Я почувствовала, как заливаюсь краской. особенно досадно было сознавать, что краской я заливаюсь из-за Ольги. Это ей полагалось краснеть. Довела дачу черт знает до чего, зараза такая! Все вещи похерила! Ну ничего, вот приеду – я разберусь с ней по-своему!
– Врете, – спокойно сказал Жора, выпуская сигаретный дым.
– Не вру, – также спокойно ответил Мутный, но выпускать ему было нечего, и он сплюнул на пол.
– Нам известно, что вы пытались добраться до коллекции, похищенной вами в компании с Григорием Мельниковым по кличке Седой много лет назад.
– Это все ваши домыслы, – твердил Мутный.
Допрос в таком духе продолжался несколько часов. Я чувствовала, что просто валюсь со стула от усталости. Несколько раз я наливала себе растворимый кофе, так что заветная Овсянниковская баночка "Нескафе", купленная с зарплаты, чтобы побаловать себя, значительно опустела. Уже от кофе лопались сосуды, а в ушах стояли только нудные препирательства Мутного и Жоры. Они уже сами устали и препирались лениво и с явной неохотой.
"Может, скажешь?" – вопрошали грустные глаза Овсянникова.
"Отстань!" – умолял взгляд Мутного.
Так ни до чего и не договорившись, Жора прекратил допрос, пообещав Мутному перенести пытки на завтра. Тот обреченно вздохнул.
– И что завтра? – качнувшись на стуле, спросила я.
– Да не скажет он ничего! – махнул рукой Жора. – Да и не знает по всей видимости.
– Значит, мы так ничего и не добились, – задумчиво сказала я. – Ни кто Скворца убил не знаем, ни где коллекция.
Я помолчала еще немного, а потом сказала:
– Жора, так значит, если Скворца убили не они, может, кто-то еще за этой коллекцией охотится?
– Но кто?
– Не знаю. Но ведь за что-то его убили? Может быть, он все же нашел коллекцию, а тот человек его выследил и отобрал ее?
– Так, подожди. Скворец сам ничего найти не мог. Он просто не знал ничего. С Седым он знаком не был, в похищении коллекции не участвовал. Мутный ему ни слова бы не сказал. Сама же говорила, что он просто на побегушках у Мутного был. Таких в свои дела не посвящают. Мутный, возможно, поделился бы с ним какой-нибудь крохой, а может быть даже, и нет. Так что не мог он ничего сам найти. А предположить, что Мутный нашел сам и дал на хранение Скворцу – совсем глупо. Уж кому-кому, а Скворцу он бы ее точно не доверил. Да он и не расставался бы с ней.
– Значит, у нас снова ноль на выходе, – вздохнула я. – Ничего не узнали. Ладно, нужно мне ехать в Вишневку. Теперь искать надо там. спасибо тебе, Жора, за все.
– Тебе спасибо, милая… – нежно произнес Овсянников, поглаживая мою руку.
Больше в городе мне делать было нечего. Нужно возвращаться на дачу и там искать разгадку. Необходимо еще раз переговорить с Галькой. Во-первых, попросить Ольгу проследить Галькино поведение. Жора все-таки прав. Не следует так уж доверять людям. Вдруг наша подружка морочит нам голову? А Ольга психолог, вот пусть и скажет свое мнение.
Во-вторых, может быть, сама Ольга успела что-то выяснить за это время? В последнем я очень сильно сомневалась, но не хотелось думать о сестре плохо раньше времени.
Я убралась в квартире, села в машину и поехала в Вишневку. Приехала я уже под вечер. Забрала Ольгу и повела ее к нам на дачу. Дети с Галиной ушли на пруд. Ольга была рада моему приезду, но не более того. Я ожидала, что на кинется мне на шею и, прижимая руки к груди, начнет рассказывать, как ей тут было страшно и плохо без меня, что она чуть не умерла и вообще не могла дождаться, когда я приеду. Но все обошлось без лишних эмоций. Ольга была какая-то задумчивая, часто улыбалась без видимых на то причин, и я даже начала переживать, не съехала ли у нее крыша.
– Оля! – строго окликнула я ее, когда сестре улыбнулась в очередной раз, слушая мои рассуждения насчет того, кто мог убить Скворца.
