Так Саймон решает проблемы. Пытается докопаться до самой сути. Несколько лет назад соседей на нашей улице ограбили. Кейти была уверена, что после этого грабители вломятся и в наш дом, и от этого потеряла сон. Когда ей все-таки удавалось уснуть, ей снились кошмары и она просыпалась, крича, что в комнате кто-то есть. Я не знала, что делать. Я перепробовала все, даже сидела с ней перед сном, как в детстве. Саймон подошел к проблеме более практично. Он повел Кейти в строительный гипермаркет, где они купили замки на окна, охранную сигнализацию и дополнительный засов на калитку в саду. Вместе они установили все это в доме, даже водопроводные трубы покрыли специальной краской, чтобы по ним было скользко подниматься. Кошмары сразу прекратились.
- Ладно, - согласилась я. Меня даже немного развеселила эта игра. - Допустим, это действительно моя фотография.
- Откуда она взялась?
- Не знаю. Я задавала себе тот же вопрос.
- Ты бы заметила, если бы кто-то тебя сфотографировал, верно?
- Может, он пользовался длиннофокусным объективом, - говорю я, понимая, как смехотворно это звучит. Что дальше? Папарацци под домом? Мотоциклист, мчащийся мимо меня, за спиной у него - фотограф, склонившийся на одну сторону, чтобы кадр вышел удачным? Саймон не смеется, но когда я, смущенно улыбаясь, признаю абсурдность своего предположения, он позволяет себе улыбнуться.
- Кто-то мог украсть ее, - говорит он уже серьезнее.
- Да! - Такой вариант кажется более правдоподобным.
- Ладно, давай представим себе, что кто-то воспользовался твоим снимком, чтобы рекламировать услуги своей фирмы. - Когда мы вот так обсуждаем объявление, спокойно и рационально, я чувствую, как тревога угасает. Как Саймон и хотел. - Тогда речь идет о краже личных данных, правильно?
Я киваю. Благодаря названию этого явления - к тому же такому знакомому - проблема не кажется такой уж личной. Каждый день совершаются сотни, а может, и тысячи преступлений, включающих мошенничество с личными данными. В "Холлоу и Рид" приходится оставаться настороже: мы тщательно проверяем все удостоверения личности и принимаем только оригиналы документов или нотариально заверенные копии. Удивительно легко взять чью-то фотографию и выдать ее за свою собственную.
Саймон все еще пытается разобраться в том, что случилось.
- Подумай вот о чем: может ли это тебе навредить? Больше, чем, скажем, использование твоего имени для открытия банковского счета? Или подделка твоих документов?
- Это… непривычнее.
Саймон подается вперед и накрывает мою руку ладонями.
- Помнишь, как у Кейти была проблема в школе с той компанией девчонок?
Я киваю. Напоминание о той истории вот уже в который раз вызывает во мне волну ярости. Когда Кейти было пятнадцать, ее начали задирать три одноклассницы. Они создали в "Инстаграме" страничку от ее имени и выкладывали там обработанные в "Фотошопе" фотографии: голые мужчины и женщины, персонажи фильмов - все с лицом Кейти. Глупая ребячливая выходка, не более того, но Кейти очень расстроилась, когда в конце четверти все это начало набирать обороты.
- Что ты ей сказала тогда?
"Это не должно тебя задевать. Не обращай на них внимания. Они не могут причинить тебе вред", - вот что я ей сказала.
- Насколько я понимаю, - говорит Саймон, - возможны всего два объяснения. Либо на фотографии женщина, которая просто похожа на тебя, хоть и не так умопомрачительно красива…
Я улыбаюсь, несмотря на незамысловатость комплимента.
- Либо речь идет о краже личных данных, которая, пусть и раздражает тебя, на самом деле никак тебе не навредит.
С такой логикой сложно спорить. Но тут я вспоминаю о Кэтрин Таннинг - и рассказываю о ней, точно она мой джокер в покере.
- У женщины, фотографию которой я видела в газете, украли ключи в метро.
Саймон ждет объяснения, удивленно глядя на меня.
