- Нет, во всяком случае, не помню. - И добавил нетерпеливо: - Разве это важно? Неужто меня можно подозревать? С чего бы я вдруг стал убивать Мэри Энн, когда уже столько времени прошло? - Хайер даже изменил своим привычкам, посмотрев мне в глаза. - Подумайте головой. Какой у меня мотив?
- Вы могли узнать, что она помолвлена с другим, - спокойно ответила я.
- Я понятия не имел, что Мэри Энн с кем-то встречается, пока вы мне не сказали, - разозлился Хайер. - Кроме того, если вы полагаете, что всё это время я таил на неё обиду, значит, вы вообще меня не слушали.
Ссориться нам было рановато, поскольку я ещё не покончила с вопросами.
- Видите ли, - произнесла я примирительным тоном, - всем, кто был знаком с близнецами, я задаю одни и те же вопросы. Между нами говоря, я даже не думаю, что убийца охотился за Мэри Энн. По-моему, она просто оказалась на его пути, когда он явился с визитом к Мередит. Но в мои записи я должна вносить всё…
- Ладно, проехали. Только давайте побыстрее, а? Всё-таки у меня сегодня свидание. - Он глянул на часы. - Без десяти восемь! Боже! В восемь я должен быть на другом конце города!
- Так позвоните даме и скажите, что немного опоздаете.
- Это лишнее. Подождёт.
"Не заводись, Дезире", - одёрнула я себя и любезным тоном сообщила:
- Мы почти закончили. Вы как раз собирались поведать, куда отправились после работы.
- Разве? - Неприятно улыбнувшись, он ответил: - Хорошо. Из офиса я двинул перекусить то ли в "Короля бургеров", то ли в "Мак-Доналдс", точно не помню. Короче, в одно из этих заведений нездоровой пищи. И не спрашивайте, запомнил ли меня там кто-нибудь.
Я вняла совету, а потому поинтересовалась:
- И куда вы направились потом?
- В бар, называется "Крик красного орла". Гамбургеры вызывают жажду.
- В котором часу?
- Наверное, около восьми, точнее, пардон, не скажу. И оставался там до половины первого, пока заведение не закрыли. Да спросите у Карла, тамошнего бармена! Не удивлюсь, если он меня запомнил, у парня феноменальная память. А теперь прошу меня извинить…" - С этими словами Хайер поднялся и сделал знак рукой. - Дама желает получить счёт, - объявил он подбежавшему официанту. Затем наклонился и с хитрой усмешкой прошептал мне в ухо: - Я ведь предупреждал, не надо было настаивать на встрече.
Глядя ему вслед, я с радостью обнаружила, что ошиблась: выпивка таки на него подействовала. Хайера слегка заносило в сторону.
Я осталась страшно довольна собой: сегодня вечером Роджеру Хайеру вряд ли достанет сил на часок-другой вырубить телефон.
Глава 16
В субботу я проспала до десяти. Даже не выпив кофе, набрала номер Питера и проинформировала его автоответчик: "Мы не общались несколько дней, и я беспокоюсь, как там, в больнице. Расследование движется, но пока ничего определённого, - торопливо добавила я. - В любом случае, позвони, когда сможешь."
И только затем включила кофеварку и приготовила завтрак. Насытившись, перепечатала заметки, сделанные предыдущим вечером. Потом прочла все заметки, касавшиеся расследования, - их уже набралось на целую папку - и огорчилась. Кое-какие факты я, конечно, собрала. Но ясности они не вносили.
Телефонный звонок прервал мои размышления - точнее, переживания - по поводу отсутствия всяких ценных мыслей.
- Дезире? Это Питер. Вот получил твоё сообщение, - произнёс он тусклым монотонным голосом. От прежнего оптимизма не осталось и следа.
- Что случилось? - спросила я, страшась ответа.
- Ничего особенного.
- Так в чем же дело?
- А дело в том, что иногда мне становится невмоготу.
- Послушай, - мягко начала я, - врачи говорят…
- Да знаю, что они говорят! Но не происходит никаких перемен!