– А..? – очнулась она.
– Ты вообще меня слышишь?
– Слышу, слышу, конечно, слышу. Просто я думаю о своем. Ты, пожалуйста, повтори еще раз все, что только что говорила!
Я вздохнула и принялась рассказывать по-новой.
– Так вот, – я подняла большой палец. – Если Скворца убили не Мутный с Рябым, то кто? – я вопросительно посмотрела на Ольгу.
– Кто? – подняла она голову.
– Вот я и спрашиваю, кто?
– Я не знаю, – испугалась Ольга.
– Нужно выяснить, кто из новых людей появился здесь в последнее время? Кто-то, кто тоже охотится за этой коллекцией. У этого человека есть какие-то сведения о ней, непонятно откуда полученные. Его нужно найти. Я думаю, что именно этот человек и убил Скворца!
– Но… Здесь столько народа… Как мы проверим всех? – в Ольгином голосе звучали неуверенные нотки.
– Ничего страшного! Зато если мы найдем коллекцию, профессор Караевский обещал нам вознаграждение!
Я посмотрела на Ольгу победным взглядом, желая проверить, какое впечатление на нее произведет эта новость. оказалось, что никакого. Совсем. Меня это несколько обидело, если не сказать больше. Представляете, я добилась того, что нам не придется работать за просто так, а Ольга никак не реагирует на это! Да пошла она подальше в таком случае! И без нее обойдусь! Все равно от нее толку как от козла молока. Вот что она, например, сделала за время моего отсутствия?
– Оля, чем ты занималась без меня? – повысила я голос.
– Я? – переспросила Ольга.
– Ну не я же!
– О! – на лице Ольги снова заиграла какая-то рассеянная, блаженная улыбка. – Я…
Но почему-то сказать, чем она тут занималась, Ольга не захотела. Быстренько скомкала разговор, сказав, что ничем особенным. Меня это просто взбесило.
– Ты вещи хотя бы разобрала? – рявкнула я на нее, подскакивая на стуле.
– Вещи? Нет, – Ольга покачала головой, всем видом давая мне понять, что существуют дела поважнее, чем разбирать вещи.
Чтобы не разораться, я вышла на крыльцо и закурила, периодически бросая косые взгляды внутрь дома. Ольга продолжала лениво сидеть на стуле и улыбаться. Я раздраженно стряхнула пепел на ее босоножки.
Вдруг сзади послышалось шлепанье ног.
– Поля… – голос сестры был серьезен. – ты действительно думаешь, что здесь появился новый человек, который охотится за коллекцией?
– Да, – немного удивленно проговорила я. – А что? Я же только что об этом говорила?
– Ничего, ничего, – бормотала Ольга, обуваясь. – И ты думаешь, что о будет держаться поближе к Галининому дому?
– Ну, вероятно, да. Ему же нужно быть в курсе событий.
– И он, конечно, будет соблюдать конспирацию? Ну, маскироваться там под кого-нибудь?
– Наверное… – я даже слегка испугалась за сестру. Взгляд у Ольги был какой-то потерянный, весь вид убитым, а голос дрожал.
Она спустилась с крыльца и пошатываясь пошла куда-то по тропинке.
– Оля, ты куда? – тревожно окликнула я ее.
– Никуда, – послышался слабый голос.
Нет, она окончательно сдурела! Надо что-то с ней делать, человек совершенно неадекватно реагирует на окружающую обстановку.
Я поднялась и прошла в дом. Так и есть! Бутылка рома почти совсем пуста! Значит, эта негодяйка тут пила все дни без меня, а расследованием абсолютно не занималась! Нет, надо устроить ей хорошую взбучку, мне все это начинает надоедать!
Но пока Ольга не вернулась, мне не на ком было срывать свою злость. И я решила заняться уборкой, чтобы продемонстрировать сестре, что значит приводить вещи в порядок.
Я вышла на крыльцо, чтобы вытрясти половик, и вдруг увидела молодого, высокого мужчину в шляпе, входящего во двор. Он держал в руках букет цветов и улыбался.
– Какая ты хозяйственная! – произнес он, вручая мне цветы. Я стояла и ничего не понимала. Кто это? Неужели один из этих надоедливых коммивояжеров? Неужели они и до дачного поселка добрались?
