* * *
Вадим потянулся, улегся на теплое каменное ложе и подставил спину ловким сильным пальцам массажистки с точеной фигурой. Он понял, что заказ придется принять, но хотел потянуть время. Да и девочки тут были что надо, давно он так не отрывался.
К главной массажистке присоединились еще две девицы, и втроем они принялись ублажать Вадима столь утонченными способами, что его совершенно разморило, и он мог только стонать от наслаждения. После этих гаремных удовольствий он даже задремал и очнулся, когда клиент-шантажист похлопал его по плечу:
- Эй, вы так до утра здесь проспите. Давайте-ка лучше в бассейн занырнем.
Холодная вода бассейна вернула ясность мыслям. Вадим с удовольствием плавал и нырял, потом, чувствуя необыкновенную бодрость и бешеный аппетит, вылез из воды, уселся за низкий столик и принялся поглощать разнообразные яства, запивая их вкуснейшим ледяным пивом.
- Ну что, надумали? - спросил клиент.
- У вас очень убедительные доводы, - Вадим широким жестом обвел ломящийся от деликатесов стол. - Вы угадали мое слабое место: я гурман и сибарит. На ваши семьдесят тысяч баксов я смогу построить себе такую же баню и жить в ней безвылазно до старости лет.
- Вот и отлично, - засмеялся заказчик. - Люблю людей, ценящих достойную жизнь!
- Теперь обговорим детали. Как зовут вашего врага?
* * *
- Это имя ты тоже не можешь назвать? - спросила я.
- Назову, но чуть позже.
- Разве оно не такая же коммерческая тайна? - Ох, и язва же я! Ведь так нарвусь скоро.
- Милочка, подожди с вопросами. Я и так тебе рассказываю то, о чем почти никому не известно.
Пришлось заткнуться, тем более что жаль было тратить драгоценную пленку диктофона на бессмысленные и даже опасные препирательства.
* * *
Они обсудили все подробности, и Вадим поехал домой.
Распаковывая чемоданы, он прикидывал, как бы ему вывернуться из этой истории без потерь и с видимостью исполненного заказа.
Он достал блокнот и записал по памяти сведения, сообщенные клиентом о своем противнике. На память Вадим никогда не жаловался. К тому же он сумел убедить заказчика, что лучше все-таки попробовать предварительно метод убеждения. А вот если он, Вадим, не сумеет с врагом своего клиента договориться, тогда уж он берется организовать похищение.
Он снял трубку и набрал номер. Ответили не сразу. Вадим попросил к телефону Имярека Имярековича.
- Слушаю вас, - отозвался мужской голос.
* * *
- Я долго добивался встречи и наконец добился-таки. Сперва он вообще разговаривать не хотел, когда я сказал, по чьей просьбе звоню. По телефону главного не скажешь. Не мог же я вот так, с ходу, брякнуть ему о грозящем похищении его дочери.
- Ты решил продать своего клиента и предупредить этого… как его…
Вадим перебил, не желая заострять мое внимание на именах:
- Ну да. Не мог же я в самом деле пойти на киднепинг. К сожалению, этот тип мне не поверил, заявил, что все это блеф и детский сад, и пригрозил, что прихлопнет моего заказчика, как муху, собранным компроматом. В общем, поговорили и разошлись.
- А твой клиент?
- Мой клиент грохнул бы меня, не поморщившись, если б узнал, что я с его врагом именно для этого встречался. Ну, я подумал-подумал и отвалил.
- Как отвалил?
- Очень просто. Ликвидировал агентство, ребятам оставил указания, чтоб сидели тихо и ждали известий от меня, а сам смылся.
- А похищение?
- Похищение состоялось. Уж кого там мой несостоявшийся клиент нашел для этого дела, не знаю, только в феврале меня Имярек Имярекович разыскал и принялся умолять, чтобы я взялся спасти его доченьку. И пообещал пятьдесят кусков "зелеными". Ты только вообрази, какой цирк! Заявлюсь я и скажу: я, мол, дяденьки, сам тогда похищать не захотел, а вот пришел теперь с вами о выкупе вашей пленницы побеседовать. Меня бы сразу размазали по всей нашей русской природе так, что никакой ложкой не соберешь. Но у Имярека, этого придурка, крыша, наверное, поехала, ничего мужик не понимал, только все умолял и каялся, что тогда мне не поверил. Пришлось выкручиваться. Я с приятелем одним условился, что он вместо меня это сделает, съездит на дачу, где девчонку держали, и договорится. Имяреку я, конечно, об этом не сказал, а парню тому потом отстегнул три "зеленых" куска.