- Это случилось после того, как ее снимок напечатали на странице объявлений. Как и мою фотографию. - Я поспешно поправляюсь: - Фотографию похожей на меня женщины.
- Совпадение! У скольких наших знакомых что-то вытаскивали в метро? У меня однажды бумажник украли. Такое происходит каждый день, Зоуи.
- Наверное.
Я знаю, о чем думает Саймон. Ему нужны доказательства. Он журналист и привык иметь дело с фактами, а не с домыслами или паранойей.
- Как думаешь, может, газета попробует расследовать этот случай?
- Какая газета? - Он видит выражение моего лица. - Моя газета? "Телеграф"? Ох, Зоуи, вряд ли.
- Почему нет?
- Из этого не сделаешь статью. В смысле, я понимаю, что ты обеспокоена, и действительно произошло что-то странное, но едва ли эту историю можно преподнести как новости, если ты понимаешь, о чем я. Кражей личных данных никого не удивишь, честно говоря.
- Но ты мог бы взяться за это, правда? Выяснить, кто за этим стоит?
- Нет.
Саймон отвечает настолько резко, что я понимаю: разговор окончен. Зачем я вообще начала об этом говорить? Раздула из мухи слона, сама себя накрутила… Я отщипываю кусочек чесночного хлеба и подливаю себе вина - я и не заметила, как выпила весь бокал. Наверное, стоит что-то предпринять, чтобы снизить уровень тревожности. Заняться медитацией. Записаться на йогу. Я превращаюсь в невротика и уж точно не хочу, чтобы это сказалось на моих отношениях с Саймоном.
- Кейти рассказала тебе о собеседовании?
Я благодарна Саймону за то, что он сменил тему. И за тепло в его голосе - значит, он не сердится на меня за мою паранойю.
- Она не отвечает на мои сообщения. Я сегодня утром сказала ей кое-что глупое.
Саймон приподнимает бровь, но я не вдаюсь в подробности.
- А ты с ней говорил? - спрашиваю я, пытаясь скрыть горечь в голосе. В молчании Кейти я могу винить только себя.
- Она прислала мне сообщение.
Теперь я поставила его в неловкое положение. И быстро пытаюсь это исправить.
- Здорово, что она захотела поделиться с тобой. Честно. По-моему, это замечательно.
И я не кривлю душой. До переезда Саймона, когда у нас уже были серьезные отношения, я старалась устраивать ситуации, когда он оставался с детьми наедине: делала вид, что что-то забыла в своей комнате, или шла в туалет, хотя мне и не нужно было. Я надеялась, что вернусь - и обнаружу, что они весело болтают. Мне обидно, что Кейти не связалась со мной, но я рада, что она захотела написать Саймону.
- И как, ее взяли?
- Я почти ничего не знаю. Агентство не предложило ей работу, но она с кем-то там познакомилась, и, похоже, ей могут предложить роль.
- Это же замечательно! - Мне хочется достать телефон и тут же написать Кейти, сказать, как я горжусь ею, но я пересиливаю себя. Лучше поздравить лично.
Я рассказываю Саймону о новом кафе Мелиссы и о контракте Нейла в парламенте. Ко времени десерта мы заказали еще бутылку вина, и я вдосталь насмеялась: Саймон рассказывал байки времен своей журналистской молодости.
Саймон оплачивает счет, оставляя щедрые чаевые, и собирается поймать такси, но я его останавливаю:
- Давай пройдемся пешком.
- С нас возьмут не больше десяти фунтов.
- Нет, мне просто хочется прогуляться.
И мы идем по улице. Я беру Саймона под руку. Дело не в цене за проезд на такси, мне просто хочется еще немного продлить этот вечер. У светофора Саймон целует меня, и мы не замечаем, как включается зеленый свет. Приходится еще раз нажимать на кнопку.
Я просыпаюсь в шесть утра с похмелья. Спускаюсь в кухню в поисках воды и аспирина, включаю "Скай Ньюс" и набираю воду из-под крана. Жадно осушив стакан, я наливаю себе еще, держась за край рукомойника. Меня шатает. Я редко позволяю себе спиртное среди недели - и сейчас вспоминаю почему.