- Значит, надо…
- Знаешь, что хуже всего? - перебил Питер. - Я не представляю, как с ней разговаривать.
- То есть?
- Я ведь надеюсь, что она так или иначе меня слышит, - пояснил он несчастным тоном. - И хотя не хочу об этом даже думать, но всё-таки должен учитывать вероятность того, что разговариваю с Мередит. - Его голос стал резче, напряжённее, теперь в нем звучала боль и растерянность. - И это накладывает некоторые ограничения. Не могу же я ей сказать, что люблю её. Поэтому я только и делаю, что держу её за руку и бубню про то, как она поправится и как все за неё молятся. - Он перевёл дыхание и после паузы тихо произнёс: - Но Мэри Энн хотела бы услышать от меня совсем другое… И я бы хотел ей сказать совсем другое…
И что прикажете на такое отвечать? К счастью, я не успела выступить с каким-нибудь дурацким предложением.
- Разнюнился я что-то сегодня, - смущённо усмехнулся Питер. - Веду себя как малолетний сопляк. Даже не спросил, зачем ты мне звонила.
- Просто хотела выяснить, как дела, - в свою очередь смутилась я. - Боюсь, мне не о чем тебе докладывать. А жаль. Всё равно, выслушай, что удалось нарыть… - Я вкратце поведала о моих последних находках, столь пустяковых, столь ненужных, что я решила подбодрить и Питера, и себя: - Конечно, радоваться пока рано, но не тревожься. Обещаю, очень скоро ты узнаешь, кто лежит в больнице Святой Екатерины.
- Спасибо, Дезире, - пробормотал Питер. Помолчав, опять поблагодарил: - Спасибо… А что полиция? У них есть идеи насчёт преступника?
- Нет пока, насколько мне известно. Но он от нас не уйдёт. Слово даю.
Лишь через несколько минут после окончания разговора я сообразила, что наконец признала - и притом вслух! - что активно ищу убийцу. А Питер, несмотря на наше первоначальное соглашение, даже не удивился.
Вероятно, он, как и все, понимал с самого начала: одно без другого не получится.
* * *
Моя бравада окончательно меня доконала. Ведь я открытым текстом обещала вскорости всё выяснить!
Горько сожалея, что не отрезала себе язык сразу после завтрака, я опять вернулась к своим заметкам. Просмотрела их снова и снова. Но так и не прозрела. Либо в них не содержалось ничего важного, либо, я упускала нечто важное, - последнее много хуже. Ну как тут не расстроиться? И я расстроилась, да так, что решила переключиться с умственной деятельности на физическую, дабы спустить пар. А поскольку даже короткая прогулка в холодную погоду - вещь для меня экзотическая, то принялась убирать квартиру.
В отсутствие Чармейн, моей фантомной уборщицы, опять не появившейся в эту субботу, противостоять моим амбициозным намерениям было некому. Удивляетесь, почему я её не уволю? Причина проста. Когда Чармейн соизволит наконец явиться, я буду настолько ей благодарна, что и думать забуду о том, как мечтала от неё избавиться. К тому же в тот день я была даже рада заняться чем-то стоящим.
Вытащила из шкафа полдюжины всяких чистящих-моющих средств, швабру, щётки, тряпки и новенький пылесос с четырьмя одинаково бесполезными насадками. Затем, полностью игнорируя то обстоятельство, что неделю назад уже переворачивала квартиру вверх дном, прошлась по жилищу, как трактор, - отскребая и полируя, вытирая и отмывая, подметая и всасывая пыль. Не поверите, с каким энтузиазмом я накинулась на уборку, хотя в нормальном состоянии мне и вспоминать о ней не хочется.