– Молодой человек, я ничего не собираюсь у вас покупать, покиньте, пожалуйста, мой дом, желаю вам всяческих успехов в вашем благородном начинании, – скороговоркой проговорила я, наступая на него.
Парень вдруг расхохотался, потом обнял меня за талию и впился мне в губы страстным поцелуем. Такого хамства я уже не могла вынести.
Миг – и парень лежал на земле, посланный туда точным ударом моего колена. Для убедительности я еще огрела его скатанным половичком по голове. Парень лежал тихонечко и помалкивал. Так, ладно, хватит ему здесь лежать – не пляж. Пусть встает и уматывает.
– Эй! – толкнула я его носком сланца. – Вставай, друг!
– О-о-о! – сказал парень жалобно, осторожно поднимаясь с земли. – Оля, ты чего?
– Что? – я осеклась. – Какая Оля? – хотя уже прекрасно все понимала. – Хм, дело в том, что я не Оля, а Поля. И я вас совсем не знаю.
– Меня зовут Тимофей, – пытаясь улыбнуться, ответил парень. – И я ничего плохого не хотел. Я думал, вы Оля!
– Да я уже поняла. Ну ты извини, Тимофей, я тебя за нахала приняла. Ты уж не обижайся, ладно? – я примирительно положила руку ему на плечо и подмигнула.
– Ладно… А Оля где?
– Оля… – я замялась. Не говорить же ему, что у Оли, похоже, съехала крыша, и теперь Оля поперлась черт знает куда! – она скоро придет. Подождите.
– Нет уж, я лучше пойду ей навстречу, – протискиваясь в калитку, ответил парень. – До свидания.
– До свидания, – пожала я плечами.
И чего он так быстро ушел? Обиделся, что ли? Да я и била-то несильно…
Я резко встряхнула половик. Из него сразу же взметнулась целая туча пыли.
Кстати, интересно, откуда это Ольга откопала этого парня? И у них уже такие прогрессивные отношения – целует далеко не в щечку? Вот это моя сестрица! Какая, оказывается, шустрая! А еще мне говорит, что я легко отношусь к жизни! А сама-то? Надо будет непременно выспросить у нее об этом… Как он сказал его зовут? Тимофей? Да уж, имечко! Только от Ольги можно было ожидать такого!
Я еще сильнее встряхнула половик. Господи, сколько же пыли! Я тряханула его изо всех сил. Половик вдруг треснул. В руках теперь я держала две его половинки. Силы, что ли, я не подрассчитала? Ладно, теперь будет два половика. Не страшно! А с Ольгой все же нужно поговорить…
ГЛАВА ПЯТАЯ (ОЛЬГА)
Я брела по тропинке, не разбирая дороги и совершенно не думая о том, куда я иду. Мне просто нужно было побыть одной. Полина своими разговорами вдруг пробудила во мне одну мысль. Она была очень интересной, но совсем не приятной для меня. И мне хотелось ее отбросить, но здравый смысл подсказывал, что этого делать не стоит. И от осознания этого мне было очень тошно и муторно. И противно. Словно кто-то наплевал мне в душу.
Я шла и шла, мне даже присесть не хотелось, потому что мысли, которые я гнала от себя, сразу же навалились бы на меня целой кучей.
Наконец, я очень устала. И решила присесть. Оглядевшись, я увидела пенечек, достаточно низкий, чтобы на нем удобно было сидеть, и опустилась на него. Ноги мои гудели. Сколько же я так иду? Боже мой, я только теперь поняла, что уже совсем стемнело! Ужас, а я сижу одна где-то в лесу…
Я осмотрелась. Куда же это я забрела? Господи! Я же ни за что теперь не найду дороги обратно… Растерянно оглянувшись назад, я решила пойти той же дорогой. Но легко сказать – той же! Еще бы я помнила, какой дорогой шла сюда… Я неуверенно стала пробираться сквозь деревья. Было темно, и я постоянно натыкалась на какие-то сучки и ветки. Один раз, споткнувшись о камень, я полетела на землю и очень больно ушибла колено. Лежа на земле, я чувствовала острую боль и боялась пошевелиться. Господи, неужели я что-то повредила и теперь не смогу идти? И буду лежать на земле, истекая кровью…
Правда, я не была уверена в том, что у меня течет кровь, но вдруг? И Полина не будет знать, где меня искать? Боже мой, а если на меня нападут волки? Или даже медведи? Ужас! Они же меня съедят… Содрогнувшись, от такой мысли, я попробовала подняться, но резкая боль пронзила все тело и я снова с коротким вскриком опустилась на землю. Все! Теперь я точно пропаду!
