- А какая была легенда. Ни одного невыполненного заказа, - то ли с облегчением, то ли с сожалением вздохнул Мосягин. - До встречи, Гена. Приезжай обязательно, праздник все-таки. Я фонтан городу буду дарить на площади Дружбы в половине одиннадцатого.
- Уже еду, Роман Витальевич.
В этом году миллиардер Мосягин прибыл в Валяпинск на День города. На выделенные им средства на одной из площадей соорудили огромный фонтан, торжественное открытие которого предстояло сегодня утром.
69
Я въехала в Валяпинск на рейсовом автобусе. Пыльная одежда и грязные руки несколько выделяли меня из толпы нарядных пассажиров, стремившихся попасть на городской праздник. Меня не смущали их брезгливые ухмылки. Я выжила - и это главное.
Подойдя ранее к своему джипу, я заметила отсутствие травинки, специально прижатой дверцей пассажира. Индикатор выпал, значит, машину кто-то открывал. Травинки на капоте и на водительской дверце остались нетронутыми. Салон плохо просматривался сквозь темные стекла, но я догадывалась, что за сюрприз меня ожидает. Требовалось принять решение: поступить по-умному или по-хитрому? То есть попытаться обезвредить взрывное устройство или обмануть противника. Я выбрала второе. Пусть думают, что я погибла.
Я дергаю водительскую дверь. Граната сваливается с растяжки между педалью и ручкой. Два отчаянных толчка ногами, полет, я падаю и прижимаюсь к земле. Грохочет взрыв, свистят осколки, сыпятся ошметки стекол, отлетает дверца, продырявленный кузов охватывает пламя. Я отползаю подальше. В багажнике беспорядочно рвутся запасные патроны.
И вот результат: я без оружия, без автомобиля, без средств маскировки и чистой одежды. В таком состоянии я должна выполнить очень странный заказ, время которого уже подошло. Но я не унываю. Жизнь учит, что избыток всегда таит опасность. Солнце - это жизнь, жара - это смерть. Вода - это жизнь, наводнение - смерть. Деньги - жизнь, а роскошь стремительно приближает к смерти. Я не преувеличиваю. Поверьте профессионалу, чаще всего заказывают богатых.
Я подбираю уцелевшую бутылку с водой, достаю из кармана Пифика и извиняюсь перед ним. Флегматичное животное высовывает мордочку и выказывает недовольство. "Верни меня в мягкий карман, - говорит его взгляд. - Там тепло и не пахнет гарью".
Автобус тормозит у вокзала. Конечная остановка. Я выхожу и первым делом покупаю праздничный выпуск газеты "Валяпинский рабочий". Это и есть самое необычное условие заказчика. Имя клиента и место акции я должна прочесть на первой странице в колонке главного редактора.
В глаза бросается мелкая фотография над колонкой и размашистая подпись внизу - Бар и дальше завитушка. Я всматриваюсь. Неужели это она? Ленка Баринова, моя единственная подруга по интернату, стала главным редактором городской газеты. Вот это да! Не зря она училась на вечернем, грызла науку. Ленка добилась успеха!
Радость за подругу сменяется гадким откровением. Если Лена писала текст, то она заказчица! Как же карьерный взлет меняет людей. Но не мне быть судьей. Я исполнитель, принявший аванс. В таких случаях я всегда иду до конца.
Я читаю колонку. Первое событие, которое упоминается, - открытие фонтана на площади Дружбы в 10.30. Так. Время и место, где я должна выполнить заказ, известно.
Далее ищу первую фамилию в тексте. Вот она!
Меня охватывает смешанное чувство. Обычно я равнодушна к личности клиента, всякое волнение лишь мешает моей работе. В момент выстрела одно бездушное существо - я - лишает жизни другое бездушное существо - клиента. Такая философия помогает мне не сойти с ума. Любое сильное чувство: жалость или ненависть, делают вас уязвимым. Тот, кем двигает месть, кто испытывает сомнение, обязательно допустит ошибку, а я до сих пор не ошибалась.
Но сегодня мне вряд ли удастся остаться равнодушной. Заказанный клиент мне хорошо знаком.
