- Вот, - палец сапера, указывая направление, медленно пошёл вниз. Вадим проследил за "указующим перстом" и едва разглядел у самой земли, нет, не натянутый, а скорее брошенный кусок зеленовато-серой капроновой нити, пересекавшей их путь и постепенно терявшейся в листве и переплетениях травы. На первый взгляд казалось, что нитка, скорее, бывшая рыболовной леской-плетёнкой, лежит здесь совершенно случайно. Но вглядевшись, Вадим понял, что она слегка все же приподнята над землёй лежавшими на её пути (опять же, как бы случайно!) сухими веточками, небольшими земляными комочками, просто бугорками и жесткой травкой. А то, что нить всё же располагалась у самой земли, похоже, нисколько не беспокоило устанавливавших её бандитов. Кто - никто, из не сильно заботящихся о поднимании ног, а должен был обязательно зацепиться и потянуть чеку.
- Осторожнее! - приказал группник сапёру. И повернувшись: - Романов, Маркитанов, назад! Залечь в укрытие!
Романов поспешно, а Маркитанов с ленивой грацией обезьяны развернулись и пошли прочь с территории базы. И только когда они укрылись за деревьями, Вадим позволил себе начать изучение растяжки. То, что это была именно растяжка, он не сомневался. А ниточка убегала в сторону и исчезала за сухими ветками орешника, маскирующими одно из разбросанных по базе пленочных укрытий.
- Не торопись! - вновь предостерёг Гордеев сапёра. - Идём вдоль, проверяя миноискателем наличие мин. - И в очередной раз: - Не торопись…
Каракулин кивнул, и чуть приподняв рамку, (чтобы наверняка не задеть растяжки), пошел вперёд. Собственно, идти-то было метра четыре от силы. Осторожно перешагнув нить, сапёр, а следом за ним и Гордеев оказались напротив входа во вражескую днёвку, и сразу стало видно, что они не ошиблись. В нижнем правом углу лежало адское, (и довольно странное), сооружение неведомого гения инженерной мысли. Кажется, чеховский сапер сложил в одну кучу все, что у него имелось на тот момент. В середине композиции находился цилиндр ПТУРа. Видимо, по каким-то причинам чехи не решились использовать его по прямому назначению и, уходя, оставили в качестве "сувенира". Сбоку к нему была прикручена (скотчем) граната Ф-1. Чека из неё была выдернута, и разведчикам сразу стал понятен механизм её использования. Предполагалось, что взрыв ПТУРа не заставит её детонировать, а лишь освободит рычаг, и отброшенная в сторону, (по принципу на кого бог пошлет), граната сработает спустя положенное время, сея дополнительную смерть среди уцелевших. Кроме гранаты к ПТУРу плотно прилегал (притянутый всё тем же скотчем) четырёхсот граммовый прямоугольник тротиловой шашки с вставленным в неё детонатором, от которого, собственно, и тянулась растяжка. Рядом на всё том же скотче снаряд от Зушки, и тут же притянутая проводами, (наверное, скотч кончился), миномётная мина.
- Каракулин, давай мне ЗТП-300, шашку и уходи, только аккуратнее! - группник кивнул в сторону тянувшейся по земле растяжки. - Смотри под ноги!
Боец положил на землю миноискатель, сверху на него автомат, скинул рюкзак и, покопавшись в его недрах, вытащил на свет божий двухсотграммовую тротиловую шашку. Затем полез в притороченную на ремень разгрузки небольшую брезентовую сумочку и вытащил оттуда требуемую ЗТПшку.
- Товарищ капитан! - он протянул всё это Гордееву, отдал, накинул на плечи лямки рюкзака и, подхватив с земли оружие и миноискатель, внимательно глядя под ноги, поспешил за пределы базы. Вадим посмотрел ему вслед, навинтил воспламенитель на ниппель воспламенительного узла, вставил капсюль-детонатор в запальное гнездо, осторожно положил шашку сверху на её чеховскую подружку, взглянул на часы, повернул и выдернул чеку. Затем, не слишком торопясь, отправился вслед за ушедшим Каракулиным.
Жахнуло знатно.