- Маловато что-то, - заметила я. Интересно, где в его рассказе правда, а где откровенная ложь? Я была уверена, что Вадим самолично организовал похищение, оставаясь в тени, а потом приехал "выручать" похищенную Юлю. Уверена, и все тут!
- А ему больше не положено, - Вадим цинично усмехнулся, - ему в МУРе копейки платят. Ну, в общем, все уладилось, девчонка домой вернулась. Сижу я на своих миллионах и думаю, открывать ли мне агентство, уже в другом помещении и под иным названием, или чем-нибудь новым заняться, чтобы меня мой первый клиент не вычислил. А он уже на хвосте у меня висел, как выяснилось. Короче, начали меня пасти, я сбежал в пансионат, а дальше, - пристально посмотрел он на меня, - дальше ты и сама все знаешь.
- Ничего я не знаю, - возмутилась я. - Это у тебя присказка получилась, а не сказка. Ты же про мою квартиру так ни слова и не сказал!
- Ах, про квартиру, - Вадим покрутил в пальцах зажигалку и дал мне прикурить. - Ну, не было у меня другого выхода. Сначала ты мне очень важную бумажку вернула, я и подумал, что тебя-то ко мне и подослали. Потом понял, что ты абсолютно ни причем, к тому же ты мне очень понравилась. Я ведь уберечь тебя хотел, потому и исчез тогда. Они не стали бы разбираться, замочили бы обоих, и концы в воду. Засел я у дружка одного, так меня и там достали. Мне и пришлось все разыграть: прибежать к тебе, дождаться звонка о том, что у тебя подруга заболела…
- Так и звонок ты подстроил?
- Ну конечно.
- Свинья! Я так перепугалась… И кто мне тогда позвонил под видом Карининой соседки?
- Моя секретарша.
- Да, здорово придумал.
- Потом шмон у тебя навел, постарался не очень имущество твое попортить. Кровь шприцем из вены отсосал, на пол сбрызнул и смылся. Они бы подумали, что со мной кто-то другой разобрался, и оставили бы тебя в покое.
- Какой уж там покой после этих выходок!
- Не мог я тогда по-другому, поверь.
- Ну ладно, - проворчала я. - Оставим это. Раз уж у тебя и впрямь было безвыходное положение…
- Оно и теперь не лучше, - Вадим нервно огляделся по сторонам. - За мной и сейчас могут следить. Поэтому я хочу попросить тебя о помощи.
Ну вот, снова здорово. Нахал, однако!
- Что на этот раз? - ехидно спросила я. - Может, на рельсы для тебя улечься?
- На этот раз все в открытую. Помнишь, мы были у меня дома?
- Конечно, помню. Хоромы у тебя царские.
- Дело в том, что… - Вадим снова осмотрелся, наклонился ко мне и прошептал: - Это не моя квартира!
- Ка-ак? - Я вылупила глаза, стараясь выглядеть ошеломленной. - А чья же?!
- Того самого Имярека, - шепнул Вадим. - Помнишь, я тебе говорил, что снял кое-какие документы на дискету?
- Ну?
- Я их у него спрятал.
- А он об этом знает?
- Нет. И теперь мне надо срочно их забрать. Я же не могу заявиться к нему и сказать, что без его ведома был у него и его компьютером пользовался.
- Интересно, а под каким же соусом я к нему заявлюсь?
- Подружись с его дочерью, той самой, похищенной, и напросись в гости.
- Ни фига себе, - разумеется, я не стала уточнять, что уже почти подружилась с Юлей. - Как я это сделаю, по-твоему?
- Она в том же издательстве подрабатывает, что и ты. Вы, женщины, обычно быстро сходитесь.
