя переделаю. Дай срок.
Полчаса спустя Егор доел котлету и отодвинул от себя тарелку.
- Ну, а теперь рассказывай, - сказал он.
- Что именно? - вскинула брови Мария.
- Все. Как ты себя чувствуешь? Как наш богатырь?
Мария засмеялась.
- А с чего ты решил, что это богатырь? - лукаво спросила она. - Может быть, это богатырша!
Егор наклонился и взял Марию за руку.
- Если так я буду только рад, - сказал он, с нежностью глядя ей в глаза.
Она подозрительно сощурилась:
- Правда?
- Конечно, - кивнул Егор.
- Гм… - Несколько секунд она смотрела Кремневу в глаза пристальным, изучающим взглядом, потом высвободила руку из его пальцев и сказала: - Тогда, пожалуй, я могу показать тебе фотографии.
- Какие фотографии? - не понял Кремнев.
- Сейчас узнаешь. Скушай еще котлетку, а я скоро.
Мария встала из-за стола и вышла из кухни. Егор проводил ее удивленным взглядом. Затем пожал плечами и повернулся к плите. Удивление не помешало ему быстро расправиться со второй котлетой. Вскоре Мария вернулась.
- Вот, взгляни, - сказала она и положила перед Кремневым пачку снимков.
- Что это? - не понял он.
- Фотографии.
- Я вижу. Только… - Кремнев всмотрелся в снимки и пожал плечами: - Ничего не понимаю. Это что, студийный брак?
Мария покачала головой:
- Нет. Это фотографии твоей дочери.
- Что? - Егор скользнул взглядом по снимкам и ошалело уставился на Марию. - Как ты сказала?
- Я сказала, что это фотографии твоей дочери. Сегодня утром я была в клинике и сделала УЗИ.
- И врач сказал тебе, что у нас будет…
- Дочь! - выдохнула Мария. - Ты рад?
Егор поскреб пятерней в затылке.
- Да, но… - Он слегка качнул головой, словно вышел из обморока и старался поскорее прийти в себя. - Черт! Конечно, я рад! Но…
Егор схватил бутылку, плеснул себе в рюмку, залпом выпил, вытер ладонью губы и лишь затем был в состоянии продолжить:
- Как он это определил? Тут же ни черта не видно!
- Тебе не видно, а ему видно, - с улыбкой сказала Маша. - Дай сюда, пока не заляпал.
Она хотела забрать фотографии, но Кремнев удержал их.
- Подожди. Дай полюбоваться.
Егор сдвинул брови и уткнул взгляд в снимок. Мария подперла подбородок кулаком и выжидающе смотрела на Кремнева. Пауза продолжалась почти минуту. Наконец Маша не выдержала.
- Ну? - спросила она нетерпеливо. - Что скажешь?
Егор поднял на нее сияющий взгляд.
- Она красавица!
Мария засмеялась:
- Правда? А я и не заметила!
- Это потому, что ты невнимательно смотрела, - заверил ее Кремнев. - Вот - посмотри! Видишь, какие красивые ушки?
- Вижу. Только это не ушки.
- Как не ушки? - оторопел Егор.
- А вот так. Это ножки! Она поджала их под себя. И, кстати, ты держишь фотографию вверх ногами!
- Правда? - Кремнев перевернул снимок. - О! Вот теперь вижу!
- Что ты видишь?
- Она еще красивее, чем я думал!
Мария рассмеялась, протянула руку и взъерошила Егору непокорные волосы.
- Какой же ты у меня балбес! - со смехом сказала она.
Кремнев поймал ее руку, поднес к губам и поцеловал.
- Ты умница! - сказал он. - Знаешь, что я думаю?
Мария покачала головой:
- Нет. А что?
Егор внимательно и спокойно посмотрел ей в глаза и сказал:
- Я думаю, что у маленькой Машки должен быть отец.
- Он у нее уже есть, - проговорила Мария и почему-то отвела взгляд.