Сумка Кейти стоит на столе. Когда мы с Саймоном вернулись вчера вечером, дети уже спали, и мы еще хихикали оттого, что пытаемся тихонько пробраться в свою комнату, чтобы никого не разбудить. Рядом с чайником лежит сложенный вдвое лист бумаги с надписью "Маме". Я открываю записку, морщась от головной боли.
Я получила свою первую актерскую работу! Очень хочется всё-превсё тебе рассказать. Люблю.
Несмотря на похмелье, я улыбаюсь. Она простила меня, и я решаю полностью поддержать Кейти, когда она расскажет мне о новой работе. Никаких упоминаний о секретарских курсах или запасном плане. Интересно, что ей предложили? Подработку? Или настоящую роль? В театре, наверное, - хотя я позволяю себе помечтать о том, что Кейти получила работу на телевидении. Роль в какой-нибудь мыльной опере позволит ей получить известность.
Ведущая "Скай Ньюс" Рейчел Лавлок рассказывает о расследовании убийства: жертва - женщина из района Масвелл-Хилл. Может, Кейти могла бы стать диктором на телевидении. Внешность у нее подходящая. Конечно, новости - это не для нее, зато она могла бы стать ведущей какой-нибудь музыкальной передачи или передачи о знаменитостях, как "Свободные женщины" или "По делу". Я наливаю себе еще стакан воды и опираюсь на кухонный стол, глядя на экран.
Передача переключается на репортаж с места событий, и журналистка в теплой куртке, сжимая в руке микрофон, рассказывает о случившемся, сменив Рейчел Лавлок. На экране появляется фотография жертвы: Таня Бекетт не выглядит намного старше Кейти, хотя, согласно словам журналистки, ей уже исполнилось двадцать пять. Ее парень разволновался, когда Таня не вернулась домой после работы, и обратился в полицию. Под утро ее тело нашли в парке, в сотне ярдов от дома.
Может быть, дело в похмелье, а может быть, я еще не до конца проснулась, но я с минуту смотрю на фотографию на экране и только потом узнаю́ эту девушку: темные волосы, улыбка, пышная грудь. Цепочка с серебряным крестиком.
Только тогда я понимаю.
Это женщина из вчерашнего объявления.
Глава 8
Рука зажимала рот Келли. Она чувствовала, как ладонь давит ей на лицо, ощущала вкус пота на пальцах, скользнувших ей в рот. На нее навалилось тяжелое тело, колено раздвинуло ей ноги. Она пыталась кричать - но крик застрял в горле, наполняя грудь паникой. Келли пыталась вспомнить полицейскую подготовку - их учили, как действовать в целях самозащиты, - но сознание отказывалось повиноваться, тело будто парализовало.
Рука исчезла, но облегчение было недолгим. Чужой рот впился в ее губы поцелуем, язык протиснулся к нёбу.
Келли слышала его дыхание - тяжелое, возбужденное. И стук.
- Келли?
Опять стук.
- Келли, с тобой все в порядке?
Дверь спальни распахнулась, и давление на грудь исчезло. Она наконец-то сумела вздохнуть.
- Тебе опять приснился кошмар.
Келли едва сумела отдышаться. В комнате было темно, и только из дверного проема лился свет. Тень соседки протянулась по полу.
- Который час?
- Половина третьего.
- Господи, прости, пожалуйста. Я тебя разбудила?
- Нет, я только что вернулась с ночной смены. Ты как, в порядке?
- Да, спасибо.
Дверь закрылась. Келли лежала в темноте, чувствуя, как капельки пота стекают между грудей. Прошло десять лет с тех пор, как она сидела в полицейском участке, сжимая руку Лекси, и слушала ее показания, а потом смотрела на сестру на экране камеры, когда ее историю о том, что случилось, записывали на видео. Она смотрела, как ее сестренка плачет, рассказывая о каждой подробности происшедшего. Каждой унизительной, болезненной подробности.
"Я не хочу, чтобы мама и папа слышали все это", - сказала тогда Лекси.