Лежа на земле, я собиралась с мыслями, когда услышала сзади звук шагов осторожно крадущегося зверя. Ой, неужели это волк? Или медведь? Лихорадочно размышляя, я вспомнила, что медведи никогда не нападают на трупы. Значит, нужно просто притвориться мертвой!
Я уткнулась носом в землю, даже дыхание затаила. Может, не тронет? Сердце мое бешено колотилось. А вдруг он услышит, как оно бьется, и поймет, что я его обманываю? И рассердится ее сильнее?
Зверь был уже совсем рядом. Я почувствовала прикосновение огромной когтистой лапы и мокрый нос, ткнувшийся мне в плечо. Не в силах совладать с собой, я дико заорала и вскочила с места, не чувствуя боли в ушибленной коленке. Прямо на меня смотрели два зеленых светящихся глаза. Я взвизгнула еще раз. Послышалось шипение, после чего в сторону метнулась тень. Она была совсем маленькая, от медведя или волка, конечно, должна была бы быть намного больше. Тень сиганула на дерево. Но ведь ни волки, ни медведи по деревьям не лазают?
Стуча зубами от страха, я подошла поближе и увидела, что на дереве сидит обыкновенная кошка! Веернее, кот – это был соседский Мурзик. Мне сразу же стало смешно. Вот дурочка! Волков испугалась! Да какие в наших лесах волки, а тем более медведи? Что я, совсем с ума сошла, что ли?
На душе сразу стало легко.
– Мурзик, Мурзинька, – ласково заговорила я, протягивая коту руки. Он зашипел сильнее и полез выше.
Раньше Мурзик, вполне самостоятельный и взрослый кот, любивший совершать дальние прогулки по лесу и всегда возвращавшийся назад, относился ко мне замечательно. теперь же, похоже, он был во мне разочарован. Видимо, я слишком напугала его своим криком. И теперь Мурзик не желает иметь со мной дела. Неужели я так громко кричала?
Ладно, за Мурзика можно не беспокоиться. Попозже он слезет с дерева и благополучно вернется домой. А я назавтра угощу его рыбкой, и мы с ним помиримся. За Мурзика я не волновалась совершенно. Он-то дорогу домой непременно найдет. А я как же? Пока я буду стоять под деревом, он ни за что не слезет. Лучше идти потихонечку, может быть, он слезет потом, я его увижу и пойду за ним?
Приняв такое решение, я пошла дальше, прихрамывая от боли. Но идти могу, это уже хорошо.
Шла я долго, пока, наконец, перед моими глазами не замаячили какие-то огоньки. Подойдя поближе, я увидела маленький домик. Наверное, здесь живут добрые люди, они не оставят бедную девушку одну на улице среди ночи…
Я подошла и решительно постучала в дверь.
– Кто там? – послышался мужской голос.
– Я… – робко ответила я.
– Кто это я?
Я молчала, растерянная.
– Эхх! – раздалось за дверью, после чего она открылась. На пороге стоял высокий, широкоплечий мужчина лет пятидесяти.
– Вам кого? – удивленно спросил он.
– Дяденька, понимаете, я заблудилась, – жалобно проговорила я. – Шла-шла – и заблудилась. Вы не могли бы мне подсказать, как дойти до Вишневки?
– Эх, милая! – мужчина всплеснул руками. – До Вишневки! Это тебе часа два идти придется!
– Как два часа? – с ужасом спросила я.
– Вот так. Там твоя Вишневка! – он указал рукой в сторону, противоположную той, что я шла через лес.
– Неужели? – еще не веря, прошептала я.
– Ты как сюда попала-то?