- За мной! - скомандовал Гордеев, намереваясь продолжить обследование покинутой боевиками базы. И уже почти привычно шагнул на её территорию.
Возле обрадовавшейся на месте пленочного укрытия воронки группник остановился, пропуская вперёд сапёра с миноискателем.
Вместо плёночного укрытия повсюду валялись разлетевшиеся от взрыва клочья полиэтиленовой пленки, обломки ореховых прутьев, а чёрная земля присыпала низкорослую траву. Грубо сколоченный настил, местами раздробленный, был отброшен далеко в сторону. Пахло взрывчаткой и влажной почвой.
- Командир! - Гордеев обернулся на голос и увидел радостно улыбающуюся физиономию Маркитанова.
- Командир, глянь! - в руках доблестный пулемётчик держал злополучную эФку. Верхняя часть запала была срезана начисто, сама граната оказалась расколота взрывом, в корпусе виднелась трещина, но всё же она каким-то чудом не детонировала.
- Димарик, брось! - забыв про все правила соблюдения скрытности, хотя какая уж тут конспирация и тишина после такого взрыва, заорал Гордеев. И как было не заорать? Эфка - штука нешуточная…
- Брось её на хрен, к чёрту!
Димарик пожал плечами и небрежно отбросил гранату в сторону… метров на пять…
- Ложись! - взорваться Фка уже была не должна, но закон подлости никто не отменял. Группник бросился на землю первым и откатился под защитную стену оставшейся на месте пленочного укрытия ямы. Взрыва не было.
Плюнув на досмотр, Гордеев, не зная, смеяться ему или материться, принял решение покинуть базу как можно быстрее, пока Маркитанов не отчебучил что-либо ещё…
…С той поры я и близко не подпускал Димарика ко всему тому, что было связано со взрывчатыми веществами. Если где-то он и участвовал в подрывных работах, то только на занятиях и только в составе группы. А про то, как он на МОНку вылез, я не рассказывал?
- Нет, - Кузнецов невесело усмехнулся и отрицательно покачал головой.
- Тогда слушайте, только совсем коротко, а то и так засиделись. Это уже весной было. Мы тогда, после большого перехода, выползая на очередной взгорок, еле волочили ноги. Оставалось пройти совсем немного, подняться на небольшой хребетик, чтобы оказаться в заданной точке.
…Шедший первым Романов опустился на одно колено и, одновременно предостерегающе подняв левую руку, прислушался. Что именно насторожило сержанта, Гордеев не знал, но замер. Гулко стучало сердце, чуть позади сопел радист. Романов повернулся и, показав рукой прямо по курсу, пояснил: "Слышал звук". И, разведя руками, одновременно пожал плечами: "мол, не пойму что именно". Похоже, сержант собирался идти дальше, но был остановлен движением руки командира группы - "оставайся на месте". Романов понимающе кивнув, осторожно опустился на землю. Бойцы стали рассредоточиваться. Сам же Гордеев, пригнувшись, пошёл вперёд. Поравнявшись с головной тройкой, он остановился и, увидев, что на него обратили внимание, скомандовал: - "Каракулин, Маркитанов, медленно, вперёд" и, дождавшись начала выполнения команды, осторожно двинулся следом.
Подъемчик не был крутым, он даже скорее был пологим, только у самого верха образовывал уклон градусов в сорок пять. Разведчики уже почти выкарабкались наверх, когда где-то впереди что-то отчетливо звякнуло. Маркитанов и Каракулин почти одновременно рухнули на землю, Гордеев шагнул за толстый ствол бука и замер. Они продолжали вслушиваться несколько минут, но звук не повторился.
"Двигаемся", - показал капитан обернувшемуся Маркитанову, и разведчики неспешно поползли вперёд. Только сейчас, глядя на осторожно, но слишком медленно передвигающего свой ПКМ пулемётчика, Гордеев понял, что сглупил, послав его на досмотр. Пулемёт - не лучшее оружие при скрытном передвижении и стрельбе навскидку. Но менять что-либо было уже поздно. Тем более, как оказалось, и пулемётчик, и автоматчик двигались с одинаковой скоростью. Каракулин постепенно уходил вправо, а Маркитанов двигался вверх прямо. Верхней части подъёма пулемётчик достиг первым, и едва сунув голову в заросли начинающегося там кустарника, остановился.