Егор отрицательно покачал головой:
- Ты не поняла. Я говорю о настоящем отце.
- Я не…
- Сядь, пожалуйста.
- Зачем?
Егор тихонько потянул ее за руку, принуждая сесть:
- Я хочу кое-что тебе сказать.
Мария опустилась на стул, все еще стараясь не встречаться с Егором взглядом.
- У меня для тебя кое-что есть, - сказал Кремнев и сунул руку в карман халата.
Он вынул руку из кармана, протянул ее Марии и раскрыл ладонь. На ладони лежала маленькая коробочка, обтянутая красным бархатом.
- Что это? - вскинула брови Мария.
- Открой и посмотри.
Мария взяла коробочку и медленно ее открыла. Вскинула взгляд на Егора и хрипло проговорила:
- Кольцо?
Он кивнул:
- Да. Я думаю, нам пора оформить наши отношения. Как ты на это смотришь?
Щеки Марии порозовели. Она смущенно улыбнулась и уточнила с напускной веселостью:
- У меня есть время подумать?
- Нет, - твердо ответил Егор. - Ты должна дать ответ прямо сейчас.
- В таком случае я… согласна.
Кремнев обнял Марию. Она прикрыла глаза под его поцелуями и тихо проговорила:
- Пойдем в спальню?
Глаза Кремнева мягко замерцали.
- А это не помешает маленькой Машке? - так же тихо осведомился он.
- Нет.
- В таком случае…
Он мягко подхватил Марию на руки, поднялся со стула и, неся ее осторожно, как величайшую и хрупчайшую ценность, двинулся в спальню.
3
Несмотря на будничный день, народу на Арбате было полно. В основном это были приезжие. Туристы, отпускники, командировочные.
Егор Кремнев шел по Арбату и глядел по сторонам. У стены стояла старая лошадь с облезлой гривой и устало махала хвостом. Мальчуган с красным пластмассовым пистолетом в руке пытался схватить ее за хвост.
Молодая семья фотографировалась на фоне обезьянки. Обезьянка была похожа на маленькую старушку. У нес было сморщенное личико и печальные глаза. Она скучала и то и дело пыталась сорвать с себя меховой капюшончик, за что неизменно получала от хозяина по лапам. Но попыток не прекращала.
Маленький цыганенок играл на гармошке и горланил какой-то романс, совершенно не попадая в такт. Рядом стоял смуглый старик и гладил цыганенка по голове. Мужчина в светлом пиджаке, проходя мимо, бросил ему в банку мелочь. Цыганенок, не переставая играть, откинул назад вихрастую голову и, прицелившись, метко плюнул мужчине на пальто. Мужчина этого не заметил. Старик снова погладил цыганенка.
У входа в кафе на маленьком стульчике, закинув ногу на ногу, сидел долговязый художник в круглых очках. Сидел, болтал ногой и целился во что-то прищуренным глазом, используя вместо мушки остро отточенный карандаш.
Кремнев зашел в летнее кафе, сел за столик и заказал себе коньяк. Потом еще. И еще.
Когда спустя полчаса Егор уходил из кафе, на его смуглых щеках играл румянец, глаза возбужденно блестели, а темные губы были изогнуты в усмешку.
- Пора, - сказал он сам себе. И тихо повторил: - Пора…
4
- Кофе без сахара, - распорядился генерал Уколов. Адъютант-секретарь кивнул и вышел из кабинета.
Через несколько минут чашка горячего, крепкого кофе стояла перед генералом Уколовым. Он выдвинул нижний ящик письменного стола, достал маленькую бутылочку "Блэк Лейбла" и плеснул себе немного в чашку с кофе. Попробовал, почмокал языком, удовлетворенно улыбнулся и спрятал бутылочку обратно в стол.
И тут в дверь постучали.
- Черт, - с досадой пробормотал Уколов и громко окликнул: - Входите!
Дверь открылась, и в кабинет вошел Егор Кремнев.
Вопреки обыкновению Егор был чисто одет и гладко выбрит, чем немало удивил генерала.