Однажды, годы спустя, Свифт спросила сестру, не снятся ли ей кошмары. Спросила будто невзначай, словно только что подумала об этом. Точно Келли не вскидывалась от кошмаров, в которых насильник наваливался на нее, запускал в нее пальцы.
"Один раз приснился, - ответила Лекси. - Через пару дней после случившегося. Но больше их не было".
Подушка Келли пропиталась пóтом, и пришлось, сбросив ее на пол, положить голову на простыню. Сегодня у Свифт выходной. Нужно съездить проведать Лекси, поужинать с племянниками. Но вначале ей предстоит кое-что уладить.
Офис "Лондон газетт" находился неподалеку от станции "Шефердс-Буш", в огромном, но некрасивом здании, где располагались редакции еще нескольких газет. Келли показала на проходной удостоверение и уселась в стильное, но весьма неудобное кресло, ожидая, пока ее примут, и стараясь не обращать внимания на нарастающую внутри тревогу. Да, она в свое свободное время занималась расследованием - но разве есть что-то предосудительное в том, чтобы работать сверхурочно, еще и не требуя за это оплату?
Но даже Келли такое объяснение не казалось убедительным. Кража ключей у Кэтрин Таннинг - не ее дело, и Свифт должна была доложить о новых фактах сержанту спецподразделения.
Как она и поступит, когда появятся какие-нибудь конкретные данные. У спецподразделения, как и во всей полиции, ресурсы ограничены. Без неоспоримых фактов делом Кэтрин в ближайшее время никто не займется. Кто-то должен был взять это на себя.
За три месяца до изнасилования Лекси обратилась в полицию. Кто-то оставлял цветы под ее дверью в студенческом общежитии и подбрасывал ей в ящик записки, в которых расхваливал ее вчерашний наряд.
"Похоже, у вас появился поклонник", - сказал ей дежурный. Лекси пожаловалась ему, что ее это пугает. Мол, она боится отдергивать шторы у себя в комнате, опасаясь, что кто-то подсматривает за ней.
Когда из комнаты пропали кое-какие ее личные вещи, полиция прислала следователя. Задокументировали кражу. Но была ли Лекси уверена, что заперла дверь? Следов взлома на замке не было. Почему она думала, что ее вещи украл тот же человек, который оставлял ей цветы и записки? Ничто не указывало на связь этих событий.
Неделю спустя Лекси возвращалась в общежитие с поздних пар и услышала за спиной шаги - слишком размеренные, слишком близко. На этот раз она не стала обращаться в полицию. Какой смысл?
Когда это повторилось на следующей неделе, Лекси подумала, что в полицию все-таки придется пойти. Волоски на ее руках встали дыбом, страх сдавил горло - и она поняла, что ей не просто показалось. Кто-то преследовал ее.
Но было уже слишком поздно. Он ее догнал.
Келли вспоминала меры предотвращения преступлений, которые применяла полиция за девять лет ее работы в Лондоне. Постеры, листовки, пропаганда систем предупреждения о нападении, образовательные программы. Но на самом деле все было намного проще. Полиции следовало бы слушать жертвы. Верить им.
- Инспектор Свифт? - Склонив голову к плечу, к Келли шла какая-то женщина.
Свифт не стала ее поправлять. Она была в штатском, и неудивительно, что ее приняли за следователя, а не за патрульную.
- Меня зовут Тамира Баррон, я глава рекламного отдела. Поднимемся в кабинет?
Стены на шестом этаже украшали рекламные объявления за последнюю сотню лет, вставленные в прочные дубовые рамочки. Келли заметила рекламные листовки мыла "Перлс", брильянтина "Брилкрим" и газировки "Санни Дилайт".
- Я подготовила ответ на направленный вами запрос, - сказала Баррон, когда они сели за стол в кабинете. - Но я все еще не понимаю, как это связано с вашим расследованием грабежа.