Сапёр уже давно скрылся в переплетении веток, а Димарик всё ещё оставался недвижимым. У наблюдавшего за ним Гордеева сердечко ухнуло куда-то вниз, а большой палец правой руки невольно потянулся к предохранителю.
"Командир!" - наконец-то зашевелившийся Маркитанов повернул голову.
Гордеев вздёрнул подбородок: - "Что там?"
Димарик пожал плечами и неубедительно развел руки, показывая нечто округлое. Вадим понял, что лучше подойти ближе.
- Что у тебя? - приблизившись к Маркитанову, прошептал он, и тот снова, руками изобразив нечто округлое, тихо выдавил:
- Квадрат…
- Ящик? - уточнил группник, надеясь, что это, как минимум, брошенные боевиками боеприпасы.
- Зелёное что-то… - слова прошелестели по земле, едва достигая слуха.
- Что именно? - вновь переспросил Гордеев, понимая, что, наверное, было бы проще проползти вперёд и посмотреть самому.
- Не разберу. Листвой присыпано… вижу надпись.
- И что написано?
- "К противнику"… - от услышанного тело капитана буквально пропитало холодом.
- Назад! - зло прошипел он. - Назад, дурень! Живо ползи обратно… живо… - Вадим уже был готов, развернувшись, дать группе команду на поспешный отход, и почти сделал это, но в этот момент, появившийся из кустов Каракулин, улыбнувшись, уверенно показал: "впереди всё чисто". На сердце слегка отлегло, но лишь слегка, а вдруг боец ошибся? Ведь что-то же впереди издавало металлическое позвякивание…
- Маркитанов, за дерево! - приказал Вадим, и знаками "Каракулин, ползи в сторону, ищи укрытие", а сам, чувствуя, как мерзость витающей в воздухе опасности буквально топчется по его спине, стал продвигаться вперёд.
Казалось, мина находилась здесь вечно. Когда-то давно установленная и благополучно забытая, она успешно избежала людского взгляда. Её воткнутые в почву ножки переплели корни деревьев и опутали много раз росшие и умиравшие под ней травы. Оборванные почти под корень провода торчали в разные стороны, мелкими антеннами возвышаясь над электродетонатором. Гордеев почти облегчённо вздохнул и на волне внезапно накатившей радости принялся выкручивать ЭДП-р из запального гнезда. И только выкрутив, понял, что малость увлекся - гильза капсюля-детонатора была до безобразия окислившейся. Не задумываясь, он отшвырнул его в сторону и, смахнув выступивший на лбу пот, встал на ноги. За спиной что-то хрустнуло. Снимая автомат с предохранителя, Вадим одновременно шагнул в сторону и развернулся. На хребте в полусотне шагов от приготовившегося нажать на курок Гордеева стояла красно-бурая корова.
- Чёрт! - выругался капитан и, бросив вокруг настороженный взгляд, поставил оружие на предохранитель.
- Так я не понял, - спросил Крикунов, - так что же гремело, раз на хребте кроме коровы никого не было?
- Почему не было? Были кабаны, они откопали пустые консервные банки, вот Романов и услышал, как они их ворочают. Так что никаких чудес и барабашек.
- А я подумал, ветер! - разочарованно протянул старший лейтенант, и было не понятно, что он имел в виду.
- Ладно, фик с ними, со звуками. Кабаны - не кабаны, ветер - не ветер, - вмешался в их разговор Кузнецов. - Вы мне лучше объясните, почему Димарик тогда держал миноискатель правильно, а у меня приподнял его на уровень груди?
- И ты ещё спрашиваешь? - сделал вид, что удивился, Гордеев, но сразу же смилостивился. Знаешь, что меня первое время больше всего поражало в Димарике? Его непредсказуемость. Если один раз он сделал так, то будь уверен, в следующий раз он сделает по-другому.
- Спасибо, утешил! - недовольно прогундел Олег и, опрокинув на себя тазик с водой, пошел одеваться…
Что рассказанное про Димарика было правдой, а что ротный по ходу рассказа придумывал сам, так и осталось нераскрытой тайной.