Войдя в кабинет генерала Уколова, Егор вежливо поздоровался и сел на предложенный стул.
Николай Георгиевич взглянул на него веселым взглядом и сказал:
- Как ты?
- Нормально, - ответил Кремнев, стараясь не показать, что немного нервничает.
Уколов улыбнулся:
- Герой! Сегодня утром я подал на тебя представление к награде. Если одобрят наверху, получишь медаль "За отвагу".
Новость Егора удивила, но то, что он хотел сообщить начальнику, было куда важнее медали. Погруженный в свои мысли, Кремнев не выразил должного удивления и благоговения, чем, по всей вероятности, слегка расстроил Уколова. Тот сдвинул брови и строго спросил:
- Ты что, не рад?
- Рад, - ответил Егор. Спохватился и, поспешно улыбнувшись, добавил: - Конечно, рад.
- Вот это уже другое дело, - снова смягчился генерал Уколов. - Правительственная награда, она, знаешь, дорогого стоит. Потому как это ведь не люди тебя награждают, а сама Родина.
У Егора на этот счет было несколько иное мнение, но возражать, а уж тем более спорить, он не стал.
Уколов вдруг снова посерьезнел.
- Да, брат, - со значением проговорил он. - Большое дело ты сделал. Ты уж прости, что снова заставили тебя совать голову в пекло. Но иначе было нельзя.
- Я понимаю, - кивнул Егор. - Николай Георгиевич, я…
- Кстати, насчет премии я тоже распорядился, - не дал ему договорить Уколов. - Медаль медалью, а деньги - это, знаешь, тоже не мусор. Вот и генерал Рокотов со мной согласен.
Говоря так, Уколов слегка смутился, из чего Егор сделал вывод, что речь о премии поднял сам генерал Рокотов, а скуповатый Уколов лишь пошел у него на поводу.
Впрочем, Егора это нисколько не волновало. Так же как не волновала и сама премия. На языке у него вертелась фраза, которую он никак не решался сказать.
Генерал Уколов взглянул на него пристальным взглядом.
- При словах о премии на твоем лице должно было появиться выражение радости, - сказал он. - Но я ее почему-то не вижу. У тебя что-то стряслось?
- Да. То есть - нет. Не совсем.
- Тогда говори прямо, не темни! - строго потребовал генерал Уколов.
Кремнев облизнул сухие губы кончиком языка и выпалил:
- Николай Георгиевич, дело в том, что я женюсь.
Если бы Кремнев объявил, что завербован агентами иностранных спецслужб, это произвело бы меньший эффект. Несколько секунд Уколов в полном изумлении разглядывал Егора. Потом сказал:
- Вот как? Гм… Но ведь это хорошая новость, правда?
- Для меня - да, - сказал Егор.
- И кто твоя избранница?
- Маша Коломеец. Вы ее, наверное, помните. Она работала у нас психологом.
- Маша, Маша… - Генерал Уколов наморщил лоб. - Мария Коломеец? Конечно, помню! Эффектная шатенка с длинными волосами, да?
- Да, - кивнул Егор.
- Ну, поздравляю! Красивую бабу ты себе отхватил, Кремнев. Даже не знаю, что такая женщина могла в тебе найти.
- Спасибо за поздравление, Владимир Георгиевич. И за комплимент тоже.
- Ты только не обижайся. Ты ведь и сам знаешь, что не красавец. Работа у тебя опасная. И миллионов у тебя нет. А чтобы достойно содержать такую женщину, даже миллиона не хватит.
Кремнев поморщился. Его недовольство не укрылось от взгляда генерала Уколова, и Николай Георгиевич усмехнулся.
- Ну, хват-хват. Хвалю. Действительно хвалю. Обычно люди твоей профессии умирают холостяками. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.
Генерал постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице.
- Об этом я и хотел поговорить, - снова завел свою "пластинку" Егор. Он раскрыл папку, достал листок бумаги и положил его перед генералом. - Вот.