Преступление было совершено без насилия и тайно, значит, хищение ключей квалифицировалось как кража, но Келли решила оставить этот факт без внимания, полагая, что тяжесть преступления может быть пропорциональна желанию Тамиры помочь. Кроме того, если Кэтрин права и преступник действительно проследил за ней, а затем воспользовался ее ключами для проникновения в дом, то речь могла идти о чем-то куда более серьезном. Келли бросило в дрожь при мысли о том, как кто-то крадется по дому Кэтрин. Что он делал? Обнюхивал ее косметику? Воровал ее трусики? Кэтрин сказала, мол, ей показалось, что в ее доме кто-то был перед ее возвращением с работы. Но что, если это произошло не один раз? Келли представила себе, как преступник тихо проходит по кухне Кэтрин, в темноте поднимается к ее спальне, стоит у кровати и смотрит, как она спит.
- Жертва находилась на Центральной линии в момент совершения преступления, - сказала Свифт. - Преступник забрал у нее ключи, и мы полагаем, что он воспользовался ими для проникновения в ее дом. Фотография жертвы вышла в рубрике объявлений в вашей газете за два дня до инцидента.
Она надеялась, что Кэтрин к этому моменту сменила замок на второй двери. Но будет ли этого достаточно, чтобы обеспечить ее безопасность? Келли не знала.
- Понятно. Видите ли, произошло небольшое недоразумение. - Тамира все еще улыбалась, но отвела взгляд и нервно поерзала в кресле. - Существует определенный протокол, которому нужно следовать, принимая подобные объявления: компании должны быть лицензированы и при размещении рекламы обязаны предоставлять рекламодателю - в данном случае нам - номер своей лицензии. Откровенно говоря, мы избегаем сотрудничества с компаниями, предлагающими секс по телефону и подобные услуги. Возможно, вы заметили, что эта рубрика в газете очень маленькая. Я склонна называть их необходимым злом.
- Почему необходимым? - полюбопытствовала Свифт.
Баррон посмотрела на нее так, будто ответ очевиден.
- Они хорошо платят. Большинство таких услуг - секс по телефону, эскорт-услуги, службы знакомств - рекламируются в Интернете, но и у печатной версии нашей газеты много читателей, а оплачивается она благодаря рекламе. Как вы понимаете, секс-индустрия тесно связана с различными правонарушениями, поэтому наша газета следит за тем, чтобы у нас размещалась реклама только лицензированных фирм. - Тамира опять отвела взгляд.
- Но в данном случае протокол был нарушен, верно?
- Боюсь, что так. Клиент впервые пришел к нам в конце сентября и подал рекламные объявления на весь октябрь. В конце месяца он принес новый список объявлений, на этот раз на ноябрь. С данным клиентом работал новый сотрудник, мужчина по имени Бен Кларк, и он передал рекламу в печать, не спросив у клиента номер лицензии.
- Такое позволяется?
- Ни в коем случае.
- Я могу поговорить с этим Беном?
- Я передам вам данные из отдела кадров. Кларк уволился пару недель назад - к сожалению, у нас часто сменяются сотрудники.
- Как клиент заплатил вам? - уточнила Свифт.
Тамира сверилась с записью в блокноте.
- Кредитной картой. Мы можем передать вам эти данные, как и адрес клиента, безусловно, но для этого с вашей стороны мне потребуется официальный запрос на разглашение личной информации.
- Конечно.
Проклятье! Баррон так быстро согласилась встретиться с Келли, и та надеялась, что Тамира просто отдаст ей документы. Для официального запроса потребуется подпись начальника отдела, а ее Свифт не получит, не объяснив, почему ведет это расследование.
- Тем временем, может быть, вы могли бы передать мне копии этих объявлений - тех, что уже напечатаны, и тех, которые должны выйти в следующих выпусках? - Келли смотрела Баррон в глаза, стараясь сохранять невозмутимый вид.
- Официальный запрос… - начала женщина.
- …необходим для разглашения личных данных, таких как адрес и номер кредитной карты. Это я понимаю. Но в этих объявлениях нет личных данных, верно? И мы говорим о возможной серии преступлений.
Сердце Келли так гулко стучало в груди, что Тамира, должно быть, это слышала. Нужен ли официальный запрос для получения этих объявлений, Свифт не помнила и мысленно скрестила пальцы, чтобы и Баррон этого не знала.
- Серия преступлений? Были и другие грабежи?