Покончив, со всеми делами, я испытала чувство законной гордости. Квартира выглядела такой… чистой. Но с другой стороны, я еле доковыляла до дивана и плюхнулась на него совершенно без сил. В семь часов я обещала моей соседке, Барбаре Глисон, поужинать с ней, а потом сходить в кино. Времени оставалось в избытке. Через несколько минут я снова буду как огурчик, - в конце концов, не инвалид же какой-нибудь. Возможно, даже успею кое-что простирнуть. А пока посижу и немного расслаблюсь…
Внезапно я осознала, что звонят в дверь. Огляделась. В комнате было темно. В первое мгновение я ничего не соображала, затем припомнила мой внезапный и изнурительный всплеск хозяйственной активности. Включив настольную лампу, я двинулась к двери. Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы посмотреть в глазок. Закутанная в пальто Барбара Глисон с обеспокоенным выражением лица давила на кнопку звонка.
- Ты заставила меня поволноваться! - набросилась на меня соседка, когда я её впустила. - Звоню и звоню. Подумала уж, что ты померла. - Она оглядела мой наряд - уродливый балахон в клеточку, которому сто лет в обед. В таком одеянии я не желала бы, чтобы меня видели даже в печи крематория. - Но не в этом же ты пойдёшь! - догадалась умница Барбара.
- Конечно, нет! - возмутилась я. - А сколько времени?
- Без пяти.
- Без пяти чего?
- Семь.
Я не поверила своим ушам:
- Боже! Извини! Я заснула на диване. Вот ужас!
- После ужина мы ещё поспеем на последний сеанс в десять тридцать. Если, конечно, ты не будешь возиться целую вечность.
- А может, отложим кино на завтра? - с надеждой осведомилась я: выходить совсем не хотелось.
- Я сказала приятельнице, с которой работаю, что не могу сегодня поужинать с ней, потому что договорилась с тобой.
Что мне оставалось делать?
Барбара вернулась к себе, а я принялась лихорадочно собираться. Опять быстренько приняла душ, кое-как наляпала косметику и вновь ожесточённо - но по необходимости коротко - повоевала с волосами. За соседкой я зашла через час.
- Ты похожа на енота, - припечатала Барбара и твёрдо постановила: - Поправишь глаза в такси.
Барбара обычно не разговаривает, она вещает. Очевидно, профессия сказывается: она преподаёт в третьем классе.
Ужинали мы в морском ресторане неподалёку от кинотеатра. Я нацелилась на креветки с чесночным соусом, но Барбара вытаращила глаза:
- С ума сошла! Ты представляешь, сколько в них холестерина? А калорий? Знаешь, Дез, не хотела говорить… - Но она всё равно сказала: - Тебе пора задуматься о своём весе. Стыдно так распускаться, ведь ты хорошенькая. (Вы заметили, что всем полным женщинам приписывают одно общее свойство? Ты можешь выглядеть как пришелец с дикой и ужасной планеты, но в нашем тощем мире все будут упорно называть тебя "хорошенькой".)
Мне хотелось втолковать Барбаре, что после пятидесятого размера жизнь, не кончается. Но холестерин у меня и впрямь немножко выше нормы, да и к чему ссориться? Мне нравилась моя соседка. Верно, иногда Барбара бывает немножко стервозной - а в тот вечер просто распоясалась, - но она была интересным и умным человеком. К тому же я испытывала к ней глубокую признательность уже за то, что она въехала в соседнюю квартиру. Прежде за стеной проживали два бесталанных, но истовых пианиста, многие годы сводившие меня с ума. И когда их сменила Барбара, я была готова чуть ли не прислуживать ей.
Словом, пришлось удовлетвориться запечённым лососем под соусом из петрушки. Лосось оказался неплох, но ни в какое сравнение с креветками и идти не мог.
После ужина нам хватило времени не торопясь прогуляться до кинотеатра, где на последнем сеансе показывали "Красавицу и чудовище" - совершенно очаровательный фильм, каких я давно не видела. Из кинотеатра я вышла, утирая глаза. Барбара потешалась надо мной.
- Отличный фильм для тех, кому нет двенадцати, - категорично изрекла она, когда мы уже ехали в такси. - Ума не приложу, зачем я на него пошла?
- Мне понравилось, - вставила я.
- Сколько тебе лет, Дезире? - Я почувствовала, что краснею. Барбара заметила моё смущение. - Ладно, можешь не отвечать. Мне сорок три, и такие фильмы я переросла много лет назад. А ты, оказывается, нет. Странно.