Уколов взглянул на листок, перевел взгляд на Егора и спросил:
- Что это?
- Рапорт, - ответил Егор.
- Какой еще рапорт?
- Прошу уволить меня по собственному желанию.
Лицо Уколова вытянулось, глаза гневно и недоуменно выкатились из орбит.
- Ты что, очумел? - не веря собственным ушам спросил он. - Это что еще за новости?
- Вы же сами сказали, что у меня опасная работа. Думаю, я достаточно порисковал своей шеей. С меня хватит.
Лицо генерала Уколова побагровело.
- Ты говори-говори, да не заговаривайся. У нас тут не частная лавочка, и ты не наемник. И работал ты не на меня, а на Родину.
- Николай Георгиевич, я не хочу спорить, - невозмутимо произнес Егор. Сделав первый шаг, он сразу успокоился, и теперь намерен был идти до конца. - Вы знаете, что я не боялся совать голову под пули. И делал это не ради денег, наград или лычек. Но сейчас все изменилось.
Уколов смотрел на Кремнева яростно.
- Изменилось, говоришь?
Егор кивнул:
- Да. Николай Георгиевич, у меня скоро будет ребенок. И я не хочу, чтобы он рос безотцовщиной.
- Значит, ребенок?
Кремнев улыбнулся:
- Да. Девочка.
- Гм…
- Сами понимаете, что теперь я не могу жить, как прежде. Теперь я отвечаю не только за себя. Я отвечаю за жену и детей. Для меня это многое меняет.
Уколов впал в задумчивость. Было видно, что смириться с мыслью о возможном уходе Кремнева ему было нелегко. Кремнев терпеливо ждал, пока начальник что-нибудь скажет.
Наконец Николай Георгиевич вышел из задумчивости, тяжело вздохнул, выпустил воздух ноздрями и прогудел:
- Ну, нет, приятель, я тебя так просто не отпущу. Я, конечно, готов сделать твоей Марии подарок, но такой подарок - слишком щедрый. Кремнев, ты же знаешь, как нам не хватает опытных, толковых кадров.
- Я…
- Ты решил меня зарезать? Воткнуть мне в спину нож? Это я уже понял.
Егор нетерпеливо качнул головой:
- Николай Георгиевич, я увольняюсь. Это решение твердое и бесповоротное.
Уколов побарабанил пальцами по столу.
- И у меня нет шанса тебя уговорить? - спросил он.
- Нет, - твердо ответил Кремнев.
- Даже если я поставлю вопрос о повышении тебе зарплаты и командировочных?
- Даже тогда.
- Гм… - Уколов снова побарабанил пальцами по столу. - Тогда дело действительно серьезное.
- Именно это я вам и пытаюсь сказать…
Генерал остановил Егора движением руки. И снова впал в задумчивость.
- Хорошо, - сказал он в конце концов. - Мне тяжело тебя отпускать. Очень тяжело… Но если ты решил твердо… Что ж, пусть будет, как ты хочешь.
Егор облегченно вздохнул.
- Спасибо, Николай Георгиевич.
- Не благодари. - Уколов снова сдвинул брови. - Егор, у меня к тебе будет одна просьба. Нелегкая, но ты должен пойти мне навстречу.
Кремнев, который снова стал нервничать, почему-то засомневавшись в своем решении, поспешно проговорил:
- Все, что угодно. А что за просьба, Николай Георгиевич.
Взгляд генерала стал острым, холодным и деловым.
- Егор, речь идет о еще одном задании.
- Николай Георгиевич.
- О последнем задании, - сказал Уколов, повысив голос. - Выполнишь его - и можешь отправляться на все четыре стороны.
Егор нахмурился.
- Но я ведь только с задания, - угрюмо проговорил он. - Еще даже восстановиться не успел.
- А кто говорит, что это задание сложное? Никаких больше наемников, никаких перестрелок. Неделя в Риме - мечта, а не задание!
Кремнев смотрел на начальника тяжелым, подозрительным взглядом.