– Я погулять вышла, – заплакала я. – Шла, шла и…
– Понятно, – он усмехнулся и поскреб подбородок. – Ну что ж, заходи.
Я поднялась на крыльцо. Обстановка в доме этого мужчины была совсем простая. Вся мебель самодельная.
– Садись, – он указал на стул.
Сам прошел к самовару и налил мне большую кружку чаю.
– Сахару – уж извини – у меня нет. Не пью я с сахаром.
– Что вы, спасибо! – я всегда пила чай с сахаром, а неслащенный просто терпеть не могла, но сейчас этот напиток показался мне самым вкусным из всех, что я пробовала в жизни.
Мужчина нарезал хлеб толстыми кусками, достал завернутое в тряпочку сало и протянул мне. Я с жадностью набросилась на еду.
Мужчина сидел рядом, пил такой же горячий чай и почти не смотрел на меня.
– Звать-то тебя как? – вдруг спросил он.
– Оля…
– А меня Алексей Иванович. Можешь меня звать просто дядя Леша.
– Очень приятно, – прошептала я.
– Значит, так, девка, – проговорил он, отодвигая чашку. – Сегодня у меня переночуешь. А завтра у тебя на железную дорогу выведу. Три остановки на электричке проедешь – и как раз в свою Вишневку попадешь. От остановки-то найдешь дорогу?
– Найду, – ответила я и ужаснулась:
– Три остановки! Как же меня угораздило так далеко забрести?
– Ну уж не знаю! – он улыбнулся.
И я тоже не знала. Странно, правда?
Алексей Иванович поднялся и стал стелить постель на широкой деревянной кровати. Я с легким беспокойством следила за ним.
– Не боись, – буркнул он мне. – Я на чердаке лягу.
Я с благодарностью посмотрела на него и облегченно вздохнула. Отражать сексуальные домогания в данный момент у меня просто не было сил.
– Раздевайся, ложись, – просто сказал Алексей Иванович, выходя на крыльцо. – Хочешь – дверь запри.
Запирать дверь я не стала. И раздеваться тоже: я просто падала от усталости. Едва добредя до кровати, я рухнула в нее и тут же вырубилась. Спала крепко, без сновидений, не проснувшись ни разу за ночь. Такое со мной редко бывает, обычно я проснусь раз десять и буду вставать и ходить туда-сюда по разным делам, пока не получу втык от Полины, если мы ночуем вместе.
Проснулась я от того, что в лицо мне бил солнечный свет. Открыла глаза и сразу зажмурилась. Сладко потянувшись, я спрыгнула на деревянный пол. Тут взгляд мой упал на часы, и сердце мое сжалось. Времени было половина первого. С ужасом вспомнив вдруг о Полине и о детях, которые, наверное, очень волнуются, я побежала на улицу. Алексей Иванович Сидел на скамейке и чинил какую-то металлическую штучку. Увидев меня, он улыбнулся.
– Выспалась? Вот и хорошо. Сейчас обедать будем.
– Не могу я обедать, дядя Леша! – закричала я. – Мне домой нужно срочно! Мои, наверное, меня ищут…
– Ах, ты! – покачал головой дядя Леша, откладывая свою работу. – Ну пошли. Сейчас как раз электричка будет.
Я почти бегом побежала за ним. Бежала и от души надеялась, что Полина не волновалась за меня очень сильно, привыкшая к моим выходкам.
Оказалось, что Полина совсем не волновалась. Потому что это не то слово. Она просто сходила с ума. Когда я поднялась на крыльцо и заглянула в комнату, то увидела следующую картину.
На столе стоял пузырек с корвалолом. Этим было сказано уже все, потому что Полина не признает лекарства.
Сама сестра сидела за столом в компании пожилого милиционера, который что-то записывал на листке.
– Не волнуйтесь, пожалуйста, – постоянно повторял он. – Ее уже ищут.
Руки у Полины дрожали. Такого я еще не видела. Она тушила сигарету в пепельнице и закуривала новую. Я заметила, что пепельница просто переполнена окурками.
Глаза у Полины были красными. И еще она заикалась. Заикалась, когда разговаривала с милиционером. Не сильно, но заметно. Такого я никогда за ней не наблюдала.
– Поля… – тихо сказала я. – Вот и я!