70
Яркое солнце и бодрая музыка создают праздничное настроение. На площадь Дружбы стекаются шумные семьи валяпинцев. Детские ручки держат бесплатные шарики с эмблемой медеплавильного комбината, взрослые - бутылки с пивом.
Торжественное открытие фонтана начинается с небольшой задержкой. На свежеокрашенном постаменте у оранжевого символического крана перед пестрой толпой собрались первые лица города и уважаемые люди. Их представляют. Некоторых я знаю.
Вот начальник УВД Барсуков, успевший побриться после нашей стычки и переодеться в парадную форму. Бронежилет он снял, но под кителем угадывается наплечная кобура с пистолетом. Темные круги под глазами говорят об усталости, дает о себе знать нервная бессонная ночь.
У микрофона мэр города, его фотографию я видела на первой странице газеты. Мэр лоснится от самодовольства и сытости. Рядом постаревший Роман Витальевич Мосягин, бывший следователь с лицом-ширмой, ныне - один из богатейших людей Урала. Сейчас он в образе благодетеля. За его спиной крутит шеей бритый телохранитель с проводком в ухе. Время от времени парень шевелит губами, ему откликаются два таких же остолопа в коричневых очках, возвышающиеся среди толпы.
Справа белеет на солнце седая шевелюра Белановского, ранее директора школы-интерната, а нынче заведующего ГОРОНО. Когда-то он был нам вместо отца, строгий, но справедливый. Лишь спустя годы я узнала о его махинациях с сиротскими квартирами, а вчера Доктор подтвердил то, о чем я и так догадывалась. Некоторые интернатские малолетки с его ведома становились сексуальными игрушками для похотливых толстосумов.
Но омерзительнее всех в этой компании смотрится растолстевший и обрюзгший врач Клыженко - мой незабываемый насильник Жаба из психиатрической клиники. Он тоже сделал карьеру и теперь возглавляет городское здравоохранение.
Я не удивляюсь подобному составу "уважаемых людей", потому что поняла философию современного чиновничества. Это клан, в котором расчетливый мерзавец, карабкаясь по служебной лестнице, тянет вслед за собой трусливых подлецов. Людьми с изъянами управлять проще, всегда можно нажать на уязвимое место и припугнуть.
Они все изменились, изменилась и я. Внешне. Внутри я - обиженная жизнью сирота, а они - дельцы с окаменевшим сердцем.
Я еще раз взглянула в газету. Сомнений нет, один из этих людишек мой сегодняшний клиент. И ему предстоит умереть.
Я стояла в непосредственной близости позади них. На мне фольклорный наряд официантки из ресторана "Уральские пельмени", который обслуживает сегодняшнее торжество. Костюмчик пришлось позаимствовать у доверчивой клуши. Для маскировки он - что надо! Белая блузка, красный сарафан, на голове нелепый кокошник с искусственной косой. Вы помните мое правило: если хочешь спрятаться - выделяйся! Народный костюм красавицу и замухрышку превращает в стандартную куклу. Русая коса, правда, не очень сочетается с моими короткими черными волосами, но это тоже элемент современной условности. В остальном я безупречна. Губки подкрасила, брови подвела, щеки нарумянила - всё с избытком, как и положено ряженой. Вот только маникюр подкачал - рытье могилы не способствует красоте ногтей.
Вы не подумайте чего плохого, экспроприация костюма прошла вежливо, невинным я не причиняю страданий. Глупышка официантка скоро очнется в подсобке, жива и здорова, обнаружит себя раздетой до белья и поднимет панику. А пока это не произошло, надо действовать.
Июньское солнышко пригревает всё сильнее. Это мне на руку. Уважаемые люди на импровизированной трибуне не откажутся от глотка прохладной воды.
Газета "Валяпинский рабочий" падает на асфальт. Стройная ножка под пестрым сарафаном продавливает каблучком в ней дырку. Странным образом мой каблук попадает на первую фамилию из передовицы.
Я широко улыбаюсь и иду к этому человеку.