* * *
Казалось, этот день не закончится никогда.
Едва они вышли из бани, примчался посыльный по штабу.
- Товарищ майор, Вас к комбату, срочно! - посыльный уже вознамерился бежать обратно, но был остановлен обратившимся к нему Гордеевым.
- Что случилось? - от внезапного вызова к командиру отряда ничего хорошего ждать не приходилось.
- Подрыв в первой группе, - ответил посыльный и растворился в сгущающихся сумерках.
- Всё, ясно, приплыли, туши фонарь, берите вёсла… - Атясов взъерошил рукой мокрые после бани волосы.
- Я-то, дурак, думал, день заканчивается, а он ещё только начинается, - по-философски рассудил командир роты и, повернувшись к шедшему чуть сзади Кузнецову, отдал команду:
- Экипируй группу, со мной выезжаешь ты.
В том, что выезжать на эвакуацию раненого кому-никому, а придется, не сомневался никто.
- Есть! - совсем по-уставному ответил Олег и ускорил шаг. Когда он вошел в палатку, большая часть бойцов уже спала.
- Дежурный! - крикнул он. И не дождавшись ответа, рявкнул: - Четвёртая группа, подъем! Тревога!
И чтобы сразу расставить все точки: - В первой группе подрыв, выезжаем на эвакуацию. Живо, подъем! Дежурный, блин! Дежурный!
Из дверей, ведущих на плац, выскочил взъерепененный дежурный - сержант контрактник из столь неудачно начавшей своё БЗ первой группы.
- Я, товарищ старший лейтенант!
- Оружейку, живо! Четвертая группа, пошевелись! - поторопил Кузнецов, услышав, как в парке заворочалась техника. - Гудин, быстро за граниками. Есин - ночные бинокли.
- Тащ старш лейтенант, мины получать? - глотая слова, уточнил напяливающий на себя штаны, Киселёв.
- Нет, мы ночевать там не собираемся, заберём раненого, и назад. Живее, мужики, живее! - торопил бойцов Олег, прекрасно понимая, что едва ли выигранная им минута может иметь какое-либо значение.
- Командир, а кто подорвался? - получая пулемет, поинтересовался уже полностью одетый Димарик.
- Не знаю! - недавняя злость еще не прошла, но понимая, что эта злость - не что иное, как обыкновенное ребячество, Кузнецов попытался её запрятать куда подальше. - Ротный придет, скажет, он сейчас у комбата.
- Ясно, - Маркитанов вышел из оружейки и уже неспешно принялся одевать на себя видавшую виды разгрузку.
- Получайте оружие, живее! - вновь поторопил Олег, глядя, как тяжело взбадриваются расслабившиеся после выполнения боевого задания разведчики.
Когда большая часть бойцов уже получила оружие, в палатку ввалились полностью экипированные радисты.
- Командир, мы прибыли! - доложил вошедший первым Кошкин.
- Хорошо! - кивнул старший лейтенант, и только тут понял, что в суете забыл послать за ними дневального.
- Командир! - Кошкин поправил на голове наушники. - Димарик сказал новый аккумулятор поставить, а запасные аккумуляторы не брать, ну мы поставили. Всё правильно?
- Хорошо, - снова повторил Кузнецов и покосился на как ни в чём не бывало напяливающего свою панаму Димарика. "И когда только успел", - подумал Олег и, шагнув в оружейную комнату, ухватился за цевьё своего автомата…
Одинокий "Урал" в сопровождении такого же одинокого БТРа мчался по улицам пустынного городка. Промозглый ночной ветер морозил мокрые волосы восседавшего на броне Гордеева. Он зябко поежился, поплотнее запахнул расстегнутый ворот горки и натянул по самые уши кожаную с меховой оторочкой шапочку. Они проскочили центральную улицу, промчались мимо недавно построенной мечети, прогромыхали по висевшему над рекой мосту и, повернув налево, покатили дальше.
- Наблюдать! - скомандовал майор разместившимся на броне разведчикам, когда они, вырвавшись из города, покатили по пустынной проселочной дороге, окруженной с обеих сторон густыми насаждениями.