Мама дорогая! Выходит, у него и на меня, и на Юлю полное досье? Вот влипла. Удивительно, как это он еще не засек, что она ко мне уже приходила. А может, засек? Он ведь позвонил-то мне сразу после ее ухода! Я почувствовала, что уже тону в этой шпиономании, и единственный якорь спасения в том, чтобы сказать, что я уже побывала у Алексея Петровича.
Я отхлебнула шампанского и перевела дух:
- Вадим, я не могу туда идти.
- Почему?
- Я там уже была!
- Что?! - Теперь уже он изумился донельзя.
- Да! Когда ты пропал, я места себе не находила, - зачастила я, сочиняя на ходу. - Ты у меня все время буквально перед глазами стоял. Я даже ездила гулять на "Щелковскую", смотрела на твои окна. И однажды увидела в них свет. Я и побежала к твоему дому, поднялась и позвонила в квартиру. Потом подумала, может, у тебя женщина? Хотела уйти, да не успела, дверь открыл какой-то неизвестный дяденька.
- Что ты им сказала? - поинтересовался Вадим, последним усилием воли удерживая на лице вежливую улыбку.
- Ничего особенного. Спросила, где ты обретаешься.
- О господи! - Вадим обессиленно откинулся на спинку стула и затих, что-то обдумывая.
Я тоже затихла, прикидывая, отравит ли он меня сейчас за это прямо здесь, или лучше бежать скорее домой и самой повеситься?
Вадим открыл глаза и вдруг улыбнулся:
- Слушай, Мила! Да ведь это тоже можно обыграть. Но без дочки Алексея Петровича все равно не обойдемся. Это моего Имярека так зовут.
Кажется, он уже твердо решил, что я ему помогу.
Ну а вдруг его действительно оболгали? А то, что его действия выглядят проделками "частного афериста", а не частного же детектива, так это из-за создавшихся специфических условий?
Пожалуй, я ему все же помогу. Только если удастся заполучить эту дискету, покажу ее вначале Макару Захаровичу. А если проверка причин ухода Вадима из МУРа подтвердит полную невиновность моего любовника, что ж, буду и дальше ему содействовать. До определенного предела.
- Кстати, - вспомнила я, - а как ты в его квартиру-то проник? Алексея Петровича этого?
Вадим смущенно улыбнулся и развел руками:
- Да в общем-то, как и к тебе. С использованием простого технического приема, и без особых усилий, как в рекламе о стиральном порошке…
* * *
Экран видеомагнитофона намертво приковал к себе внимание небольшой группы людей. Их было четверо. Они в молчании следили за развитием событий на недавно отснятой пленке, время от времени "вентилируя" воздух блеклыми струйками сигаретного дыма.
Симпатичная девушка принесла поднос с кофейником и чайником, разлила напитки в чистые чашки, собрала грязные и направилась к двери, бросив безразличный взгляд на экран. За три года работы у этих людей она видела столько подобных видеозаписей, что потеряла к ним всякий интерес, и только снятые скрытой камерой постельные сцены иногда пробуждали у нее легкое любопытство. Но по рангу ей вообще не полагалось болтаться в этой комнате. Она вышла, успев лишь мельком подумать, что заснятый на этот раз приятный блондин с пышными усами и бакенбардами похож на какого-то известного актера в гриме.
- Ну и сказочник, - вполголоса промолвил молодой человек в джинсах и пестрой рубашке-гавайке. - Здорово очки втирает!
На экране пышноусый блондин в этот момент нежно провел ладонью по щеке своей собеседницы, красивой русоволосой женщины, с недоверием на него взиравшей.
- Тише, Сокол, - басовито приказал грузный мужчина лет пятидесяти с начальственным выражением лица. - Дай нашему соловушке арию допеть.
"Соловушка" меж тем приступил к изложению событий, чем-то очень заинтересовавших компанию зрителей. Сокол наклонился к соседу, мрачного вида мускулистому парню, и прошептал ему на ухо:
- А кто этот Юрий Сергеевич, не знаешь, Кирпич?
- Надо будет, узнаю, - спокойно отозвался тот.
- А шеф его знает? - не унимался Сокол.
