- Ты меня не понял! Твари, которые, гордясь, снимаются на фоне агонии своих жертв, уже перестали быть людьми, и не заслуживают ничего, кроме смерти! - Атясов замолчал, и на некоторое время в парилке установилась тишина.
- Давайте что ли ещё разок парку, и на выход! - предложил Кузнецов и, не дожидаясь чьего-либо согласия, спустился на пол, взял кружку, и от души зачерпнув горячей водицы, плесканул её на пышущие жаром камни. Огромное белое облако рванулось вверх, сметая с верхней полки и развалившегося Атясова и всё еще играющего желваками Крикунова.
- Чёрт, хоть бы предупредил! - уже стоя на полу, беззлобно выругавшийся капитан после нескольких секунд замешательства вновь полез на верхнюю полку. Следуя его примеру, стали подниматься и остальные.
- Война - это, конечно, по большей части действительно кровь, - снова вернулся к прерванной теме заместитель командира роты. - Но вместе с тем она же порождает и величие духа, и стремление к свету, к справедливости. Жаль, что у каждой стороны эти устремления имеют разные векторы движения.
- О боже! - не выдержал Олег. - Антон, ты сюда скоро и высшую математику приплетёшь!
- А что, - улыбаясь, развел руками Атясов, - я могу. А ещё я стихи знаю…
- Давай читай, мы все внимание, - всё еще пригибаясь от нещадно обжигающего уши пара, дурашливо попросил Кузнецов.
- Тогда слушайте. Стихотворение "Ветер", слова народные.
Антон распрямил плечи, гордо задрал подбородок и, ощутив ушами влажный жар, начал декламировать: - Ветер пулю так относит…
- Стоп, стоп! Это мы и сами знаем! Ты что-нибудь новенькое прочти.
- Новенького я ничего не помню! - ощутив, что ему становится чересчур жарковато, Атясов спустился на одну полку ниже, но уходить из бани пока не спешил.
- Нет, так не пойдёт, обещал - читай! - дурачились командиры групп. - Иначе запрём тебя в этой бане навечно.
- Навечно не получится, со следующего БЗ придёте - сами откроете, - философски рассудил Антон и, подмигнув совсем осоловевшему от жары Крикунову, улыбнулся. - Будет вам стишок, слушайте и мучайтесь:
Русский бунт, кровавый бунт,
Беспощадный в своей ярости.
Воля, вырвавшаяся из пут.
Защити нас, Господь, пожалуйста!
И тут же без всякого перехода:
И в речных оголяясь зорях,
Умываясь водой пенной,
Вновь я буду с тобой спорить,
Утопая в крови венной…
- Это ты к чему? - оторопело уставился на капитана сидевший рядом с ним Крикунов.
- А кто его знает! Вылезло… - пожал плечами и впрямь не понимающий, куда это его понесло, Атясов.
- Ладно, мужики, пошли отсюда, а то, как бы у нас от перегрева ещё и глаза не повылазили! - предложил Олег, и сам первым выскочил из пышущего жаром помещения в прохладный предбанник.
Когда они входили в парилку второй раз, к ним присоединился пришедший с совещания командир роты, и постепенно как-то сам собой разговор перешёл на крайнее боевое задание.
- Так, значит это Димарик схрон обнаружил? - командир роты только перед самым началом совещания приехал из Ханкалы и был ещё не в курсе всех подробностей.
- Да, - подтвердил информацию Кузнецов. - Только он нашел не собственно схрон, а увидел на земле небольшую кучку муки. Похоже, тайник пополняли, или наоборот, разгружали, совсем недавно, уже после дождя.
- Я же говорил, - майор победно взглянул на закрывшего глаза Олега, - что Димарик собирает кучу нужных и ненужных вещей, надо только суметь в этой куче разобраться. Глаз у него остер, слух лучше любого, и слышит он не все подряд, а только то, что нужно. Теперь-то ты, надеюсь, это понял?
- Понял, особенно после того, как он миноискателем облака разминировал.