71
Геннадий Барсуков подбадривал уставший организм положительными эмоциями. Он победитель! Он избавился от зараженного солдатика чужими руками. Он хитростью натравил обиженных кавказцев на опасную киллершу, и те разделались с ней. Он только что получил от Тархана пакет с деньгами. Тот обещал прикончить двух оставшихся на стройке охранников, забрать ампулы и сегодня же покинуть область. Он, как ответственный Хозяин, всё успел сделать вовремя и добился главного. Он спас свой город от Катастрофы!
Брезгливый взгляд полковника скользил по пестрой толпе на площади. Благодаря его уму мелкие людишки могут спокойно предаваться дешевым радостям: сюсюкать с малышами, накачиваться пивом, травить анекдоты, шпынять мужей, засматриваться на чужих жен, млеть от приезжих артистов, а вечером расквасить друг другу физиономии и орать песни дурными голосами. Пусть народ веселится. Он подарил им жизнь, поэтому имеет право и дальше доить этот город себе на потребу.
У микрофона распинался мэр-пустослов. Он восхвалял Романа Витальевича Мосягина, благодаря которому десятки тысяч людей имеют возможность горбатиться на вредном производстве. Роман Витальевич столь щедр и бескорыстен, что часть украденных денег пустил на позолоту храма, оснащение поликлиники, а в этом году - на большой фонтан. Молитесь, лечитесь и наслаждайтесь, только работайте и не ропщите, с пафосом призывал мэр. Конечно, выдрессированный чиновник говорил другими словами, но суть от этого не менялась.
Барсукову позвонили. Он украдкой взглянул на телефон. Кондратьев! Начальник СКМ просто так сотрясать воздух не будет. Полковник спустился с трибуны, поднес трубку к уху. Единственный подчиненный, который позволял себе не сдерживаться, обрушил на полковника свое недовольство.
- Она опять ушла.
- Кто?
- Черт в юбке! Светлый Демон!
- Но ведь машина… Был взрыв.
- Авто на куски, а ее нет.
- Это точно? Может, не разглядел?
- Я что, похож на красну девицу? Башку от поршня не отличу, а кровь от моторного масла? Ушла она. Смылась!
- Вот сука.
- А я тебе говорил, что надо мочить.
- Найди ее и…
- Ищи ее сам, полковник. Ты лично моих людей отпустил, и я с этим согласен. Вот веришь, хочу выспаться, а потом водки жахнуть.
- Она может быть в городе. Надо…
- Это твои проблемы.
- Кондратьев!
- И не забудь про обещанную премию за солдата. Моих ребят нельзя обманывать.
Начальник СКМ отключил связь. Полковник беззвучно выругался, но не стал перезванивать строптивому подчиненному. Он сам проявил ненужное благородство и отпустил киллера. Где она теперь? Что замыслила? Чем может аукнуться ее свобода для него?
Барсуков смотрел на толпу, едва сдерживая гнев. Победное настроение улетучилось. Светлый Демон где-то здесь, нашептывало его воспаленное воображение. Она с легкостью прикончила Субботина, потому что двигалась к другой цели. Барсуков вспомнил, как Светлана уходила. При ней была черепаха и бутылка воды. Он лишил ее оружия, в машине она ничего не успела взять, но киллер с ее опытом может разоружить растяпу милиционера. Пока таких сведений не поступало. Но это только пока.
Полковник нащупал пистолет под кителем. Теперь он не будет вступать в переговоры. Он шлепнет Светлого Демона при первой же возможности. Пусть только появится!
Рука, сжимавшая телефон вздрогнула, мобильник вновь зазвонил. Полковник смотрел на дисплей и не верил своим глазам. Звонила Светлый Демон!
- Привет с того света, Барсук. Я всегда утверждала, что умная пуля лучше тупого взрыва.
- Где ты? Если в городе, лучше уматывай.
- Мне нравится ваш праздник. Я тоже постаралась нарядиться. Как я выгляжу?
- Ты здесь? - Полковник испуганно вертел головой, по спине холодной змейкой струился пот.
- Посмотри на Мосягина.
Барсуков перевел взгляд на трибуну. Роман Витальевич только что окончил пламенную речь и глотнул воды из стоявшего перед ним стакана. Мэр приглашал миллиардера к символическому крану, чтобы включить фонтан.
- Где ты, сука?