- Кошкин, связь с первой группой! - приказал Гордеев, когда стиснутая посадками часть асфальтовой ленты осталась позади, и они начали въезжать в очередной населённый пункт.
- "Сокол" - "Мавру", "Сокол" - "Мавру", приём!
- "Сокол" для "Мавра" на приеме.
- Давай сюда, - ротный протянул руку, забирая у радиста гарнитуру радиостанции.
- Старшего мне, приём! - придерживая рукой наушник, потребовал Гордеев.
- Для кого? Приём! - радист на том конце эфира оказался чересчур дотошным.
- Для "Ястреба", чёрт тебя подери! - пытаясь перекричать встречный ветер, зло проорал ротный. - Трегубов, живо старшего! - и отпустив тангенту, уже в окружающее пространство: - Придурок…
Услышав слово "Ястреб", радист группы Иволгина даже не стал заглядывать в таблицу. Позывной ротного знали все.
- Старший "Сокола" на приёме для "Ястреба", приём! - Прямо курятник какой-то, услышав голос старшего лейтенанта Иволгина, подумал Гордеев, но улыбаться собственной хохме не хотелось.
- Скинь мне ещё разок свои координаты, приём, - постоянная болтанка прыгающего на рытвинах БТРа заставили майора надеть наушники как положено. - Кошкин, записывай… - затем, посмотрев на подпрыгивающего на башне радиста: - Запоминай, Х…. У…, и уже в микрофон: - Виктор, куда сможешь вынести раненого? Приём.
В наушниках что-то неразборчиво буркнуло.
- Повтори ещё раз, не понял! - ротный замолчал в ожидании ответа. - На пересечении тропы и ручья? Понял. Оставайся на связи, я сейчас посмотрю карту и скажу, сможем ли мы туда подъехать…
Колонна, состоявшая из одного "Урала" и БТРа, проскочила селение и теперь, выбравшись за его пределы, катила по открытому со всех сторон лугу.
- Стой! - нагнувшись к водителю, прокричал Гордеев.
Сидевший за рулём сержант Бражников отреагировал мгновенно: майора кинуло вперёд, всей грудью приложив об открытую крышку люка, а оседлавший башню радист лишь в последний момент успел ухватиться за пулемётный ствол, и только таким образом удержался и не полетел на спину ротного. Полулежавшего на корме пулемётчика буквально протащило. Автоматчикам повезло больше: их лишь прижало к прикрученным на броню ящикам.
- Чёрт! - выругался Вадим, но винить можно было только самого себя: как команда отдаётся, так она и выполняется. Нечего было орать так, будто сейчас перед носом пролетит вражеская граната.
Гордеев потёр ушибленную грудь, спрыгнул на землю, достал из разгрузки карту, развернул ее, затем вынул из наплечного кармана маленький фонарик и, присев у колеса, нажал кнопку включения. Тоненький луч скользнул по условным обозначениям, высветил координатную сетку и пошёл дальше. Цифры координат помнились отчётливо, помощь Кошкина не требовалась, и Гордеев, быстро найдя на карте требуемую точку, мысленно представил себе маршрут движения.
Со скрипом открылась и закрылась тяжелая бронированная дверь "Урала". Майор услышал чьи-то шаги, они приближались.
- Вадим, - голос принадлежал старшему лейтенанту Кузнецову, - почему стоим?
- Туда нам не проехать, - тихо произнес, то ли разговаривая с самим собой, то ли отвечая Олегу, ротный.
- Куда? - снова спросил ничего не понимающий командир группы.
- Ах, да, - спохватился Гордеев. - Я же связь без тебя качал! Тогда ввожу тебя в курс дела. Иволгин предлагает вынести раненого вот сюда, - палец ротного коснулся кусочка карты. - Но нам туда не проехать. Если он потащит его дальше, то, можно считать, что боевое задание будет сорвано.
- А если пойти им навстречу? - высказал своё предположение Кузнецов.
- Собственно, мы так и поступим. Я возьму две тройки и по руслу реки дойду в заданную точку, а ты со второй половиной группы останешься на охране техники…