- Это ты зря! - заступился за Маркитанова заместитель командира роты. - Если бы он не задрал его выше головы, мы бы с тобой сейчас тут не сидели!
- Ага, точно, да это только невероятная случайность, что он услышал писк в наушниках, прежде чем смахнул миноискателем провод.
- Случайность - это непознанная закономерность! - голосом убежденного философа пробасил до этого не вмешивавшийся в их разговор Крикунов.
- Я бы даже сказал не так, - ротный улыбнулся. - В случае с Димариком случайность - это как раз и есть закономерность.
- Согласен! - присоединился к выводу Гордеева командир третьей группы. Кузнецов посмотрел на довольно улыбающегося Крикунова и его прорвало.
- Слушай, Валерк, раз уж ты такой знаток и любитель философии, забирай Димарика себе, дарю… бесплатно.
- Увы! - Крикунов развёл руками. - Рад бы, но полный комплект и поменяться не могу, бойцы обидятся. Скажут, не дорожу любимым личным составом.
- Вот-вот, все вы дорожите, а Маркитанова мне подсунули!
- А чем он тебя, собственно, не устраивает? - Гордеев, похоже, начал понемножечку сердиться. - На посту спит? Нет?! Понятно. В поиске отстаёт? Тоже нет. Болтает много? Опять нет. Может, курит в ночи? Ах, да, он же у нас некурящий! Так в чём же дело?
Услышав все эти поставленные ротным вопросы, Олег задумался. И правда, в чем? Поразмышляв, он, кажется, нашел ответ:
- От него не знаешь, что ждать…
- А ты и не жди, просто верь, что всё в итоге будет нормально.
- Хм, - Кузнецов хмыкнул, не зная, что сказать, а Гордеев вытянул вперёд пятерню и начал загибать пальцы.
- У тебя было два БЗ. На первом Димарик увидел передвигающихся с фонариками бандитов и доложил - это раз…
- Только он сперва доложил то же самое об огнях, горящих в деревне, - попробовал отбрехаться Кузнецов, но ротный сердито посмотрел в его сторону.
- Не перебивай! Итак, это раз. Два - это то, что в оставшемся после боестолкновения трупе следы от пуль семь шестьдесят два. Три - Димарик обнаружил схрон. Не возражай, единственный из тридцати человек, кто заметил просыпанную муку, был именно он. А найти сам тайник было делом техники! - сидевший рядом с ротным Атясов согласно кивнул. - Час другой, и вы бы его все равно обнаружили. В-четвёртых - на ваше счастье миноискатель оказался в руках именно Маркитанова. Возможно, другой сапёр смог бы визуально заметить натянутый провод, хоть он и был зелёного цвета, но скорее всего, вы бы подлетели на воздух.
- Так что мне, его теперь в задницу целовать? - Олег начал выходить из себя.
- Не так категорично! - Гордеев снова улыбнулся. - Воспринимай его как неизбежное, но доброжелательное стихийное бедствие.
- Ещё скажи - дружелюбное приведение.
- Я надеюсь, до этого не дойдёт, - ротный продолжал улыбаться, а Кузнецов, наконец-то поняв, что над ним уже слегка издеваются, нахмурился ещё сильнее и не нашел ничего лучшего, как спуститься вниз и от души поддать парку. Офицеров на этот раз смыло с верхней полки быстрее, чем туда добрались по-настоящему густые клубы пара…
… а что касается Маркитанова и инженерно-сапёрного дела, - Вадим продолжил начатый разговор уже в предбаннике, - это отдельная история. У него давняя любовь к минно-подрывным работам. И если по совести, тут я должен с тобой согласиться: подпускать Димарика к инженерному оборудованию и ко всему, что с ним связано, нельзя. Была у меня одна занятная история, мы тогда работали в районе *…ов:
…выехав на пустынную проселочную дорогу, колонна резко остановилась.
- Живее, живее! - почти не приглушая голоса, кричал сидевший на броне заместитель командира отряда. Вадим и водитель спрыгнули с подножки почти одновременно и так же одновременно подошли к заднему борту. Открылись тяжелые дверцы.