- Ты знаешь, что фонтан работает в замкнутом цикле? Одна и та же вода прокручивается неделю.
- Не заговаривай мне зубы.
- Помнишь ту бутылку, с которой я ушла? В ней слюна Субботина. Это вирус, перешедший в активную стадию. Его только что глотнул Мосягин. Теперь он разносчик смертельной заразы. Остальное я вылила в фонтан. Сейчас он заработает, и брызги окатят толпу.
Безумный взгляд Барсукова метался по улыбающимся лицам. Левая рука сжимала телефон, а правая выхватила пистолет. Она где-то рядом. Обманывает или нет? Дерзкая бестия насмехается над ним и его мнимой победой.
- Где ты?
- Повторяю, смотри на Мосягина.
Роман Витальевич уже подошел к оранжевому крану. Рядом с ним высокая девушка в народном сарафане с едва заметным "блютусом" в ухе радостно помахала Барсукову рукой.
И он узнал ее!
Переодетая в официантку, Светлый Демон обслуживала гостей на трибуне и запросто могла налить Мосягину зараженной воды. Она не врет. Она покусилась на самое святое! Она хочет уничтожить его священную дойную корову - его Город!!!
Сейчас Мосягин возьмется за кран, и по его команде включат воду в фонтане. Взметнутся высокие струи. Будут брызги. Народ повалит к чаше, чтобы прикоснуться к новой городской достопримечательности.
Нет! Этому не бывать!
"Уничтожай немедленно. Без раздумий! Кто бы он ни был!" - это слова Мосягина о зараженных вирусом. Миллиардер сам отдал приказ спасать город любой ценой.
Любой!
Взгляды собравшихся сосредоточены на многоярусной чаше фонтана. Барсуков перед трибуной, но его никто не замечает. Перекошенное праведным гневом лицо способно испугать любого, но даже штатные охранники миллиардера расслабленно ждут водной феерии.
Мосягин тянется к крану. Полковник вскидывает руку с пистолетом и начинает стрелять.
72
Барсуков жал на курок, пока не закончилась обойма. Пули одна за другой летели в сторону трибуны. Милиционер стоял так близко, что даже в состоянии аффекта не мог промахнуться. Первая пуля попала в грудь Мосягина. Миллиардер вздрогнул, расправив от шока плечи, и стал еще более уязвим. Его глаза навыкате нашли стрелявшего. Привычная ширма, закрывающая душу, рассыпалась. Он оседал с искренним удивлением и явным облегчением на лице.
Оставшиеся патроны были предназначены мне. Но я успела укрыться за миллиардера, поддерживая его и чувствуя, как сотрясается от дополнительных пуль уже безжизненное тело.
Началась паника. Толпа завизжала и устремилась кто куда. Охранники Мосягина, не ожидавшие такой развязки, одурело водили пистолетами, не понимая, что предпринять. Я поспешила удалиться. Заказ выполнен в назначенное время в назначенном месте. Мой клиент, упомянутый в газетной передовице первым, мертв.
Подхватив длинный подол, я семенила в дурацком сарафане среди толпы, стараясь не споткнуться. Это давалось нелегко. Чужие туфли жали, меня задевали то справа, то слева потерявшие разум молодые мужики. Они спасали себя драгоценных, не церемонясь с окружающими. В какой-то момент меня с силой дернули за пышный рукав. Кокошник слетел, плечевой шов треснул, но меня не отпускали. Я развернулась, чтобы вмазать наглому кретину, и обомлела.
- Сюда! - бесцеремонно потащила меня ухоженная дама в брючном костюме.
Это была Елена Баринова, моя лучшая подруга по интернату. Я послушно устремилась за ней. Лена открыла ключом дверь в ближайшем переулке и втолкнула меня внутрь помещения.
- Это редакция моей газеты, - пояснила она, проносясь по пустому коридору. - Сейчас здесь никого нет.
Мы оказались в комнате совещаний, всю площадь которой занимал длинный стол со стульями и экран на треноге. Лена уселась во главе стола. Единственное мягкое кресло заученно приняло в объятия ее точеную попку. Подруга тяжело дышала и откровенно рассматривала меня. Под искорками восторга в ее глазах затаился страх.