- Сам у него спроси, раз уж тебе так интересно, - шепотом огрызнулся Кирпич и недовольно повел мощным плечом. - Отцепись, стажер.
Неожиданно третий зритель негромко рассмеялся:
- Ловко он эту Мотылеву уговаривает к Мордвинову залезть.
- Арти-ист, - протянул грузный своим хрипловатым баском. - Это, Аркаша, тот еще химик.
- Дядя Ваня, - спросил засмеявшийся Аркаша, - ну теперь-то вы точно уверены - это он?
Запись кончилась, по экрану побежали полосы. Дядя Ваня одним глотком допил чай из своей чашки, однако на Аркашин вопрос отвечать не спешил.
- Сокол, - приказал он, выстукивая по подлокотнику кресла какую-то мелодию короткими толстыми пальцами, - перемотай, голубчик, до того момента, когда он кольцо девчонке передает. И дай-ка мне стоп-кадр, сперва на нее, потом на него.
Сокол кивнул, проделал необходимые манипуляции и вместе с остальными внимательно вгляделся в застывшее изображение молодой женщины. На ее лице явственно читалась борьба противоположных эмоций: брови еще были нахмурены, а губы раздвигала невольная улыбка.
- Охмуреж по высшему классу, - с явным неодобрением проворчал Кирпич.
- Так, теперь дай его портрет, - распорядился Дядя Ваня.
Сокол прикоснулся к кнопке пульта, и на экране появилась физиономия блондина. Лицо его было напряженно-внимательным, в углах губ, скрытых густыми усами, угадывалась усмешка.
- Аркаша, сделай-ка мне фото вот с этого кадрика, да почетче, - велел Дядя Ваня. - А потом мы с него усики с баками снимем.
- Значит, вы все еще не уверены? - вполголоса спросил Аркаша.
- Уверен, не уверен… - Дядя Ваня заглянул в пустую чашку и недовольно отставил ее. - Тут наверняка бить нужно. Сам знаешь, в таком деле промахи недопустимы, это тебе не по воробьям из пугача лупить.
- Я вот все же уверен, что это он, - азартно сказал Сокол, доставая кассету и передавая ее Аркаше. - Дядя Ваня, ну разрешите, я к нему домой наведаюсь.
- Не разрешаю, - отрезал Дядя Ваня.
- Вы что, думаете, я там наслежу? - обиделся Сокол. - Не уважаете вы меня, шеф, не цените и не любите.
- Да нету там у него ничего, - терпеливо пояснил Дядя Ваня. - Вот добудет эта Мотылева дискету…
- Ха-ха, - Сокол презрительно махнул рукой, - как эта телочка, по-вашему, ее добудет? Залезет к Мордвиновым ночью по водосточной трубе и брызнет им, спящим, в нос из газового баллончика?
- Сокол, ты же слышал, наш дружок попросил Мотылеву подружиться с Юлей Мордвиновой, - заметил Аркаша. - Ей вовсе незачем самой к нему в доверие втираться.
- Ну-ну, - Сокол не скрывал сарказма, - она для этой Юли еще свою легенду сочинить должна. Чтоб та у родного папеньки согласилась шмон устроить.
- Верно, - кивнул Дядя Ваня, - вот ты и запишешь их с Юлей Мордвиновой конференцию.
- Каким образом? - Сокол сбавил обороты.
- А каким образом ты хотел к нашему подопечному забраться? - парировал Дядя Ваня.
- Я ж хотел залезть в квартиру в отсутствие хозяина, - фыркнул Сокол.
Кирпич за его спиной тихо рассмеялся, Аркаша скривил губы, Дядя Ваня тоже не удержался от улыбки:
- Это, Соколик, в наше время и первоклашка сумеет. Видишь, как я тебя уважаю, стажер? Ты у нас самый шустрый, придумаешь что-нибудь. Кирпич тебя подстрахует. А мы с Аркашей кое с кем посоветуемся. Надо окончательно убедиться, что этот Вадим Александрович Левин - именно тот, кого мы так давно ищем.
Сокол вздохнул с оттенком горделивого смирения, подтянул джинсы и скомандовал:
- Кирпич, пошли. Надо разработать стратегический план.