- Быстрее! - в свою очередь поторопил бойцов Гордеев и, схватив свой стоявший с самого края рюкзак, шагнул в сторону. Бойцы посыпались вниз и сразу же, ни на секунду не задерживаясь, побежали в сторону обочины, скрываясь среди зелени придорожного мелколесья. Буквально через минуту на дороге никого не было. Колонна пыхнула дымами и покатила дальше. Двум, хотя и выброшенным вместе группам, предстояло тут же разойтись, чтобы вести поиск в противоположных направлениях. Вадим приказал радистам прокачать связь и, доложив о произведённом десантировании, махнул рукой вперёд, обозначая начало движения. Комбат предполагал наличие в этом районе базы, но никакой подтверждающей информации у него не было.
…шедший впереди группника рядовой Стрыгин, слегка нагнувшись, показал пальцем вниз, обозначая лежащую на земле ПФМку.
"Вижу", - кивнул Гордеев, сразу же махнул рукой - "двигай дальше" и, подойдя к лежавшему среди травы и листьев зелёному лепестку, в свою очередь указал на неё пальцем - "мина". Дождавшись, когда подошедший Маркитанов займёт его место, он со спокойной совестью пошел дальше, и не видел, как Димарик, настороженно зыркнув вперёд-назад, быстро схватил мину за лепесток и легким движением зашвырнул её в переплетения колючих ветвей росшего неподалеку шиповника, затем разогнулся и с осознанием выполненного долга двинулся вслед за капитаном.
- Командир, - Стрыгин, дождавшись Гордеева, кивнул куда-то в сторону. - Бомба?! Вадим не понял, спрашивает тот или просто ставит его в известность и, присмотревшись, отрицательно покачал головой.
- По-моему, контейнер - кассета из-под ПФМ, - и больше не отвлекаясь на такие пустяки, взглядом приказал саперу догонять продолжающего уходить вперёд младшего сержанта Круглова. То, что здесь большое минное поле, знали все, так что удивляться наличию мин не приходилось.
Круглов заметил фляжку первым, но не стал заострять на ней внимания, лишь показал в её сторону идущему следом Стрыгину и двинулся дальше. Сапёр же наметанным взглядом сразу заметил её "отличительные особенности" и молча указал на них подходившему сзади группнику.
Гордеев ещё только всматривался в сей столь "случайно" утерянный в лесу предмет, когда нарисовавшийся Димарик, совершенно беззастенчивым образом отпихнув командира, потянул свою хапательную грабельку к лежавшему на корнях дерева предмету.
- Фляжечка! - едва ли не пуская слюну, протянул он.
- Куда? Идиот, стой! - схватив Маркитанова за шиворот, Гордеев силой потянул его назад. - Ты точно дебил! - он ткнул указательным пальцем в сторону свинчиваемой крышки. - Из-под неё, убегая куда-то под землю, тянулись два серо-коричневых провода. - Видишь? - прошипел Вадим, едва подавляя в себе желание двинуть Димарика прикладом.
- Понял командир, понял, - слегка побледнев, Маркитанов сделал шаг назад и, положив ствол на согнутые в локтях руки, молитвенно сложил ладони. Ротный вздохнул, и ещё раз ткнув пальцем в направлении самодельного "сюрприза", пошел дальше. Комбатовские смутные догадки насчёт наличия в этом районе базы начали обретать хоть какие-то очертания.