- Привет, подруга, - выдохнула она. - Классно выглядишь.
Мне было не до бабских комплиментов. Я оторвала болтавшийся рукавчик сарафана и уперлась расставленными ладонями в столешницу.
- Ты знаешь, чем я занимаюсь?
- Слухи доходили.
- Заказчица ты?
- Что? Какая заказчица?
- Ты писала сегодняшнюю передовицу?
- При чем тут…
- Внизу твоя подпись. Отвечай!
- Основу готовит другой сотрудник. Я корректирую и подписываю.
- Что значит "корректирую"?
- Это ближе к политике, чем к журналистике. Упомянуть, кого надо в нужном ключе, вычеркнуть кого не надо.
- Кто написал о Мосягине? Почему он оказался первым?
- Странный вопрос. Он владелец комбината, главный спонсор сегодняшнего праздника. Как без него? Роман Витальевич приезжает в город редко, надо уважить.
- Зачем ты хотела его смерти?
- Я?! По-моему это ты должна мечтать ему отомстить. Он разрушил твою жизнь.
- Я сама ее разрушила.
- Нет, подруга ты ошибаешься. Режиссер твоей трагедии именно он.
- Отключи журналистское словоблудие! Ты не на редколлегии.
- Сядь, - спокойно сказала Елена, извлекая из сумочки тонкую сигарету. - И оторви второй рукав, а то похожа на клоуна на детском утреннике.
Я послушалась. Наряд и правда дурацкий. Заодно скинула туфли, пока они не натерли кровавые мозоли.
- Воды хочешь? - спросила Лена. В центре стола на подносе стояли закрытые бутылочки и перевернутые стаканы. Я потянулась. Она смяла только что закуренную сигаретку и попросила: - Подай и мне тоже.
Мы дружно глотнули из открытых бутылок. Невольно вспомнилось, что всего несколько минут назад самая безобидная жидкость стала причиной кровавой трагедии.
- Ну и денек, - вздохнула подруга.
- Вернемся к режиссеру и его марионеткам, - я напомнила ее же слова о Мосягине.
Елена как-то странно взглянула на меня, наклонилась и, как в детстве, словно доверяла важную тайну, произнесла:
- Недавно я узнала, что твой ребенок жив.
В моих глазах помутнело. Я схватилась за стол. Первый человек за семнадцать лет высказал вслух то, что не раз терзало меня бессонными ночами. Я вспомнила могилку с именем сына и прохрипела:
- Не верю.
- Это правда, Света.
- Я была на кладбище и видела обелиск.
- Там лежит только пакет, который выловили из реки. Когда хоронили Николая Демьянова, его мама настояла на похоронах внука. В маленький гроб положили вещи твоего сына и больше ничего!
- Не трави душу, мне и так больно.
- И все-таки это правда. Мой муж доказал это. Он милиционер и знает свое дело.
- Как его зовут? Я хочу с ним поговорить.
- У нас одна фамилия. - Лена показала на стенд с фотографиями. Под ее портретом виднелась надпись: Главный редактор Елена Барсукова.
Барсукова! Так вот в чем дело. Сменив фамилию, подруге не понадобилась менять подпись. Та же размашистая Бар и завитушка.
- Значит ты с Барсуком… с того самого момента.
- Ну да. Я же говорила, что вышла замуж. Ты поверь, в тот день я не участвовала в идиотском розыгрыше.
- Ты просто получала удовольствие. А я…
- Света, хватит о старом. Твой сын нашелся. Он выжил!
Я растерялась. Росточек счастья не мог пробиться через бетонную плиту страха.
В глубине помещения хлопнула дверь, по коридору застучали шаги. Ворвался возбужденный Барсуков в парадной форме. Я вскочила.
- Сядь! Руки на стол. - Барсуков сверкал бешеным взором и угрожал пистолетом. - Ты-то мне и нужна, паскуда! Дашь показания, что Мосягин был заражен вирусом.
- Каким вирусом? О чем ты? - удивилась Лена.
- Они уже раскусили, что к чему. Я еле ушел. Хорошо, что у меня есть ключи от твоей редакции.