- Не будь такой циничной. Это прекрасная история о любви, - возразила я.
- Господи, да это же мультяшка!
Понять не могу, чем может не нравиться "Красавица и чудовище"! Но Барбаре я лишь сказала, что никому не возбраняется иметь своё мнение. Про себя же я порицала соседку за бесчувственность, заодно припомнив ей и креветки в чесночном соусе.
Глава 17
В воскресенье за ленчем я встретилась с Эллен - в ресторане на полпути между её домом и моим.
На мой взгляд, племянница выглядела потрясающе в новых коричневых брюках, белой водолазке и твидовом пиджаке от Харриса. Она как никогда походила на Одри Хепбёрн - я имею в виду, тот же стиль, - и настроение у неё тоже было хорошее.
После овощного салата Эллен заказала блинчики с яблоками, я же выбрала яйца по-бенедиктински: во-первых, я их люблю, а во-вторых, в пику благоразумной Барбаре.
По молчаливому согласию обсуждение моих дел мы оставили на десерт. Я расписала в красках "Красавицу и чудовище", Эллен поведала о работе, выказав немного больше, чем обычно, оптимизма по поводу своего профессионального роста в универмаге "Мейси", а затем поделилась последними известиями о родителях. Я с некоторой опаской ожидала вопроса об Уилле Фитцджеральде, но его имя так и не всплыло. И отлично: меньше всего мне хотелось, чтобы Эллен хоть на миг вспомнила об этой грубой скотине.
И лишь за кофе Эллен завела речь о расследовании:
- Как идут дела?
- Никак, - мрачно ответила я. - Ясности не больше, чем в тот день, когда мы с Питером заключили соглашение.
- У тебя всё получится! - не раздумывая заявила племянница. - Со временем.
- Надеюсь, ты права. - Будь у меня столько же уверенности в себе, частного детектива счастливее не сыскать бы во всём Нью-Йорке!
- Конечно, права, вот увидишь. Хотя я не в восторге от того, что ты взялась за это дело, - напомнила она. Я постаралась осадить её грозным взглядом. - Да, не в восторге, - пробормотала Эллен и тут же осведомилась не без трепета: - Но у тебя есть подозреваемые?
- Чего-чего, а подозреваемых хватает. - Я в подробностях выложила всё: о вражде Эрика Фостера с сестрой, затем о ссоре Ларри Шилдса с Мередит. - До сих пор не выяснила, из-за чего они поругались. А ещё есть Люсиль Коллинз. Она должна была играть в новой пьесе, но завидную главную роль у неё отобрали в пользу Мередит, ей же досталась роль второго плана. Мало-того, до появления Мередит у Коллинз был роман с режиссёром.
- Значит, ты думаешь, что убийца охотился, именно за Мередит?
- Не обязательно. По крайней мере один человек, из известных мне был очень обижен на Мэри Энн - некий Роджер Хайер, её бывший жених. Она порвала с ним незадолго до знакомства с Питером.
- Когда это случилось?
- Разрыв? В августе. Но её новая помолвка могла окончательно разъярить Хайера.
- Он знал о помолвке?
- Говорит, что не знал.
- Похоже, ты ему не веришь.
Я пожала плечами:
- В данный момент я никому не верю.
- Ты всех опросила?
- Всех. И пока никаких серьёзных зацепок не нашла. Но исключить причастность этих людей к покушению тоже не могу. У Эрика и Люсиль Коллинз нет алиби на время преступления. Роджер Хайер утверждает, что провёл тот вечер в баре в Нью-Джерси, - на днях я это проверю. А Ларри Шилдс говорит, что ужинал с матерью.
- А что говорит его мать?
- Я не потрудилась узнать. А что бы сказала твоя мать в подобных обстоятельствах?
Эллен хихикнула (никто не умеет так хихикать, как Эллен!):
- Все матери одинаковы. - И продолжила: - Но Эрик Фостер… как-то не верится.