После крайнего сеанса радиосвязи группа продолжила поиск, взяв курс почти строго на запад. Выйдя из мелколесья, спецназовцы со всеми предосторожностями миновали русло высохшей и ушедшей под камни речки, вошли в старый, но сильно прореженный лес и, значительно увеличив дистанцию, начали подъем по относительно пологому склону, постепенно переходившему в плоскую, поросшую лещиной возвышенность. Вадиму уже приходилось бывать в окрестностях этих мест, но конкретно по этому маршруту он шёл впервые. Внезапно впереди наметилось какое-то движение. Гордеев скорее рефлекторно, чем осознанно ушел в сторону, и только тогда понял, что сделал всё правильно: бойцы разворачивались в цепь. А это могло означать только одно: впереди чехи. Но окрестности не спешили огласиться трескотнёй выстрелов и это было неплохо. Значит, противник их ещё не видел. Капитан почувствовал, как гулко забилось сердце, гоня внезапно вскипевшую в выброшенном адреналине кровь. Приподнявшись на локтях, он осмотрел занимаемую разведчиками позицию, и она ему не понравилась. Местность была ровная, без кустов и обычных для чеченского леса неровностей: гладкая, полого уходящая вверх доска; наверху хорошо замаскированный, а значит опытный и хорошо вооруженный противник. Чехи выше. Сколько их, где они, не видно, а у группы Гордеева единственное укрытие - стволы деревьев.
Вадим поднял бинокль, но сколько ни смотрел, так и не смог разглядеть ничего, что дало бы ему возможность понять такое поведение впереди идущих.
- Чи, - крайний боец первой тройки ядра повернул голову в сторону недоумевающего командира группы. "Вижу", показал он знаками; "База", "Две палатки", "Людей нет".
"Людей нет" означало, что боевики пока не обнаружены.
"Значит, палатки", - задумчиво повторил про себя Гордеев и снова посмотрел в бинокль. И на этот раз, не сразу, но заметил изгиб дуги орехового прута под тщательно замаскированным пленочным укрытием.
- "Второй", - прижав к щеке микрофон, шепнул капитан.
- "Второй", - повторил он снова, будучи уверен, что бойцы уже включили рацию.
- На приёме, - скорее угадал, чем действительно расслышал командир группы.
- "Второй", вариант "А-1", по выполнении доклад. Как понял? Приём.
- Понял, - ответил боец, и Вадим увидел, как распластавшаяся впереди первая тройка ядра, остановив продвижение наверх, стала смешаться вправо, уходя всё дальше и дальше от группы и, наконец, скрылась из вида.
Томительно тянулись минуты, и каждую складывающую их секунду капитан ждал, что тишина разорвётся выстрелами, а над головой пронзительно засвистят пули.
- "Старший" - "Второму", - треск в эфире как глоток свежего воздуха.
- На приёме.
- Всё чисто, - доложил сержант Поляшов, и Вадим понял, что на базе никого нет.
- Оставайтесь на месте. Наблюдайте. Приём.
- Остаюсь на месте. Наблюдаю, - повторил приказ Поляшов и, отпустив кнопку тангенты, приник к прикладу своего АКМа.
- "Первый", - тихо позвал группник, и ему сразу ответили:
- На приёме.
- Аккуратно выдвигайтесь вперёд. Как выйдете на верхотуру - залечь, ничего не предпринимать, на территорию базы не входить, ждать указаний.
- Понял. Выполняю.
- "Третий".
- На приёме.
- Я следом за "первым". Ты прикрываешь, как понял? Приём.
- Понял. Прикрываю, - услышал в наушники Гордеев и, кивнув радистам "следуй за мной", начал продвижение в сторону обнаруженной базы.
Больше всего он опасался расставленных мин. Возможность того, что уходя, чехи заминировали подходы к базе и её территорию, была велика. Но повезло.
Вадим выбрался наверх и движением руки отдав команду радистам лечь на землю, поспешил к распластавшемуся неподалёку головняку.
- Романов! - негромко окликнул он старшего головного дозора. И когда тот повернул голову, скомандовал: - Миноискатель…
- Каракулин! - в свою очередь позвал сержант Романов.
- Я! - отозвался боец из глубины ближайшего и единственного на этой стороне кустарника.
- С миноискателем к командиру. Всё понятно?