- Сорока ты, а не Сокол, - буркнул Кирпич и выпростал свои накачанные телеса из скрипнувшего кресла. - Ну, пошли, пташка ты моя разговорчивая.
- Только без самодеятельности, - строго предупредил Дядя Ваня. - Вечером все детали мне подробно изложить, и чтоб так же чисто сделано было, как и это кино. - И он махнул рукой в сторону погасшего экрана.
* * *
Я перевернулась на живот и загасила сигарету. За окном надрывно стонали трейлеры, визжали тормозами легковушки, стрекотал отбойный молоток. Шла обычная ночная жизнь вблизи Киевского вокзала. Я никак не могла уснуть и чувствовала, что бессонница не отпустит меня до утра.
По возвращении из ресторана я изобразила страшную усталость и не позволила Вадиму остаться на ночь. Он поддался на мои уговоры и уехал. Я приняла ванну, потом душ, потом вылакала полфлакона валерьянки, словно дорвавшаяся кошка, но сон, а равно и душевное спокойствие так и не пришли.
Если вся эта дикая история затянется на неопределенный срок, я наберу кучу материала для диссертации на тему "О раздвоении личности".
Я и хотела помочь Вадиму и в то же время испытывала полное нежелание сочинять убедительную легенду для Юли Мордвиновой. Ну как и что я ей скажу? Как заставить ее нанести родителям визит, забрать дискеты и отдать их мне, чтобы я по указанной Вадимом примете отыскала среди них ту самую, до зарезу нужную моему суматошному любовнику?
Способ был только один. Наврать, что когда-то, еще в доперестроечные времена, я работала вместе с ее папой, и он утаил, скажем, важные материалы, которые могли бы свалить парочку-другую бывших партийных шишек, окопавшихся в теневом бизнесе.
Для этого надо было срочно узнать, где и кем работал тогда Мордвинов. И если окажется, что он, например, был агентом КГБ где-нибудь в Зимбабве, я погорю синим пламенем.
Мой верный идейный наставник Макар Захарович отнесся к этой отчаянной просьбе с полным пониманием и обещал сделать все возможное и невозможное.
И вот теперь я лежала без сна, теребила подаренное Вадимом шикарное кольцо и думала, что мне надо не редактировать чужие детективные романы, а писать собственный. Смущало меня только одно: похоже, героиня будет выглядеть абсолютной дурой.
Под утро я все же забылась неспокойным сном, в котором Вадим исполнял роль агента-перевертыша всех ведущих держав мира сразу, а я пыталась его то ли убить, то ли соблазнить, будучи какой-то помесью Мата Хари и Соньки Золотой Ручки. Телефонный звонок вырвал меня из липких объятий этого кошмара, и спокойный голос Макара Захаровича пожелал мне доброго утра.
- Мила, я узнал, где Мордвинов работал: в издательстве "Прометей". Потом, в восемьдесят девятом, перешел в одну популярную газету, - Макар Захарович назвал ее. - Был там замом главного редактора. Уволился в девяносто первом по собственному желанию, но мои ребятки раскопали, что он какую-то клевету пропустил, да не просто пропустил, а поддерживал ее всеми способами. Так что мог загреметь со скандалом, да главный плюнул и уволил его по пристойной статье. Полтора года Мордвинов владел фирмой по продаже мумиё, потом, наверное, денежки стало сложно отмывать, он и завел свою газету.
- Макар Захарович, если честно, меня уже тошнит от всей этой компании.
- Терпи. Думаешь, меня за мою карьеру не тошнило? Почти каждый день. В общем, ты спокойно можешь сказать Юле, что тоже в "Прометее" работала.
- Почему не в газете?
- Потому что в издательстве раз в десять больше народу, и всех Мордвинов знать и запомнить не мог. А в газете люди на виду.
- Хорошо, в "Прометее" так в "Прометее". Думаете, она поверит?
- Сыграешь на ее правдолюбии, поверит.
- Противно как-то.
- Не ной. В данном случае цель оправдывает средства. Думаю, она не будет против, если ты ее папеньку слегка прижучишь. Она тебе свой телефон оставила? Вот и позвони ей сегодня же.
- Ладно, - вздохнула я, смирившись с неприглядной ролью провокатора.