Неужто ты думаешь, что брат ждал столько, лет, чтобы убить Мередит? И зачем ему убивать Мэри Энн?
- Точно такие же вопросы он задавал и мне. Ответ: не знаю. Но есть ещё один аспект в этом деле, который не стоит упускать из виду.
- Понимаю.
- Что ты понимаешь? - Я была уверена, что она намекает на нечто совсем иное.
- То, как их обеих… э-э… куда их обеих… ранили? - выдавила наконец Эллен. Столь чувствительных созданий, как моя племянница, свет не видывал!
- Я о другом. Хотя ранения мне больше всего не дают покоя. Ну зачем кому-то понадобилось так уродовать жертвы? Ведь сначала пули попали в тело, а уж потом подонок, стоя над ними, выстрелил в лицо.
Эллен содрогнулась.
- Похоже, убийца их сильно ненавидел, - тихо заметила она.
- Обеих сразу?
Она задумалась, но ненадолго:
- Возможно, он ненавидел одну сестру столь неистово, что ему было невмоготу видеть похожее лицо.
- Возможно, - согласилась я без особой охоты: уж чересчур надуманно. Хотя, если мы имеем дело с преступлением по страсти, догадка Эллен могла бы пригодиться. - Я в таком ключе не размышляла, - призналась я.
Племянница просияла.
- Либо, - с жаром продолжила она, - у преступника было два разных мотива: один для убийства Мередит, другой для Мэри Энн. А никому даже в голову не приходит, что есть второй мотив! - И из уважения к моим чувствам торопливо добавила: - Пока.
Эта теория меня не прельстила, но Эллен я разочаровывать не стала, лишь неопределённо хмыкнула.
- Ой, - вдруг вспомнила племянница, - я тебя перебила. Ты начала говорить насчёт иного аспекта расследования, а я увела разговор в сторону.
- Разве? - Несколько секунд я тупо пялилась на Эллен, но потом припомнила: - Деньги.
- Деньги? - эхом отозвалась племянница.
- Судя по тому, как жили близнецы, нищими они не были. Родители погибли в автомобильной катастрофе и, очевидно, оставили им немалое наследство. Одна квартира обошлась сёстрам в полтора миллиона.
Эллен издала звук, который я расценила как жалкую попытку присвистнуть (мне ли не знать: со свистом у меня те же проблемы).
- И кому всё достанется в случае их смерти? - полюбопытствовала она.
- Если завещания нет, то, надо полагать, брату.
- Но разве он не получил свою долю после смерти родителей?
- Скорее всего. Но некоторым людям всегда мало. - Моя племянница, наверное, единственная, кому сегодня надо объяснять столь прописные истины. - Конечно, если имеется завещание, дело приобретает иной оборот. Так что необходимо выяснить, кто наследует сёстрам.
Когда мы пили по третьей чашке кофе, Эллен вдруг произнесла:
- Знаешь, что я думаю? - И выжидательно уставилась на меня.
- Что? - с интересом подхватила я.
- Я думаю, что если мы сумеем понять, почему их ранили в… ну, ты знаешь куда… мы узнаем, кто убийца!
Кто бы стал спорить…
Глава 18
Стоило моей голове коснуться подушки в ту ночь, как мозги усиленно заработали. Я неотступно размышляла над тем, что сказала Эллен. Не исключено, что это преступление замешано на страсти. Беда в том, что я представления не имела, как подступиться к этой версии. Пока не вспомнила показания Клэр Джозефс.
В детстве близнецы любили дурачить людей, меняясь ролями. Предположим, в тот понедельник Мэри Энн по неизвестной причине опять решила затеять игру - на сей раз со смертельным исходом. Пусть с годами во внешности сестёр и появились различия, всё равно они были удивительно похожи. И если бы Мэри Энн назвалась Мередит, то стал бы преступник пристально вглядываться в её черты? И кто знает, каким было освещение в квартире? (Кстати, удавлюсь, но заставлю Филдинга показать мне квартиру. Или Филдинга удавлю.)
Я мысленно представила, как могли развиваться события…