Ответное "угу" прозвучало не слишком оптимистично. Гордеев, всё еще оставаясь на одном месте, ждал. Его взгляд неторопливо блуждал по брошенной базе противника. Краем глаза заметив пулемётчика, переместившегося в сторону сапера, он не стал придавать этому значения и продолжил разглядывание базы. Когда же он повернулся к своим бойцам снова, то увидел, что кустарник, скрывавший рядового Каракулина, зашевелился, и из него выглянула растерянная морда внештатного сапёра. Вслед за ним - радостно-предвкушающая Маркитановская. Пулемёт бойца был закинут за спину, а в руках он держал Каракулинский миноискатель. Гордеев сперва хотел рявкнуть на Димарика, чтобы тот передал миноискатель внештатному саперу, но почти сразу передумал. Все разведчики изучали инженерную подготовку, все могли пользоваться миноискателем, так что большой разницы у кого он находился в руках, не было. Во всяком случае, так подумал Гордеев, но он ошибался. Инженерная подготовка и Димарик были просто "созданы друг для друга".
Маркитанов уверенно подошёл к Гордееву, включил прибор, и, опустив рамку к земле, шагнул в направлении глубины базы. Но не успел он сделать и двух шагов, как в наушнике пискнуло. Капитан невольно подался назад. И тут произошло то, чего Гордеев ожидал меньше всего: Димарик приподнял миноискатель и, вытянув вперёд ногу, сделал ею движение, больше всего напоминающее махание метлой. Раз-раз, влево-вправо, носком по опавшей листве. И снова раз-раз влево - вправо, стараясь найти и отбросить в сторону невидимый нажимник или ещё какую смертоносную штуковину. Всё произошло так быстро, что группник не сумел сразу среагировать.
- Маркитанов! - Гордеев рванулся вперёд и, ухватив пулеметчика за воротник, со всей дури потянул к себе.
- Командир, я же… - похоже, тот имел собственное мнение на происходящее.
- Заткнись, придурок! - в глазах Гордеева промелькнуло нечто, заставившее Димарика умолкнуть. - Каракулин, ко мне! - наверное, приказ прозвучал чересчур громко, но капитан не обратил на это внимания.
- Маркитанов, отдал миноискатель, живо! - до глубины души обиженный Димарик повиновался.
Новоявленному сапёру повезло, и повезло дважды. Во-первых - это действительно оказался обыкновенный нажимник без всяких там выкрутасов типа подвижного контакта, работы на размыкание и прочее. И, во-вторых, наверное, ещё от первого движения каким-то невероятным образом у замыкателя оторвало провод, и при этом контакты остались разомкнуты.
На базу они входили вчетвером: Каракулин, Гордеев, Романов, а замыкающим шёл всё тот же Маркитанов. Капитан, поклявшийся, что уже никогда не доверит орудие разминирования кому бы то ни было, кроме официального внештатного сапёра, всё же позволил ему идти в прикрытии.
Как оказалось, база, хотя и была летней времянкой, все же поражала своим размахом. Оборудованная для размещения более шестидесяти рыл, она буквальным образом была врыта в землю. Все строения: палатки-шалаши, столовая, полевой лазарет с брошенными окровавленными носилками и даже туалет оказались на метр вкопаны в почву, тем самым превращаясь в пригодные для обороны окопы. Кроме того, по периметру были вырыты щели, а в самом центре виднелся огромный, под несколькими слоями толстых брёвен, блиндаж. Окажись они здесь месяцем раньше, в момент, когда банда находилась в лагере… Да уж, было от чего почесать репу! Только теперь, войдя на её территорию и тщательно осмотревшись, Гордеев понял, как им повезло. Приблизиться к базе скрытно, если заранее не знать место её нахождения, было практически невозможно. С трёх сторон почти правильным полукольцом базу окружал густой, стоявший буквально стеной от переплетающихся веток орешник, с четвёртой подходил хорошо просматривающийся пологий спуск, (по которому, собственно, и выперся сюда со своей группой капитан Гордеев).
- Товарищ капитан! - Голос рядового Каракулина звучал приглушённо тихо, почти не слышно: - Растяжка!
И ёще тише:
- Вроде бы…
- Где? - Гордеев сделал осторожный шаг вперёд.